Григорий Ушков

Григорий Ушков тоже был купцом, как его знаменитый дядя, только родом из Елабуги.

Григорий стремится внедрить в Форосе самые последние достижения техники и не жалеет на это денег. Об этом свидетельствуют 2 телеграммы того времени, касающиеся электрификации имения:

Байдары, Форос. Телеграмма:

Вследствие переделки освещения во всех домах Фороса на электрическое является невозможным сколько-нибудь удовлетворительное освещение каким-либо иным способом. Приехали наследники.

Управляющий Янин Ив. Ив., коллежский
секретарь, кандидат сельского хозяйства.

Прошение в Строительное Отделение: о командировании техника для освидетельствования устроенного электрического освещения в имении наследников Кузнецова «Форос» Ялтинского уезда и выдать удостоверение на открытие действия электр. освещения.

Управляющий имением Форос
Пётр Иванович Ремизов. 20 мая 1899 г.

Григорий стремится быть первым буквально во всём. В Ялте не было ни одного настоящего ипподрома, и Григорий переводит из Москвы в Форос лошадей, устраивает в западной части парка ипподром (там, где сейчас расположен спальный корпус № 7 и аллеи атласского кедра — это идеальная горизонтальная площадка, созданная искусственно). Было построено П-образное здание — конюшня — каретный двор (после революции — клуб-столовая санатория), крытый манеж ниже конюшни (сейчас спортплощадка), а также 2 гоночные площадки. Лошади использовались не только для проведения бегов, но также для хозяйственных нужд и конных прогулок.

Вид на конюшню Ушковых. Начало XX века

Увлечение было недолгим и не приносило доходов. Лошадей вернули в Москву. А Григорий заразился новой идеей: сделать Форос всемирно известным курортом. Здесь открылись казино, кегельбаны, теннисные корты (30 лет назад во время ремонта теннисного корта, когда устанавливались новые стойки вместо старых, была сделана интересная находка: на основании стоек отчётливо прочитывались надписи по-французски: «PARIS 1902». Стойки отправлены были на металлолом).

Но для развития курорта не хватало путей сообщения. Необходимо было удобное и надежное транспортное сообщение. Г.К. Ушков планирует построить электрическую железную дорогу вдоль всех крымских курортов, естественно, с остановкой в Форосе. Для осуществления проекта предполагается создание акционерной компании.

Автором проекта экзотической и уникальной по тем временам дороги был инженер Николай Григорьевич Михайловский, больше известный как писатель Гарин-Михайловский. Проживая в 1903—1905 годах в Кастрополе, он разработал проект поистине сказочной дороги с миниатюрными замками, водопадами и гротами. Проведены были и изыскательские работы (впоследствии их результаты помогли при строительстве в 1972 году южнобережного шоссе Ялта-Севастополь). Но в самый разгар работы в 1906 году Гарин-Михайловский внезапно умирает. Две вещи, считал Гарин-Михайловский, он не успел сделать: построить электрическую чудо-дорогу и дописать своих «Инженеров». Смерть инженера затормозила осуществление проекта.

В 1913 году Григорий решил закончить начатое дело и осуществить свой грандиозный проект. Всё это требовало огромных денежных средств. С целью их привлечения решено не только широко разрекламировать сам проект, но и обратить на него внимание высоких особ Высочайшего двора. Были сделаны даже заказы фирме Фаберже, поставляющей для двора ювелирные изделия.

Известно о двух раритетах творений этой фирмы, имеющих самое прямое отношение к Форосу. Одним из них был золотой портсигар с изображением рельефа Южного берега Крыма. Мастера Фаберже искусно выполнили гористый рельеф Южнобережья из золотых опилок. Железнодорожная колея из Симферополя в Севастополь змеится вдоль кромки моря ломаной дорожкой из сапфировых самоцветов. Путь же от Севастополя до Ялты усыпан природными рубинами. Каждый населенный пункт по пути трассы обозначен драгоценным камнем, первая буква названия которого соответствует заглавной букве имени города. Таким образом, сапфир символизирует Севастополь, корунд — Кореиз, прозрачный фенакит — Форос, яхонт — красавицу Ялту. А море играет и переливается двумя тысячами крохотных сапфировых волн.

Весь портсигар по периметру крышки обрамляет дорожка из бриллиантов, составляющих в целом свыше двадцати каратов.

Знак яхты «Форосъ»

Другой известный раритет — изящный российский знак яхты «Форос», которую, как и имение, Ушков унаследовал от А.Г. Кузнецова. Знак с обозначением «Форосъ» нес на правом из двух скрещенных флагов символичное изображение знака Севастопольского яхт-клуба, одного из старейших в Империи. Есть предположение, что этот замечательный знак мог быть изготовлен партией до пяти экземпляров в качестве презента — в память посещения яхты «Форос» особами царского окружения. На сегодняшний день таких знаков официально в мире числится всего лишь два.

Но вернёмся к осуществлению проекта строительства электрической дороги. Вот какой интересный материал был найден в печати того времени:

Крым. Концессіонер г. Ушков выѣхал в Лондон, гдѣ ведет переговоры по вопросу о финансированіи Крымской Южнобережной желѣзной дороги. По слухам Ушков предполагает передать концессію уже утвержденному Обществу развитія крымских курортов, а равным образом, и принадлежащее ему имѣніе Форос, взамѣн чего получит от Общества на 4.000.000 рублей акцій будущей желѣзной дороги, годовой доход которых будет равен 160.000 р. Одно из главных условій, на которых Общество выражает желаніе принять от Ушкова концессію, состоит в том чтобы ни один из директоров будущей дороги не был назначаем правительством. Как извѣстно, назначеніи правительственных директоров потребовало от г. Ушкова министерство путей сообщеній. Как говорят, вопрос о передачѣ Ушковым концессіи Обществу развитія крымских курортов, во всяком случаѣ, уже почти рѣшен в положительном смыслѣ. Работы по сооруженію дороги начнутся, по всей вѣроятности, не позже февраля мѣсяца будущаго 1911 года.

Но, несмотря на затраченные Григорием Ушковым силы, энергию и финансы, работа вновь была приостановлена, — началась первая Мировая война. Революция 1917 года окончательно похоронила идею сказочной дороги.

Чтобы понять Григория лучше, как личность и человека, обратимся к письму инженера Николая Семёновича Чуйкова, отвечающего в Форосе за землеустройство в 1916—1917 годах. Инженер выступает оппонентом автору книги «Горький в Крыму» Р.М. Вулю. Приводим письмо с сокращениями:

«...Вуль пишет: «Хозяин Фороса Г.К. Ушков является в своём роде любопытной личностью. Это был предприниматель с большим размахом, со спекулятивно-авантюристической жилкой, человек взбалмошный и оригинальничающий. За растениями для парка он, например, лично отправлялся в Америку и Африку. В Форосе он вдруг устроил конюшню для скаковых лошадей».

Я полагаю, что созданный им парк на такой большой площади говорит об обратном: вложить в парк 4 млн. рублей и расходовать ежегодно на его содержание 70—80 тыс. руб. — это нельзя считать спекуляцией и авантюрой. Если считать всех, кто вкладывал в полезное дело свои капиталы, то под эту рубрику можно отнести многих почитаемых капиталистов.

Конечно, как у всякого капиталиста, у Ушкова было много странностей, как, например, перевод в Форос беговых (а не скаковых) лошадей, устройство в горной местности ипподрома... В то время такие самодурства Ушкова мало кого удивляли, хотя о них частенько писалось в Ялтинских местных газетах, ибо были чудачества разных крупных миллионеров почище Ушковских, как, например Губонина.

Как говорил мне Ушков, на одном благотворительном базаре для «бедных» Губонин подошёл к киоску, за которым стояла лучшая красавица Петербургского высшего света. Спросил, что стоит игрушка примерной стоимостью 25—30 коп. «Для Вас сто рублей», — ответила красавица. «А ваш поцелуй?». «Десять тысяч», — не смущаясь, ответила она. Губонин тут же выписывает чек на 10000 руб. и вручает этой красавице.

Не основателен упрёк Вуля в том, что Ушков самолично ездил в Америку и Африку за растениями для парка. Это никак нельзя поставить ему в упрёк. Будучи прекрасным ботаником, он не мог никому доверить покупку растений. У себя в парке он знал каждое дерево и каждый куст, и не доверял без его ведома пересаживать или передвигать какие-либо растения. Неверна также информация Вуля о сооружении Южнобережной железной дороги. Шла борьба с 1906 по 1909 гг. между двумя конкурентами: Ушковым и инж. Чаевым. Ушковский вариант был от Севастополя до Алушты через Балаклаву — Ялту, а Чаевский — от Симферополя через Алушту до Ялты. После долгих рассмотрений победил Ушковский вариант, в изыскания и проектирование которого он вложил около миллиона рублей. Он мыслил построить у Байдарских ворот большой гараж на 20—30 автомашин, которые должны были курсировать между Севастополем и Байдарскими воротами, а для спуска от Байдарских ворот до Фороса построить фуникулёр.

Постройка же Южнобережной дороги была выгодна не только для Фороса, но в большей степени всем курортам: Ялте, Алупке, Алуште, а особенно создаваемому «Акционерному обществу» Крымских климатических станций и морских купален «Ласпи». Здесь железная дорога должна была выходить из тоннеля под мысом Айя и проходить на высоте от 45 до 50 метров над уровнем моря. Или вот ещё одно изречение Р.М. Вуля: «Ничего радостного не могли вызвать и другие обитатели Фороса. В конце мая, до приезда Горького и Шаляпина в Форос приехала группа артистов Петроградского Михайловского театра, состоящая из французов, среди них актриса Генриэтта Роджерс...».

Теперь посмотрим, что писал А.М. Горький из Фороса Ладыженскому: «Писать отсюда о работе над биографией как будто некому. Здесь живут иностранцы всех наций, павлины, удавы, антилопы, борзые собаки, русские — же люди сплошь малограмотны, к печатному слову относятся как чёрт к ладану. Кроме всего этого — с утра до вечера пьяны и поют песни...». Как видно, А.М. Горький писал это письмо своему близкому другу в полушутливом юмористическом изложении и не предполагал, что когда-нибудь попадёт оно в печать и будет истолковано так, как его истолковал Вуль. Что же это за люди, поведение которых, по выражению Вуля, выглядит как «пир во время чумы»? Если исключить артистов-французов, состоящих почти из лиц женского пола, то выходит, что пьянствовали и орали песни это: учитель русского языка жены Ушкова, человек туберкулёзный и архитектор Дегтярёв — оба непьющие, и пишущий эти строки. До приезда в Форос Ф.И. Шаляпина в течение более 5 месяцев я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь пел песни.

Фонтан с северной стороны дворца

Что — же касается упоминания Горького об Ушкове, что «это не интересный человек, вполне безнадёжный, как лицо, способное на работу культурную», то здесь есть большая доля правды. Когда Ушков приехал из Москвы в Форос, он настолько был подавлен и удручён неудачами в получении ссуды, а, следовательно, и строительства города-сада, оставшись банкротом после таких уверенных и неоспоримых утверждений своего управляющего финансиста-дельца. Слов нет, Ушков представлял из себя купца-самодура, но он сделал полезное дело, создав такой прекрасный «райский сад».

Туйков. Апрель 1962 г. Москва.

Известна одна деталь, говорящая об отношении Ушковых к простым людям: по праздникам владельцы имения дарили всем своим работникам подарки, женщинам — обычно отрезы на платья, а мужчинам — инструменты или что-нибудь другое, нужное по хозяйству.

Из всего, что известно о Григории Ушкове, можно сделать вывод о том, кем остался он в истории. Во всяком случае, не меценатом, а скорее счастливчиком, которому привалили миллионы от его богатого дяди.

Будучи талантливым коммерсантом, он сумел не разбазарить эти богатства. Далеко не все проекты Григория приносили доходы и претворялись в жизнь. Главная же его заслуга в том, что он продолжил полезное дело — благоустройство Фороса, и, как человек, смотрящий в будущее, строил грандиозные планы. А трагедия в том, что революция всё это погубила.

Какова же судьба Григория? Николай Ундольский, свидетель этих событий пишет: «Сам хозяин Фороса, Григорий Ушков, опасаясь прихода в Крым большевиков, летом 1920 года, взяв наиболее ценные вещи, уехал за границу и, как потом говорили, умер в столице Греции — Афинах».

Уголок парка. 1917 г.

По другой версии он в Форосе погрузил имущество на маленький пароход, который потерпел крушение на пути в Стамбул. Но до сих пор нет никаких сведений, подтверждающих хотя бы одно из этих предположений.

Неизвестна и судьба его последней жены Маргет. Может быть, она (если осталась в живых), вернулась на свою родину в Венгрию? Когда-нибудь мы получим ответы и на эти вопросы.