XVII. Высочайшая грамота населению Таврической губернии. Заключение

За свой патриотический подвиг во время Крымской войны население Таврической губернии, кроме указанных выше материальных пособий, удостоено было особой награды, высочайшей благоволительной грамоты, пожалованной 26 августа 1856 г., в день коронования императора Александра II. Вот текст этой грамоты, хранящейся, согласно повелению императора Александра II, в симферопольском кафедральном соборе.

«Божьей Милостью, Мы, Александр Второй, Император и Самодержец Всероссийский и проч.

Нашим любезным верноподданным всех сословий Таврической губернии.

В жизни народов неизбежны годины тяжких испытаний, которыми Провидение иногда посещает своих избранных. Минувшая брань, опасности которой мы разделяли, принадлежит к таким эпохам. В ней на вашу долю выпало наиболее славы, но и наиболее страданий. Еще в начале грозной борьбы вы несли значительные приношения для доблестных войск Наших, стремившихся на защиту родных пределов; но тем не кончилась мера вашего участия в спасении отечества. Война, разгораясь более и более, поразила вас тяжелым жребием вражеского нашествия. Многозначительная жертва очищения в развалинах Севастополя принесена на вашей почве, на том самом месте, где около десяти столетий тому назад, Великий Просветитель России принял святую купель Христианства и откуда свет любви и образования разлился на безмерные пространства нашего Севера.

На других точках окраины вашего полуострова развевалось также неприятельское знамя. Многие из вас должны были оставить свои дома, свой родной кров и трудом приобретенные блага — в жертву неприятелю. На огромном пространстве поля ваши оставлены без возделывания, сады и виноградники разорены, жилища опустели; но и в виду врагов, почти под огнем их выстрелов, вы — коренные русские, а вместе с вами и юные поселенцы иного племени продолжали не только нести налоги, но делали значительные пожертвования, облегчали движение и содержание воинов, делясь с ними безвозмездно последними крохами своего достояния и предупреждая, по мере сил своих, малейшие их нужды и желания. В своих домах, в своих семействах вы давали приют раненым и страждущим, утешали умирающих и подавали руку помощи братьям вашим, удалившимся из-под нашествия. С именем страны вашей отныне соединена память беспримерных подвигов самоотвержения и громких дел. Наше сердце сочувствовало вам в ваших страданиях, болело вашими ранами. Ныне, когда пламя войны погасло на вашей земле, когда разоренные жилища и грады ваши поднимаются из-под пепла и утучненные кровью нивы и пажити зовут к себе труд и заботы, Мы перед лицом всей России с сердцем, исполненным отеческой любви к вам, объявляем вам искреннюю благодарность за жертвы святому делу отечества. В награду ваших подвигов и терпения да процветет под кровом мира край ваш, да окрепнет и разовьется благодатный труд и да возникнут с большим блеском знания и искусства, основы истинного благоденствия стран и народов. Дана в Москве 26 августа 1856 г.

(М.П.) Александр».

Эта высочайшая грамота доставлена была в Симферополь в звании камер-юнкера статским советником графом Сиверсом. Для принятия ее собрались к 18 октября 1856 г. в Симферополь губернский и уездный предводители дворянства, городские головы, волостные головы ближайших селений — все с депутатами, также депутаты от крымских колоний, таврический муфтий с почетнейшим магометанским духовенством. Начальствующие и почетные лица и депутаты собрались к 10 часам утра в губернаторский дом для принятия высочайше пожалованной грамоты, которая торжественно перенесена была в собор, где собрались должностные лица и множество народа. По окончании литургии совершено было благодарственное молебствие по случаю высочайшей милости¹.

Мы рассмотрели касающийся Крымской войны материал одного лишь местного архива, правда, самого обширного и содержательного. Из этого материала ясно видно состояние края во время войны, те лишения, которые перенесло тогда население Тавриды, настроения, существовавшие в крае, и тот бескорыстный подвиг, который объединил тогда все сословия, классы и национальности губернии в принесении жертв на нужды отечества. Возмущение татар Евпаторийского и отчасти Ялтинского уездов представляется скорей результатом ловких действий турецких эмиссаров, влияний извне, чем сознательным политическим деянием. Русское население края обнаружило высокий патриотизм, стояло во главе всего населения в исполнении гражданского долга, спокойно и безропотно трудилось на нужды родины, терпя крайние невзгоды и лишения. Знаменательно также и высокосимпатичное отношение к обстоятельствам войны новых тогда поселенцев края, немецких колонистов, обнаруживших полное понимание гражданского долга по отношению к новой для них стране, но ставшей уже для них отечеством. Несомненно, война давала пищу и грубым, материальным инстинктам, выразившимся в действиях и разного рода подрядчиков и людей высшего положения и воспитания, комиссариатских и госпитальных чиновников и, к сожалению, владельцев... Многим следовало тогда проникнуться золотыми словами Пирогова, которые мы читаем в одном из его писем к жене: «Подумай только, что мы живем на земле не для себя только, вспомни, что перед нами разыгрывается великая драма, которой следствия отзовутся, может быть, через целые столетия; грешно, сложив руки, быть одним только праздным зрителем, кому Бог дал хоть какую-нибудь возможность участвовать в ней... Тому, у кого еще не остыло сердце для высокого и святого, нельзя смотреть на все, что делается вокруг нас, односторонним, эгоистическим взглядом...»².

Край в общем не был подготовлен к военным событиям: дороги были в очень плохом состоянии, почтовое дело было в крайнем расстройстве; не было подготовлено ни фуража, ни провианта для войск, ни госпиталей и всего необходимого для нужд больных и раненых; губернская администрация, не вполне выяснившая настроение края и положение дел, захвачена была врасплох и в начале растерялась; но с другой стороны, справедливость требует сказать, что почти сверхчеловеческий труд, выпавший на долю губернских властей вследствие военных обстоятельств, был исполнен ими разумно, серьезно, деловито, и деятельность губернаторов Пестеля и особенно графа Адлерберга и Жуковского представляется достойной самой высокой похвалы, тем более, что в низших, подчиненных агентах они не встречали часто должного содействия и даже понимания. Много пришлось понести трудов и палате государственных имуществ с управляющим Брадке и таврической казенной палате с управляющим В.М. Княжевичем, но в первом из этих учреждений, нужно также сказать, мало было инициативы; обнаруживалась только более или менее расторопная исполнительность чужих предначертаний.

Благословенная Таврида с честью вынесла постигшее ее испытание, скоро оправилась от него и вполне обновленной встретила начинавшуюся зарю новой жизни.

Примечания

1. Дело о всемилостивейше пожалованной жителям Таврической губернии грамоты. Св. 102, № 104.

2. Севастопольские письма 1854—1855 гг. Спб. 1899 г., стр. 37.