Кедры

На горном склоне, красно-буром от опавшей хвои и чешуек коры и шишек, движутся в извечном танце деревья. В расходящихся от зрителя рядах смешались могучие стволы голубого атласского и гималайского кедров, чуть поодаль расположились мощные красавцы из Ливана. Выхлестнутые друг к другу ветви-лапы сплели высоко над головой на фоне ярко-голубого неба потрясающее зеленое кружево. В кронах острых вершин гималайских кедров резвятся птицы. Хлопают крыльями, взлетают, опять садятся на мокрые ветки, роняя вниз брызги светлой воды, следы недавнего дождя. Недлинные иглы, собранные в пучки, голубые, зеленые на разных кедрах, неизъяснимо изящны. Старая опавшая хвоя легла на землю мелким плетением необыкновенного ковра, в его канву вплетены аканты из темно-зеленых зарослей иглицы Понтийской, радующей взгляд...

Высокий, вырастающий до 30 метров ливанский кедр представляет собой прекрасное зрелище. Плоская раскидистая вершина дает густую тень. Красноватые плотные шишки, точно елочные свечи, украшают кофейного цвета ветви. Ценная светло-желтая древесина ароматна и очень прочна, ее, как драгоценную добычу, привозили разные народы из военных походов.

Эти деревья — звено в цепи исторических событий, уводящих нас в далекое прошлое, ко временам царя Соломона, на Святую землю. Царю деревьев, кедру, символу силы и долголетия, уподоблялись в то время люди, живущие жизнью непорочной, которой возвышались они над обычным миром, как кедр над остальными деревьями: «Праведник цветет, как пальма, возвышается подобно кедру на Ливане», — поется в 91-м псалме пророка Давида.

Кедровое масло использовалось в обрядах. Смола из шишек благоухает: «Вся ты прекрасна, возлюбленная моя... И благовоние [бальзамов] твоих лучше всех ароматов, и благоухание одежды твоей подобно благоуханию Ливана», — музыка «Песни песней». Почти истощенные ныне на родине кедра рощи были весьма обширны во времена царя Давида и сына его Соломона. Кедры в огромном количестве заготавливались для постройки и внутренней отделки первого и второго Иерусалимских храмов. Тридцать тысяч дровосеков-евреев работали на Ливане помесячно, по десять тысяч в смену. Слуги царя Хирама, друга Давида и Соломона, перевозили бревна к морю, их соединяли в плоты и переправляли сначала морем, затем по суше в Иерусалим. Кедр пошел затем и на создание дворца и «Кедрового дома», где жил сам Соломон. Удивительно, что кедра хватило и на стройки преемников Соломона, но к тому времени от знаменитых кедровых рощ мало что осталось...

Возвращаясь из мысленного путешествия в глубину веков, заметим: неспроста посажены здесь кедры прежним владельцем Партенита. Старший внук прославленного героя Бородинской битвы, полковник Раевский, несомненно, хорошо знал историю Ветхого Завета. Там «кедр на Ливане с красивыми ветками и тенистою листвою и высокий ростом» прославлял Создателя своей красотой. Глубоко символично, что человек, живший по христианским заповедям и погибший впоследствии смертью исповедника в далекой Сербии, насадил кедры у Святой горы. Он знал, что в древних храмах Аю-Дага прославляли Творца люди, понимавшие красоту созданного Им мира и видевшие свое место в нем...

В один из таких храмов, базилику на поляне Ай-Констант, и отправимся мы по северо-восточному склону горы. Не все пути на горе одинаковы. Пройдем старыми дорогами, протоптанными много веков назад, — ноги сами побегут по ним. Короткие, ровные и широкие тропы соединяли когда-то существовавшие поселения на Аю-Даге. Старые дороги прокладывались людьми, жившими в единстве с природой, по неслучайным маршрутам, как на неслучайных местах ставили раньше храмы и города.

Напротив, хождение по диким тропам, пробитым людьми залетными, утомляет, не оставляя порой никаких впечатлений, кроме головной боли и дрожи в ногах. Поэтому для путешествия выберем одну из нахоженных троп, идущих вдоль старых дорог. Немного постоим молча перед началом пути, постараемся очистить ум от случайных мыслей, бесплодных фантазий и мелочных, неважных проблем. Не будем ничего загадывать по дороге к храму, уступим место в сердце Богу. Только Он может дать единственно необходимое нам. Не надо пытаться заменить Его, придумывая себе программу каких-то духовных прорывов. Обратимся мысленно к Нему, уже стоя на месте древнего храма, с просьбой дать полезное нам, а что это будет — Он знает лучше.

Ступая по горе летом, будем смотреть вокруг — не забудем, что сейчас Бог через природу пытается говорить с нами: язык трепещущих листьев, теплого ласкового ветерка и солнечных бликов, играющих на камнях, вполне доступен. К нам обратятся удивительные цветы: вычурные орхидеи, приветливая, ласковая примула, нежные шалфеи, экзотические папоротники... Диковинные деревья: земляничник, усыпанный ягодами, словно поляна на опушке леса где-нибудь в Подмосковье, высокие можжевельники, украшенные, словно новогодние елки, шишечками плодов. Поздоровается иглица, привлекая причудливым узором веточек. Мхи, так смахивающие здесь на шубу медведя, только зелененькую. Прислушаемся к их языку — он говорит о мире, которого нам так не хватает, о согласии наших душ с Богосозданной природой.

Если мы отправимся в путешествие весной, едва появится первая, нежная молодая листва на ветвях восточного граба или дуба пушистого, покрывающих склоны горы, прогулка станет особенно волшебной. На рассвете, в лучах восходящего над морем солнца маленькие листочки дрожат под легким дыханием южного ветра. Еле уловимый шелест, похожий на приглушенный, очень тихий рассыпчатый перезвон крошечных колокольчиков, задает тон внимательного ожидания встречи с чудом. Важно не потерять сразу это чувство — оно поведет дальше и познакомит со сказкой: цветущими крокусами — сияющими звездами на теплой каменистой земле Таврики, подарит ковры весенних цветов на прогретых солнцем полянах среди еще спящего на вершине горы леса. Этот дар очень важен для людей, умеющих не только смотреть, но и видеть, накапливать увиденное в душе, тонко воспринимать связь с окружающей природой.

Недолог путь до храма на поляне Ай-Констант. Давно замечено: обычная вроде бы усталость, испытываемая при подъеме на Аю-Даг, имеет интересное свойство — она быстро и незаметно исчезает, если человек появился на Аю-Даге не из праздного любопытства. Вот мы и на поляне. Постоим немного перед базиликой. Откроем зонтики — пошел →