Предисловие

Керчь — прямая наследница древнего Пантикапея — была присоединена к России в 1774 г., согласно Кучук-Кайнарджийскому мирному договору. Новые власти с момента освобождения города от владычества турок начали перестраивать его, разбирать турецкую крепость, расширять улицы, строить здания таможни и казарм.

При разборке крепости было найдено много памятников древности, которым грозило истребление. В это время уже в самой Керчи нашлись люди, понимавшие научное значение разбираемых на камень древних построек. Среди них был и служащий таможни П. Дюбрюкс, французский эмигрант, который первым стал проводить раскопки курганов на научной основе, снимать планы с древних поселений и городов. Многие из этих планов сохранились и являются важными материалами для изучения края.

П. Дюбрюкс, а также И.П. Бларамберг, назначенный директором Керченского музея, много внимания уделяли топографии Пантикапея. В то время на поверхности горы можно было видеть развалины стен и башен, калитки для вылазок, рвы. В своем описании к плану П. Дюбрюкс указывал, что среди башен есть круглые и квадратные, четырехугольные и полуовальные. К сожалению, его план, выполненный в красках, не сохранился, но имеются два других, снятых через несколько лет И.П. Бларамбергом и А.Б. Ашиком¹. На этих планах правильно указано направление стен и места башен, от которых в настоящее время ничего не сохранилось на поверхности, но кое-что уцелело в земле.

Следующий период исследования керченских древностей был всецело связан с раскопками курганов. В те времена их просто разрывали в центре насыпи и копали все глубже и глубже, пока не подходили к погребению.

Толчком для таких «раскопок» послужило открытие богатого погребения в кургане Куль-Оба. В нем оказалась гробница скифского царя, погребенного с женой и рабом-оруженосцем. Обилие золотых предметов и высокие художественные достоинства других найденных здесь вещей — серебряных сосудов, бронзы и оружия — вызвали огромный интерес к керченским древностям.

Сразу же появились известия в прессе. Газета «Одесский Вестник» в заметке от 8 октября 1830 г. так сообщает об этом ошеломляющем открытии: «Солдаты, заготовлявшие для матросских землянок камень в 6 верстах от Керчи, 22 минувшего сентября отрыли... древнее, из огромных камней складенное здание. Когда проникли во внутренность оного, заметили, что это была древняя гробница. В ней найдено множество различных бронзовых, серебряных и золотых сосудов и вещей, коих некоторая часть самой изящной работы и высокой цены по археологическому достоинству и качеству металла». После перечисления найденных предметов заметка заканчивалась так: «Никогда еще в сем краю не было сделано подобного открытия в отношении к древностям. Золота разных достоинств содержится в них до 8 фунтов»².

Как видно из заметки, главное значение придавалось обилию золота, поступившего в Эрмитаж. Отныне Министерство внутренних дел, в компетенцию которого входило проведение раскопок, не жалело средств, чтобы обеспечить дальнейшее поступление золотых предметов из курганов. Начался период кладоискательства, «золотой лихорадки», и проблемы науки отошли на задний план.

С середины XIX в. раскопки стали вести правильнее. Огромный Павловский курган, лежащий южнее города, исследован А.Е. Люценко тщательно и в соответствии с требованиями науки. Внимание археологов привлекали, наряду с курганами, склепы на северном склоне горы Митридат (среди них оказались склепы с росписью), но местоположение их, к сожалению, не было зафиксировано. Кроме того, отсутствие общей карты, на которой отмечались бы места раскопок, сильно затрудняет теперь изучение городища.

В конце XIX — начале XX в. подход к изучению археологических памятников в корне меняется. На смену кладоискательству приходит тщательное, основанное на правильных методах работы изучение каждого объекта, будь то простая могила или «царский» курган. Таковы раскопки К.Е. Думберга, В.В. Шкорпила, сотрудников Керченского музея. Исследования эти дали ценнейший материал для решения многих важных вопросов истории Пантикапея.

К наиболее значительным работам советского периода следует отнести открытие участков городских стен на Эспланадной улице и на восточном склоне горы Митридат, у здания старого музея, а также гончарной печи IV в. н. э. Не менее интересные исследования предпринимались на северном склоне горы, в процессе которых обнаружен в 1941 г. участок стены акрополя. Но эти работы имели эпизодический характер и шли в русле охранных раскопок, связанных с современным строительством.

Данные, добытые археологами, — основной, но отнюдь не единственный источник в руках исследователя. Греческие авторы Страбон и Диодор оставили краткое описание города и сообщили отдельные факты его истории. Ценные, хотя и отрывочные сведения сохранились в речах знаменитых греческих ораторов Демосфена и Исократа — современников расцвета Пантикапея в IV—III вв. до н. э.

Пользуясь различными историческими материалами— данными археологии, эпиграфики, письменных источников, ученые нашей страны шаг за шагом воссоздают историю Боспорского царства и его политического, экономического, культурного центра.

Эта книжка является попыткой рассказать о Пантикапее, о различных периодах существования города, о временах процветания и упадка боспорской столицы. Археологические раскопки, предпринятые в последние годы, значительно пополнили наши сведения новыми фактами, они показали, как много важного и интересного скрыто под землей и как свято должны мы беречь и охранять для грядущих поколений памятники прошлого.

Литература и источники

1. В.Д. Блаватский. Материалы по истории Пантикапея. Материалы и исследования по археологии СССР (МИА), № 19, 1951, стр. 9, рис. 1, стр. 11, рис. 3.

2. Ю.Ю. Марти. Сто лет Керченского музея. Керчь, 1926, стр. 8.