Карагач

Со станции мимо бюста Терентия Ивановича Вяземского (работы московского скульптора А.И. Григорьева), по мостику над ручьем выходим через парк к каменной лестнице. Она выводит на широкую естественную террасу, с которой хорошо виден внизу небольшой уютный пляж. А прямо из-под ног бежит к поросшему травой склону щебенчатая тропа.

Маршрут первой экскурсии пройдет по хребтам береговой части Кара-Дага. Он сравнительно нетруден (лишь бы сердце было в порядке!), а между тем сверху можно увидеть почти все наиболее интересные места древнего вулкана, полюбоваться его долинами, некоторыми бухтами, познакомиться — пусть в общих чертах — с геологическим строением, животным миром, растительностью, минералами Кара-Дага. Расстояние, которое предстоит одолеть, едва ли в общей сложности составит больше семи километров, хотя километры эти не обычные, а горные.

Вначале идет подъем по склону первого, самого короткого берегового хребта — Лобового. Подошвы ступают по глине и сланцам, а под этими осадочными породами скрыта настоящая вулканическая — палеолипарит, кое-где выходящий на поверхность в виде серых растрескавшихся глыб. Это уже «владения» Вулкана, могущественного бога-кузнеца древних римлян, по имени которого огнедышащие горы и получили свое название.

Высота Лобового хребта — 128 метров над уровнем моря. С вершины его, от мачты телевизионной ретрансляции, открывается довольно широкая панорама: и на запад, в сторону Отузской долины и на северо-запад, где протянулись ограничивающие Кара-Даг известняковые хребты. Именно отсюда эти хребты видны все сразу.

С левой стороны над тремя отдельно стоящими зданиями биостанции поднимается довольно ровный хребет с башнеобразным выступом на южном конце (это скала Зуб, или Гугерд-жинлык-Кая). С двумя понижениями-перерывами хребет этот тянется к северо-востоку, заканчиваясь остроконечной скалой, расположенной как раз напротив массивной, заросшей лесом Святой горы. Хребет носит название Сюрю-Кая («острая скала»), а его среднюю, между двумя понижениями, часть иногда именуют горой Верблюд.

За хребтом Сюрю-Кая поднимаются еще две вершины: с левой стороны — Балалы-Кая, с правой, ближе к Святой — Легене́р (легенлер — по-тюркски «тазы лохани»). Последнее название, вероятно, произошло от круглых, похожих на тазы, воронок-промоин, созданных в известняках дождевыми потоками. Эти горы отделяет от хребта долина Беш-Таш («пять камней»), впадающая на западе в Отузскую долину. Отсюда, с Лобового хребта, она не видна, а между тем в долине Беш-Таш находится третье научное учреждение Кара-Дага — радиоастрономическая обсерватория.

Принадлежит она Горьковскому научно-исследовательскому радиофизическому институту. В октябре 1964 года горьковские радиофизики начали собирать под горой Балалы-Кая свои радиотелескопы, а на самой вершине установили искусственную луну. С Лобового хребта черный диск, висящий между двух опор, кажется совсем крохотным, хотя «в натуре» диаметр его — пять метров. Сравнивая радиоизлучение этого «эталона» с лунным, ученые получили новые данные о нашем спутнике — в частности, определили структуру лунной почвы. Сейчас астрономы Кара-Дага методом искусственной луны измеряют абсолютные температуры Юпитера и объектов Кассиопеи, Тельца и Лебедя; полученная информация используется в физике планет и космогонии.

Правее Лобового хребта, прямо перед нами, возвышается скалистая куполовидная вершинка. Определить ее поможет само название — Шапка Мономаха. Если приглядеться, то в основании этой скалы (высотой 168 метров) можно различить застывший поток шаровой, или подушечной, лавы, образование которой, по мнению ученых, связано с подводными извержениями. Пологой седловиной Шапка Мономаха соединяется со следующим береговым хребтом, носящим название Карагач (правильнее Кара-Агач, «черное дерево»).

Карагач был виден еще от биостанции — это его вершина увенчана фигурами Королей. Сейчас, с Лобового, они потеряли сходство с людьми, превратились в бесформенные глыбы. Но зато теперь можно хорошо рассмотреть мощные пласты туфов и туфобрекчий: вертикальные, поставленные почти «на голову», они помогают представить, какие титанические силы взялись много миллионов лет назад перекраивать старый, уже начинавший подумывать о вечном покое вулкан... Сейчас пласты эти сильно выветрены, разрушаются; темными их обломками усыпан глубокий Черный овраг, отделяющий западную часть Карагача от Лобового хребта.

Однако пора продолжать путь. Тропа Левинсона-Лессинга, которая вывела нас на вершину Лобового, дальше раздваивается; одно ответвление идет к перешейку, соединяющему Шапку Мономаха с Карагачем (по нему, через лес, самый легкий подъем наверх), другое сразу карабкается к вершине. Здесь надо вспомнить правила передвижения в горах и не забывать их до конца экскурсии. Подъем довольно крутой, поэтому время от времени можно остановиться и передохнуть. Ступать следует на всю ступню, дышать глубоко и размеренно.

На середине подъема тропа резко поворачивает влево; ограниченная с обеих сторон каменными стенками, она представляет собой своеобразную лестницу, подниматься по которой, — используя, правда, не только ноги, но и руки, — довольно удобно. Перебравшись через огромную глыбу, приткнувшуюся к отвесной стене (ее можно также обойти справа, по осыпи), выходим к подножию скал Свиты, на мягкий травянистый склон.

Скалы хребта Карагач

Во время подъема от Лобового хребта солнце было скрыто от нас мрачными скалами — теперь оно светит вовсю. Дует приятный, легкий ветерок, приветливо искрится внизу море... Крым — страна микроклиматов, здесь почти каждая долина имеет свои климатические показатели. На Кара-Даге среднегодовая температура составляет +11,9° — на 0,1° выше, чем в Феодосии, расположенной по прямой всего в пятнадцати километрах; интенсивнее здесь солнечная радиация. И можно поверить старожилам, когда они рассказывают, что в карадагских долинах виноград поспевал на целых две недели раньше, чем в Коктебеле и Отузах¹. А вот осадков на Кара-Даге маловато: от 200 до 650 миллиметров в год. Это один из наиболее сухих районов полуострова.

Отдохнув, можно продолжать подъем. К вершине Свиты ведут два широких коридора, образованных вертикальными стенами туфобрекчий: оба они доступны, но лучше идти более удобным правым. При подъеме обратите внимание, как ветры, дожди и смена температур «обработали» породу, превратив ее поверхность в подобие пчелиных сотов, а кое-где даже продырявив насквозь. Такая неравномерность выветривания объясняется тем, что обломки застывшей лавы прочнее соединяющего их туфового цемента и лучше сопротивляются вековечным разрушителям камня.

А вот и вершина Свиты — скопление поставленных вертикально туфовых пластов, которые называли также «зубцами» и «гребешками» Карагача. Самый трудный за всю экскурсию подъем позади, мы на высоте 333 метра над уровнем моря. Уже одно сознание достигнутой цели действует окрыляюще, а вид, который открывается отсюда, заставляет забыть о перенесенных тяготах. Совсем маленькими кажутся внизу здания биостанции; вдали среди зеленых тополей Отузской долины белеют здания пансионата «Крымское приморье»; еще дальше из «разбежавшихся» волнами невысоких гор трехвершинным ковчегом поднимается Эчки-Даг («козья гора»). Если проследить взглядом за уходящей к юго-западу береговой линией, то прежде всего, сразу за пансионатом, виден Толстый мыс (окончание горы Ашламалык), за которым укрывается бухта Чалка. Домики, едва различимые посреди обширной дуги залива, обозначают Козскую долину. Почти на линии горизонта далеко выдвинут в море мыс Меганом, за которым находится курортный поселок Судак. На северо-западе, за желтоватой Медовой скалой, видны домики Щебетовки.

Последний раз окинув взглядом эту панораму, спускаемся вниз (влево) на тропу, бегущую по гребню Карагача. Через несколько десятков метров с этой тропой сливается та, что идет от Шапки Мономаха; справа, чуть дальше, подходит еще одна тропа, идущая параллельно основной по «морскому» склону Карагача, от подножия Королей. Внизу слева от нас тянется Туманова балка (земля когда-то принадлежала помещику Туманову); по северному склону хребта в нее спускаются молодые дубки, ясени, можжевельник. А где же карагачи? Ведь, наверное, недаром хребет получил имя этого дерева из семейства ильмовых| Действительно, когда-то здесь были сплошные карагачевые заросли, но неограниченные беспорядочные рубки уже к началу нашего века покончили с ними. Мало осталось лесов и на других хребтах Кара-Дага, а между тем в Крыму они имеют исключительно важное значение. Под защитой лесных пород создается травяной покров, и паводковые воды уже не скатываются бесполезно в море размывая склоны, а уходят в почву, откуда появляются затем в виде родников. Поэтому-то на Кара-Даге, как и во многих других районах полуострова, производится закладка все новых лесных полос. Впереди слева, на склонах Святой, они как раз хорошо видны.

Скала Левинсона-Лессинга

Приходится, однако, с сожалением отметить, что кое-где при нарезке террас на склонах для закладки лесополос бульдозеры уничтожали по пути естественную, прочно прижившуюся лесную поросль, снимали верхний, наиболее плодоносный слой почвы и обнажали нижний, легко выветриваемый и размываемый, непоправимо искажая ценный именно своей дикой первозданностью природный ландшафт Кара-Дага...

Кроме дуба и ясеня, на Кара-Даге много держидерева с цепкими кривыми шипами, грабинника, известного также под названием граба восточного; встречаются клен, липа, кизил, различные виды боярышника. К самой тропе подступает древовидный, или высокий, можжевельник, своей мягкой чешуевидной хвоей задевающий прохожих за ноги. Когда-то он был распространен по всему Крыму, но в настоящее время площадь можжевеловых лесов настолько сократилась, что все они объявлены заповедными. Дерево это теплолюбиво и восточнее Кара-Дага в Крыму не встречается. Древесина можжевельника высокого очень прочная, ароматичная, красивого розового цвета, побеги содержат ценное эфирное масло.

Богато представлена на Кара-Даге растительность каменистых степей, занявшая место истребленного леса, и наша тропа спускается к таким вот полянкам, следующим одна за другой по вершине Карагача. Здесь можно найти разнообразные ковыли (до восьми видов), асфоделину, типчак. Очень много полыни, наполняющей воздух своеобразным терпким ароматом. По склонам среди камней примостилась скумпия — невысокий кустарник, осенью «поджигающий» горы багрянцем своей густой овальной листвы. Местное население называет скумпию «матрач»; есть у этого растения еще несколько имен: желтинник, сумах дубильный, париковое дерево, причем каждое из этих названий обоснованно.

«Париковым деревом» скумпия называется потому, что ее цветы собраны в пышные метелки, образующие над кустом легкое розоватое или пурпуровое облачко; «дубильным» — потому что в листьях растений содержится много первосортных дубильных веществ (до войны крымские кожевенные артели работали именно на этом природном сырье). А еще из скумпии можно получать самые различные — от желтой до черной — краски; в ее коре и корнях имеются лекарственные вещества (в частности, жаропонижающие); этот исключительно неприхотливый, выносливый кустарник с мощной корневой системой можно использовать для укрепления крутых придорожных склонов.

Еще одно интересное растение в изобилии встречается на северном склоне Карагача, ниже нашей тропы, — ясенец голостолбиковый. Несомненно также, что это самое опасное растение Кара-Дага, а так как оно встречается и в других местах, стоит с ним познакомиться.

Названием своим этот крупный травянистый многолетник, по-видимому, обязан перистым, глянцевитым листьям, очень похожим на ясеневые. Собранные в прямостоячую кисть бледно-липовые цветы, напоминающие цветы лилии, появляются с конца мая. Они, бесспорно, красивы, но если вы нарвете таких цветов или только понюхаете их, через некоторое время в коже появится зуд, затем лицо и руки покроются волдырями; в конце концов можно получить настоящий ожог, пятна и рубцы от которого остаются иногда на всю жизнь...

Объясняется столь коварное «поведение» ясенца тем, что в его наземных частях содержится сильно летучее эфирное масло, которое ядовито. В жаркий летний день масла испаряется так много, что растение стоит в невидимом облачке. Если к цветам поднести в этот момент горящую спичку, пары масла вспыхивают голубоватым пламенем, что, однако, не вредит самому растению. Поэтому-то ясенец называют в народе «огнем-травой» или «неопалимой купиной».

Всего на Кара-Даге насчитывают свыше тысячи видов цветковых и высших споровых растений, среди них — 15 видов деревьев и 50 видов кустарников. Первые цветы появляются здесь уже в конце января—начале февраля: оранжево-желтые шафраны, белые подснежники складчатые. Особенно много цветов весной; с наступлением летнего зноя количество их быстро уменьшается. Осенью, вместе с дождями, вновь появляются разнообразные цветы; только два зимних месяца горы лишены этого украшения. Между прочим, среди множества обычных, часто встречающихся растений можно найти около десятка эндемичных, свойственных только Кара-Дагу: житняк карадагский, эремурус Юнге, тюльпан коктебельский и другие.

Тропа по Карагачу тянется без малого полтора километра. Почти у завершения ее, перед третьим некрутым подъемом, надо свернуть немного в сторону — к группе скал, возвышающихся справа. Своеобразная видовая площадка среди этих скал находится над совершенно отвесным обрывом, уходящим вниз, к морю, не менее чем на двести метров; здесь надо быть осторожнее. Внизу у самого берега поднимается из морских вод высокая, с острой вершиной скала. Ее называют Иван-разбойник, подробный рассказ о ней вы найдете во второй, морской, экскурсии по Кара-Дагу. Сверху, с хребта, скала эта выглядит иначе, чем снизу, как и Пуццолановая бухта, хорошо видная отсюда. Загромождающие ее пляж глыбы шаровой лавы равнодушно отражают бесконечные атаки волн прибоя; глядя на их медленный накат, так и тянет бросить вниз два-три камня — посмотреть, как долго будут они лететь в пустоте. Но не поддавайтесь искушению: внизу всегда могут быть люди. Тем более, что как раз в те места, к Ивану-разбойнику, есть с Карагача доступный спуск, начинающийся, правда, значительно правее места, на котором мы стоим.

Туристы у вершины Берегового хребта

Верхняя часть Карагача, по которой идет маршрут, сложена изверженными породами (кератофиром, андезитом и другими). Попадались нам и туфобрекчии (ими образованы скалы-Короли). Внешне все эти горные породы, коричневые или зеленоватые, почти неотличимы. Определить их наверняка можно только в лаборатории, путем химического анализа; различие между ними состоит, главным образом, в содержании кремнезема. Поэтому достаточно запомнить, что все это — вулканические лавы разного состава, а в случае необходимости можно обратиться за справкой к специальным изданиям о Кара-Даге.

Теперь вернемся на оставленную нами тропу Карагача и, преодолев незначительный подъем, спустимся по крутой тропе среди дубков и терпентинного дерева к массивному туфовому гребню. Нижняя его часть расчленена длинными узкими уступами, напоминающими ряды амфитеатра, — в этом можно усмотреть чудесную «предупредительность» природы, так как именно отсюда открывается незабываемый вид на знаменитые Золотые ворота Кара-Дага!

Они не так малы, как кажется сверху: под каменные их своды может войти и рыбацкая лодка с парусом (как писали в старых путеводителях) и небольшой прогулочный теплоход. Первым «автором» этого монументального изваяния был вулкан: он заполнил магмой трещину в других, ранее существовавших породах. Затем за работу взялось море; за многие тысячелетия оно «выточило» из бесформенного каменного блока эту величественную арку...

Примечания

1. Ныне поселок Планерское и село Щебетовка.