Е.Г. Суров и создание Крымской археологической экспедиции

Е.Г. Суров принадлежал к числу тех счастливых натур, у которых с детства и на всю жизнь определилось призвание быть учителем, а в юности сложились научные интересы — изучение истории античного Херсонеса.

После окончания семилетки в г. Ельце он поступил в педагогическое училище, затем в Московский педагогический институт им. В.И. Ленина. В годы учебы он заинтересовался экономической историей Херсонеса (работа на соискание ученой степени кандидата исторических наук посвящена виноделию Херсонеса античного периода)¹ и в совершенстве овладел лекторским мастерством. На его лекциях в университетской аудитории студенты вместе с ним оказывались то у пирамид Египта, то на народном собрании Афинского полиса; вместе со своими учениками он вслушивался в бряцание оружия и стоны раненых в последней битве Спартака.

Очередной учебный год (1941)Е. Г. Суров начал в качестве доцента Свердловского педагогического института. По состоянию здоровья он не мог быть среди тех, кто защищал страну в грозные годы Великой Отечественной войны, но он сделал все, что мог, чтобы сохранить ценности, являвшиеся достоянием нашей истории.

Когда после многомесячного пути из Севастополя зимой 1941 г. в Свердловск прибыл архив и находки из Херсонесского музея, пострадавшие от многочисленных бомбежек, он вместе со студентами стал добровольным помощником С.Ф. Стржелецкого, сопровождавшего херсонесские древности. В 1958 г. по инициативе доцента Уральского университета Е.Г. Сурова (с 1955 г.) и заведующего кафедрой истории Древнего мира и Средних веков М.Я. Сюзюмова была создана Крымская археологическая экспедиция.

Очень часто об итогах научной деятельности судят по количеству опубликованных работ. Если подходить с этих позиций к деятельности Е.Г. Сурова по изучению истории Херсонеса, то она не была особенно плодотворной: за период с 1948 г. по 1970 г. он написал около двух десятков работ, посвященных промыслам Херсонеса, истории государственности данного полиса, обобщил некоторые результаты первых раскопок экспедиции университета².

Объектом раскопок первого года экспедиции стала одна из рыбозасолочных цистерн и участок, прилегавший к западной базилике. Изучение ранних материалов в северо-западном районе Херсонесского городища позволило Е.Г. Сурову проследить увеличение территории города в II в. до н. э. и связанное с ним фортификационное строительство, а также сделать вывод о длительном существовании у западных стен некрополя — свидетельство устойчивости топографической традиции.

Раскопки одного из склепов дали чрезвычайно интересный материал для изучения строительного дела и ремесел в Херсонесе. В частности, была обнаружена большая коллекция строительных материалов, использованных для закладки одной из лежанок в склепе. Е.Г. Суров полагал, что в склепе, принадлежавшем одной семье, были похоронены как язычники, так и христиане. Именно поэтому одна из лежанок оказалась изолированной и около останков погребенного не встречены характерные для античного периода посуда, предметы быта или ремесленного инвентаря, отсутствовал «обол Харона», который иногда является единственной находкой в погребениях.

Особый интерес в процессе раскопок склепа вызвала плита, которая закрывала вход: проксенический декрет 130—131 гг. до н. э. в честь Папия³.

Другим значительным итогом раскопок первых лет работы уральцев стало изменение представлений о времени развития рыбозасолочного промысла. Раскопки показали, что склеп начала V в. был «закрыт» во время строительства цистерны № 33 ее стенкой. При существовавшем в древности почитании умерших цистерна не могла быть построена сразу после прекращения использования склепа; должно было пройти некоторое время. Следовательно, цистерна не могла возникнуть ранее конца V — начала VI в. До этого строительство цистерн датировалось на основании анализа находок из их заполнения, и исследователи полагали, что они возникают в первые века нашей эры и используются для засолки рыбы до IV в. н. э. Причинами строительства цистерн считались расширение торговли и увеличение спроса на продукты питания, в особенности в связи с необходимостью снабжать римских легионеров дешевыми морскими продуктами⁴. Поэтому прекращение строительства цистерн связывалось с выводом римских гарнизонов из Северного Причерноморья.

Следующий хронологический период — последний на данном участке городища — представлен зданием производственного характера и базиликой, которые прекратили существование, вероятно, на рубеже X—XI в., или в XI в.⁵.

Раскопки северо-западной части территории Херсонеса позволили установить непрерывное использование данного участка на протяжении всего средневизантийского времени и показали особенности застройки в различные хронологические периоды⁶.

После первых работ Крымской экспедиции Е.Г. Суров и аспирант кафедры В.Н. Даниленко поддержали заведующего античным отделом Херсонесского заповедника С.Ф. Стржелецкого, выступившего инициатором создания Объединенной экспедиции, которая должна была включить в свой состав всех исследователей, работающих в Херсонесе. В 1963 г. такая экспедиция была создана, в нее вошли Уральский в Харьковский университеты, Херсонесский заповедник, эпизодически принимали участие в раскопках в рамках Объединенной экспедиции студенты Пермского и Башкирского университетов. Объектом исследования с 1963 г. стал портовый район Херсонеса.

В послевоенные годы большую роль в изменении статуса Херсонесского музея сыграла И.А. Антонова. Последние десятилетия XX в. — это годы, когда пришлось осуществлять в сложнейших экономических условиях такие задачи, как сохранение научного потенциала заповедника, вести борьбу с бесконтрольным строительством на территории, где размещались в древности усадьбы граждан Херсонеса. Все это легло на плечи Л.В. Марченко.

Херсонес — это не только музейные экспозиции. Сегодня в единый комплекс заповедника входят античный и средневековый залы, находки в которых воссоздают историю Херсонесского полиса и византийского города, отражают его связи с другими государствами, городище с многочисленными постройками различных эпох, целостными городскими кварталами. Вряд ли в мире можно найти еще место, где существует возможность «заглянуть» в жилище херсонита, пройтись по античным и средневековым улицам.

Более ста лет прошло с тех дней, когда зарождался в Херсонесе музей. Борьбу мнений можно видеть у его истоков. Соперничество и различные подходы к освещению истории Херсонеса открывают страницы архивных дел середины XX столетия. Много людей прошло по улицам возрожденного трудами исследователей города. Он и в прошлом — в своей двухтысячелетней истории; он и в будущем — в тех открытиях, которые принесет новое столетие.

Поклонимся тем, кто созидал, чьи имена останутся «на скрижалях истории», и простим тех, кто ошибался, свернул с прямой дороги.

В процессе раскопок в Херсонесе, которым в нашем столетии исполнится 200 лет (в 2027 г.), были допущены и методические ошибки, существовали заблуждения, высказывались научные гипотезы, не выдержавшие проверки временем, велись многочисленные дискуссии по отдельным сюжетам истории античного и средневекового города. Все те, кто соприкасался с памятниками Херсонеса—Херсона—Корсуни, открывая их для подтверждения своей концепции или самозабвенно работая, не думая при этом о создании исторических штудий, внесли вклад в восстановление его истории; будем помнить о них — всех тех, чьи имена были названы на страницах очерков, и многих других, рассказать о которых не удалось.

И пусть «каждому воздастся по трудам его».

Примечания

1. Суров Е.Г. К истории виноградарства и виноделия в Херсонесе Таврическом // Учен. зап. Моск. пед. ин-та. 1942. Т. 28, вып. 1. С. 93—128.

2. Суров Е.Г. Раскопки Уральского университета им. А.М. Горького в северо-западном районе Херсонеса Таврического в 1958—1960 гг. // Тез. докл. о раскопках Херсонеса Таврического на античной секции сессии Отделения исторических наук и пленуме ИА АН СССР, посвященной результатам полевых археологических исследований в 1960 г. Севастополь, 1961. С. 9—10; Он же. Раскопки Уральского университета в Херсонесе // Суров Е.Г. Херсонес Таврический. Свердловск, 1961. С. 65—102; Он же. Раскопки в северо-западном районе городища // СХМ. 1961. С. 67—70.

3. Суров Е.Г. Новая херсонесская надпись // ВДИ. 1960. № 3. С. 154—158.

4. Белов Г.Д. Северный прибрежный район Херсонеса: По новейшим раскопкам // МИА. 1953. № 34. С. 20—22; Он же. Из истории экономической жизни Херсонеса во II—IV вв. // Античный город. М., 1963. С. 66.

5. Наиболее поздние монеты датируются временем совместного правления Василия II и Константина VIII (1016—1025) (см.: Гилевич А.М. Описание монет из раскопок в Западной части Херсонеса в 1958—1960 гг. // Суров Е.Г. Херсонес Таврический. С. 128—139).

6. Говоря о Е.Г. Сурове, нельзя не отметить то, что он щедро «дарил» студентам материалы раскопок для публикации, см.: Звиревич В.Т. Древнегреческие керамические клейма из Херсонеса: Раскопки 1961 г. // АДСВ. 1963. Вып. 2. Прил. С. 8—13. Некоторые клейма были опубликованы также Е.Г. Суровым (см.: Суров Е.Г. Керамические клейма из раскопок 1960 г. в северо-западной части Херсонесского городища // АДСВ. 1963. Вып. 2. Прил. С. 1—7).