Поход Плавтия Сильвана и начало римской оккупации

Поражением Митридата II воспользовались скифы, начавшие новое наступление на Херсонес и Ольвию. В 53—54 гг. Ольвия была захвачена варварами, та же участь угрожала Херсонесу. Римлянам вновь пришлось направлять военные силы в Северное Причерноморье. На этот раз поход при поддержке кораблей Равенского флота возглавил легат Мезии Тиберий Плавтий Сильван.

Год похода Тиберия Плавтия Сильвана вызывает разночтения у историков Таврики. Острота дискуссии обусловлена тем, что он знаменует начало постоянного военного присутствия римлян в Северном Причерноморье.

В середине I в. н. э. у последнего императора принципата Юлиев-Клавдиев Нерона (37—68 гг., император с 54 г.) вызрел план военной экспедиции на Восток, к Каспийским воротам. Это в свою очередь привело к активизации римской политики в Северном Причерноморье. В связи с предстоящей операцией городам региона предстояло стать базами для снабжения войск.

Рассматривая внешнеполитическую картину тех лет, исследователи отмечают значительные этнические перемещения в Крыму, вызванные приходом сарматов¹. Новая угроза со стороны варваров заставила херсонеситов обратиться за помощью к наместнику Мезии. Ответом и стала возглавленная им экспедиция. Помощь Херсонесу в отражении варварской опасности не противоречила интересам Рима.

Как свидетельствует эпитафия, найденная около мавзолея Тиберия Плавтия Сильвана, на которую ссылаются фактически все историки Крыма, «царь скифов был отогнан от осажденного им Херсонеса»; оттеснены были варвары и от стен Ольвии.

Не перечисляя имен всех исследователей², которые остановили внимание на определении времени похода Плавтия Сильвана, все же следует заметить, что истоки поисков восходят к началу XX в. — к работам Э.Х. Миннза, который отнес его к началу 60-х гг. I в., приблизительно к тем же годам, когда Нерон решил прославить свое имя грандиозным военным мероприятием³.

Анализу внешнеполитических событий середины I в. посвящены и другие (причем, многочисленные) работы, в которых исследователи останавливали внимание на деятельности наместника Мезии. Но наиболее полно с учетом изменений, происходивших в варварской среде, используя эпиграфические памятники, в том числе полученные в последние годы, кратковременный, но чрезвычайно значимый для городов Северного Причерноморья, отрезок времени, представлен в монографиях и статьях В.М. Зубаря⁴. Он, вслед за Миннзом полагает, что экспедицию Плавтия Сильвана следует рассматривать в тесной связи с военными замыслами Нерона.

Итак, между 62 и 66 гг. легат провинции Мезия наряду с отправкой, как первоначально полагал В.М. Зубарь, небольшого вспомогательного отряда, предпринял попытку дипломатическим путем обеспечить безопасность Ольвии, выступив посредником заключения союза между сарматскими правителями и Ольвией. Отряд, скорее всего, возглавляемый непосредственно Тиберием Сильваном, прибыл в Таврику в последние годы принципата Нерона (до начала гражданской войны, которая вспыхнула после его смерти)⁵.

Анализ клейм с названиями легионов, восстановление возможного состава военных сил, которые могли быть привлеченными к выполнению военной операции в Таврике, как и сопоставление свидетельств о перемещениях воинских контингентов и их подчиненности, позволили в последующем уточнить время похода Плавтия Сильвана и датировать его 63—64 гг. н. э.⁶

На смену политики эпизодического вмешательства в дела региона только в случае возникновения необходимости, при проявлении сепаратистских тенденций у местного населения, пришла оккупации прибрежных территорий. Между 63 и 66 г. по распоряжению Нерона на Боспор были введены войска, в Херсонесе размещены гарнизоны и флот. На Южном берегу Крыма — на мысе Харакс (район Большой Ялты) римляне приступили к созданию укрепленного лагеря.

Один из современников событий историк Иосиф Флавий (37—100) писал, что число солдат на берегах Понта и на Кавказе насчитывало 3 тыс., а в гавани было введено 40 кораблей (Иосиф Флавий. Иудейская война, II, 16, 4).

В целом количество римлян в обустраиваемых в Северном Причерноморье крепостях и лагерях было большим. У одного из теоретиков античного дела Вегеция (IV в. н. э.) говорится: «Кроме того легион имеет еще обслуживающий персонал: плотников, каменщиков, каретников, кузнецов, маляров и других ремесленников для постройки бараков на зимних квартирах; они изготовляют машины, деревянные башни и все остальное, что необходимо для завоевания вражеских городов или для защиты своих; их держат для того, чтобы они или заново делали повозки и всякого рода метательные орудия или поправляли разбитые. Имелись еще мастерские для выделки щитов, панцирей, луков; в них изготовлялись стрелы, метательные дротики, шлемы и всякого рода другое оружие. Одной из главнейших забот было, чтобы в лагере никогда не было недостатка в том, в чем может нуждаться войско» (Вегеций. Краткое изложение военного дела, II, 11).

При Нероне и пришедшем к власти после завершения очередной гражданской войны Веспасиане Флавии (время принципата Флавиев: 69/70—96 гг.), проводившего политику ограничения самостоятельности местных властей, в Херсонесе перестал работать монетный двор. Исключением является единственный выпуск, прославляющий Pax Augusta. Косвенным свидетельством зависимости города от империи является установка в городе статуи Сексту Веттулену Кериалису — наместнику Мезии. Среди верхушки херсонеситов появляются лица, которым Флавии даровали римское гражданство. Многие представители одной из таких семей занимали высшие исполнительные магистратуры.

Дарование гражданства, как считает В.И. Кадеев, диктовалось не только стремлением создать опору, но являлось частью мероприятий по подготовке территории к включению в состав провинции Мезия⁷. С римским влиянием связано, по его мнению, и появление новой для Херсонеса магистратуры — первого архонта.

Ввод в Северное Причерноморье легионеров, размещение их непосредственно в Херсонесе на территории, которая в настоящее время носит условное обозначение «цитадель», позволяло Римской империи осуществлять прямой контроль над ситуацией. Вполне вероятно, что в период принципата Флавиев (Веспасиан, Тит, Домициан) было принято решение включить Херсонес в состав провинции Мезия. Потому-то и даровалось некоторым из херсонеситов римское гражданство, а в городе был появился памятник в честь наместника Секстия Веттулена Кериалиса.

Предположение В.И. Кадеева приобретает вполне реальный характер, если учитывать, что с превращением херсонеситов в провинциалов появился бы новый круг лиц, пополнявших опустошенную Гражданской войной государственную казну. Включение херсонеситов в разряд провинциалов означало не только уплату налогов, кроме тех, кому было даровано римское гражданство, но и несение расходов на содержание римского гарнизона. (До 212 г., до появления эдикта Каракаллы, император с 211 г., полное имя: Марк Аврелий Север Антонин, римские граждане прямых налогов не платили).

Однако Херсонес не был включен в состав провинции Мезия ни при Флавиях, ни позднее. Правители империи предпочли использовать город как орудие традиционной римской дипломатической доктрины: «Разделяй и властвуй».

При Домициане Флавии началась затяжная военная компания в Дакии. Воспользовавшись тем, что римляне ослабили контроль в Северном Причерноморье, правитель Боспора Рескупорид II выпустил золотую монету с собственным изображением. (До этого чеканились монеты с портретами римских императоров.) В противовес Боспору был разрешен выпуск золотой монеты (84/85 гг.) и херсонесскому монетному двору (ранее золотая монета чеканилась при его брате Тите Флавии, 79/80 гг.).

Несмотря на то, что Рим вынужден был сконцентрировать основные силы в Подунавии, где военные действия шли с переменным успехом, гарнизон из Херсонеса не был выведен и вместе с местным ополчением отражал опасность со стороны скифов. Город по-прежнему контролировался наместником Нижней Мезии, о чем и свидетельствует надпись на установленном в его честь памятнике.

Примечания

1. Зубарь В.М., Савеля О.Я. Новый сарматский могильник второй половины I — начала II в. н. э. в Юго-Западном Крыму // Археологія. 1989. № 2. С. 81—83 (на укр. яз.); Пуздровский А.Е. Этническая история Крымской Скифии, II в. до н. э. — III в. н. э. // ХСб. 1999. Вып. 10. С. 208—225; Он же. Политическая история Крымской Скифии во II в. до н. э. — III в. н. э. // ВДИ. 2001. № 1. С. 86—117.

2. Историография вопроса и, следовательно, соответствующие работы неоднократно приводились В.М. Зубарем, который несколько раз возвращался к анализу событий, уточняя возможное время экспедиции Плавтия Сильвана. Соображения о последовательности событий он изложил и в коллективной монографии: Владимиров А.А., Журавлев Д.В., Зубарь В.М. и др. Херсонес Таврический в середине I в. до н. э. С. 50—59. Однако для полноты картины следует отметить работу В.И. Кадеева (Кадеев В.И. Херсонес Таврический первых веков... С. 20—21), точка зрения которого близка к мнению Э. Миннза. События, связанные с началом римской оккупации, рассмотрены в статьях В.Н. Дьякова (см.: Дьяков В.Н. Древняя Таврика до римской оккупации // ВДИ. 1939. № 3. С. 72—86; Он же. Оккупация Таврики Римом в I в. н. э. // ВДИ. 1941. № 1. С. 87—97; Он же. Таврика в эпоху римской оккупации // Учен. зап. Моск. пед. ин-та. 1942. Т. 28. Вып. 1. С. 3—92). Д.А. Костромичев и В.В. Масякин полагают, что поход Плавтия Сильвана вызван стремлением обеспечить надежную защиту Нижнедунайским провинциям (см.: Костромичев Д.А., Масякин В.В. К проблеме начального этапа римского военного присутствия в Крыму // Боспор Киммерийский и варварский мир в период античности и средневековья. Этнические процессы: Материалы V Боспорских чтений. Керчь, 2004. С. 196—197).

3. Minns E.H. Scythians and Greeks. A Survey of Ancient History and Archeology on the North Coast of the Euxine from the Danube to the Caucasus. Cambridge, 1913. P. 520—523.

4. Зубарь В.М. Херсонес Таврический и население Таврики в античную эпоху. Киев, 2004. С. 148—157. Обширные историографические экскурсы, сопоставление точек зрения исследователей, характерные для монографии, делают излишним обращение к такому сюжету как варварский мир, тем более что отчасти мнения исследователей уже были представлены.

5. Зубарь В.М. Про поход Плавтия Сильвана в Крым // Археологія. 1988. Т. 63. С. 19—26 (на укр. яз.).

6. Зубарь В.М. Основные этапы исторического развития Херсонеса в середине I в. до н. э. — первой половины II в. // Владимиров А.А., Журавлев Д.В., Зубарь В.М. и др. Херсонес Таврический в середине I в. до н. э. С. 53.

7. Кадеев В.И. Херсонес Таврический и Римская империя... С. 23.