Рассказ о том, как мы отправились с крымским ханом из Кефе в Бахчисарай, и как мы искали квартиры

Прежде всего, хан, калга, нуреддин, Ислам-ага и этот недостойный попрощались с Ак Мехмед-пашой и выехали из Кефе. Нас сопровождал полк, подобный морю. Пока мы ехали на запад к Эски Кырыму, все крымские благородные люди выезжали навстречу хану и говорили: «Будь благословен!», припадая к ногам ханского скакуна. Они снимали с голов колпаки шепертма и с непокрытой головой прижимались лицом к ханскому стремени.

Однако на следующий день к хану прибыл народ Ширинов. Их было до двадцати тысяч — воинов в боевом вооружении, с колчанами, в панцирях, кольчугах и шлемах, надетых на шубы. Они вовсе не сошли с коней, сняли лишь шапки, находясь верхом, и таким образом приветствовали хана. Затем они отъехали, толпой присоединились к полку, и поехали среди ханских рабов. Однако различными грубостями и многими удивительно некрасивыми речами они выражали отношение к хану. Хан совершенно не обращал внимания на их непристойное поведение и гнусности. Каждому, согласно его положению, он оказывал милости, выказывал доброту и ласку, всех справа и слева от него он приветствовал и богато одаривал, а беднякам оказывал милости и дарил бесчисленные подарки.

Стоянка город Эски Кырым, затем —

Город Карасу, затем —

Ак Месджит, затем —

Великий город Бахчисарай. При въезде в город все благородные люди — крымские карачи, ширинли и мансурлу, седжевуты и аргуны, даирли и манкыты, уланы и бадраки, все капу-кулу, все мирзы, имамы и хатипы, учёные и праведники, шейхи и все суфии составили огромный эскорт, проводили хана в бахчисарайский кёрюнюш, и тот воссел на троне. Шейх-уль-ислам повязал на пояс хану меч, вручил ему Возвышенное Слово, и сказал: «О мой падишах! Не совершай ничего противного мудрой Книге Божией!». Затем он прочитал семь аятов Фатихи, и все бедняки и богачи произнесли: «Будь благословен!». Затем сперва учёные, потом везири, ширинли и мансурлу, и все прочие признали власть хана. Было зажарено множество лошадей и приготовлено много тысяч блюд и тысячи превосходных угощений, все откушали, и были вознесены молитвы и благодарения. Однако ширинские мирзы не пришли на угощение.

После произнесения благословений три дня и три ночи в городе было большое веселье, гремели приветственные залпы, и горела прекрасная иллюминация. Было светло и радостно, как в праздничный день Навруза у шаха Хорезма¹. В тёмные ночи, подобные Ночи Путешествия², зажигались многие сотни тысяч светильников, факелов и свечей, затевались поистине шахские пиры, подобные которым бывают разве что в Исламбуле. Затем, на пятый день весёлых празднеств все вельможи Крыма собрались в ханском кёрюнюше в Бахчисарае. Богачи и нищие, старики и молодцы устроили кенгеш и обратились к хану с такими словами:

«По закону Чингиз-хана следует: так как оборот небесной тверди совершается за тридцать лет, в завершении этих тридцати лет каждый хан, кто бы он ни был, получает по одному червонному алтуну с головы невольника, находящегося в Крыму. Это наш закон. Начало этого тридцатилетия выпало на время восхождения этого хана. Так как он имеет долг перед османцами, пусть получит по пять курушей за голову невольника».

По этому правилу и закону был издан указ: переписать подушно в двадцать четырёх кадиликах Крымского острова всех рабов-невольников. Получилось четыре раза по сто тысяч пленных казаков.

Действительно, крымского войска, хоть тресни, больше восьмидесяти семи тысяч не соберёшь. Есть также еще сто тысяч людей из мухаммеданской общины. Но есть также четыре раза по сто тысяч казацких рабов. Если бы — упаси Бог! — такое число неверных казаков подняли бунт и восстание, они весь Крымский остров перевернули бы вверх дном. Но по чудесному промыслу Мухаммеда-Избранника они совершенно не способны бунтовать.

Почтенный хан даровал мирзам и отрядам воинов дань со ста тысяч невольников из четырёх раз по сто тысяч. Дань с других ста тысяч невольников он пожаловал карачеям и капу-кулу. Дани с третьих ста тысяч пошли на шахский подарок имамам, хатипам, учёным, праведникам, шейхам и суфиям. Себе он оставил дань с последних ста тысяч невольников. Из них дань с пятидесяти тысяч он подарил своим жёнам и дочерям, госпожам и аталыкам, своим товарищам, от-агам, ханским казакдашам.

Таким образом, все вельможи страны на кенгеше дали клятву и обет, и от хана во все каза для сбора налога отправились ханские аги. Они в один миг переписали всех невольников, находившихся на острове в семьсот семьдесят миль. По их переписи вышло, что невольников больше, чем было раньше записано у кадиев при прежних ханах. Они переписали шесть раз по сто тысяч пленников. Было записано также сто двадцать две тысячи женщин и девок и два раза по сто тысяч пленных гулямов-копна. Копна — так называют несовершеннолетних гулямов. Было записано также сто тысяч шестьсот девок. Переписывать этих девок, гулямов-копна и невольниц-марий не полагается по закону, но они были переписаны.

Во все стороны отправились для сбора имущества секбаны — стрелки из ружей — они прошли по каждой каза Крымской страны. Они начали грабёж и погромы по всему Крымскому острову, подобно Юсуфу, тирану Хаджаджу³.

Этот недостойный спросил у одного: «Душа моя, неужели в Крыму столько невольников?».

Житель Тамани Алиджан-мирза сказал: «Эвлия Челеби! Здесь больше, чем четыре-пять раз по сто тысяч женщин-невольниц. Если этот хан возьмёт с них, и с копна, и с девок налог по одному золотому, он, пожалуй, взбунтуется против рода Османов. Потому что ханы из рода Чобан Гераев уже восставали против рода Османов и били янычар. Да сохранит от такого Бог! Ты, однако, несколько дней посмотри, что будет происходить в Крыму. Но уж лучше бы вы с Мехмед-пашой отправились к Порогу Счастья!». Алиджан сказал много поразительных слов.

Описание бунта татар против насилия. Однажды мы увидели, как в ханский кёрюнюш пришли, стеная и взывая о помощи, ханские аги, посланные собирать налоги с невольников, с разбитыми головами, сломанными руками и выбитыми глазами. Они жаловались: «Ширинские беи нас избили и искалечили, мы еле спаслись бегством».

«Да, так бывает, мои карачи, так бывает», — сказал хан, коверкая слова, и не проявил заботы о случившемся.

Ширинские беи напали на этих аг, отобрали захваченное имущество, избили аг и выгнали их. На следующий день весь Крымский остров огласился воплями, а у подножия гор собралось войско, подобное морю, с колчанами и оружием. Они говорили: «Мы этого хана, сына Чобан Герая, и его везиря Ислама-агу в кёрюнюше запрем! Мы не допустим этого незаконного новшества!».

И ещё они жаловались на татарском языке: «Что же это происходит? В Крымском юрте переписали шесть раз по сто тысяч казацких пленников, но переписывают и рабов-копна, марий и девок. Налоги берут по-грабительски! А Божий закон разве такой? Если такое будет в Крыму, то мы знаем, что этот гнёт идёт от османских людей!».

Они разбились на кучки и на группы, и каждый в толпе кричал: «Хватит! Хватит!», их крики сливались в гул. Наконец, к полудню, они выбрали представителей. Они согласились по-старому жаловать сто тысяч несовершеннолетних копна, девок и невольниц-марий учёным и праведникам, шейхам и кадиям, [ханским] жёнам и дочерям, калге и нуреддину, мансурлу и седжевутам, даирли и капу-кулу. Была прочитана Фатиха. Они решили, что будет собран налог с каждого [невольника] по одному червонцу. Таким образом, в тот день мы избавились от несчастья и убереглись от незаконного нововведения.

На следующий день войско Ширин-беев снова учинило беспорядки и пришло к Бахчисараю. Они кричали: «Мы не допустим этого несправедливого налога на пленников! Мы не желаем этого хана, везиря Ислама-агу, кадиаскера и ханского калга-султана!».

Хан сказал: «Хорошо, мои карачи! Пусть вовсе не берут налога на пленников с Ширинов и их людей. Мои карачи! Я собираюсь в поход на московских неверных. Сейчас же будьте готовы к нему. Я дарю вам этот налог на пленников».

Когда он так сказал, все войско Ширинов пришло в восторг и говорило: «Вот так мы хана напугали, что он подарил нам налог!».

Все они ушли в свой иль. Когда наступило утро, было провозглашено, что высокодостойный мудрый хан приказал готовить лошадей к походу на Московию. Высокодостойный хан собрал целую тысячу местных воинов и прославленных молодцов-стрелков из ружей. Пятьсот стрелков собрал калга-султан, и ещё пятьсот стрелков собрал нуреддин-султан. Триста стрелков собрал ханский везирь Ислам-ага. А бывшие прежде в заложниках в черкесской стране султаны из Чобанов пришли с почти двумя тысячами стрелков. Таким образом, всего было собрано четыре тысячи триста пехотинцев с ружьями. А кроме того восемьдесят тысяч всадников-татар. Когда об этом услышали Ширин-беи, они сказали: «Татарские ханы никогда не собирали и пятьсот стрелков». Они посмеялись и не пришли к хану, не присоединились к походу.

В один час все ширинли собрались в долине под названием Ак-кая под городом Карасу, их было сорок тысяч — ветроподобных татар. Они собрали кенгеш и решили напасть на Бахчисарай, убить хана, калгу и везиря Ислам-агу.

Когда настало утро, хану стало известно, что они собираются ударить по Бахчисараю. Он тут же приказал со всех сторон от Бахчисарая, на скалах и в ущельях сделать укрепления и вырыть окопы для стрелков. В то же время было послано известие аге Татского иля, что находится в Кефинском эйялете. К полуночи прибыло две тысячи прекрасных стрелков из ружей из Татского иля. Они расположились в центре прочным оплотом и встали наготове. По суше калга-султан и везирь Ислам-ага привели войска рода Османов из санджаков Силистры, Никополя, Визе, Кырк-килисе, Чермена, Бендер⁴. С калга-султаном пришли также войска буджакских татар и добруджских⁵ татар. Вместе с буджакскими татарами они составили шестьдесят три тысячи войска из Рума⁶. Они окружили Бахчисарай и стояли наготове. В Бахчисарае были также капудан-паша Омар-заде, привёзший татарского хана от Порога Счастья на султанских кораблях и янычарский ага, вышедший из пятьдесят первой ода янычар, Наккаш-заде Шаши Мехмед-ага, с тремя тысячами капу-кулу. Капудан-паша Омар-заде находился в Бахчисарае со своими двумя тысячами войска, рассчитывая на милость хана. Пришёл также Мансурлу Кая-бей с десятью тысячами отборных воинов. Он снова ударил челом хану и принёс присягу на верность.

Тем временем в городе Карасу было великое собрание войска ширинли. Они услышали, что у хана собралось сто пятьдесят тысяч огнестрельно вооружённых воинов рода Османов. Их намерения сменились на противоположные. Они рассчитывали напасть на Бахчисарай, но предопределение Божие это намерение разрушило, и дело повернулось по поговорке: «Считать дома деньги — на базаре не разбогатеть». Они разошлись и отправились по домам. Когда об этом узнал достославный хан, то из казны достали с молитвой и благодарением благородное знамя святого Столпа Пророчества, а также сто кошельков денег. Было объявлено: «Все правоверные единобожники-мусульмане, собирайтесь под святым знаменем!». О величие Божие! Когда правоверные единобожники, верующие татары увидели знамя Пророка Божиего, в одном месте собралось войско, подобное морю. Толпы татарских воинов выстроились в ряды.

Примечания

1. Навруз — традиционный весенний новогодний праздник народов Ближнего и Среднего Востока, связанный с сельскохозяйственным циклом. Хорезм — область в Средней Азии.

2. Ночь Путешествия (Мирадж) — праздник, связанный с путешествием пророка Мухаммеда на небеса верхом на чудесном существе Бураке.

3. Юсуф Хаджадж — наместник в Ираке на рубеже VII и VIII вв., известен как энергичный и безжалостный правитель.

4. Силистра, Никополь, Визе, Кырк-килисе, Чермен, Бендеры — османские санджаки на Балканах.

5. Добруджа — область в совр. Румынии, заселённая преимущественно татарами.

6. Рум — здесь: европейские владения Османской империи.