Сельское хозяйство

В экономике северопонтийских государств, так же как и в значительной части античного мира, сельское хозяйство играло очень большую роль. В античных полисах Северного Причерноморья земледелие, по-видимому, получило значительное развитие уже с самого их возникновения¹. Среди греческих переселенцев, отправлявшихся из метрополии, несомненно, были не только купцы и ремесленники, но также и земледельцы из числа обезземеленных крестьян. Обосновавшись на новых плодородных местах, эти переселенцы-крестьяне не могли не заниматься земледелием. Вывоз припонтийского хлеба в метрополию, видимо, производился с ранних пор. С хлебной торговлей, нужно думать, связаны многочисленные ямы грушевидной формы (для хранения зерна), эллинского эмпория на острове Березани, а также зерновые ямы VI в. до н. э. в Нимфее и Пантикапее. Геродот² сообщает, что в 480 г. до н. э. греческие корабли доставляли хлеб с Понта на Эгину и в Пелопонес. О большом размахе вывоза хлеба с Боспора в греческие центры на Эгейском море, и особенно Аттику, в VI в. до н. э. говорит целый ряд источников. Хлеб продолжал вывозиться с Понта и в дальнейшем. О значительной роли земледелия в хозяйстве Боспора позднеантичного времени свидетельствует рустификация его городов.

Система организации сельского хозяйства в северопонтийских государствах лучше всего нам известна по материалам Херсонеса и Боспора.

Херсонесское государство располагало значительной сельскохозяйственной территорией, состоявшей из земель в западной части Крыма и в непосредственной близости от самого Херсонеса, на Гераклейском полуострове. По всей площади Гераклейского полуострова в настоящее время видны развалины древних оград и многочисленных усадебных построек. Древние межи Гераклейского полуострова были нанесены на план в 1786 г. (подпоручиком Ананией Строковым). Согласно этому плану³, полуостров был разделен на 220 клеров (участков). Последующие исследования установили, что размеры земельных участков на Гераклейском полуострове были различными. На Маячном полуострове, занимающем северо-западную часть Гераклейского полуострова, участки были сравнительно небольшими — около 4 га; расположенные на них усадьбы возникли, примерно, в конце V в. до н. э. Остальная, значительно более обширная территория была занята клерами, площадь которых, по преимуществу, составляла 26,5 га; находившиеся там усадьбы (во всяком случае частично) возникли в III в. до. н. э.⁴

Одна из херсонеских надписей⁵ конца III — начала II в. до н. э., сообщающая о продаже земельных участков, дает нам ценные сведения по экономической истории Херсонеса. Мы можем заключить, что в Херсонесе была частная собственность на землю и что государство контролировало перемещение земельной собственности. В связи с этим следует отметить, что для античных полисов Средиземноморья характерно также особое наблюдение государства за продажей и покупкой земли, причем за редким исключением приобретение земли разрешалось только полноправным гражданам.

Возвращаясь к Херсонесу, отметим, что приведенные выше размеры наделов свидетельствуют о преобладании среднего и мелкого землевладения.

Усадьбы⁶ Гераклейского полуострова представляют монументальные, сильно укрепленные сооружения, в числе которых, вероятно, были эргастулы — тюремные помещения, куда запирали на ночь закованных рабов. Видимо, хозяйство гераклейских усадеб было основано на рабском труде, применение же свободного труда имело второстепенное значение.

5. План. Маячного полуострова

Значительно более обширная, чем херсонесская, сельскохозяйственная территория Боспора нам менее известна и хуже исследована. Первоначально — в VI—V вв. до н. э. — в сельском хозяйстве Боспора, вероятно, преобладали мелкие производители, работавшие сами и применявшие труд малочисленных рабов. Позднее, в IV в. до н. э. подобные мелкие производители, видимо, не исчезли, однако первенствующее положение в сельском хозяйстве сильно увеличившегося Боспорского государства теперь заняли крупные владельцы, прежде всего цари, а также боспорская аристократия и местная племенная знать.

Свидетельство Демосфена в его речи против Лакрита⁷ позволяет заключить, что в IV в. до н. э. в сельском хозяйстве европейского Боспора, а именно в окрестностях Феодосии, применяли рабский труд. Позднее количество рабов в европейской части Боспора значительно увеличилось. В условиях острого кризиса в конце II в. до н. э. в Пантикапее вспыхнуло восстание рабов под предводительством Савмака. Отсутствие сведений об аналогичном движении на азиатском берегу Боспора позволяет предположить, что рабский труд там играл несколько меньшую роль. Вероятно, в сельском хозяйстве азиатского Боспора покупные рабы трудились только на землях, принадлежавших греческим городам (т. е. полисной хоре), а также на угодьях, принадлежавших местной синдо-меотской знати. Основную же массу земель, на которых сидели племена азиатской части Боспорского государства обрабатывали не покупные рабы, а полусвободные местные землепашцы, в известной мере схожие по своему положению с «царскими земледельцами» в птолемеевском Египте.

В I в. до н. э. на Боспоре произошли большие сдвиги, связанные с проникновением туда значительного числа местных обитателей, прежде всего сарматов. Возможно, что в первых веках нашей эры рабский труд на Боспоре становился менее рентабельным, и это вызвало отпуск рабов на волю, засвидетельствованный рядом эпиграфических памятников (манумиссий). По всей видимости, на Боспоре рабский труд в этот период стал вытесняться трудом зависимых землепашцев, по своему положению довольно близких римским колонам. Такие же зависимые производители в это время, видимо, были в большом количестве и у соседивших с Боспором местных народностей. Вероятно, такими производителями были сервиции (servitii) у сираков, о чем сохранилось свидетельство Тацита⁸.

Эпиграфические данные позволяют заключить, что на Боспоре как европейском⁹, так и азиатском¹⁰, во II в. н. э. существовало крупное землевладение. На территории этих больших владений сидели прикрепленные к земле зависимые хлебопашцы — пелаты (πελάται). Такие же большие участки земли вместе с пелатами находились и во владении храма. Одна из фанагорийских надписей, относящаяся к 151 г. н. э., свидетельствует о посвящении земель и пелатов богине, (вероятно, Афродите Апатуре), сначала неким Летодором, а затем царем Тиберием Юлием Римиталком.

Для исследования вопроса об организации сельскохозяйственной территории мы располагаем более или менее надежными данными только для Гераклейского полуострова. Там, около Круглой и Камышевой бухт был обследован ряд клеров, дошедших до нас в исключительно хорошей сохранности¹¹. Ряды каменных кладок, выступающие на поверхности земли, позволяли проследить не только межи внешних границ клера, но и внутренние деления его на поля. Многие участки клеров были заняты параллельными стенками, отстоящими одна от другой на расстоянии двух или пяти метров. Подобные участки пахать было нельзя: они могли использоваться для виноградников или садов. Общая площадь четырех из обследованных клеров была от 26,5 до 30,5 га, пятый клер был величиной 12,6 га. При этом во всех клерах участки, занятые виноградниками, занимали значительное место, составляя в среднем 44,6% общей площади. Немалую роль играли также исады, на долю которых в среднем приходилось 14% площади. Таким образом, пашня, выгон и другие угодья вместе с усадебными постройками занимали меньшее место, чем виноградники и сады. Это позволяет полагать, что Гераклейский полуостров в древности не принадлежал к числу районов, где преобладали зерновые культуры.

6. План клера у Круглой бухты

Клеры Гераклейского полуострова отличаются очень хорошей сохранностью, и исследование их каждый год все более и более обогащает нашу науку. Аналогичные им поля, разделенные стенками, сохранились и в других местах: в западном Крыму, особенно около Прекрасной Гавани, и в Южной части Керченского полуострова около Чурубашского озера. Эти памятники привлекали внимание наших исследователей еще в первой половине прошлого века¹².

В античном обществе в связи с наделением граждан земельными участками и земельными переделами получило значительное развитие землемерное дело. Достойно внимания, что греческий термин геометрия (γεωμετρια) означает измерение земли.

С преобладанием виноградарства в сельском хозяйстве Херсонеса, вероятно, связано возникновение применявшейся там меры площади, а именно гекаторюга. Слово ἑκατὥρυγος состоит из ἑκατὸν — сто и ὀργυά = ὀργυιά — оргюйя, мера длины, обычно равная 1,77—1,85 м. Таким образом, гекаторюг был равен сотне квадратных оргюйий, т. е. 313,29—342,25 м². Длинная и узкая полоса земли, положенная в основу меры площади, естественно, не могла появиться там, где преобладало хлебопашество, а была вполне удобной единицей измерения для виноградарей. Мы не имеем прямых данных об иных мерах площади, применявшихся на Северном Понте. Однако одно свидетельство Страбона¹³ косвенным образом позволяет заключить, что на Боспоре и в Херсонесе была в ходу обычная эллинская мера площади, — плефр, равный примерно 950 м².

Мы не располагаем достаточными сведениями и о применении в Северном Причерноморье искусственного орошения. Известные там колодези, цистерны, каптажи и водопроводы, по-видимому, поставляли воду для потребностей людей, скота, ремесленных производств, но не земледелия. Земельному улучшению на Гераклейском полуострове должно было способствовать сооружение террас, поддерживавшихся подпорными стенками, которые удерживали почву от смыва. Это было необходимо, ибо земляной пласт в тех местах нередко весьма тонок. В садах и виноградниках на небольших расстояниях одна от другой сооружались параллельные стенки; они служили конденсаторами влаги, что очень важно в бедной осадками южной части Крыма. Примечательно, что и в настоящее время около этих стенок растительность обильнее, чем в иных местах.

О применении удобрения полей в Северном Причерноморье мы не имеем определенных данных. Однако, учитывая высокий уровень техники сельского хозяйства на Гераклейском полуострове и интенсивные связи Северного Понта со Средиземноморьем, где оно было известно издавна, трудно допустить, чтобы оно не употреблялось. Во всяком случае, о ближайших соседях Боспора, местных племенах, обитавших около Меотиды (Азовского моря), известно, что они держали скот в загонах. Нужно думать, что это делалось с целью накопления навоза. Свидетельство об этом нам сохранил римский поэт Виргилий¹⁴.

Упоминания у древних авторов и особенно находки зерен при раскопках боспорских городов и прилежащей территории Прикубанья позволили установить, что там в древности культивировались: мягкая пшеница, пшеница двурядка, или эммер, ячмень, просо, чечевица, вика чечевицеобразная, чина. Кроме того, следует отметить, что в Пантикапее в одной из пашенных ям III в. н. э. вместе с зернами мягкой пшеницы и ячменя были обнаружены также мелкие зерна ржи; это подтвердило гипотезу о том, что рожь первоначально была сорно-полевым растением. Об этом же свидетельствуют и находки зерен более раннего времени в поселении около Широкой балки под Ольвией.

В Греции в древнейшую эпоху господствовала двупольная система: засевавшееся хлебом поле через год оставлялось под паром. В дальнейшем там наблюдалось чередование хлебных культур с бобовыми. Можно думать, что двупольная система применялась и в сельском хозяйстве Херсонеса. В пользу этого говорит следующее обстоятельство. На уже упоминавшихся нами клерах Гераклейского полуострова участки, не занятые виноградниками и садами, нередко имеют парный характер, т. е. при общем заметном разнообразии их каждый из участков имеет подобный ему по форме и размерам. Неоднократные находки на Боспоре зерен бобовых делают возможным предположение, что там, так же как и в метрополии, эти культуры чередовались со злаками.

Обработка земли производилась плугом. Рабочим скотом были быки. Плуг был хорошо известен как в греческой метрополии, так и у местных племен Северного Причерноморья. На Гераклейском полуострове в начале текущего столетия были найдены железные лемехи плугов. К сожалению, эти находки не были опубликованы надлежащим образом и, по-видимому, погибли для науки. О плугах, применявшихся на Боспоре во времена Спартокидов, мы можем судить по изображению на пантикапейской монете второй половины III—II вв. до н. э. По внешнему облику этот плуг весьма близок к греческому, хорошо известному по описанию в поэме «Труды и дни» бэотийского поэта VIII в. до н. э. Гесиода¹⁵ и изображениям на вазах VI—IV вв. до н. э.

Этот плуг имел дышло, которое соединялось дугообразной скрепой с рабочей частью, состоявшей из рассохи и рукояти.

7. Мотыка из поселения на Керченском полуострове (Ново-Отрадное, раскопки 1953 г.)

Рассоха снабжалась сошником, большей частью, нужно думать, железным. Именно такой сошник, видимо, представлен у плуга на упомянутой пантикапейской монете. Описанный плуг мало эффективен, в силу чего в Греции и, вероятно, также на Северном Понте земля обычно вспахивалась два или три раза.

Труд пахаря был очень тяжелым и требовал применения большой физической силы. Во время пахоты земледелец должен был все время налегать на рукоять, чтобы вдавливать сошник в почву.

Наши представления о боспорских плугах позднеантичного времени пополнились благодаря недавней находке двух железных лемехов III в. н. э., обнаруженных в небольшом античном поселении на берегу Азовского моря около нынешней деревни Семеновки¹⁶. Общая длина одного из этих лемехов достигает 0,285 м, из которых на режущую часть приходится 0,088 м. Ширина режущей части 0,09 м. Сравнительно небольшие размеры рабочей части лемеха свидетельствуют о том, что он был предназначен для неглубокой вспашки, нередко применявшейся для культуры ячменя. Сеяли хлеб, разбрасывая семена вручную. Для уборки урожая применялись железные серпы, известные нам по находкам в Хараксе, Нимфее, Танаисе и других местах.

Из других орудий для обработки почвы упомянем найденные на Гераклейском полуострове кирки и происходящую из Харакса железную двухконечную мотыку длиной 0,38 м. Это орудие, вероятно, соответствует pastinum, упоминаемому римским агрономом Колумеллой¹⁷. Нам известны еще железные орудия, найденные в раскопках одного из городов азиатского Боспора — Семибратнем городище. Это довольно широкие орудия с округлой рабочей частью и втулкой на противоположном конце. Длина их 0,195—0,23 м, ширина 0,08—0,095 м при толщине полосы 0,01 м. Скорее всего в названных орудиях следует видеть тяжелые мотыки, может быть, подобные rastus, о которых говорит Виргилий¹⁸. Тяжелая железная мотыка была также найдена при раскопках в европейской части сельскохозяйственной территории Боспора, в усадьбе III в. н. э. (около поселения Ново-Отрадное)¹⁹.

8. Нож виноградаря из Пантикапея

Мотыки употреблялись земледельцами для засыпки семян во время посева, в некоторых случаях служили вместо плуга, если рельеф почвы не позволял пахать землю, широкое применение они имели при работах на виноградниках. Специальным орудием виноградарей служили искривленные массивные железные ножи, известные нам по находкам в Пантикапее и Херсонесе.

Культура винограда в Северном Причерноморье, по-видимому, была известна уже в V в. до н. э. Об этом свидетельствуют как находки косточек в слое данного времени, так и изображения гроздей винограда на монетах Нимфея. В IV в. до н. э. виноградарство получило широкое распространение на Боспоре и в Херсонесе. В обоих государствах уже тогда было известно виноделие, о чем говорит изготовление остродонных амфор — специальной тары для вина.

О лозе, культивировавшейся в Северном Причерноморье, нет свидетельств письменных источников, потому о ней можно судить лишь по ее различным изображениям. На этом основании высказывалось предположение, что на Гераклейском полуострове в древности культивировался сорт, близкий каберне-фран, возможно отвечавший Битурике (Biturica), описанной Колумеллой²⁰.

О технике виноградарства нам известно, что на Боспоре лоза культивировалась в расстилку; об этом наглядно свидетельствует изображение ее на стенке расписного саркофага, обнаруженного в Керчи в 1902 г. По словам античного географа Страбона²¹, на Боспоре виноградные лозы закапывали на зиму, насыпая на них большое количество земли.

О значительной роли садоводства на Боспоре еще во время основания городов свидетельствует наименование одного из них — Кены (Κῆποι — сады), возникшего в VI в. до н. э. Ученик Аристотеля, известный ботаник Феофраст²² сообщает, что около Пантикапея культивировались смоковницы, гранатовые деревья, груши и яблони. При этом смоковницы и гранатовые деревья приходилось укрывать от холодов.

9. Каменная ступка, найденная в Ольвии в 1905 г.

К свидетельствам древнего автора нужно добавить, что раскопки позволили установить наличие в V в. до н. э. на Боспоре алычи — разновидности сливы.

Сельскохозяйственные постройки более всего исследовались на Геракл ейском полуострове. Северо-западная часть последнего (Маячный полуостров), защищенная особой оборонительной стеной, была занята неукрепленными усадьбами. Иной характер имели усадьбы на остальном пространстве Гераклейского полуострова. Как мы уже упоминали выше, они были надежно укреплены, имели монументальные башни, различные службы, в том числе, вероятно, эргастулы, цистерны крепкие ограды. Башни этих усадеб возводились из громадных каменных блоков, по размеру не уступающих тем, из которых были сложены стены и башни Херсонеса. Эти сооружения связаны с теми условиями, в которых находились античные землевладельцы, вынужденные постоянно опасаться разбойничьих набегов.

Для хранения зерна в Северном Причерноморье, так же как и в метрополии, употреблялись большие глиняные бочки — пифосы; применялись также получившие позднее особенно широкое распространение зерновые ямы. Эти ямы обычно имели грушевидную форму, сверху они обрамлялись каменными венцами и закрывались закладными плитами²³. Глубина таких ям колебалась от 2 до 6 м. На Боспоре известны также зернохранилища промежуточного типа между пифосами и зерновыми ямами. Это ямы грушевидной формы, обмазанные внутри глиной и затем обожженные. Такие зернохранилища были обнаружены при раскопках в Мирмикии. Зерна пшеницы, найденные в 1948 г. в одной из фанагорийских зерновых ям, были хорошо очищены, вымолочены и отвеяны.

Обработка зерна производилась посредством рушения в ступах или перемалывания в муку жерновами. Выдолбленные из камня ступы нам известны по находкам едва ли не во всех городах Северного Причерноморья. В них зерно толкли тяжелыми деревянными пестами, освобождая от шелухи и превращая его в крупу.

Наиболее примитивными орудиями для изготовления муки были зернотерки VI — начала V в. до н. э., обнаруженные в Пантикапее²⁴. Они сделаны из очень твердого камня. Верхний камень имел ладьевидную форму; им вручную перетирали зерно на плоской каменной плите. Такое орудие было весьма малопроизводительным, и употребление его могло обеспечить одни лишь домашние потребности.

Более совершенными были ручные мельницы. В Северном Причерноморье известны два типа мельниц. Первый — с жерновом-толкачем²⁵. У такой мельницы нижний жернов обычно представлял немного вытянутую, более или менее правильную по очертаниям прямоугольную плиту, верхняя поверхность которой покрывалась неглубокими бороздками. Несколько сложнее было устройство верхнего жернова-толкача. Он меньше по размерам и обычно несколько толще нижнего. Форма его прямоугольная с слегка округленными углами. Сверху в этом жернове устраивалось воронкообразное (пирамидальное) углубление, заканчивающееся прорезом в виде узкой щели. Нижняя рабочая поверхность покрывалась бороздками.

Нижний жернов устанавливался неподвижно, верхний приводился в движение посредством особого рычага. Один из концов рычага прикреплялся к установленному около жернова вертикальному стержню: средняя часть рычага была соединена с верхним жерновом посредством специальных выемок в последнем; другой конец рычага толкали то вперед, то назад, приводя таким образом жернов в движение. При этом зерно, насыпанное в углубление в верхнем жернове, постепенно просачивалось через щель вниз и перетиралось между двумя жерновами в муку.

При раскопках одного из боспорских городов — Киммерика, расположенного в южной части Керченского полуострова, в 1948 г. был обнаружен дом, существовавший в I—III вв. н. э. Одно из помещений в этом доме служило для обработки зерна: пшеницы и ячменя²⁶. В названном помещении была обнаружена ручная мельница описанного типа (с жерновом-толкачем) и две каменные ступки, высеченные одна из прямоугольного, а другая из цилиндрического блока. Такие же ручные мельницы были известны и в Синдике.

Другой тип ручных мельниц имел круглые вращающиеся жернова. Подобные жернова встречаются в различных северопонтийских городах, в том числе в Ольвии. Много таких жерновов, размером от 0,30 до 0,40 м в диаметре, было обнаружено и при раскопках Харакса. Среди них заслуживает упоминания пара жерновов, хранящаяся в Ялтинском музее краеведения. Неподвижный нижний жернов имеет форму невысокого конуса с очень отлогими сторонами, в верхнем — снизу и сверху имеются конусообразные выемки, соединяющиеся круглым сквозным отверстием. Высота обоих жерновов, лежащих один на другом — 0,24 м, а наибольший диаметр их — 0,35 м. При работе в конусообразное углубление в верхнем жернове насыпалось зерно. Затем этот жернов приводился во вращательное движение, при котором зерно, проникая вниз через отверстие, перетиралось между жерновами.

10. Ручная мельница с вращающимися жерновами из Ольвии

Для печения хлеба в северопонтийских городах применялись различные приспособления, начиная с простых очагов и кончая настоящими хлебными печами. В Ольвии было обнаружено большое здание пекарни²⁷, относящейся к I—III вв. н. э. Она занимала полуподвальное помещение. Сохранились развалины большой овальной в плане печи, сложенной из камня на глиняном растворе. Стены ее, поднимаясь кверху, переходили в свод. Длина печи была 2,12 м, ширина — 1,83 м. В той же пекарне была вторая печь, четырехугольная в плане, и творило для глины, постоянно требовавшейся для новой обмазки печей.

Античное виноградарство в Северном Причерноморье, так же как и в Средиземноморье, в значительной мере было предназначено для обеспечения сырьем виноделия, получившего большое развитие в хозяйстве Херсонеса²⁸ и Боспора. Об этом свидетельствует значительное количество обнаруженных там виноделен и находки большого числа тарапанов — каменных плит, служивших основаниями для прессов.

Херсонесские тарапаны представляют собой обычно сравнительно небольшие по величине каменные плиты, обрамленные бортиками или желобками с особым каналом или сливом, по которому виноградный сок стекал в подставленный сосуд.

Наиболее простые по устройству винодельни были обнаружены в окрестностях Херсонеса — в Карантинной балке. Эти винодельни обычно вырубались в скале; давильная площадка имела вид открытого карьера с наклоном к наружному краю, где устраивался сток в углубление, в котором устанавливался сосуд для сусла. Мешок или корзина прессуемой массы винограда помещались на давильной площадке и накрывались сверху доской. На доску налегал рычаг, один из концов которого вставлялся в небольшую выемку в задней стенке давильной площадки, а другой постепенно оттягивался вниз людской силой или посредством подвешивания к нему каменных гирь.

Более сложные по устройству винодельни²⁹ были обнаружены в Херсонесе. Они относятся к I—IV вв. н. э. Винодельни имели давильные площадки, облицованные известковым раствором, и цистерны для сусла, разделенные на три отсека. При одной из них был винный склад, в котором, судя по числу вырубок в скале, было не менее 25 пифосов.

Большое количество виноделен³⁰ было обнаружено на Боспоре: в Пантикапее, Фанагории, Мирмикии, Дии-Тиритаке и др. Одна из самых ранних виноделен, относящаяся к III—II вв. до н. э., была раскопана в Дии-Тиритаке. В винодельне была давильная площадка, покрытая беловатым известковым раствором; она имела небольшой наклон к каменному сливу, нависавшему над прямоугольным резервуаром, стенки которого были тщательно выложены камнем и оштукатурены. На площадке виноделы давили виноград ногами, сусло стекало и собиралось в резервуаре, а затем его разливали по пифосам.

Больше по размерам и сложнее по устройству была винодельня в Мирмикии, сооруженная в конце III в. до н. э. и подвергшаяся переделке в первых веках н. э. Там имелись мощеные помещения для хранения винограда и, вероятно, инвентаря. В рабочем помещении имелось две площадки. Одна — покрытая розовым известковым раствором; на ней виноделы выжимали виноградный сок ногами. На другой площадке находилось приспособление для выжимки сока, оставшегося в мездре, т. е. в отходах после первой обработки. Вторая выжимка производилась на каменной плите посредством рычажного пресса, в основном аналогичного по устройству херсонесским. Соответственным образом резервуар для виноградного сока был разделен на два отсека различной величины. Больший предназначался для сока, получавшегося при первой выжимке, дававшей вино высокого качества, меньший — для значительно более плохого сока при второй выжимке: оно было мутным и горьковатым, ибо механический пресс давил часть косточек.

Другая, очень хорошо сохранившаяся, винодельня была раскопана в Мирмикии совсем недавно, в 1956—1957 гг.³¹ Сооруженная еще в III в. до н. э. она просуществовала до начала I в. до н. э. В ней были три расположенные рядом площадки: боковые, облицованные известковым раствором, предназначались для выжимания виноградного сока ногами давильщиков, на средней находился тарапан — круглая каменная плита (диаметром в 1,45 м), служившая основанием рычажного пресса. К площадкам прилегала цистерна, разделенная на два отсека различной величины.

11. Винодельня в Мирмикии (раскопки 1934 г.)

Примерно то же устройство наблюдается и в пантикапейской винодельне II в. н. э. Там больший отсек резервуара для сока примерно вдвое превосходит меньший. В этой винодельне, как и в других винодельнях первых веков нашей эры, давильные площадки и цистерны покрыты известковым раствором розоватого цвета благодаря примеси шамота — толченого черепка. Эта примесь придавала раствору большую прочность и влагоустойчивость.

Мы не располагаем точными документальными данными о том, какое число работников-виноделов обслуживало боспорские винодельни. Исходя из сопоставления данных письменных источников, относящихся к производству вина в Средиземноморье, и размеров боспорских виноделен, можно заключить, что там работало примерно по 10—15 человек.

Тарой для хранения вина в Северном Причерноморье так же, как и в Греции, служили пифосы, аналогичные употреблявшимся для хранения зерна. Вино из пифосов вычерпывали и разливали в другие сосуды, главным образом, амфоры. При этом пифосы нельзя было наклонять: обычно они были очень велики и к тому же почти до верха закопаны в землю. Для выкачивания вина со дна пифоса употреблялся специальный сосуд — клепсидра, известный уже в VI в. до н. э. У клепсидры было округлое вместилище с дном, имевшим много мелких дырочек, и расположенная вверху ручка в виде полой дугообразной трубки, упирающейся в плечи сосуда. Посередине ручки находилось небольшое круглое отверстие. Взяв сосуд за ручку и оставив отверстие открытым, его опускали на дно пифоса; вино просачивалось через отверстия в клепсидру. Тогда затыкали пальцем отверстие в ручке и поднимали сосуд; при этом, в силу физического закона, жидкость не выливалась из клепсидры, пока отверстие было закрыто.

12. Хиосская остродонная амфора с бронзовым черпаком-киафом (из Среднего Приднепровья)

Для перевозки вина применялись преимущественно простые двуручные сосуды — остродонные амфоры. Такие сосуды изготовлялись как в Херсонесе, так и на Боспоре: в Пантикапее, Фанагории и Горгиппии. Емкость пантикапейской амфоры IV—III вв. до н. э. была около трех ведер. В позднеантичное время, в III—IV вв. н. э., когда, как мы отмечали, наметился на Боспоре переход к натуральному хозяйству, появился новый тип тары для сельскохозяйственных продуктов. Это громадные остродонные амфоры, занимающие по размерам промежуточное место между пифосами и прежними остродонными амфорами. В них можно было хранить или перевозить на значительные расстояния довольно большой запас вина.

О животноводстве в античных государствах Северного Причерноморья можно судить по кратким упоминаниям Геродота³² и Страбона³³, а главным образом по многочисленным находкам костей домашних животных при раскопках городов³⁴. Свидетельство Полибия позволяет предполагать, что в середине II в. до н. э. скот в значительном количестве вывозился из Северного Причерноморья. При раскопках малых городов Боспора — Мирмикия и Дии-Тиритаки встречались кости крупного рогатого скота, овец, коз, свиней, лошадей, кур, гусей и уток. В Пантикапее и в Ольвии³⁵ удалось установить, что в V—I вв. до н. э. преобладал мелкий рогатый скот, а следующее место занимал крупный рогатый скот, затем следовали лошади, собаки и свиньи. Преобладание мелкого рогатого скота, в частности коз, характерно и для греческих государств Балканского полуострова. Напротив, у скифов наибольшее значение имел крупный рогатый скот и лошади. При этом в античном животноводстве мелкий рогатый скот в основном удовлетворял потребности в мясе, молоке и шерсти, а крупный рогатый скот прежде всего применялся как рабочий скот. В I—IV вв. н. э., наоборот, на первом месте в Пантикапее и Ольвии стоял крупный рогатый скот, относительно же второго и последующих мест мы не наблюдаем какого-либо единообразия³⁶.

Заметное увеличение крупного рогатого скота в животноводстве северопонтийских городов в первых веках нашей эры скорее всего может быть объяснено русификацией последних в это время. Именно это явление, нужно думать, приводило к увеличению числа быков, служивших основным рабочим скотом.

В азиатской части Боспора, в отличие от европейской, разведение свиней и лошадей занимало несколько большее место.

Примечания

1. В.Д. Блаватский. Земледелие в античных государствах Северного Причерноморья. М., 1953.

2. Herod., VII, 147.

3. План, составленный Ананией Строковым, был опубликован в статье: Е. О следах древнего греческого города Херсона, доныне видимых в Крыму. — «Отечественные записки», 1822, № 22, стр. 158 и сл., план после стр. 434.

4. С.Ф. Стржелецкий. Пять клеров Херсонеса Таврического в III—II вв. до н. э. — СА, 1957, № 3, стр. 31 и сл.

5. IOSPE, IV, № 80.

6. С.Ф. Стржелецкий. Усадьбы клеров Херсонеса Таврического II в. до н. э. — СА, 1958, № 4, стр. 154 и сл.

7. Demosth., in Laer., 32.

8. Tac., Annal., XI, 17.

9. IOSPE, II, № 313.

10. IOSPE, II, № 353.

11. С.Ф. Стржелецкий. Клер Херсонеса Таврического. — ВДИ, 1951, № 3, стр. 85. и сл.; его же. Пять клеров Херсонеса Таврического в III—II вв. до н. э. — СА, 1957, № 3, стр. 32 и сл.

12. А.И. Шмаков. Пирамидки из глины, найденные при Акмечетской бухте, ЗООИД, I, 1844, стр. 630 и сл.

13. Strab., VII, 4, 6.

14. Virg., Georg., III, 352.

15. Hesiod., Op. et d., 427—436.

16. И.Т. Кругликова. Железные сельскохозяйственные орудия Боспора в III в. н. э. — СА, 1959, № 3, стр. 137 и сл.

17. Colum., III, 18, 1.

18. Virg., Georg., I, 164, 496.

19. И.Т. Кругликова Позднеантичные поселения Боспора на берегу Азовского моря. — СА, XXV, 1956, стр. 240 и сл.

20. Colum., III, 2, 19—20.

21. Strab., VII, 3, 18.

22. Theophr., h. p., IV, 5, 3.

23. И.Б. Зеест. Земляные зернохранилища Пантикапея. — КСИИМК, вып. XIII, 1948, стр. 80 и сл.

24. В.Д. Блаватский. Раскопки Пантикапея в 1952 г. — КСИИМК, вып. 58, 1955, стр. 78 и сл.

25. Н.А. Пономарев. История техники мукомольного и крупяного производства. М., 1955, стр. 73 и сл.

26. И.Б. Зеест. Киммерикская мукомольная мастерская и зерновое хозяйство Боспора. — КСИИМК, вып. XXXIII, 1950, стр. 98 и сл.

27. Л.М. Славин. Отчет о раскопках Ольвии в 1935 и 1936 гг. — Сб. «Ольвия». Киев, 1940, стр. 59 и сл.

28. С.Ф. Стржелецкий. Виноделие в Херсонесе Таврическом античной эпохи. — «Херсонесский сборник», вып. V, 1959, стр. 121 и сл.

29. Г.Д. Белов. Херсонесские винодельни. — ВДИ, 1952, № 2, стр. 225 и сл.

30. В.Ф. Гайдукевич. Виноделие на Боспоре. — МИА, № 85, 1958, стр. 352 и сл.

31. K. Michałowski. Mirmeki. Wykopaliska odcinka Polskiego. Warszawa, 1958, стр. 48 и сл.

32. Herod., IV, 29.

33. Strab., VII, 3, 18.

34. В.И. Цалкин. Домашние и дикие животные Северного Причерноморья в эпоху раннего железа. — МИА, № 53, 1960, стр. 7 и сл.

35. И.Г. Пидопличка. Домашние и дикие животные Ольвии по находкам костей из раскопок 1935—1936 гг. — Сб. «Ольвия». Киев, 1940, стр. 203 и сл.

36. Так, в Пантикапее в I—II вв. н. э. первое место занимал крупный рогатый скот, за которым следовали свиньи, мелкий рогатый скот, лошади и, наконец, собаки, а в III—IV вв. н. э. за крупным рогатым скотом следовал мелкий рогатый скот, затем собаки, лошади и свиньи. В Ольвии, где в первых веках нашей эры преобладал крупный рогатый скот, составлявший более ⅖ всего стада, следующие места занимали мелкий рогатый скот, свиньи, лошади, собаки.