О.Р. Айрапетов. «Атака и оборона Босфора в стратегии России и ее противников (апрель 1853 г. — январь 1854 г.)»

Развитие русско-французского спора о первенстве в Палестине к весне 1853 г. всерьез поставило под вопрос мир в районе Проливов. 9 (21) мая 1853 г. «Громоносец» ушел из Константинополя в Одессу со всем составом русского посольства [1, с. 437—440]. Перед отходом корабля из Буюк-Дере генерал-адъютант А.С. Меншиков направил ноту на имя великого визиря Рашид-паши: «В минуту отплытия из Константинополя, нижеподписавшийся русский посол узнал, что Высокая Порта обнаруживает намерение объявить гарантию духовных прав духовенства восточной церкви, гарантию, ставящую таким образом в сомнение права его на прочие преимущества, которыми оно пользуется. Не вникая в причины такой меры, нижеподписавшийся считает себя обязанным довести до сведения Его Превосходительства, г. министра иностранных дел, что всякого рода акт, которым объявлялась бы неприкосновенность духовных прав православного вероисповедания, и вместе с тем умалялись бы прочие права, преимущества и льготы его духовенства, неотъемленные с древнейших времен по сей день, будет принят императорским кабинетом за действие, враждебное России и ее религии» [2, с. 187].

После первой турецко-египетской войны в России начали разрабатываться планы высадки десанта на Босфоре на случай обострения обстановки в районе Константинополя. В 1835 г. генералу Н.Н. Муравьеву было отдано распоряжение подготовить план десантной операции на Босфор. Выбор лица был не случаен — после своей миссии к султану и египетскому паше генерал заслуженно считался знатоком этого района. Операция должна была быть осуществлена силами V-го Пехотного корпуса в следующих случаях: 1) захват англичанами Дарданелл, угрозы Константинополю и обращения султана за помощью к России на основании действующего союза; 2) согласие Турции на занятие англичанами Босфора; 3) союз Турции с Великобританией и вторжение объединенного англо-турецкого флота в Черное море [3, с. 086—087]. В первом случае предполагалась высадка в районе Босфора 15-й пехотной дивизии, расквартированной в Крыму. В сентябре 1835 г., по подсчетам командования флота, для этого могли быть задействованы 10 линейных кораблей, 8 фрегатов, 3 корвета, 1 шлюп, 7 бригов, 1 шхуна, 1 бригантина, 12 транспортов — всего они могли перевезти в один рейс 15 620 человек [4, с. 148—151]. Опыт такой перевозки войск имелся, и на основании его в Севастополе должны были быть созданы склады боеприпасов и трехмесячный запас продовольствия на корпус, и, кроме того, в помощь Черноморскому флоту наняты купеческие суда. Особых проблем при действиях не предвиделось [3, с. 088—089]. Во втором случае десант должен был высадиться как можно ближе к верховьям пролива и закрепиться там до подхода подкреплений, а в третьем случае ход событий зависел от обстановки на море. Русские войска должны были перейти к обороне своего побережья и начать подготовку к движению на Босфор по суше, через Болгарию [3, с. 091—092].

Разумеется, для реализации подобных планов большее значение имела возможность оперативного получения информации из района Константинополя. Еще в 1833 г. для технического развития торгового судоходства и установления оперативной связи с зоной Проливов было учреждено «Черноморское пароходное общество», которому флот безвозмездно передал 3 пароходо-фрегата. Общество основало регулярные рейсы Одесса-Константинополь. В 1839 г. оно получило дополнительные государственные субсидии, но после второго турецко-египетского кризиса эта кампания более не поддерживалась казной и разорилась [5, с. 132—124]. В результате на начало 1850-х годов пароходной связи под торговым флагом с зоной Проливов у командования Черноморского флота не было.

31 мая (13 июня) 1853 г. английская эскадра вошла в Безикскую бухту у входа в Дарданелльский пролив. Британский посол в Турции Ч. Стратфорд Каннинг получил право в случае необходимости приказать ввести ее в Проливы. Вскоре за англичанами последовали и французские корабли — три 120-пушечных, два 90-пушечных винтовых, два 80-пушечных линкора и пять 16-пушечных пароходов [6, p. 39—40]. Для того чтобы появление западных флагов в Черном море не произошло внезапно, в крейсирование между Босфором и Севастополем были направлены русский фрегат и корвет. Инструкция категорически запрещала их командирам использование силы, иначе как «...в неизбежных только обстоятельствах, ибо Вы должны помнить, что войны не объявлено, и дела могут быть еще улажены желаемым Государем Императором миролюбивым образом» [7, с. 116, прил. № 43].

Со своей стороны, Лондон и Париж явно опасались русского десанта на Босфор — агентура британского посольства на юге России докладывала о подготовке транспортов, продовольствия и сборе войск в портовых городах [8, p. 99]. Самым быстрым решением проблемы, в случае начала войны, Николай I считал внезапную высадку десанта на Босфоре и занятие Константинополя. Достаточной для этого силой, с точки зрения императора, были бы 16 000 человек при 32 орудиях в первом эшелоне. Захват турецкой столицы, в случае удачи десанта, должен был быть подкреплен быстрым движением русских войск через Балканы [9, с. 67—70; 10, с. 675—676].

В июне 1853 г. в Севастополе готовился десантный отряд в составе 15 652 рядовых, 2032 унтер-офицеров, 202 обер-офицеров, 26 штаб-офицеров, 5 генералов при 16 тяжелых и 16 легких орудиях [11, с. 143]. По плану эти силы должны были войти в передовой отряд, численностью около 25 000 человек, а вместе с IV Пехотным корпусом для экспедиции выделялось около 75 000 человек при 144 орудиях [1, с. 733]. Черноморский флот мог позволить себе быструю перевозку авангарда — чуть позже ему потребовалось всего лишь несколько дней и 12 линейных кораблей, 2 фрегата, 2 корвета, 7 пароходов и И транспортов для перевозки дивизии из Крыма на Кавказ [12, с. 244]. По ведомости перевозочных средств Черноморского флота на февраль 1853 г., при условии оставления крейсеров у побережья Кавказа (отказаться от этого было невозможно), боевой и перевозочный отряды могли перевезти 24 батальона пехоты, 1 стрелковый батальон, 1 саперный батальон, 6 батарей артиллерии и 200 казаков с лошадьми [1, с. 583—584, прил. № 211]. В состав IV корпуса входили 3 пехотные дивизии, легкая кавалерийская, 1 конно-артиллерийская и 3 полевых артиллерийских бригады, 3 донских казачьих полка с донской конно-артиллерийской батареей, саперный и стрелковый батальоны, 3 подвижных запасных парка, 1 понтонный парк, жандармская команда. О единовременной перевозке всех сил десантного отряда и речи не могло быть [1, с. 593, прил. № 212]. Фактор времени приобретал весьма важное, если не решающее значение.

Между тем за несколько месяцев обстановка на Проливах начала меняться в весьма неблагоприятном для России направлении. При участии английских инструкторов началось приведение в порядок укреплений Босфора — они представляли из себя 8 фортов на европейском берегу и 5 — на азиатском. В их гарнизоны входило 3800 человек, на позициях стояло 305 орудий. По мнению англичан, турецкие укрепления были устаревшими, а орудия на них — разнокалиберными, старыми и лишенными прицелов. Форты не имели прикрытия с тыла и подходы с суши охраняли на европейском берегу 20 000 человек, а на азиатском — 4000 человек. Оборону поддерживали 4 линкора, 5 фрегатов, 4 вспомогательных корабля и 2 парохода. Они имели 800 орудий, в большинстве — среднего калибра. В августе к ним добавились 10 000 человек, 3 линкора, 4 фрегата и 2 парохода, присланных вице-королем Египта, и 4 фрегата и пароход, отправленных на помощь своему суверену беем Туниса [6, p. 42—43]. Очевидно, что сил одной русской дивизии (или двух) было явно недостаточно для прочного занятия Босфора, опыт Ункяр-Искелеси вряд ли мог пригодиться. Перевозка на дружественный берег и десантирование на враждебный предполагали совершенно различные виды действия флота.

Миссию Меншикова в Константинополь сопровождал штаб, возглавляемый вице-адмиралом В.А. Корниловым и генерал-майором А.А. Непокойчицким. Оба этих высших военных чина и ряд сопровождавших их офицеров использовали пребывание в миссии для рекогносцировочной деятельности в районе Босфора, а также посетили Смирну и Пирей для того, чтобы убедиться, что число французских и английских кораблей в этих портах не превышает обыкновенного. По мнению князя, Порта не в состоянии была выслать в море более 5 военных кораблей, а в Константинополе, по его данным, находилось не более 30 000 солдат при 144 орудиях [1, с. 413]. 19 (31) марта 1853 года Корнилов подал записку на имя Великого Князя Константина Николаевича для последующего доклада на Высочайшее имя, в которой был подведен итог этой поездки. Турецкий флот, по мнению адмирала, был совершенно не готов для действий в море, но вполне мог бы быть с успехом применен в качестве плавучих батарей для поддержки береговых укреплений Босфора, тем более, что у турок имелись и большие пароходы [13, л. 11].

Определенные шансы на успех у русского десанта, по мнению Корнилова, все же были, но при обязательном условии соблюдения секретности: «В заключение повторю, что без самой глубокой тайны покушение на Босфор признаю совершенно невозможным, ибо природа все сделала для берегов пролива, так что малейшее толковое распоряжение весьма затруднит амбаркацию, а общий говор о приготовлениях в России десанта, естественно, для этой цели, начинает волновать турок, чему лучшим доказательством служит воздвигаемая с большою поспешностью батарея выше Анатоли-Кавака и отливаемые в Топхане орудия для укреплений Босфора» [13, л. 13].

Уже в мае 1853 г. главный флотский эксперт в целом скептически оценивал возможность успеха атаки Проливов [6, p. 14]. Против проекта десанта категорически сразу же выступил Паскевич, хотя фельдмаршал и высказал сожаление по поводу невозможности его реализации [13, л. 20]. В развитие своих первых предложений император предлагал и измененный вариант действий: для бесперебойного снабжения десантного отряда на Босфоре предлагалось предварительно занять с моря Бургас, к которому позже должна была подойти по суше русская армия силами одного корпуса — 45 000 человек, из которых 34 000 должна была составить пехота [10, с. 677—680]. И даже в случае успешного осуществления и первого, и второго шага, было очевидно, что прочно удастся занять только Босфор. Последующий успех в направлении Константинополя казался сомнительным [14, с. 46—47].

Паскевич указывал на недостаточность численности войск, выделенных для действий на Балканах, и справедливо опасался и растянутых коммуникаций, которые легко было бы отсечь, и недооценки способности турок к сопротивлению. Фельдмаршал предлагал даже рассмотреть возможность создания вооруженных ополчений христиан Балканского полуострова для совместных действий с русскими войсками [10, с. 681—687; 15, с. 248—250]. После появления союзного флота у Дарданелл в успех экспедиции на Босфор не верил и Меншиков. Еще в июне 1853 г. он по-прежнему надеялся на то, что большой войны удастся избежать, если только сохранить достоинство и нужный тон в переговорах с турками [2, с. 177—178].

В конце концов, выбор был сделан в пользу укрепления сил на Кавказе. 17—22 сентября (29 сентября — 4 октября) 1853 г. эскадра Черноморского флота под командованием вице-адмирала П.С. Нахимова перевезла 13-ю пехотную дивизию — 16 393 человек — на побережье Кавказа [12, с. 245—250]. Это было решение, принятое Петербургом под влиянием сильнейших опасений, шедших от Наместника Кавказа князя М.С. Воронцова. По его словам, в резерве под Тифлисом имелось не более 4 батальонов [2, с. 188—189]. Прибытие значительных подкреплений усилило Кавказскую армию, в составе которой числилось 128 батальонов пехоты, 11 эскадронов регулярной кавалерии, 52 полка казаков и местной конной милиции, 23 батареи с 232 орудиями. Из этой массы войск весной 1853 г. собственно в Закавказье находилось всего 19,5 батальонов, 2 дивизиона Нижегородских драгун, и небольшая часть иррегулярной кавалерии. В случае начала войны этого было очевидно недостаточно даже для обороны, и перевозка дивизии значительно усилила возможности русской армии в этом районе [9, с. 214—215]. Все вышеперечисленные обстоятельства объясняли колебания императора в отношении атаки Босфора, а вскоре ситуация в очередной раз изменилась. Приход в Безик англо-французского флота окончательно исключал возможность осуществления десантной операции в районе турецкой столицы [1, с. 443—445].

Вместе с тем в районе Босфора начались активные работы по сооружению укреплений. Следует отметить, что весной 1853 г. англичане поначалу отказались отправить свою Средиземноморскую эскадру из Мальты вслед за французами. Ее состав в это время был относительно невелик — два 120-пушечных, два 90-пушечных и один 80-пушечный линейный корабль, один 50-пушечный фрегат, три 16-пушечных, два 14-пушечных, два 6-пушечных, два 2-пушечных и один 3-пушечный пароход. Такая сила не считалась достаточной, на первом этапе эскадра была только приведена в состояние повышенной готовности [6, p. 15]. Западная эскадра, базировавшаяся в Лиссабоне, имела в своем составе 92-пушечный и 90-пушечный линейные корабли, пять новейших винтовых фрегатов, имевших на борту 51; 36, 26, 17 и 15 орудий соответственно и два 16-пушечных колесных пароходо-фрегата. Отправлять ее в Средиземное море не торопились, т.к. эта эскадра могла потребоваться и для действий в Балтике. В июне эти корабли были соединены с судами, охранявшими подступы к Британии. Что касается Средиземноморской эскадры, которой вскоре все же пришлось приступить к действиям, то существенную поддержку (116-пушечный и 90 пушечный линейный корабли и 91-пушечный винтовой линкор) она получила только осенью, когда на Балтийском море уже появился лед [6, p. 31—33].

Собственно говоря, англо-французы не чувствовали себя уверенно вплоть до конца 1853 — начала 1854 г. Весьма характерной была реакция на первую серьезную победу русского оружия на море. Первое известие о Синопе было получено в Константинополе 2 декабря 1853 г., когда «Таиф» прошел через Босфор к Золотому Рогу. Вице-адмирал Дж. Дондас — командующий британской эскадрой — предложил немедленно выйти в Черное море для перехвата и уничтожения русской эскадры. Каннинг поначалу согласился, но потом передумал, приняв предложение французского посла генерала А. Барагэ д'Илье для начала выслать несколько пароходов для разведки обстановки на море и уточнения последствий сражения в Синопе. Оба дипломата не решались санкционировать применение силы без объявления войны. В конце концов, Каннинг заявил, что она станет возможной только в случае русского десанта в районе Проливов [6, p. 61].

В ночь с 3 на 4 января 1854 г. англо-французская эскадра — 18 линейных кораблей, фрегат и 12 пароходов вошла в Черное море. На следующий день под ее прикрытием из Босфора вышли 5 турецких пароходов, взяв курс на Батум и Трапезунд. Они везли 1000 солдат и 500 бочек с порохом. Поначалу задача союзного флота ограничивалась крейсированием — атака Севастополя с моря исключалась его командованием вообще по причине неприступности береговых укреплений крепости [6, p. 70]. 25 декабря 1853 г. (5 января 1854 г.) к ней подошел английский пароход «Ретрибьюшн». Формально целью его визита было известие о вводе союзников в Черное море, на самом деле это была рекогносцировка морского фронта русской базы. Пароход под прикрытием тумана подошел к Николаевской батарее, где был остановлен холостым выстрелом. Войти на внутренний рейд ему не дали, сославшись на необходимость соблюдения 2-х недельного карантина. Капитан не захотел выдерживать его, но и не торопился с уходом [16, с. 22]. Сдав депешу с известием о выходе англо-французской эскадры из Босфора и обменявшись салютами, «Ретрибьюшн» ушел в море после того, как его офицеры сделали съемку батарей и фортов [7, с. 873].

В Константинополе полным ходом шла подготовка укреплений и армии на случай русской атаки, 15 января 1854 г. Барагэ д'Илье докладывал маршалу Жаку де Сент-Арно о том, что французские инженеры полностью обеспечили оборону Босфора и подступов к турецкой столице со стороны Балкан. Прибытие экспедиционных войск обеспечивало этот укрепленный лагерь необходимого качества гарнизоном (уровень подготовки турецких войск оставался еще невысоким) [17, с. 135]. В общем, в Париже могли уже не опасаться за судьбу Проливов. Это немедленно отразилось на тональности переписки с Петербургом. Вопрос о вступлении Англии и Франции в войну был уже вопросом времени.

Список использованной литературы и архивных материалов

1. Зайончковский А.М. Восточная война 1853—1856 гг. в связи с современной ей политической обстановкой. М., 1908. Т. 1.

2. Оборона Севастополя. Письма князя А.С. Меншикова к кн. М.Д. Горчакову. 1853—1855 // РС. 1875. Т. 12. Вып. 1.

3. Русские на Босфоре в 1833 году. Из записок Н.Н. Муравьева (Карского). М., 1869. Приложения. Копия с записки о предполагаемом движении 5-го пехотного корпуса за границу.

4. М.П. Лазарев Документы. М., 1955. Т. 2.

5. Огородников С.Ф. Исторический обзор развития и деятельности Морского министерства за сто лет его существования (1802—1902 гг.). СПб., 1902.

6. Lambert A.D. The Crimean war. British grand strategy, 1853—56. Manchester and New York, 1990.

7. Зайончковский А.М. Восточная война 1853—1856 гг. в связи с современной ей политической обстановкой. М., 1912. Т. 2.

8. Curtiss J.S. Russia's Crimean war. Durham, N.C. 1979.

9. Богданович М.И. Восточная война 1853—1856 годов. СПб., 1876. Т. 1.

10. Войны России с Турцией 1828—1829 и 1853—1854 //РС. 1876. Т. 16. Вып. 8.

11. Тарле Е.В. Крымская война. М., 2003. Т. 1.

12. П.С. Нахимов. Документы и материалы. М., 1954.

13. РГВИА, ф. 400, оп. 4, д. 586.

14. Щербатов [А.] [П.] Генерал-фельдмаршал князь Паскевич. Его жизнь и деятельность. СПб., 1904. Т. 7. 1850—1856.

15. Кривопалов А.А. Фельдмаршал И.Ф. Паскевич и проблема стратегии России в Восточной войне 1853—1856 гг. // Русский сборник. Исследования по истории России. 2009.

16. Дубровин Н.Ф. История Крымской войны и обороны Севастополя. СПб., 1900. Т. 1.

17. Война России с Турцией 1854 г. // РС. 1877. Т. 18. Вып. 1.