Крымское ханство

Несмотря на вассальную зависимость Крымского Юрта от Золотой Орды, а затем Крымского ханства от Турецкой империи, это государство оказалось достаточно живучим и просуществовало в течение почти четырех столетий. Ошибкой было бы думать, что оно жило исключительно одним разбоем и торговлей невольниками, что, кстати сказать, составляло видную статью дохода не только монголо-татар, но и европейцев — генуэзцев. Накопление внешних причин, которые привели к превращению одного из уделов Орды в самостоятельное ханство, совпадало с внутренними предпосылками.

На первых порах татарские беи богатели в основном за счет торговых пошлин, дани и увеличения своих стад (они захватывали огромное количество скота во время набегов на Киевщину, Подолию, Волынь).

Один из современников писал о татарах, что они, помимо ухода за скотом, «делают войлок и прикрывают [им] дома [кибитки]. Мужчины делают луки и стрелы, приготовляют стремена и уздечки, делают седла, строят дома [кибитки] и повозки, караулят лошадей, доят кобылиц, трясут самый кумыс... делают мешки и т. д.». Женщины, тогда еще свободные от мусульманского затворничества, принимали самое деятельное участие в повседневных работах. Женщина «правит повозками, ставит в них жилища, снимает их, доит коров, делает масло, приготовляет шкуры, сшивает их ниткой из жил, шьет сандалии и башмаки и другое платье».

Из этого перечня занятий видно, что земледелие сначала имело сравнительно небольшой удельный вес в хозяйстве татар. Сеяли они только просо, из которого получали питательный напиток «бузу», из просяной муки пекли лепешки. Засеянные участки не надолго привязывали к себе кочевников. Собрав урожай, они уходили дальше в степь со своими стадами и войлочными домами-кибитками.

Скотоводство давало кочевнику его основную пищу — мясо, жир, молоко, масло, сыр, а также одежду и все предметы несложного кочевнического быта. Шерсть перерабатывалась в ткань и войлок, из кож делали обувь, из овчин — шубы и шапки. Из тонко выделанных шкур шили безрукавки. Рога шли на различные поделки. Из жил вили веревки, путы для лошадей. Сыромятными ремнями скрепляли жерди войлочных юрт. Из толстых шерстяных ниток плели торбы (кормушки для лошадей), дорожные сумки, пояса, ткали ковры и т. д.

С конца XIII — начала XIV в. кочевники-татары начинают постепенно оседать и заимствовать у коренного населения навыки земледелия. Площади пахотных земель непрерывно увеличиваются. И знатных, и простых татар уже не удовлетворяло кочевье. Не только скот, но и сама земля, посевная площадь, становится завидной собственностью. Каждый бей стремился захватить как можно больше плодородных земель. Татары все сильнее тяготели к удобствам оседлой жизни, к домам вместо юрт и кибиток.

Беи и знать — мурзаки — стремились к городской жизни. Со временем из среды самих кочевников выделяются купцы, которые строят лавки, склады, городские дома. Не имея традиций своего градостроительства, татарская знать копировала местные постройки, используя (например, при восстановлении Солхата) мастеров из покоренных ими жителей Крыма.

Денежный доход солхатских беев рос за счет многочисленных пошлин, взимаемых с проходящих и своих купцов. Тут и весовая пошлина, и сборы за торговое место, за въезд и выезд из города, за построенную купцом лавку, за место для постройки дома и т. д. С христианского населения города взимались большие налоги за место, где стояла церковь, за службу в церкви, за землю, отведенную под кладбище. Каждый платил налог за воду.

Крупными богачами становились ростовщики-менялы. Как и всюду в торговых городах, в их руках находился обмен монет (ведь в Солхат приезжали купцы из разных стран). Однако не только торговая и феодальная знать приобщалась к той, более высокой культуре, которой обладало коренное многоэтническое население Крыма. Этот процесс охватывал самые широкие массы вчерашних кочевников.

Взаимоотношения между татарами и коренными жителями Крыма постепенно приобретают нормальный (для своего времени) характер. На землях, где стали хозяевами феодалы-татары, иноязычное и иноверческое население — греки, армяне и другие, в основном земледельцы и ремесленники, — стало органически необходимым элементом. По отношению к нему проявлялась широчайшая веротерпимость.

Взаимоотношения татар и жителей непокоренных ими земель Мангупского княжества стали обычными соседскими отношениями двух феодальных государств, всегда готовых напасть друг на друга, поживиться за счет слабого соседа, но склонных и поторговать в период мирных отношений, возникавших при равновесии сил. Простые же люди, несмотря на то, что феодальная знать и духовенство обеих сторон всячески поддерживали и разжигали религиозную и национальную вражду, как видно, тяготели к более мирному взаимному общению.

Непреодолимо (хотя и подспудно), с одной стороны, шла ассимиляция той части бывших врагов — кочевников, которая плотнее соприкасалась с христианским населением предгорного Крыма, с другой — происходило отатаривание христианского населения, оказавшегося внутри будущего Крымского ханства.

В золотоордынский период татары Крымского Юрта были язычниками: поклонялись солнцу, луне, огню, воде, земле и божкам, сделанным из войлока. Во второй половине XIII в. в Крым проникает ислам. Источником пропаганды ислама была сельджукская Кония. Вначале эта религия, подобно в свое время христианству в Крыму, распространяется лишь среди знати, а позже проникает и в широкие массы кочевников-скотоводов. На шею простого кочевника был надет еще один хомут: кроме власти бея, духовная власть муллы.

Кочевникам, требовавшим себе участок завоеванной земли, Коран говорил: «Не присваивайте имуществ, которыми бог отличил вас одних перед другим». Этим изречением корана пользовались и беи, и мусульманское духовенство. Беднота оставалась в кабальной зависимости у них.

Крымский Юрт, отделившись от Золотой Орды, долго сохранял в себе черты монгольского государства. Это особенно сказалось на структуре его «армии». В основном она состояла из конницы. Каждый воин по зову бея должен был явиться на место сбора, полностью снаряженным за свой счет. У воина должны были быть 1—3 лошади (одна под всадником, остальные вьючные), запас продовольствия на три месяца (у монголов на один год), запас стрел в колчане, лук, молоток-клевало, которым в битве пробивались металлические шлемы врагов, железный крючок на палке, чтобы стягивать противника с седла, а также серп для заготовок сена для лошадей, сыромятные ремни для связывания пленников, путы для лошадей. Кроме того, воин возил с собой котел для варки пищи и баклагу с водой.

Войско делилось на десятки, сотни, тысячи. Несколько тысяч носило неопределенное название «тьма». Отсюда и пошло название «темник», т. е. предводитель большого войска. Дисциплина была очень строгая, всякое нарушение ее каралось смертной казнью.

Одежда татарского воина состояла из куртки, шаровар с поясом, меховой шапки, безрукавки из простеганного войлока (защита от стрел), шерстяных чулок и постолов из сыромятной кожи.

У беев, возглавлявших набег, имелись дорогостоящие металлические шлемы с золотой насечкой, кольчуги, защищавшие от сабельных ударов и стрел, сабли, ятаганы, кинжалы. Отряды каждого бея имели свой особый родовой знак. На деревянную палку или железную трубку прикреплялось металлическое изображение головы быка, коровы, лошади. Желая показать, что отряд такого-то бея прибыл, этот знак высоко поднимали над головой.

В степи татарская конница определенного построения не придерживалась. Выйдя из Крыма, большая нестройная масса всадников вскоре распадалась на мелкие отряды, следовавшие далеко один от другого. Приближаясь к чьим-либо владениям, все войско стягивалось, вперед выдвигалась особая ударная группа, которая осторожно, скрытно подбиралась к обреченному селу или городу. Затем всадники с гиканьем врывались в поселение, убивали всех, кто встречался на пути, и мчались дальше, не трогая имущества жителей. Уже по их следу налетал основной отряд.

Перепуганные первыми головорезами, жители теряли голову и вместо общей защиты прятались каждый в своем жилище. Тогда и начинался грабеж. Уходя, хищники поджигали дома, а оставшихся в живых людей уводили в плен. Они связывали руки пленников одним длинным сыромятным ремнем. За каждой лошадью шла одна или несколько верениц.

В бою воины оберегали друг друга, раненых сажали на запасных лошадей, убитых, если была возможность, увозили домой. В Крым возвращались, выслав вперед разведку, а сзади держа охранение из всадников, не обремененных никаким грузом. Назад шли другими дорогами, чтобы не попасть в засаду, которую могли организовать соседи пострадавших.

Старая родовая знать — беи владели правом суда, взимания податей, предводительства на войне, «считая себя происшедшими от белой кости, и только одну войну признавали совместимой с их высоким достоинством».

Некоторые беи сами начинали войну и сами заключали мир, не советуясь и не объединяясь с другими. Наиболее сильным во всех отношениях был бей Ширинский. Он имел свое войско и знамя, на котором была изображена его родовая тамга.

Владея обширными землями, огромным количеством скота, опираясь на свое войско и родовитость, род Ширинских в Крымском Юрте в XIII и в XIV вв. стремился играть первую роль, подчинить своему влиянию остальных беев. Между ними шла борьба, политическое соперничество.

В конце первой четверти XV в. в Золотой Орде три правителя оспаривали власть друг у друга. Один из них, потерпев неудачу, откочевал со своей ордой в Крым. Это был Даулет-Берды из рода Чингизидов. С приходом Даулет-Берды борьба за Крымский Юрт обострилась.

Из Золотой Орды вторгся в Крым Улуг-Мухаммед, желая отнять Юрт у Даулет-Берды, но не получил поддержки у крымских беев и власть не захватил.

В Литве при дворе короля Витовта жил бежавший от золотоордынских интриг внук Тохтамыш-хана Хаджи-Девлет. Король Витовт, у которого были свои интересы в крымских делах, поддерживал стремление Хаджи-Девлета захватить власть. Собрав значительное войско и заручившись поддержкой беев Крымского Юрта, Хаджи-Девлет двинулся на полуостров и разбил Улуг-Мухаммеда. В 1428 г. Хаджи-Девлет мог уже считать себя счастливым обладателем совершенно независимого крымского престола. Укрепившись в Солхате, он задумал было овладеть юго-западным Крымом и южноукраинскими степями. Однако ему пришлось позаботиться прежде всего об укреплении своей ханской власти. Своенравные и сильные беи могли сломить его, поддержав притязания на власть одного из его многочисленных взрослых сыновей.

Учтя это, Хаджи-Девлет решил покинуть недостаточно дружелюбный Солхат, столицу бывшего Юрта. Прежде всего, желая выжить генуэзцев из Крыма, лукавый и честолюбивый хан затеял тонкую и хитрую интригу. Мангупскому князю Алексею он обещал всяческую поддержку с тем, чтобы тот присоединил к своим владениям генуэзский порт Чембало (Балаклаву). В 1433 г. порт был взят Алексеем. Генуэзцы бежали в Кафу. Консулы Кафы вызвали войска и под командованием Карла Ломеллино армия генуэзцев одержала победу, вернув Чембало. Консулы Кафы, узнав об интриге Хаджи-Девлет-Гирея, решили его наказать. Но хан разбил генуэзские войска под Солхатом, «набрав много возов добычи». После этого удара генуэзцы решили переменить тактику и стали одаривать хана.

В юго-западной части Крыма Девлет-Гирей облюбовал место для своей новой резиденции — город-крепость Кырк-Ер (позже Чуфут-Кале). Здесь он, правоверный мусульманин, построил мечеть и ряд красивых каменных зданий, укрепил стены, башни. Широко известен овеянный легендой мавзолей «Джанике-Ханум», датированный 1437 г. Однако, история этого памятника была, видимо, более прозаичной. Если Хадяш-Девлет — внук Тохтамыш-хана, то дочь последнего Джанике-Ханум, похороненная в Чуфут-Кале в 1437 г., могла быть матерью Хаджи-Девлета.

История правления первого крымского хана из династии Гиреев была богата событиями. Ее пополняли интриги против местного населения Крыма и против генуэзцев, обратные интриги беев против хана, заговоры сыновей хана против своего отца, дворцовые трагедии.

Исследователи называют разные даты прихода к полной власти Хаджи-Девлет-Гирея — 1427, 1428, 1449 гг. Наиболее же вероятной датой можно считать 1434 г. Именно в этот год хан показал свою силу, разбив восьмитысячную армию генуэзцев под Солхатом. Столь громкая победа принесла честолюбивому хану полную власть над беями.

Династия Гиреев просуществовала почти 350 лет. Несомненно, этому помогла вассальная зависимость Крымского ханства от мощной Турецкой империи, с которой долго не смогли совладать никакие силы Европы. Лишь в конце XVIII в. русские войска сокрушили крымский форпост «Блистательной Порты» и ликвидировали этот постоянный очаг агрессии на юге России и Украины.