Форпост империи

В эпоху раннего средневековья место и значение Херсонеса как в исторических судьбах всего Северного Причерноморья, так и в истории Византии трудно переоценить. Крупнейший город Таврики стал для народов, населявших причерноморские степи, значительным ремесленным и культурным центром. Херсонес был в этих местах главным проводником самой высокой по своему времени византийской цивилизации. Следует подчеркнуть, что такая его роль прослеживается на протяжении большей части средневековья — вплоть до падения Византийской империи, появления генуэзских колоний в Крыму и татаро-монгольского завоевания.

Выделившаяся из Римской империи восточная ее часть — Византия, унаследовав от Рима Херсонес, проявляет величайшую и постоянную заинтересованность в нем. Этот интерес выражается прежде всего в настойчивых попытках насаждения в городе и во всем крае христианства, которое византийские правители использовали для достижения своих политических целей.

Действительно, навязать Херсонесу христианство — значило более прочно втянуть его в орбиту империи, получить идеологические рычаги, с помощью которых можно было более эффективно оказывать давление на его внутреннюю и внешнюю политику, регулировать всю его жизнь. И вот в Херсонес один за другим отправляются миссионеры с намерением распространить здесь христианскую религию. Горожане упорно сопротивляются, видимо, прекрасно понимая идейно-политическую подоплеку православия. Наконец в середине IV в. с помощью военной силы удается утвердить в Херсонесе христианскую религию и посадить православного епископа, но успех этот можно считать относительным, так как даже спустя несколько веков херсонесцы слыли «язычниками», народом, «тугим на веру».

Византийское правительство заботится и об укреплении оборонительной мощи Херсонеса: отпускаются средства на строительство его укреплений, в городе постоянно квартирует гарнизон византийских войск.

Сведений о том, сколь сильную заинтересованность проявляет Византия в судьбе Херсонеса, можно привести очень много. Мы знаем, что византийские императоры безболезненно расставались с теми городами и даже целыми областями, которые не были органически связаны с центром. Херсонес же являлся объектом неусыпного внимания всех императоров. Один из византийских авторов, описывая взятие Херсонеса русским князем Владимиром, характеризует это событие как тяжелый удар для Византии, чуть ли не как всенародное бедствие.

Херсонес принимает самое активное участие в политической жизни своего времени. Можно вспомнить хотя бы события, связанные с именем императора Юстиниана II, когда Херсонес выступает как решающая политическая сила. Он фактически свергает одного и сажает на византийский престол другого императора, заключает — независимо от Византии — международные соглашения, поднимает восстания и вообще твердо и успешно проводит в жизнь свою линию.

Отдельные представители знати или администрации Херсонеса часто играют видную роль в международной политике Византийской империи. Так, сын главы херсонесской администрации Калокир был послан к князю Святославу с чрезвычайной дипломатической миссией^*. Важнейшие поручения такого же свойства выполняет херсонесский военачальник — котопан.

Выдающуюся роль сыграл Херсонес и в русско-византийских экономических связях. Значительная часть товаров из Византии поступала на Русь, а другая шла из Руси в Византию именно через Херсонес. Особая роль принадлежала ему, как увидим, в насаждении и распространении на Руси христианства.

Херсонес эпохи средневековья (он тогда назывался Херсоном) был богатым благоустроенным городом со своим водопроводом, разветвленной канализационной сетью, ровными мощеными улицами, по-своему комфортабельными и красивыми жилыми домами, большим количеством богато украшенных базилик и купольных храмов, множеством мелких церквей и часовен. Херсон — приморский город — поддерживал оживленные связи со многими пунктами византийской империи и другими странами. В нем постоянно толпились люди из разных концов света: среди них были и воины, и служители культа, и деятели культуры. Можно указать хотя бы на Кирилла — монаха (после смерти объявленного «святым»), крупного ученого своего времени, создателя славянского алфавита — «кириллицы». Он посетил Херсон в 860 г. и прожил в нем некоторое время, знакомясь с древней славянской письменностью — «глаголицей».

Отметим попутно, что позднее, в IX в., Херсон — главный город одноименной фемы^** — был в то время и крупным религиозным центром. Уже с IV в. в нем существует епархия, подчиненная Константинопольскому патриарху.

Вернемся, однако, к прерванной нити нашего повествования.

К концу VII в. большая часть Таврики (как назывался Крым в те времена) оказалась в руках хазар. Однако Херсон с принадлежавшей ему небольшой территорией как-то смог сохранить относительную независимость. Известно, что в городе стоял хазарский наместник с вооруженной силой, однако в том же Херсоне оставались и византийская администрация, и свое городское самоуправление.

По-видимому, все определялось тем, что Византия и Хазарский каганат — торговые конкуренты и политические соперники, не раз решавшие свои разногласия вооруженным путем, — в момент проникновения хазар в Таврику оказались полезными друг другу. Они координировали свои усилия в борьбе с общим врагом — арабами и даже вступили в союзнические отношения. Херсон был им нужен не разрозненный, а целый: он сумел понадобиться обеим сторонам в качестве важного перевалочного пункта международной торговли. Этим можно объяснить и двоевластие в Херсоне и относительную умеренность поведения хазар в ближайших к нему районах Таврики.

Сильные передряги испытал Херсон в начале VIII в. из-за византийского императора Юстиниана II, свергнутого и сосланного сюда из Константинополя. По свидетельству византийских хронистов Феофана¹ и Никифора², Юстиниан после вторичного прихода к власти снарядил три экспедиции против Херсона. Поводом для первой, в которой участвовало до 100 тысяч воинов, послужило недоброжелательное отношение к опальному императору во время его ссылки. Хотя византийцам и удалось захватить город, не все жестокие цели, поставленные Юстинианом, были достигнуты. Поэтому в Херсон снова направляются высокопоставленные чиновники империи с военным отрядом, но и на сей раз безуспешно.

Взбешенный до потери рассудка Юстиниан, знавший о действиях против него херсонской оппозиции, приказал снарядить новую экспедицию под начальством одного из лучших полководцев империи. В состав войск, отправлявшихся усмирять Херсон, вошли немалые силы. Осада, однако, шла вяло, без особых успехов и затянулась. Наконец стенобитными машинами удалось вывести из строя две оборонительные башни. Но в это время хазары, приглашенные херсонцами, направили на подмогу осажденным свою армию, и византийцам пришлось прекратить военные действия. Вскоре Юстиниан был свергнут, и на византийский трон сел выдвинутый в Херсоне новый император Вардан Филиппик, весьма благоволивший городу.

В течение IX—X вв. Киевская Русь — крупнейшее государство Восточной Европы того времени—выходит на широкую международную арену. В отношениях древней Руси с Византией периоды длительного мира, взаимовыгодной торговли и даже помощи друг другу чередуются с военными столкновениями. Русские дружины совершают походы под стены Константинополя. Прямым результатом были договоры с греками. Тексты этих документов, сохранившиеся в древних летописях, подчеркивают постоянную заботу византийского правительства о Херсоне. Так, в договоре 944 г. говорится: «А о корсуньской стране (Корсунем называли Херсонес русские) елико же есть городов на той части, да не имати, князя рустии, да не воюете на тех странах, и та страна не покоряется вам». В следующих параграфах говорится об охране рыбной ловли херсонесцев в устье Днепра и о защите со стороны русских князей владений Корсуня от кочевников.

С начала IX в. русские дружины начинают совершать походы в Крым. К первым десятилетиям этого века относится сообщение о том, что сюда «прииде рать велика руска из Новограда князь Бравлин силен зело, плени от Корсуня до Корча...»³. Долго достоверность этого сообщения подвергалась сомнению, и оно относилось к числу легендарных, однако в последнее время поход Бравлина признан историческим фактом.

Русское государство постепенно наращивает силы. Вначале оно тревожит близкие страны, в том числе и крымские владения Византии. «Разведка боем» окончилась успешно и показала, что византийский колосс не так силен, как кажется. Вскоре на саму столицу империи обрушиваются удары русских сил. Только в IX—X вв. состоялось не менее пяти больших военных походов на Византию. Любой из них мог задеть и Херсон. Возможно даже, что такие попытки были. Ведь не напрасно во все русско-византийские договоры обязательно включается пункт о безопасности корсунской страны.

Одновременно продолжают тревожить Херсон и старые соседи. К концу IX или началу X в. относится сообщение о войне хазар против византийских городов, в том числе против Шуршуна (под которым можно понимать Херсон)⁴. В источнике, правда, не сообщается, чем закончились эти действия, но есть основания предполагать, что хазарское нападение было отражено. В очень мрачных красках изображается положение города в византийских источниках: «...епископ Херсона с очень немногочисленным народонаселением оставался внутри того города, так и те, казалось, были скорее жителями тюрьмы, чем города, из которого не смели выходить»⁵.

Как видно, не зря в VIII или IX в. башня Зенона была обведена еще одним кольцом каменной кладки. После этого она приобрела те окончательные, приведенные выше размеры, которые сделали ее самым крупным оборонительным сооружением всего Северного Причерноморья. Долго стояла она, успешно сопротивляясь многочисленным врагам, пока не пришел ее черед превратиться в величавую руину. Но произошло это не от ударов стенобитных машин — ведь после них она с каждым разом становилась сильнее. Башня Зенона, как и Херсон в целом, пала от иных бед — экономических, социальных, политических, пред которыми бессильны стены и башни.

В начале X в. на смежную с херсонской территорию продвигаются печенеги. На долгое время они становятся одним из основных потенциальных противников Херсона. Не дремлют и «иные языки», населявшие Северное Причерноморье. Постоянно поддерживать дружеские отношения с коварными соседями было затруднительно, поэтому херсонцы принимают свои меры.

Вероятно, по их настоянию в русско-византийские договоры 941 и 971 гг. вставляется пункт, согласно которому русские князья берут на себя обязательство охранять корсунскую страну от черных болгар и других племен⁶.

Тучи новой грозы повисли над Херсоном в конце X в. Город был осажден, а затем и взят войском киевского князя Владимира Святославовича.

Походу Владимира предшествовало длительное противоборство византийской и русской дипломатии из-за весьма важного для Руси вопроса о браке князя Владимира с византийской царевной Анной, сестрой императора Василия II. Этот брак сразу поставил бы Русь наравне с другими крупными государствами тогдашней Европы, а князя — в число влиятельнейших правителей того времени. Такое обещание было получено ценой оказанной Василию военной помощи в подавлении мятежа Варды Фоки, с которым император не мог справиться сам. Однако, укрепив свой престол при помощи шеститысячного русского отряда, высланного Владимиром на подмогу будущему шурину, Василий стал медлить с выполнением обещанного. Ведь брак Владимира с «порфирородной» царевной не только принес бы ему ряд политических преимуществ, но принудил бы Византию к исполнению всех прежних договорных обязательств. Торопливость в столь важном деле император находил явно неуместной.

Тогда Владимир нанес удар по крымским владениям Византии, по основному их стратегическому пункту — Херсону. «Повесть временных лет» так описывает события 988—989 гг.: «...пошел Владимир с войском на Корсунь, город греческий, и затворились корсуняне в городе. И стал Владимир на той стороне города у пристани в расстоянии полета стрелы от города, и сражались крепко из города. Владимир все же осадил город. Изнемогали в городе люди, и сказал Владимир горожанам: «Если не сдадитесь, то простою и три года». Они же не послушались его. Владимир же, изготовив воинов своих, повелел присыпать насыпь к городским стенам. И когда насыпали они, корсунцы, подкопав стену городскую, выкрадывали подсыпанную землю и носили ее себе в город и ссыпали посреди города. Воины же присыпали еще больше, а Владимир стоял. И вот некий муж корсунянин, именем Анастас, пустил стрелу, так написав на ней: «Перекопай и перейми воду, идет она по трубам из колодца, который за тобою с востока». Владимир, узнав об этом, посмотрел на небо и произнес: «Если это сбудется, сам прийму крещение». Потом он велел копать наперерез трубам и перенял воду. Люди изнемогали от жажды и сдались». Так, если верить летописи, и был взят Херсон⁷.

По сообщению «Повести временных лет» (по Лаврентьевскому списку) крещение киевского князя Владимира и венчание его с византийской принцессой Анной произошло в одной из церквей Корсуня-Херсонеса.

После того, как русские войска оставили Херсон, хазары, воспользовавшись его бедственным положением, по-видимому, захватили город и в течение некоторого времени господствовали в нем⁸.

В 1066 г. (или около того) в Херсоне вспыхнуло антивизантийское восстание. Оно было настолько сильным, что император не смог с ним совладать и по старой традиции обратился за помощью к киевскому князю. Тот послал против корсунян войско, но в связи со смертью князя оно возвратилось в Киев⁹. Позже Херсон был все-таки усмирен, скорее всего, с помощью военной силы.

Длительное время Херсону приходится противостоять натиску кочевников и пришельцев из-за моря.

С середины XI в. в причерноморских степях появляются половцы. Позднее они проникают и в Крым, а с середины XII в. (если не раньше) территория южной Таврики оказалась под их фактическим контролем. Так продолжалось до начала XIII в., т. е. до появления татар¹⁰. Воинственные половцы держали Херсон в постоянном напряжении.

Опасность, как всегда, грозила со всех сторон. Одно греческое сказание повествует о том, что около 1221—1222 гг. губернатор Синопа Рейс-Хотум «послал против Херсонеса вооруженные суда и опустошил его окрестности...»¹¹.

В 1223 г. на Крым совершают набег монголо-татары. Правда, этот удар был направлен главным образом против Судака, а Херсона практически не коснулся. Все же стало ясно, что новые нападения татар не заставят себя долго ждать, и поэтому херсонцы предпринимают всяческие меры для обеспечения безопасности города.

К XIII в. относится сообщение о том, что в юго-западном Крыму живут «по желанию херсонитов» воинственные племена, призванные принять на себя первый удар ожидаемого нашествия, «словно некое ограждение и охрана»¹². Дальнейшие события показывают, что предусмотрительность херсонцев была не лишней. Начиная с 1238 г. грабительские татарские набеги, главным образом на восточную, менее укрепленную часть полуострова, следовали регулярно через небольшие промежутки времени и становились с каждым разом сильней и шире.

Во второй половине XIII в. опасность пришла и с тыла — со стороны моря. В это время на Черном море появляются венецианцы, а позднее генуэзцы. И те и другие были потенциальными, притом очень опасными конкурентами и противниками Херсона, что и подтвердилось дальнейшим развитием событий. В первые десятилетия XIV в. генуэзцы проникли, правда мирным путем, в его владения. В 1333 г. где-то здесь была даже учреждена для них католическая кафедра. Постепенно генуэзские купцы прибрали к рукам черноморскую торговлю, чем нанесли сильнейший удар экономике Херсона, раньше получавшей все посреднические выгоды от торговых операций между Северным Причерноморьем и Византией.

Когда в 1299 г. Херсон был разгромлен полчищами Ногая, он все же оправился, залечил раны, восстановил разрушенные постройки. Но его относительное благополучие продолжалось недолго. Ровно через сто лет, в 1399 г., золотоордынский хан Едигей с большим войском вторгся в Крым и нанес Херсону страшный урон. Город пылал в пожаре, следы которого археологи вскрывают во всех его районах: в Херсонесе этот слой углей и пепла получил даже название «едигеевского слоя».

В дальнейшем Херсон не смог восстать из пепла, и никогда не вернулось его прежнее могущество. Уцелевшая горстка жителей в течение еще нескольких десятилетий влачила нищенское существование на пепелище, а о былом напоминали теперь лишь грозные на вид, но, по сути, бесполезные и полуразрушенные стены, руины некогда пышных храмов да славное имя угасшего города. В середине XV в. или немного позднее последние жители навеки покинули родные места.

Так уснул навсегда город, проживший двадцать веков, в течение которых приходили в упадок и гибли могущественнейшие царства и империи.

Что же помогало Херсонесу вести успешную борьбу против многочисленных противников? В этом сыграли свою роль многие причины: удобное географическое положение, сделавшее его вечным торговым посредником, умело использованная помощь могущественных «союзников» — Рима и Византии, заинтересованных в нем как в форпосте, вынесенном на земли «варваров». Немало значила и энергичная внешняя политика самих херсонесцев. Среди прочих факторов один для нас в данном случае представляет особый интерес. Мы имеем в виду наличие мощных оборонительных сооружений — боевых стен и башен, окружавших Херсонес со всех сторон.

Примечания

*. Позже этот Калокир продолжительное время состоит при Святославе, плетет сложные интриги и даже, по некоторым сведениям, претендует на византийский престол, надеясь на помощь киевского князя.

**. Фeма — военно-административная единица в Восточной Римской империи, нечто вроде генерал-губернаторства.

Литература и источники

1. Летопись византийца Феофана. Перевод В.И. Оболенского и Ф.А. Терновского, М., 1887.

2. Никифора патриарха Константинопольского краткая история со времени после царствования Маврикия. Перевод Е.Э. Липшиц, Византийский временник, III, 1950, стр. 368.

3. В.Г. Васильевский. Житие Стефана Сурожского. Труды, III, 1915, стр. 95.

4. П.К. Коковцев. Новый еврейский документ о хазарах и хазаро-русско-византийских отношениях в X в. Журнал Министерства народного просвещения, 1913, ноябрь, стр. 160.

5. Записки Академии наук, т. LXXII, 1893, стр. 9—10.

6. Полное собрание русских летописей, т. I, Л., 1926, стр. 50, 75.

7. Повесть временных лет. М., 1950, т. I, стр. 274; А.А. Шахматов. Корсунская легенда о крещении Владимира. Сборник в честь В.И. Ламанского, СПб, 1906.

8. А.Л. Якобсон. Средневековый Херсонес. Материалы и исследования по археологии СССР, № 17, М.—Л., 1950, стр. 15.

9. В. Татищев. История Российская, кн. 2, М., 1773, стр. 131.

10. П. Голубовский. Печенеги, тюрки и половцы до нашествия татар. Киевские университетские известия, 1888, № 5, стр. 237 и сл.

11. В.Г. Васильевский. Житие Стефана Сурожского. Труды, т. III, СПб, 1915, стр. 184.

12. Ю. Кулаковский. Епископа Феодора «Аланское послание», ЗООИД, т. XXI, 1898, стр. 17—18.