А.Г. Кокоулин. «Альминский телеграф»

В своем докладе я хочу коснуться упоминаемого в описаниях Альминского сражения оптического телеграфа. Он довольно часто фигурирует в воспоминаниях участников сражения то как телеграф, то как Телеграфная высота. Я не берусь в своей работе установить его точное местоположение, пусть это делают специалисты. Я хочу только рассказать, что собой представлял телеграф, для чего он служил и как работал. И если это поможет установить его точное местоположение, я буду этому очень рад.

Еще с незапамятных времен человечество пользовалось различными примитивными видами сигнализации и связи в целях передачи срочной и важной информации в тех случаях, когда, по ряду причин, традиционные виды почтовых сообщений не могли быть использованы. Огни, зажигаемые на возвышенных участках местности (например, курганах), или же дым от костров должны были оповестить о приближении врагов либо грядущем стихийном бедствии. Воины осажденных крепостей, стоя на башнях и размахивая факелами, подавали сигналы своим соотечественникам.

Идея оптического телеграфа не нова, еще древнеримский военный писатель Вегеций Флавий описывает способ передачи известий при помощи поднимаемых и опускаемых балок. Около середины XVII в., по приказу английского адмирала герцога Йоркского (впоследствии английского короля Якова II), между морскими судами была установлена сигнализация флагами.

Все это и стало прообразом оптического телеграфа — устройства для передачи информации на дальние расстояния при помощи особых механизмов с некоторыми подвижными частями в виде линеек или кругов, видимых с дальнего расстояния.

Первым изобретателем такого рода оптического телеграфа нужно признать известного английского учёного Гука. Хотя о возможности такого способа передачи знаков уже заявлялось в литературе и раньше, но Гук не только придумал, но и устроил сигнальный аппарат, который был им показан в Royal Society в 1684 г. Затем француз Амонтон (Amonton) в 1702 г. устроил оптический телеграф с подвижными планками, который он и показывал в действии при французском дворе.

Но только французам братьям Шапп (Chappe) удалось изобрести в 1780 году вполне практичный прибор и добиться его действительного применения в широких размерах. В июне 1789 г. в Париж приехал некий священник Клод Шапп. Через несколько дней у заставы Этуаль он продемонстрировал свой телеграф, который был им назван семафором» (в переводе — носителем знаков). Передача на 15 км была произведена удачно. Но Парижу тех дней, кануна великого взрыва Французской буржуазной революции, было не до изобретателя и его телеграфа: первые опыты прошли совершенно бесследно, а принадлежности телеграфа были украдены. Это не обескуражило Шаппа. Вернувшись с братьями, помогавшими ему производить опыты, на родину, в городок Брюлон, на юге Франции, он принялся за усовершенствование своего «семафора». Но и здесь его ожидала неудача. Крестьяне видели сооружения из каких-то досок, то поднимающихся», то опускающихся, и заподозрили священника, владельца машины, в тайных сношениях с врагами революции. Возбужденные крестьяне уничтожили телеграфные постройки, а братьям Шапп пригрозили смертью, если те вздумают повторить свои подозрительные махинации. Клод Шапп и тут не падает духом. Он снова приезжает в Париж и благодаря старшему брату, Урбану Шаппу, депутату Законодательного собрания, получает разрешение на постройку трех телеграфных станций: в Менильмонте, Экуане и Сен-Мартен дю Тер. Расстояние между смежными станциями составляло 3 мили. В числе депутатов оказался Г. Ромм, любитель физики и механики. Прочитав описание телеграфа Шаппа, он был восхищен его идеей, и в своем докладе Конвенту от имени военного ведомства и комитета народного просвещения писал: «Во все времена чувствовалась необходимость в быстром и верном способе сообщения на дальних расстояниях. Особенно во время войны чрезвычайно важно как на суше, так и на море немедленно извещать о событиях, передавать приказы, давать знать о помощи осажденным городам или окруженным неприятелем отрядам. В истории не раз упоминалось об изобретенных с такой целью способах, но они большей частью были оставлены по своей неполноте и трудности исполнения. Новый изобретатель предлагает очень остроумный способ писать в воздухе, выставлять немногочисленные буквы, простые, как прямая линия, из которой они составлены, ясно различаемые одна от другой и передаваемые быстро и верно на большие расстояниях.

Конвент отпустил средства на постройку телеграфной линии Париж—Лилль длиною в 210 км. Линия эта была готова к июлю 1794 г. На линии были устроены 20 промежуточных станций. Каждая из них была оборудована вертикальной мачтой, напоминающей железнодорожный семафор. К концу мачты были прикреплены подвижные линейки. При помощи шнуров и блоков линейки могли принимать 196 различных положений, изображая не только все буквы, но и целые, наиболее употребительные слова. Каждая станция обслуживалась одним или двумя работниками. Они наблюдали за соседней станцией в подзорную трубу и воспроизводили на своей мачте те сигналы, какие им передавал сосед. Отсюда сигналы передавались дальше, и буква за буквой, слово за словом от одной станции к другой передавались депеши по всей линии.

Заслуга Шаппа, однако, заключалась в том, что, взяв за основу идею оптического телеграфа, он разработал все детали, сконструировал и построил остроумную машину, которая точно и сравнительно быстро меняла подвижные линейки на мачтах. Шапп выработал условную азбуку, лично руководил постройкой линий, тянувшихся на сотни километров, и обучал обслуживающий персонал. 1 сентября 1794 т. в Париже получили первую депешу по новому оптическому телеграфу Шаппа. Из Лилля извещали Национальный конвент: армия Французской республики одержала победу над австрийцами. 225 километров линии Париж-Лилль сообщение пролетело за 10 минут, тогда как всаднику на это понадобилось бы часов двенадцать. Вскоре построены были и другие линии, и система братьев Шапп получила широкое распространение. От Парижа до Бреста депеша передавалась в 7 мин., от Берлина до Кёльна — в 10 мин.

Своим блестящим победам Наполеон I обязан в немалой степени оптическому телеграфу, с помощью которого он имел возможность быстро передавать свои распоряжения на большие расстояния. В апреле 1809 г., когда австрийцы заняли Баварию и осадили Мюнхен, в Париж было сообщено об этом по оптическому телеграфу. Наполеон быстро явился на выручку баварцам и очистил их страну от неприятеля. Несколько передвижных станций телеграфа были построены и перед вторжением наполеоновских войск в Россию.

О том, какое впечатление производил телеграф Шаппа на современников, свидетельствует приводимый нами отрывок из романа Александра Дюма «Граф Монте-Кристо», появившегося в 1845 г., когда оптический телеграф доживал последние годы: «Мне иногда приходилось, в ясный солнечный день, видеть на краю дороги, на пригорке, эти вздымающиеся кверху чёрные суставчатые руки, похожие на лапы огромного жука, и, уверяю вас, я всегда глядел на них с волнением. Я думал о том, что эти странные знаки, так чётко рассекающие воздух и передающие за триста лье неведомую волю человека, сидящего за столом, другому человеку, сидящему в конце линии за другим столом, вырисовываются на серых тучах или голубом небе только силою желания этого всемогущего властелина; и я думал о духах, сильфах, гномах — словом, о тайных силах, — и смеялся. Но у меня никогда не являлось желания поближе рассмотреть этих огромных насекомых с белым брюшком и тощими чёрными лапами, потому что я боялся найти под их каменными крыльями маленькое человеческое существо, очень важное, очень педантичное, напичканное науками, каббалистикой или колдовством. Но в одно прекрасное утро я узнал, что всяким телеграфом управляет несчастный служака, получающий в год тысячу двести франков и созерцающий целый день не небо, как астроном, не воду, как рыболов, не пейзаж, как праздный гуляка, а такое же насекомое с белым брюшком и чёрными лапами, своего корреспондента, находящегося за четыре или пять лье от него».

Уже через год после открытия линии Париж-Лилль в Москве появилась брошюра «Полное и подробное описание телеграфа, или новоизобретенной дальнопишущей машины». В ней высоко расценивалось «великое проворство» телеграфа Шаппа.

Телеграф Шаппа

Независимо от Шаппа, в России, свой оптический телеграф — «дальноизвещающую машину» — изобрёл в 1794 году Кулибин, но, видно, для внедрения его изобретения время ещё не пришло. Телеграф Кулибина сдали в Кунсткамеру, после чего о нём забыли.

Первая линия оптического телеграфа в России, системы генерал-майора Козена, была сооружена только в 1824 между Петербургом и Шлиссельбургом, по которой передавались сведения о судоходстве на Неве и Ладожском озере. За ее основу была взята система Бетанкура, получившая к тому времени повсеместное распространение.

В царствование Николая I был создан особый Комитет при Военном Министерстве для рассмотрения предлагаемых к использованию оптических телеграфов в России. С 1827 по 1833 год комитет рассмотрел множество проектов русских и иностранных изобретателей: Кулибина, капитан-лейтенанта Чистякова, купца Щегорина, генерала Карбоньера, Ферье, Леру, Тонеля, Шато, Ганона и других. Для постройки же в России выбрали оптический телеграф, разработанный бывшим сотрудником Шаппа инженером Жаком Шато. В России его называли Петром. Есть одно интересное свидетельство. В архивах хранится копия расписки, данной Жаку Шато, помощнику изобретателя оптического телеграфа: «Выдано 120 000 рублей за уступку России его телеграфной тайны». В 1833 году Ж. Шато построил линию оптического телеграфа Зимний дворец — Стрельна — Ораниенбаум — Кронштадт. Она очень хорошо себя зарекомендовала, что послужило поводом для строительства телеграфных линий системы Шато по другим направлениям. В 1835 году построена линия Зимний дворец — Царское село — Гатчина. А затем линия Санкт-Петербург — Варшава протяженностью 1200 километров.. Это самая длинная в мире линия оптического телеграфа от Зимнего дворца до Варшавы строилась в 1835—1838 годах и была открыта 20 декабря 1839 года. Ее обслуживали 1904 человека и 149 башен, построенных по «высочайше утверждённому» образцу, имеющих высоту 21,5 м; над которыми возвышался трёхметровый железный шест со «стрелкой» . Передача 45 условных сигналов из Петербурга в Варшаву при ясной погоде занимала 22 минуты.

Таким образом мы можем сказать следующее: линия телеграфа представляла собой цепочку башен-станций, находящихся в прямой видимости на расстоянии 8—12 км одна от другой.

Сама телеграфная станция — это башня, имеющая высоту от 15 до 17 метров, над которыми возвышался трёхметровый железный шест с расположенными на нем семафорными штангами. Таким образом, общая высота башни достигала 21,5 метра.

Первоначально, когда для передачи сигналов использовались круглые секторы, башни могли быть и деревянными, но потом, с использованием тяжелых металлических семафорных штанг и, соответственно, усилением нагрузки на опору, башни стали строить каменные.

Конструкция телеграфа Шато намного проще, чем разработанная Шаппом. Для визуальной передачи использовалась всего одна семафорная штанга, напоминавшая Т-образную стрелку, и состоявшая из трех перекладин, шарнирно скреплённых между собой: одной горизонтальной длинной и двух коротких подвижно прикрепленных к ее концам. Короткие перекладины были снабжены противовесами. В тёмное время суток на всех трёх концах семафорной штанги зажигались фонари.

Меняя положение штанг относительно друг друга, составляли различные фигуры. В их сочетаниях закодированы отдельные буквы, цифры и целые фразы.

В телеграфе Шаппа, специальным механизмом перекладины могли быть приведены в движение так, чтобы образовать 256 возможных фигур (сочетаний, положений). Их них Шапп выбрал только 92, наиболее отличимые друг от друга. Выбрал также 8400 наиболее употребительных французских слов и расположил их на 92 страницах — по 92 на каждой. Таким образом, с башни на башню передавался вначале номер страницы, а затем — номер слова на ней.

При использовании системы Шато три подвижные планки могли принимать 196 различных относительных положений и изображать таким образом столько же отдельных знаков, букв и слов, а сообщения передавались в трех кодировках — военной, гражданской и служебной.

Шесты с подвижными поперечинами — семафоры — управлялись при помощи тросов и лебедок специальными операторами изнутри строений. Для этого было налажено круглосуточное дежурство четырёх телеграфистов, заступавших на вахту в порядке строгой очерёдности. В специальном журнале «сигналист» записывал все принимаемые и передаваемые дальше сигналы с указанием времени передачи и своей фамилии. При этом фиксировались только многочисленные положения семафорной штанги в виде последовательности рисунков. Телеграфист при передаче просто повторял положения штанги на своей башне, копируя положения штанги передающей башни, которую он наблюдал в подзорную трубу. Содержания послания он не знал. Наблюдения производились через две зрительные трубы, которые были зафиксированы на двух противоположных стенах и направлены на предыдущую и последующие башни. 2 марта 1835 года был «высочайше утверждён» проект «Телеграфического обсервационного домика, предполагаемого к устройству на Зимнем дворце, с покоями для директора телеграфической линии, его помощников и сигналистов», разработанный Шарлеманом.

Телеграф Шаппа (фрагмент)

В России для подготовки телеграфистов, обслуживающих линии оптического телеграфа, в 1840 году открыли «постоянную сигнальную школу».

В библиотеке Центрального музея связи им. А.С. Попова хранятся: Устав телеграфическим сигналистам; Положение о Кронштадтской телеграфической линии; сочинение Петра Шато, изобретателя русского телеграфа 1835 года; и Краткий словарь для Кронштадтской телеграфической линии 1837 года, по которым можно составить полную картину о том, как создавались и проходили по телеграфной линии депеши.

Несмотря на недостатки оптической телеграфии, заключающиеся главным образом в зависимости её от погоды — телеграф работал только в ясные дни — её активно использовали почти до середины XIX века, в России — до начала 1860-х годов. Впрочем, действовала она недолго и в сколько-нибудь развитую в масштабах страны телеграфную систему не переросла.

Оптический телеграф Шаппа существовал в Европе примерно до 40-х годов XX века. Им пользовались на первых порах и появившиеся в 30-х годах железные дороги, работа которых без быстрых сношений вдоль линии была немыслима. Да и нынешние семафоры являются упрощенной разновидностью того же оптического телеграфа Шаппа. На смену оптическому пришел электрический телеграф. В 1852 уже была построена линия электрического телеграфа между Петербургом и Москвой, но линия оптического телеграфа Петербург—Варшава еще некоторое время продолжала действовать.

Когда Шапп был занят опытами, он был окружен всеобщими насмешками. Когда же его «семафор» получил, наконец, признание, нашлись люди, которые оспаривали первенство изобретения Шаппа, напоминая, что оптические сигналы применялись всеми культурными народами. Эти выпады сильно подействовали на впечатлительного Шаппа, и 23 июня 1805 г. труп его был найден в колодце. «Я решил покончить с собой, — писал Шапп, — чтобы избавиться от удручающего меня состояния духа. Я ни в чем не могу себя упрекнуть».

В 1854 оптический телеграф прекратил существование. Многие семафоры оптического телеграфа, слегка переделанные, использовались позже как пожарные каланчи для подачи сигналов пожарной тревоги.

Возникает ряд вопросов, на которые еще предстоит ответить в будущем:

1. Где именно находился телеграф на Альме? Ясно одно, он должен был возвышаться над окружающей местностью и быть хорошо виден со всех сторон. Где каменные остатки его фундамента?

2. Судя по тому, что не упоминается нигде телеграфная линия в Крыму в это время, был ли данный телеграф звеном цепи планируемой к постройке телеграфной линии Севастополь — Перекоп или он был локальным сооружением? (Не путать с линией электрического телеграфа Севастополь — Симферополь — Перекоп, построенной после окончания Крымской войны в 1860 году). Если последнее, то строился он для наблюдения за берегом и движением судов, либо специально строился для управления войсками на Альминском поле но не был закончен? Напоминаю — протяженность позиций составляла 7 километров. Ведь виден же оптический телеграф на фотографиях разрушенной башни Малахова кургана.

3. В Крыму известно по крайней мере еще одно место, где во время Крымской войны стояла башня оптического телеграфа. Ее развалины сохранились на куполовидной возвышенности к западу от поселка Чернореченское, на правом берегу реки Черная, напротив горы Гасфорта.