Д.З. Фельдман. «"Крымские караимы выказали в настоящую войну очень много усердия и самоотвержения": караимский народ и Крымская война»

С присоединением к России в 1783 г. Крымского полуострова российское общество познакомилось с небольшим народом, по внешнему виду, языку, нравам и обычаям очень похожим на татар, но исповедующему только Ветхий Завет, празднующим субботу, имеющим религиозные книги с еврейским шрифтом. Впервые евреи-караимы были выделены среди иудеев царским правительством, когда Екатерина II в 1794 г. обложила евреев двойной податью по сравнению с христианами — караимов это обложение не коснулось. 8 июня 1795 г. императрица подписала указ «о чистоте веры и нации караимов», которые получили по нему особые привилегии [1, 17340]. До 1830-х гг. в официальных документах они именовались «евреи-караимы», затем — «русские караимы ветхозаветного исповедания». А в 1863 г. они были полностью уравнены в правах с христианами, что подтверждалось циркуляром Министерства внутренних дел 1881 г. Полностью исчезло и само упоминание их религиозной связи с евреями — теперь их называли «караимы»¹. Помимо Крыма караимские общины существовали в ряде городов Новороссии (Одессе, Николаеве, Херсоне), а также Галиции (Галиче и Луцке) и Литве (Троки Виленской губернии, куда в конце XIV в. великий князь литовский Витовт переселил часть народа). Караимы занимались земледелием, садоводством, овцеводством, виноделием, ремеслами, торговлей и, как свидетельствуют современники, по внешнему обличью были приятными людьми, имеющими кроткий и скромный характер.

Особо следует отметить патриотизм караимского народа, проявленный в тяжелые военные годы². Многие караимы приняли активное участие в Крымской (Восточной) войне 1853—1856 гг., в которой России противостояли объединенные силы Англии, Франции, Турции и примкнувшей к ним Сардинии. Во время этой войны караимы впервые выступили на стороне своей новой родины — Российской империи, воевавшей против Оттоманской Порты, на земле которой они ранее проживали три века. Поскольку официально в действующую армию караимы не призывались, но проживали компактно в местах активных военных действий (Евпатория, Бахчисарай, Севастополь), среди них было немало добровольцев в армию. Кроме того, они осуществляли значительные пожертвования на военные нужды, участвовали в снабжении войск продовольствием и вооружением, оказывали материальную помощь беженцам, предоставляли свои дома под лазареты для больных и раненых, передавали на их содержание деньги, продукты питания, холщевую ветошь для перевязок, тюфяки, войлоки, одеяла и халаты, предоставляли пастбища и фураж для корма лошадей, колодцы для водопоя, подводы для перевозки продовольствия и раненых, чинили мосты и дороги, расквартировывали солдат. За большой вклад в поддержание боеспособности русской армии, в том числе за отказ от платы за предоставление на время войны своих домов, бахчисарайские караимы удостоились высочайшей благодарности. Можно привести множество конкретных фактов такой деятельности. Во время оккупации Евпатории англо-французскими войсками местные купец 2-й гильдии Моше (Моисей) Луцкий и мещанин Моше (Моша, Моисей) Самойлович Нейман, бургомистр Евпаторийского городового магистрата, с оружием в руках охраняли дома горожан от грабежей и беспорядков, а также участвовали в пожертвованиях в пользу русской армии; жители Бахчисарая и Чуфут-Кале предоставили в распоряжение войск более 50 своих домов; феодосийский караим Бабакай Сима Мурза передал для войск партию холста; караимы Новороссийского края собрали на военные нужды 3 тыс. руб. серебром, а феодосийская община — 300 руб.; бахчисарайский купец Бабакай Ильягов (Ильич) Геким Баба Рофе доставлял раненым и больным воинам чай, сахар, хлеб и другие продукты; холщевую ветошь для лазаретов поставил купец Каракаш, войлоки и тюфяки — симферопольский купец Шишман, сахар, чай, кофе, горчицу, уксус, красное вино, ягоды, а также одеяла, халаты и чулки — симферопольские купцы Пастак и Эмельдеш, рубашки — купец Кефели, уксус — купец Кальфа и т. д. [2, с. 59; 3, с. 6, 19—21]. Вообще многие караимы даже в период военных действий продолжали вести торговлю, снабжая население необходимыми продовольственными и промышленными товарами.

Крымская война — это особая страница в истории местечка Чуфут-Кале Симферопольского уезда Таврической губернии, который до времени своего запустения во второй половине XIX в. оставался караимским центром Крыма (когда он переместился в Евпаторию). В 1854 г. военные действия подошли к Бахчисараю и его пригороду Чуфут-Кале, где проживал Соломон Абрамович (Авраамович) Бейм (1817 или 1819—1867) — крупный религиозный и общественный деятель, просветитель и ученый. Он родился в семье Авраама Бейма, бывшего обедневшего одесского купца 2-й гильдии, позднее главного раввина Одессы, кандидата в караимские гахамы — высшее духовное и светское лицо караимского округа, избираемое пожизненно (главный караимский раввин) [4, л. 25]. Для своего времени он был человеком довольно грамотным, получив хорошее духовное и светское образование: прошел обучение в Одесском еврейском училище, изучил древнееврейский, караимский, русский, немецкий и французский языки, хорошо знал при этом бухгалтерское дело и коммерцию. С 1842 г. Бейм является старшим газзаном (раввином) Бахчисарайской караимской общины в Чуфут-Кале [4, л. 5, 5 об., 86—89]. Когда в начале 1855 г. внезапно умер таврический и одесский караимский гахам Хаджи-Ага Сима (Сим, Симха) Бобович (Бабович), в связи с Крымской войной и оккупацией войсками союзников Евпатории, где всегда проводились очередные выборы духовных лидеров народа, это мероприятие было отложено на неопределенное время. Обязанности же гахама в ноябре этого года было поручено временно исполнять Бейму [4, л. 50, 50 об.], что явилось признанием его высокого авторитета и значительного влияния в караимских кругах. Кроме того, по правилам в случае невозможности проводить выборы, обязанности гахама должен временно исполнять бахчисарайский старший газзан. На этой должности Бейм находился до 1857 г. После смерти отца в начале 1860-х гг. он занял его место, став старшим газзаном караимской синагоги в Одессе, тем самым возглавив еще одну крупную караимскую общину Южной России [5, с. 53—63].

В связи с военными действиями таврический гражданский губернатор генерал-лейтенант В.И. Пестель в мае 1854 г. поручает Соломону Бейму обследовать Таврическую и Херсонскую губернии на предмет организации сбора и передачи секретных сведений, связанных с военной обстановкой на юге империи, и создания сети лазутчиков. Собранную информацию Бейм передавал в Карасубазар гахаму Симе Бобовичу вплоть до кончины последнего. В Чуфут-Кале к Бейму были прикомандированы двое рядовых солдат — П. Максимов из Владимирского пехотного полка и О. Скукин из Суздальского полка — «в виде залога для жителей», то есть для защиты караимов от возможных несправедливых требований со стороны военного начальства. 23 мая 1855 г. через таврического губернатора Бейму был передан приказ явиться к главнокомандующему Южной армией и военно-сухопутными и морскими силами в Крыму генерал-адъютанту князю М.Д. Горчакову [4, л. 44]. Сохранились личные комментарии Бейма, которые позволяют проследить дальнейшие события в его жизни и деятельности, а также его личное отношение к этим событиям. «Таким образом, был я приглашен начальством ко 2-му главнокомандующему, поручавшему мне также заботиться о пользе Отечества...», — пишет Бейм. Одновременно ему была поручена прокладка новой дороги в Чуфут-Кале. Он отправляет ряд донесений в штаб армии с анализом обстановки в прифронтовой области. В ответ Бейм получает из лагеря на Инкерманских высотах, где располагался Главный штаб Южной армии и войск в Крыму, от начальника штаба генерал-адъютанта П.Е. Коцебу многочисленные записки. В одной из них, от 14 июня 1855 г., Коцебу благодарит газзана за два письма с ценными сведениями и уведомляет о посылке 500 руб. серебром «на известные Вам расходы» — видимо, на ведение разведывательной деятельности и оплату информаторов («шпионов и лазутчиков») [4, л. 45]. В другом, от 21 июля 1855 г., сообщает о передаче показаний татарина Абибуллы о неприятеле главнокомандующему. В июле 1855 г. С.А. Бейм ходатайствовал у Коцебу на посылку трех татар на восток, запад и юг полуострова (в Керчь, Евпаторию и Байдары) для сбора сведений об обстановке и передаче командованию. 17 июля он получил на это согласие [7, л. 48; 3, с. 15—16]. Известно также, что еще в январе 1855 г. Бейм провел переговоры с командованием союзных войск и добился разрешения вывезти из оккупированной Евпатории (являвшейся местом постоянного пребывания гахама) караимов, не сумевших покинуть родной город. В результате 40 мужчин, 46 женщин и 117 детей были выпущены из Евпатории и на подводах переправлены в Симферополь [4, л. 66, 66 об.; 3, с. 9].

Что касается Симы Бобовича (1788—1855), евпаторийского купца сначала 2-й, затем 1-й гильдии, евпаторийского городского головы, обладателя шести золотых медалей «За усердие» и «За усердную службу» разного достоинства, возглавлявшего до своей смерти Таврическое караимское духовное правление, то в годы войны он уступает свой дом в Карасубазаре под лазарет для многочисленных больных и раненых солдат, направленных сюда из Симферополя из-за острой нехватки мест. Да и госпитали, спешно организованные в симферопольских общественных зданиях, школах, больницах и частных квартирах, были мало пригодны для размещения. Примеру гахама последовали караимы и другие горожане, предоставляя свои дома больным и раненым, принимая на себя содержание и уход за ними. Однако заразившись от холерных больных, Бобович в январе 1855 г. скоропостижно скончался.

Во время Крымской войны, когда объединенный англо-французский флот подошел к Евпатории, и население стало эвакуироваться из города, в числе других караимов активное участие в охране домов от грабежей и мародерства имущества оставшихся граждан, а также в пожертвованиях на военные нужды, принял Моше Аронович (Моисей Аронов) Пампулов (Панпулов) (1801—1884), сначала евпаторийский 1-й гильдии купеческий сын, а затем евпаторийский потомственный почетный гражданин и городской голова, еще до войны награжденный двумя золотыми медалями «За усердие». После окончания войны, в 1856 г., он взялся за работу по приведению Евпатории в порядок, закупая известь для очистки города от скопившихся нечистот. Он же возглавил национальный комитет, учрежденный для оказания помощи караимам, пострадавшим во время войны. Его сын, купец Самуил (Шамуил) Моисеевич (1831—1911), будущий евпаторийский городской голова и караимский гахам (занимавший этот пост с 1878 г.), находился в числе защитников Севастополя, будучи братом милосердия и работая в лазаретах под началом главного хирурга осажденного города Н.И. Пирогова. В 1859 г. М.А. Пампулов представил в Таврическое губернское правление документы, подтверждающие, что он с сыном участвовал в оказании материальной помощи войскам: они предоставили свой земельный участок с двумя водопойными колодцами в безвозмездное их пользование. «За помощь в войне 1853—1856 гг.» оба они удостоились медалей: серебряной «За защиту Севастополя» и бронзовой «В память Крымской войны 1853—1856 гг.»

С.М. Пампулов был возведен в дворянство.

Кульминацией войны стала героическая оборона города-крепости Севастополь, длившаяся 349 дней. В своем рапорте главнокомандующему М.Д. Горчакову от 7 ноября 1855 г. командир 4-го пехотного корпуса генерал-адъютант граф Д.Е. Остен-Сакен докладывал, что «крымские караимы... выказали в настоящую войну очень много усердия и самоотвержения, а главный в России караимский раввин Бейм, замечательный умом и образованием, постоянно дает направление караимам и укореняет в них... любовь к Отечеству» [4, л. 63 об.]. В осажденном городе караимы участвовали в боевых действиях на батареях, подносили ядра к пушкам, носили раненых на перевязочные пункты, занимались поставкой жизненно необходимых припасов и пр. Генерал предложил наградить наиболее отличившихся караимов: «Пожертвования их, усердие и самоотвержение заслуживают справедливого награждения, и я полагаю, что для общей пользы необходимо поощрить их. Представляю при этом список караимов, наиболее отличившихся, с отметкою, кто и к чему из них может быть представлен...» В самом конце 1855 г. группа из пяти человек — мещан и купцов — была награждена золотыми и серебряными медалями «За услуги, оказанные во время обороны Севастополя». 31 декабря к наградам были представлены: севастопольский купец 2-й гильдии Яков Софер (золотая медаль «За усердие» для ношения на шее на Аннинской ленте), севастопольский купеческий сын Соломон Софер (такая же медаль, но для ношения в петлице), евпаторийский мещанин Абрам Зурн (Зурна) и бахчисарайский мещанин Сима Сапака (Сапак) (серебряные медали «За усердие» для ношения в петлице на Аннинских лентах), а также трокский мещанин Иосиф Безикович (серебряная медаль «За храбрость» для ношения в петлице на Георгиевской ленте) [4, л. 65, 65 об.]. Известно, что Сапака и Софер содержали в осажденном городе бакалейные лавки.

К медали был представлен еще один севастопольский купец 2-й гильдии Исаак Шапшал, державший лавку в осажденном Севастополе. Соломону Бей-му было прислано письмо из канцелярии главнокомандующего с просьбой дать рекомендации по этой кандидатуре, но окончательный результат этого дела неизвестен. Сам же Бейм, согласно свидетельству от 12 апреля 1856 г. из Главной квартиры крымских войск в Бахчисарае, был награжден серебряной медалью «За защиту Севастополя» [4, л. 72]. А позднее таврический гахам получает бронзовую медаль «В память Крымской войны 1853—1856 гг.» — по свидетельству штаба Главного управления Черноморского ведомства в Николаеве от 27 августа 1857 г. [4, л. 73].

В 1856 г. медали «За защиту Севастополя» получили Бабакай Ильич Рофе, Абрам Соломонович Тепси и купец Шелеме Казас, а караим С.Б. Шоле имел в общей сложности три различные награды за Крымскую войну. Во время осады Севастополя в составе руководства города находился потомственный почетный гражданин Сима Осипович (Иосифович) Кефели (1821—1904), происходивший из старого патриархального рода и в течение 50 лет избиравшийся на различные общественные должности (гласный городской думы, член воинского податного присутствия, директор городского банка, заведующий продовольственным снабжением раненых офицеров, почетный член местного караимского общества и др.), и активно участвовавший в работе караимских благотворительных и просветительных учреждений. Кефели принимал личное участие в обороне города, находясь на севастопольских бастионах вместе с солдатами. Согласно царскому повелению, он имел право носить военный мундир, который украшали более десяти наград, в том числе золотая медаль на Аннинской ленте и медаль «За защиту Севастополя». В качестве севастопольского городского головы (избран в 1854 г.) Кефели организовал работу по восстановлению разрушенного города. Широкую известность на войне получил севастопольский потомственный почетный гражданин Арслан Фуки, родившийся здесь в 1829 г. Зная несколько европейских и азиатских языков, он в чине поручика с 1854 г. участвовал в разведывательных операциях, несколько раз был серьезно ранен, но возвращался в строй, за что был награжден несколькими Георгиевскими крестами, орденами и медалями, в том числе (вместе со своим дедом, почетным гражданином Ф.Ф. Фуки) медалью «За защиту Севастополя» [2, с. 58; 3, с. 21—25, 35].

На завершающем этапе войны русское правительство озаботилось вопросом о поощрении представителей всех сословий, внесших вклад в дело борьбы с неприятельскими силами. В феврале 1855 г. новороссийский и бессарабский генерал-губернатор генерал-адъютант Н.Н. Анненков, согласно высочайшему повелению, предложил населению Таврической губернии сообщить о повинностях, отбытых во время войны, и о добровольной помощи армии: о предоставленных воловьих и конных подводах, а также повозках, волах и лошадях для формирования подвижных магазинов, о доставленных соломе и топливе, об устроенных помещениях под госпитали, склады и конюшни, о поставленных продуктах и мешках, о снаряженных погонщиках и рабочих для устройства переправ, мостов и дорог, о пожертвованных деньгах и припасах, о расквартированных войсках. После получения ответов на эти вопросы, в августе 1856 г., вышел указ «о лицах, имеющих право на получение бронзовой медали «В память Крымской войны 1853—1856 гг.» (о чем говорилось выше).

Что касается купечества, то для награждения медалями представителей этого сословия следовало дополнительно, до 15 января 1857 г., представить в Департамент общих дел Таврической губернии сведения о сделанных ими пожертвованиях во время войны и выборных должностях, на которых они состояли в период с 14 июня 1853 г. по 19 марта 1856 г. Так, предводитель дворянства Евпаторийского уезда прислал список-представление из 25 человек, большинство из которых были караимы: бердянский купец 1-й гильдии Мортхай Пашевич Шайтан (жертвовал припасы и деньги на содержание войск, предоставлял подводы для передвижения полков по уезду); севастопольский купец 2-й гильдии Мортхай Айваз (оказывал услуги во время обороны Севастополя), ранее награжденный золотой медалью для ношения на шее и медалью «За защиту Севастополя»; евпаторийский 3-й гильдии купеческий сын Мортхай Гелелович (предоставил войскам свой земельный участок с колодцами, а также лошадей для казаков и скот, снабжал их подводами для перевозки солдат и грузов); евпаторийский купец 3-й гильдии Исаак (Исак) Шайтан (жертвовал деньги); гласный Евпаторийской городской думы мещанин Захарий Садук (Садуков) (оказывал материальную помощь); евпаторийский 2-й гильдии купеческий племянник Моша Айвазович Синани (оказывал материальную помощь); бургомистр Евпаторийского городового магистрата евпаторийский 2-й гильдии купеческий брат Яков Айваз (оказывал материальную помощь), ранее награжденный серебряной медалью «За усердную службу»; бердянский 2-й гильдии купеческий сын Сима Ходжаш (Хаджаш) (оказывал материальную помощь); ратман Евпаторийского городового магистрата мещанин Мортхай Мошевич Ходраш (жертвовал на продовольствие); ратман Евпаторийского городового магистрата мещанин Яков Берахович Шамаш (снабжал войска продовольствием, участвовал в установлении порядка в городе); потомственная почетная гражданка Гавва

Юфудовна Пампулова (пожертвовала на военные нужды дрова и соль); ратман Евпаторийского городового магистрата купец 2-й гильдии Мортхай Бота (жертвовал на продовольствие); бердянский купец 2-й гильдии Авраам Ормели (расквартировывал в Евпатории солдат, предоставил свои магазины для размещения там нижних чинов и содержал их); севастопольский купец 2-й гильдии Юфуда Мичри (оказывал услуги во время обороны Севастополя), ранее награжденный серебряной медалью на Владимирской ленте и медалью «За защиту Севастополя»; бердянский купец 1-й гильдии Мортхай Моисеевич Шайтан (предоставил войскам свой земельный участок с колодцами, участвовал в их снабжении); евпаторийский купец 2-й гильдии (будущий караимский гахам) Бабакай Бобович (жертвовал деньги и припасы на содержание войск и пособия раненым); севастопольский купец 2-й гильдии Тотеш Шакай (жертвовал припасы); евпаторийский купец 3-й гильдии Вениамин Минаш (оказывал материальную помощь); а также упомянутые выше евпаторийский потомственный почетный гражданин Моше Пампулов, евпаторийский купец 2-й гильдии Моше Луцкий и евпаторийский мещанин Моше Нейман (охраняли жителей Евпатории от грабежей и беспорядков, жертвовали деньги). Ходатайство о награждении перечисленных караимских купцов и мещан было удовлетворено [2, с. 59—63; 3, с. 28—32].

Конечно, не все отличившиеся во время войны лица были отмечены наградами, поскольку не имели на руках подтверждающих документов. Караимский гахам Соломон Бейм, обратившись 22 ноября 1855 г. по этому поводу к генерал-губернатору, писал о деятельности караимов в осажденном Севастополе: «Мои единоверцы... успели доказать на деле свою честность и преданность приношениями своих добровольных пожертвований разных предметов в пользу раненых воинов, равно участвуя при устройстве батарей: носили ядра на бастионы при бомбардировке города, носили раненых на перевязочные пункты, где служили при них по несколько месяцев, уступив свои помещения воинским чинам; находились при выкачивании воды из колодцев.., доставляли ее на батареи; ходили в обход с ружьями для охраны города в ночное время. Многие из них... остались в Севастополе, занимаясь доставкой жизненных припасов для города, пока не отступили от города, где оставили свое имущество. За все это усердие караимы пожалованы, как и прочие по засвидетельствовании заслуг, монаршими щедротами, но некоторые из них, не сведущие порядка, миновали удостоверить формально о своих соревнованиях и остались без поощрения или соответствующего назначения...» Однако, согласно правилам, награждение медалью производилось только при наличии документального подтверждения гражданского или военного чиновника, после представления ходатайства о поощрении. В связи с этим те караимы, которые по каким-либо причинам не получили подобных свидетельств, вряд ли могли рассчитывать на правительственную награду.

Несмотря на свою немногочисленность — так, в конце XVIII в. караимов насчитывалось всего 3,8 тыс. чел., из них около 70% проживало в Крыму — этот народ проявил себя в Крымской войне героически и оставил заметный след в военной истории России XIX ст.

Список использованной литературы и архивных материалов

1. ПСЗ. Выпуск I. СПб., 1830. Т. XXIII.

2. Лебедева Э.И. Очерки по истории крымских караимов-тюрков. Симферополь, 2000.

3. Лебедева Э.И. Крымская война и караимы. Симферополь, 2004.

4. РГАДА, ф. 188, оп. 1, д. 365.

5. Фельдман Д.З. С.А. Бейм — глава караимской общины Крыма (по архивным материалам) // Восток. 2000, № 3.

Примечания

1. Подробнее об этом см.: Брокгауз Ф.А., Ефрон И.А. Энциклопедический словарь. СПб., 1895. Т. XIV (27). С. 426—432.

2. См., например: Фуки А.И. Караимы — сыновья и дочери России: Рассказы и очерки об участии в боях от Крымской войны до Великой Отечественной. М., 1995.