Дискуссия о византийском городе VII в.

В 1980 г. на XVI Международном византиноведческом конгрессе в Вене греческий археолог и архитектор Хр. Бурас сделал обобщающий доклад, посвященный степени изученности византийских городов. Он констатировал, что для изучения эволюции материальной культуры византийского провинциального города, развития его светской архитектуры и градостроительной структуры имеющиеся материалы чрезвычайно ограниченны, особенно для ранневизантийского периода, относительно которого вопрос о том, были ли непрерывно заселены города, уже тридцать лет разделяет историков на два лагеря. В некоторых случаях, подчеркнул исследователь, имеются свидетельства длительного запустения, функциональных изменений характера градостроительства для VII—IX вв., в других же — доказательства их культурной преемственности¹.

Первым всесторонним обсуждением особенностей развития византийского города в период «темных веков» стали доклады на XI конгрессе византинистов в 1958 г. К этому времени относится начало широкой дискуссии историков о процессах урбанизации в Византии. Состояние источниковой базы не позволяло прийти к однозначному выводу. Так возникли две концепции о наличии глубокого упадка и аграризации города, трансформации некоторых из них в VII—IX вв. в крепости² и тезис о сохранении городов в переходный от античности к Средневековью период³. Различия мнений характерны и для советских историков. Е.Э. Липшиц полагала, что специфической особенностью Византии являлось сохранение в VIII—IX вв. значительных остатков рабовладельческих отношений, городов и ремесленного производства⁴. Об аграризации византийского города и натурализации его экономики писал в те годы А.П. Каждан⁵. Выявлению сущности изменений, происходивших в византийских городах в период «темных веков», посвятил несколько работ М.Я. Сюзюмов⁶. В одной из фундаментальных статей создатель уральской школы византинистики обратил внимание на то, что нумизматические находки и раскопки в Херсонесе свидетельствуют о кризисном развитии византийского провинциального города, но не об его исчезновении: Византия была «страной городов» в сравнении с Западной Европой. Несколько позднее французская исследовательница Э. Патлажан иначе оценила археологические материалы, считая, что они являются отражением массовой «смерти» городов⁷.

Нашей задачей не является изложение выводов многочисленных урбанистических штудий византинистов второй половины XX в., посвященных византийскому городу, но еще две работы заслуживают внимания, поскольку они относятся или непосредственно к Херсонесу, или объясняют причины дискуссии.

Комплексный анализ памятников материальной культуры значительного ареала (Балканский полуостров, Западная и Восточная Европа) позволил археологу В.В. Седову выделить две зоны — северную и южную⁸, в которых становление города имело особенности⁹. В южной зоне, включающей территорию бывшей Римской империи (Апеннинский полуостров и Балканы), раннесредневековый город, согласно его мнению, восходит к позднеантичному, несмотря на разрушения городов в эпоху Великого переселения народов (зона превалирующего влияния позднеантичных начал, согласно типологии византинистов). В южной зоне не произошло «угасания античного города». Претерпевая изменения в переходный период, он эволюционизировал без существенных перерывов в развитии ремесла, строительного дела, торговли и церковных институтов, фортификационных и сакральных сооружений. Наблюдения и выводы В.В. Седова, несмотря на то, что они повторяют в некоторых случаях то, о чем говорил М.Я. Сюзюмов в статье о византийском городе еще в 1967 г., значимы для рассматриваемого вопроса, поскольку его можно считать до некоторой степени экспертом, исследователем, который не зависел ни от одной из концепций византинистов, а на основании обращения только к археологической ситуации подтвердил тезис о сохранении городских поселений в значительном географическом ареале.

Другая статья, посвященная историографии вопроса, принадлежит английскому историку Д. Смидли¹⁰. Прежде всего он подчеркнул богатейшие возможности археологического изучения Херсонеса в сравнении с другими центрами Византии, несмотря на то, что памятники здесь пострадали в ходе Крымской и Второй мировой войн, а также в середине XIX в. во время строительства монастыря. Недостатком раскопок до 1950 г., по его мнению, являлось отсутствие «дробной» стратиграфии. При изучении раскапываемого материала до середины века в северном районе выделялись следующие слои: V—VI вв., IX—X вв., XII—XIII вв. Анализируя публикации российских коллег, он подчеркивает, что с 1958 г. меняется направление исследований. Предприняты раскопки северо-западной части городской территории, портового района. Во второй половине XX в. археологическое изучение Херсона развивается по трем направлениям: реконструкция истории собственно Херсона, его изучение как модели развития византийского города, место данного центра в системе торговых связей в Черном море. Однако по-прежнему наиболее дискуссионным остается период «темных веков». Вместе с тем Д. Смидли считает возможным говорить о том, что в конце VI в., может быть даже ранее, начался упадок, который был характерен для VII—IX вв. С середины IX в. начинается новый подъем экономики, отражением его явилось новое строительство и ремонт оборонительных стен, перестройка базилик; подтверждают новый этап керамические находки и монеты местной чеканки. Но «схема подъемов и падений» города требует уточнений. Уточнение датировки археологических данных позволит это сделать. Например, он заметил, что некоторые керамические изделия, датируемые IV—VI вв., продолжают существовать и в VII в., не исчезла традиция строительства рыбозасолочных цистерн в VI в., как это считалось ранее на основании материалов северного района. Историограф высоко оценил работы И.А. Антоновой, которая проследила наличие ремонтов и перестроек в крепостной ограде для VII—VIII вв. О том, что Херсон не опустел и не «обезлюдел» в «темные века», свидетельствует и то, что стены зданий IX—X вв. следуют более ранней линии границ кварталов. Но кризис, вернее некоторый упадок, корректирует собственное мнение Д. Смидли, все же имел место. В заключение статьи, знакомившей западноевропейского читателя с исследованиями в Херсонесе, он заметил: кто прав в дискуссии между А.Л. Якобсоном (тезис «обезлюдевания») и А.И. Романчук, выступающей с противоположных позиций, смогут показать только дальнейшие раскопки.

Истоки тезиса об уменьшении значения Херсона в VII в. (в сравнении с предшествующим временем) восходят к работе С.П. Шестакова, полагавшего, что главным образом это было обусловлено внешнеполитической ситуацией. Наиболее последовательно придерживался точки зрения о кризисном развитии Херсона в середине VII в. — середине IX в. А.Л. Якобсон. В соответствии с существовавшим в те годы в советской историографии тезисом о переходе от одной формации к другой он писал, что Херсон «разделил судьбу многих византийских городов, пришедших в упадок в результате крушения рабовладельческого строя»¹¹.

Период с середины VII в. до середины IX в. являлся очень сложным для Византии: кроме многочисленных военных действий, создания нового — фемного — строя, на это время приходятся иконоборческие споры. Все это не могло не сказаться на состоянии источников.

Но можно ли на основании имеющихся археологических свидетельств говорить о «смерти городов»?

Насколько репрезентативны они для периода «темных веков»?

Является ли правомерным вывод, что «все большее количество накапливаемого материала, преимущественно археологического, побуждает ... признать высокую степень фактического упадка городов Византии VII—IX вв.»?¹²

Чтобы ответить на эти вопросы, попытаемся представить археологическую ситуацию для наиболее исследованных районов исторической территории Византии по состоянию раскопок лет, когда звучали такие выводы.

Примечания

1. См.: Bouras Ch. City and Villiage: Urban Design and Architecture // JÖB. 1981. T. 31/2. P. 617.

2. См.: Kirsten E. Die byzantinische Stadt // Berichte zum XI. Intern. Byzantinisten Kongreß. München, 1958. Bd. 5. S. 1—48.

3. См.: Dölger F. Die frühbyzantinische und byzantinisch beeinflusste Stadt, 5.—8. Jarhundert // Paraspora. Ettal. 1962. S. 107—139; Ostrogorsky G. Byzantine Cities in Early Middle Ages // DOP. 1959. T. 13. P. 45—65. Г. Острогорский привлек наиболее характерные археологические памятники для доказательства отсутствия перерыва в развитии городов в Византии.

4. См.: Липшиц Е.Э. Очерки истории византийского общества и культуры VIII — первой половины IX в. М.; Л., 1961. С. 421.

5. См.: Каждан А.П. Византийские города в VII—XI вв. // СА. 1954. Т. 21. С. 164—188; также см.: Деревня и город в Византии, IX—X вв. М., 1960. Одним из основных аргументов являлась малочисленность монет для периода «темных веков».

6. См.: Сюзюмов М.Я. Роль городов-эмпориев в истории Византии // ВВ. 1956. Т. 8. С. 26—41; Он же. О функциях раннесредневекового города // АДСВ. 1977. Вып. 14. С. 34—51 (повторная публикация: Византийские этюды. С. 131—148).

7. См.: Patlagean E. Pauvreté économique et pauvreté sociale à Byzance, 4—8 s. P., 1977. P. 431. Иное представление выражено в обобщающем исследовании «Истории Европы»: «Ранняя Византия, в отличие от стран Западной Европы, изобиловала крупными городскими центрами с многочисленным населением» (см.: Гутнова Е.В., Удальцова З.В. Генезис феодализма в Европе // История Европы: Средневековый период. М., 1992. Т. 2. С. 24).

8. Для исторических штудий еще до появления работы В.В. Седова были отмечены типологические различия генезиса феодализма, и в качестве критериев выделялось также наличие или отсутствие в развитии общества позднеантичных и варварских начал, интенсивность и характер их взаимодействия. Выводы, изложенные в ряде работ З.В. Удальцовой (Проблема типологии феодализма в Византии // Проблемы социально-экономических формаций: Историко-типологические исследования. М., 1975. С. 124—157), А.Я. Гуревича (Проблемы генезиса феодализма в Западной Европе. М., 1970), А.Д. Люблинской (Типология раннего феодализма в Западной Европе и проблема Романо-германского синтеза // СВ. 1968. Т. 31. С. 9—44) и других российских историков советского времени, отражены в «История Европы» (см.: Гутнова Е.В., Удальцова 3. В. Генезис феодализма... С. 16—33).

9. См.: Седов В.В. Становление европейского раннесредневекового города // Становление европейского средневекового города. М., 1989. С. 6—55.

10. См.: Smedley J. Archaeology and the history of Cherson: A survey of some results and problems // АП. 1979. T. 35. P. 173.

11. См.: Якобсон А.Л. Средневековый Крым. С. 22. Сказанное в данной монографии повторяет некоторые выводы более ранних работ (Раннесредневековый Херсонес; О некоторых спорных вопросах истории раннесредневекового Херсонеса: По поводу статьи Д.Л. Талиса «Вопросы периодизации истории Херсона в эпоху раннего средневековья» // ВВ. 1964. Т. 24. С. 226—229).

12. См.: Курбатов Г.Л., Лебедева Г.Е. Город и государство в Византии в эпоху перехода от античности к феодализму // Становление и развитие раннеклассовых обществ. Л., 1986. С. 105.