Валентин Наугольный

Когда в последние дни 2000 г. из Москвы пришла печальная весть, что 25-го декабря в Обнинске скончался Валентин Николаевич Наугольный, это известие ошеломило феодосийцев своей нелепостью, трагизмом и величиной утраты, потому что его уход скорбной нотой завершил не только городской XX век, но пришелся строго на стык двух столетий и даже тысячелетий, подчеркнув реальную осязаемость не только недолгих временных рамок человеческого бытия, но и календарной эпохи. Чуть позже, 29-го декабря, именно на стыке двух веков, город проводил одного из своих созидателей в последний путь. Через два месяца ему исполнилось бы шестьдесят два...

Он был красив, умен и невероятно обаятелен. Он был импозантен, как римский сенатор времен поздней Республики, всегда оставаясь самим собой — самодостаточным и независимым. Он был Наугольным, и эта фамилия отроду несла в себе знак особой судьбы. Ведь при ее звучании как-то сразу понималось, что на углу, значит, на острие, на вершине, словом — особая заостренность личности ощущалась сразу...

Так оно и было на самом деле, потому что Наугольного знали все: власть и партия, город, архитекторы и строители, общественные деятели и экологи, художники и литераторы. Его знали многие именитые люди в нескольких странах, и все ценили его авторские взгляды и суждения, читая задиристые статьи в городской «Победе» и других газетах, прислушиваясь к его публичным выступлениям. И спорили, поддерживая и понимая, что Наугольный — не статист, но личность, и его курс всегда один — против течения. Он был из каких-то редких и не совсем земных людей.

Обычно это мешает успешному служебному росту. Но дело-то было вовсе не в неординарности, не в бескомпромиссности, а в позиции творца и гражданина. В его осмысленной позиции, отстаиваемой и наступательной... Ведь Наугольный был архитектором, а значит, человеком собственного широкого взгляда. Поэтому он видел огромные пространства и детали одновременно в четырех измерениях: в длине, широте и высоте, а еще — в особом прищуре наугольновских эмоций, доступных современникам.

Он был Зодчим, то есть созидателем! Он много успел в жизни, оставив о себе яркую память, он до сих пор продолжает трудиться во славу Феодосии и Киммерии трепетной любовью к своему редкостному и такому неширокому в его индивидуальных особенностях земному краю.

Сразу после окончания архитектурного факультета Московского землеустроительного института Валентин Наугольный стал главным архитектором Феодосии. Это редкая честь, потому что такой профессиональный старт после института был дан очень немногим. Более десяти лет — с1970 по 1982 гг. — он с огромным творческим интересом работал на этой должности, инициировал и разрабатывал многочисленные проекты и документы, проводил представительные общегородские выставки Генерального плана Феодосии и конкретных ярких архитектурных проектов, стремился показать привлекательный и красивый послезавтрашний день своего города. Он поднимал престиж забитого Госпланами и финансовыми ущемлениями архитектурного творческого цеха, утверждал будущую Феодосию, успел спроектировать и начать строить феодосийскую набережную, застолбить другие крупные общегородские проектные решения. Многое сумел воплотить, сожалея, что не удалось «дожать» набережную в полном пространстве — во всех деталях проекта и архитектурном завершении.

А жизнь между тем летела вперед то вверх, то вниз, время ритмично отщелкивало новые годы. В «свете очередных высоких решений» менялись служебные и человеческие взаимоотношения, категории и оценки, с ними — статусы и должности, а главное — нередко крушились людские судьбы. Поэтому позднее в служебном кругу у главного архитектора В.Н. Наугольного остался один город Судак, зато по общественному разряду все заполонила общесоюзная перестройка, а затем — депутатская неуемность в первом созыве Феодосийского городского совета новейшего времени.

Вот тогда-то открылись новые горизонты и пришла масштабная общественная деятельность, обозначились совсем уже новые творческие интересы и возможности их технического воплощения. И во главу нового содержания жизни стала художественная фотография, второе, а может, самое первейшее депо всей его жизни...

Этот творческий вектор интересовал Валентина Николаевича еще с юности. Ведь даже десятилетия спустя мы помним его ранние черно-белые фотографии и первые сочные, крупные цветные слайды, публично представляемые на любой его лекции о Киммерии, где все было умно, интересно, детально, красиво и прагматично. Но те фототехники не обеспечивали воплощения задуманного. И вот когда со второй половины 1990-х постепенно становились доступными самые современные фотоматериалы, Наугольный схватил время в крепкую творческую охапку.

С 1997 г. все как-то сразу и пошло, потому что количество давно стало качеством. И сразу появилась первая книжка — цветной пилотный наугольновский небольшой фотоальбом Юго-Восточного Крыма, его Киммерии. Затем быстро выстроились в ряд новые издательские проекты, пришла известность, появились титулы и награды, появилось заметное внимание к творчеству феодосийского Мастера и его неведомым прежде фоторакурсам. А они были именно необычными — небесными и необъятными. Ведь только оттуда, с крыла дельтаплана, с вертолета или самолета, и удавалось охватить обычным широкоугольным объективом «Зенита» или советским «Горизонтом» искомые масштабы, глубины и перспективы, дать взору ту киммерийскую землю, которой нет равной в красоте и которую мало кто вообще и видел. И когда все это великолепие предстало перед зрителями, все ахнули! Тут уж пошли выставка за выставкой: в Феодосии, в Крыму, в Украине, в России. Невероятные по размерам цветные фотокартины, невероятные красоты, невероятный успех, невероятные туристические и познавательные перспективы! Иначе говоря — будущность края! Потом были новые признание и высокие оценки, новые проекты. Среди них главный — крупноформатная папка-альбом «Юго-Восточный Крым Валентина Наугольного» — эксклюзивные небесные ракурсы, рассмотренные только им...

Такого издания в стране и Крыму раньше никогда не было, а по причинам технической неосуществимости и быть не могло. Наугольный первым осмыслил и блистательно вытянул эти ракурсы и художественно, и технически. И ими-то, такими узнаваемыми и единственными, мы продолжаем любоваться и доныне.

Вслед за тем будущность Мастера как-то сразу реально материализовалась, став вдруг классической, перспективной и, казалось, такой надежной. Это ведь важнее всего, когда в трудные моменты бытия, на ломке и смене эпох, а главное — собственного возраста, чувствуешь, что ты нужен людям. И внимание нарастает, и новые художественные проекты могут стать такими обещающими...

Однако человеческие предположения и небесные расположения обычно плохо соотносятся между собой. Так вот и «шарахнуло» по судьбе человека 25 декабря 2000 года... А роскошная папка фотографий В.Н. Наугольного — лучший крымский фотоальбом за всю историю полиграфии — появится через два месяца. И все снова ахнут! И новым выставкам Мастера не будет числа, и зрители их тоже ахнут везде! И оставшись навсегда в своем привычном, обыденном и непостижимом XX веке, Валентин Николаевич Наугольный уже оттуда, из неведомого нам мира, год за годом уже в XXI-м столетии продолжит работать на популярность Феодосии своим творчеством — ярким, единственным и таким наугольновски узнаваемым во все эти минулые годы!

И.Н. Татаринцев