В составе Российской империи

За последние два столетия Феодосия вновь (уже в который раз за свою многовековую историю!) пережила периоды расцвета и упадка. Город и его жители были свидетелями и участниками кровопролитных войн, революций, рождения и гибели государств, смен общественного строя.

В. Руссен. Башня крепостной стены Каффы. Литография. Середина XIX в.

За это время Феодосия входила в состав Российской империи и двух республик Советского Союза (Российской и Украинской). После распада советского государства оказалась в составе Украины. Не раз изменялись ее административный статус и размеры территорий, находившихся в ее подчинении. Именно в этот период сложился неповторимый архитектурный облик города, за которым утвердилась слава одной из культурных столиц Крыма, города музеев, художников, писателей.

В. Руссен. Армянская церковь. Литография. Середина XIX в.

В XIX в. сформировался уникальный дух общности феодосийцев. В небольшом городе жители практически знали друг друга, каждый так или иначе участвовал в его развитии. Граждане сообща старались решать проблемы родного города, радовались удачам и остро переживали неудачи. В Феодосии всегда было сосредоточено много учреждений, где работали, служили образованные, а часто и просто влиятельные люди. Все они, даже те, кто оказывался в Феодосии по воле обстоятельств (как это видно на примере С.М. Броневского, П.С. Котляревского, А.И. Казначеева, И М. Соковнина), подпадали под своеобразную ауру города. Большая роль в общественной и культурной жизни дореволюционной Феодосии принадлежала представителям фамилий Грамматиковых, Папарупа, Бианки, Хаджи, Дуранте, Шмитт, Крым, Стамболи, Айвазовских, Рукавишниковых, Гейден и других. Некоторые из потомков известных в прошлом феодосийских родов и сегодня проживают в городе, другие поддерживают связь со своей исторической родиной, делятся своими семейными архивами с его музеями.

Вновь — «Феодосия»

Новая эпоха в истории города наступила с указом императрицы Екатерины II от 8 апреля 1783 г. (все даты до 1918 г. даны по старому стилю) о присоединении Крыма к Российской империи. Высочайшим указом от 8 февраля 1784 г. полуостров был включен в состав Таврической области.

В эпоху Екатерины на волне так называемого греческого проекта (его суть заключалась в создании «на обломках Османской империи» греческого государства во главе с внуком Екатерины Великой Константином) многие города в новых причерноморских владениях России получили греческие названия. «Вообще государыня, желая восстановить в Крыму греческое влияние, нередко давала названия, сходные с греческими, так: Ахтиар — назван Севастополем, Эски-Крым — Левкополем, Ак-Мечеть — Симферополем, Кафа — опять Феодосией, Гизлев — опять Евпаторией, и самый Крым переименован в Тавриду, почему и образовавшаяся губерния названа не Крымской, а Таврической», говорится в книге «По поводу столетнего юбилея присоединения Крыма» (1883 г.). Но из всех крымских городов лишь один, отчасти случайно, получил свое подлинное древнее имя. К сожалению, текст Высочайшего указа или какой-либо другой официальный документ о переименовании Кефе в Феодосию пока не выявлен. Кефе (Кефа) впервые была названа Феодосией в правительственном указе от 10 февраля 1784 г.: «Город Феодосию (Кефу)... укрепить, поправя старые замки и снабдя их артиллериею». В указе от 22 февраля 1784 г. упоминается «Феодосия, инако Кефой именуемая». Отметим, что в более ранних документах встречается лишь название «Кефа».

С воцарением императора Павла I Таврическая область была ликвидирована, а крымским населенным пунктам вернули те названия, которые они носили до присоединения полуострова к Российской империи: Симферополь вновь стал Ак-Мечетью, Евпатория — Козловом, Севастополь — Ахтиаром. А как же Феодосия? Интересно, что в правительственных указах от 12 декабря 1796 г. и 29 августа 1797 г. Феодосия (Кефе) вообще не упоминалась ни в списках вновь переименованных городов Крыма, ни в перечне штатных городов вновь созданной Новороссийской губернии. Видимо, в то время жизнь в городе практически замерла, и не было необходимости в официальном изменении его названия.

При утверждении в Крыму указом от 13 февраля 1798 г. режима свободной торговли (порто-франко) Феодосия была восстановлена в статусе города. Тогда же ее определили «главным пристанищем для приезжающих в Крым греков», в связи с чем за ней сохранялось официальное греческое название «Феодосия».

После отмены порто-франко в конце 1799 г. Феодосия вновь официально стала называться Каффой (Кефе). Косвенные указания на возвращение прежнего названия содержатся как в путевых заметках и описаниях Крыма того времени (таких, как «Путешествие по Крыму...» П.С. Палласа, «Путешествие в полуденную Россию» В.В. Измайлова), так и в официальных документах. В одном из статистических документов лета 1802 г. упоминаются «Кефа» и «портовый город Кафа, или Феодосия».

10 октября 1802 г., при императоре Александре I, Феодосия получила статус уездного и портового города новой Таврической губернии. С этого времени за ней навсегда закрепилось официальное название «Феодосия».

Вообще же в конце XVIII — первой половине XIX в. названия «Каффа», «Кафа», «Кефа» часто употреблялись наравне или даже вместо топонима «Феодосия».

Административно-территориальный статус г. Феодосии в составе Российского государства:

1784—1796 гг. — в составе Таврической области;

1784—1787 гг. — в составе Левкопольского (Старокрымского) уезда Таврической области;

1787—1796 гг. — уездный город Таврической области;

1796—1802 гг. — в составе Акмечетского (Симферопольского) уезда Новороссийской губернии;

1802—1917 гг. — уездный город Таврической губернии;

1804—1837 гг. — центр Феодосийского градоначальства (должность феодосийского градоначальника упразднена 6 августа 1829 г).

«Достигли стен, или, лучше сказать, развалин несчастной и знаменитой Феодосии...»

Новые российские владения на берегах Черного моря, в особенности Крым с его восточным колоритом, разноязыким населением и многочисленными историческими памятниками привлекали внимание как просвещенных соотечественников, так и иностранцев. В конце XVIII в. появились первые научные описания полуострова. Многие из этих работ, а также дневники и путевые заметки чиновников и дипломатов, шпионов, ученых и праздных вояжеров служат важнейшими источниками по истории Крымского полуострова в целом, отдельных его местностей и городов — в частности.

Феодосия (а точнее остатки Каффы-Кефе) была обычным пунктом путешествий по Крыму. Яркие описания ее и ее жителей в конце XVIII в. оставили Ж. Ромм, П.С. Паллас, П.И. Сумароков.

Ж. Ромм (1786 г.): «В этом городе... в настоящее время насчитывается 488 татар, в том числе 276 женщин, около 700 армян, немного греков и евреев. Торговля его была значительной; теперь здесь торгуют только солью... Продают также шерсть... масло, сохраняемое здесь в шитых мехах... сыромятные бычьи кожи... телячьи кожи... кожи овечьи и козьи. Турки привозят из Анатолии фрукты, ткани и медь, которая идет на Феодосийский монетный двор. Русские покупают ее... продавая туркам соль...».

Де Палдо. Феодосия. Начало XIX в.

П.С. Паллас (1793—1794 гг.): «От этого столь населенного и цветущего некогда города остались только большие массы развалин и груды камней, как бы затем, чтобы свидетельствовать о его древнем величии».

П.И. Сумароков (1799 г.): «Ныне в Кафе считается до ста небольших только и худо построенных домиков, и обитатели оного суть вновь пришлые уже греки, армяне и жиды караимы, но ни одного татарина в нем не находится, ибо старожилы все удалились внутрь Крыма, другие же и совсем его оставили».

Самой известной крымской путешественницей этого времени была российская императрица Екатерина II (в XIX — начале XX в. Феодосию посещали и другие представители рода Романовых, в том числе Александр I, Николай I, Александр II). Во время грандиозного по своим масштабам «путешествия в полуденные страны России», предпринятого в 1787 г., она побывала и в Феодосии. В «Журнале Высочайшего путешествия...» отмечалось: «Мая 28. Всемилостивейшая Государыня и Граф Фалкенштейн (австрийский император Иосиф II. — Авт.) изволили ездить в город Феодосию... и после обеденного стола возвратились в Старый Крым в шестом часу пополудни.

При въезде в Феодосию... и во время отбытия оттуда была производима пушечная пальба. Ея Величество с Графом Фалкенштейном благоволили осматривать Феодосийский Монетный двор (бывший ханский монетный двор, на котором в 1787—1788 гг. чеканилась русская монета, находился в полутора верстах от города на берегу Феодосийского залива в урочище Ташлык. — Авт.) и все фабрики, к деланию монеты принадлежащие; тут в Высочайшем присутствии тиснуты две золотые медали и поднесены Генералом-Фельдмаршалом Князем Григорьем Александровичем Потемкиным Ея Императорскому Величеству и Графу Фалкенштейну с означением года, месяца и дня, в который соизволили быть на Феодосийском Монетном дворе».

Первые десятилетия под Российской короной

В состав Российской империи Крым вошел малолюдным краем. Переселение христиан в Приазовье в 1779 г. и позднейшая массовая эмиграция мусульман, эпидемии и войны второй половины XVIII в. привели к изменению этнической ситуации на полуострове и к резкому сокращению численности населения, в первую очередь, городского.

Уже в 1782 г., по словам посетившего Крым академика В.Ф. Зуева, в Кефе, где уцелела лишь треть домов, проживали преимущественно крымские татары. В состав ее населения входили также турки, евреи, караимы и другие. Христиан — греков, армян — среди городских жителей было немного. Так, во время присоединения Крыма к Российскому государству в городе проживали 87 греков и 143 армянина, стихийно вернувшихся из Приазовья или же не выселявшихся вообще. Крымские татары, евреи и караимы имели в городе 732 дома. Многие жители сохраняли османское подданство.

В декабре 1783 г. в городе насчитывалось 506 целых татарских домов, но сколько из них и кем были заняты — неизвестно. В то же время греки занимали 14 домов, армяне — 22, караимы — 62, 358 домов были заняты войсками. 211 домов пустовали.

Власти предпринимали попытки возрождения города. Манифест от 22 февраля 1784 г. предписал «в рассуждении выгодности Феодосии... открыть оную для всех народов в пользу торговли их с российскими подданными». Указом от 13 августа 1785 г. в Феодосии было возобновлено городское строительство. Вскоре после присоединения Крыма к России в ней была устроена одна из трех главных таможен Крыма. Городу и его жителям, включая новых поселенцев, были даны торговые и иные льготы. В 1787—1788 гг. на бывшем ханском монетном дворе чеканилась русская «таврическая» монета. В 1787—1799 гг. Феодосия являлась центром православной Феодосийско-Мариупольской викарной епархии, а кафедральным храмом епископов Феодосийских и Мариупольских была старинная феодосийская греческая церковь Введения во Храм Пресвятой Богородицы.

В 1786 г., по замечанию французского путешественника Ж. Ромма, в Феодосии проживали 488 татар (в том числе 276 женщин), около 700 армян, немногочисленные греки и евреи. Посетивший город в свите императрицы Екатерины II в мае 1787 г. граф де Сегюр писал о «едва 2000 жителях, бродящих среди развалин храмов, дворцов, пышных зданий».

Согласно распоряжению Г.А. Потемкина, с 1787 г. Феодосию стали заселять в основном христиане — греки, армяне, русские. Именно в это время наметилось сохранявшееся до середины XIX в. численное преобладание греков над другими этническими группами ее населения. В 1794 г. Феодосия была назначена «местом всегдашнего... пребывания» греческих переселенцев с острова Занта с предоставлением им значительных льгот.

Но в годы русско-турецкой войны (1787—1791) наметившееся возрождение Феодосии прервалось, и в дальнейшем жизнь в ней едва теплилась. С упразднением в 1796 г. Таврической области она даже не значилась в списке штатных городов Российской империи.

Порто-франко

Указом от 13 февраля 1798 г. в Крыму был учрежден режим беспошлинной торговли — порто-франко. Ввоз на полуостров заграничных товаров и вывоз за рубеж отечественных осуществлялся через феодосийскую и евпаторийскую гавани, остальные гавани закрывались. Все таможенные пошлины взимались при перемещении товаров через северные границы полуострова в Перекопе и у Генической переправы.

Преимущества порто-франко приводили к бурному росту торговой активности, что в свою очередь способствовало и более быстрому экономическому развитию территорий порто-франко по сравнению с другими районами страны. Однако опыт порто-франко на территории Крымского полуострова в силу разных причин — экономических, политических, демографических — оказался неудачным. Так, по замечанию П.И. Сумарокова, «Кафа пользуется преимуществом порто-франко... по причине пустоты сего края, скудости жителей, за неимением в Кафе контор, магазинов, притом малого привоза из России сюда товаров... торговля в Кафе, равно и по всему Крыму, не в цветущем пребывает состоянии». Не удивительно, что объявленное на три десятка лет порто-франко в Крыму просуществовало около полутора лет и уже в конце следующего, 1799 г., было ликвидировано. Феодосия утратила все недавно дарованные ей привилегии. С отменой беспошлинной торговли, казалось, растаяли все надежды на возрождение города. К идее учреждения в нем режима порто-франко возвращались в 1802 и 1816 гг., но дальше проектов и предложений дело не сдвинулось.

Рубеж XVIII—XIX вв. был, пожалуй, наиболее драматичным периодом в истории города, когда его дальнейшее развитие и даже само существование оказались под вопросом. В нем почти не осталось жителей. В 1799 г. феодосийцев-христиан (скорее всего, только православных) было совсем немного: 112 мужчин и 110 женщин. В 1801 г. профессор Кембриджского университета Э.Д. Кларк писал, что «пятьдесят семей составляют современное население некогда цветущей Кафы, причем иногда в доме размещается более одной семьи». По данным Новороссийской казенной палаты от 18 августа 1802 г., в городе насчитывалось 290 человек податного населения: 22 купца, 260 мещан, христиан и евреев, 8 малороссийских помещичьих крестьян. О 315 феодосийцах в 1802 г. сообщается в книге В.К. Виноградова «Феодосия: Исторический очерк» (со ссылкой на недошедшие до нас документы городской думы). В описании Крыма того же времени, составленном главным землемером Чуйко, говорится о 323 жителях, трех церквях, одной мечети и «жидовской школе» в Феодосии.

Главная причина упадка города крылась в том, что в конце XVIII в. были нарушены традиционные торговые пути, отсутствовали удобные дороги между феодосийской гаванью и внутренними районами страны. В то же время малолюдная и разоренная округа не обеспечивала достаточные поступления товаров. Увы, Феодосия не смогла соперничать с новыми российскими портами, расположенными ближе к сырьевым районам или на берегу судоходных рек.

Феодосийское градоначальство (или время несбывшихся надежд)

В начале XIX в. в Одессу, Таганрог и Феодосию были направлены градоначальники «из высших государственных чиновников», подотчетные только «Высочайшей власти», министрам юстиции и внутренних дел. Перечисленные города получили некоторые льготы и привилегии. Эти меры должны были содействовать подъему экономики Новороссийского края, в первую очередь, развитию внешней торговли.

Первый градоначальник Феодосии был назначен 23 февраля 1804 г. Как отдельная административная единица Феодосийское градоначальство просуществовало до 1 сентября 1837 г. При этом с октября 1821 г. феодосийский градоначальник подчинялся херсонскому военному губернатору, а в августе 1829 г. должность градоначальника в Феодосии была упразднена; следующие восемь лет градоначальство находилось в руках таврических гражданских губернаторов (А.И. Казначеева — в 1829—1837 гг.; М.М. Муромцева — в 1837 г.).

Феодосийскими градоначальниками становились представители разных национальностей — русские и украинцы, обрусевшие поляки и немцы, греки. Первым градоначальником стал бывший киевский военный губернатор, генерал от инфантерии англичанин А.С. Феньш. За четверть века — с 1804 по 1829 г. — на этом посту сменилось восемнадцать человек. Первым штатским градоначальником стал статский (позднее — действительный статский) советник Семен Михайлович Броневский (1763—1830). Он исполнял должность в 1810—1816 гг. — дольше всех чиновников, занимавших данный пост. Броневский и его соратники, среди которых, в первую очередь, доктор медицины, главный медицинский чиновник Феодосийского центрального карантина Иван Иванович (Жан) Граперон, вынесли на своих плечах основную тяжесть борьбы с эпидемией чумы, обрушившейся на город в августе 1812 г. За четыре месяца — с 22 августа 1812 г. по 29 декабря 1812 г. — страшная болезнь унесла в Феодосии жизни 541 человека. Всего в 1812 г. здесь переболело чумой 758 человек. Тяжелые последствия эпидемии еще более усугубились необычайно холодной и голодной зимой 1812—1813 гг. Противочумные мероприятия продолжались вплоть до августа 1814 г.

«План Таврической губернии городу Феодосии», утвержденный Александром I в 1817 г. (из фондов Феодосийского музея древностей)

Неординарная личность и сложная судьба С.М. Броневского, государственного деятеля и ученого, писателя, основателя Музея древностей и уездного училища в городе, автора герба Феодосии и знакомого А.С. Пушкина, давно привлекают к себе внимание исследователей.

Известно, что недалеко от города он построил дом и разбил прекрасный сад. Здесь он жил и после своей вынужденной отставки (ныне это территория санатория Министерства Обороны). Именно в доме опального градоначальника 16—18 августа 1820 г. останавливались по пути с Кавказа на Южный берег Крыма семья генерала Н.Н. Раевского, сослуживца Броневского по Кавказу, и А.С. Пушкин. После смерти Броневского это имение купил кавалер ордена св. Георгия II степени, герой кавказских войн генерал П.С. Котляревский.

Писатель Г.Г. Гераков (1820 г.) вспоминал: «...ездили к Броневскому, бывшему градоначальнику здесь. Он живет как пустынник и, руками своими возделывая сад свой, кормится; отличный человек! Я его давно знаю: преисполненный познаний и великий знаток на многих языках писать... сад его, им разведенный, имеет более десяти тысяч фруктовых деревьев... в саду... в приятном беспорядке: то остатки колонн Паросского мармора, то камни с надписями, — памятник, воздвигнутый племяннице его, храмики, горки и прочее».

У феодосийских градоначальников нередко возникали сложности во взаимоотношениях с горожанами. Дело в том, что в те времена население Феодосии являло собой смешение представителей разных народов, культур и религий. Большинство горожан были переселенцами из-за пределов Российской империи в первом поколении. Многие не знали, а зачастую и не хотели признавать российских законов. Это, в свою очередь, порождало конфликты между городским обществом и градоначальниками. И не всегда эти конфликты завершались в пользу представителей власти. Броневский, как рассказывает в своих воспоминаниях В.В. Вигель, был «уволен от должности без просьбы, без вины и без копейки пенсиона... Все соединилось против него: ябеды, доносы посыпались... все, что ни предпринимал он полезного для города, называлось притеснением... а малейшая строгость — злоупотреблением властью». Он боролся с теми, кто нарушал закон. Его отдали под суд, и суд признал его невиновным.

На посту градоначальника чиновник, обладая почти неограниченной властью и широкими полномочиями, приобретал бесценный опыт самостоятельной административной работы. Не случайно на эту должность часто назначались люди с обширными связями, высоким положением в обществе, такие, как, например, А.В. Богдановский, А.И. Казначеев — представители ближайшего окружения князя М.С. Воронцова. Имя феодосийского градоначальника Ф.И. Энгеля, в свое время бывшего одним из доверенных сотрудников М.М. Сперанского, упоминалось в личной переписке императора Александра I.

Назначение Броневского в Феодосию нередко трактуется в литературе как понижение по службе. Возможно, это мнение ошибочно: в городе, тесно связанном торговыми отношениями с Турцией и Кавказом, бывший сотрудник азиатского департамента коллегии иностранных дел, человек, много лет прослуживший на Кавказе, мог в полной мере применить свои знания.

Для некоторых служба в Феодосии становилась ступенью в дальнейшей карьере. Так, А.В. Богдановский был переведен из Феодосии градоначальником в Одессу; А.Ф. Клокачев командовал придворной флотилией, а затем был архангельским, вологодским и олонецким генерал-губернатором; Н.И. Перовский и А.И. Казначеев со временем занимали должность таврического гражданского губернатора; Казначеев и Феньш стали сенаторами.

Изменения в административном статусе ознаменовали собой начало нового этапа стремительного развития города. В начале XIX в., используя благоприятную торговую конъюнктуру, Феодосия, наделенная льготами и привилегиями, превратилась в одну из главных торговых гаваней Новороссийского края. Основным предметом вывоза из нее, как и в прошлом, был хлеб. Пик экономического подъема города времен градоначальства пришелся на вторую половину 1810-х гг. В 1817 г. из его порта было отпущено отечественных товаров на 4 047 000 руб. и ввезено иностранных на 3 592 000 руб. (Общий торговый оборот Одессы, Таганрога, Феодосии и Евпатории — основных портов Новороссийского края — в 1816—1818 гг. составлял несколько десятков млн. руб. в год.)

С учреждением градоначальства и ростом деятельности порта на руинах Кефе стремительно вырос новый город, который, впрочем, еще долго не выходил за границы средневековой Каффы. В 1817 г. Александром I был утвержден «План Таврической губернии городу Феодосии». На нем были показаны как существовавшие к тому времени постройки, так и проектировавшиеся. Значит, его можно рассматривать как генеральный план развития города. За пределами старинного крепостного рва располагались предместья-форштадты (в 1810 г. по инициативе С.М. Броневского за городской чертой возник мусульманский форштадт, куда были переселены две сотни семей крымских татар из окрестных деревень). Сохранившиеся храмы, фонтаны и участки крепости, немногие старинные здания вписались в новую регулярную городскую планировку. Старинный хаотичный рисунок улиц сохранился лишь в тех районах города, которые не покидали старожилы (таким районом была историческая караимская слобода, в облике которой и сегодня угадываются очертания средневековых улиц). Многие из домов, казарм, административных и других зданий новой Феодосии были сложены из камня, собранного на средневековых развалинах. В черте самого города долгое время оставались большие незастроенные пространства. Парков и садов не было, за исключением городского бульвара, устроенного на месте разобранных по распоряжению градоначальника Феньша крепостных стен морского фасада Каффы (современный бульвар на ул. Горького — бывш. Итальянской).

Герб Феодосии. 1811 г.

Вот какой застал новую Феодосию в 1815 г. в своих воспоминаниях В.Б. Броневский (племянник градоначальника Броневского): «...новый город, по плану строимый, мало-помалу истребляет остатки старого, и уже кучи камней не заграждают улицы... Набережная и одна улица имеют весьма приятный вид... Новые казармы могут почесться хорошим зданием. Феодосийский карантин есть лучший на Черном море как разделением, так и местоположением; но еще не окончен постройкой всех нужных зданий...».

В начале XIX в. уже мало кто из современников сомневался в блестящем будущем города. Это будущее символизировал его герб, автором которого стал градоначальник С.М. Броневский: на голубом поле щита изображались жезл Меркурия и трезубец Нептуна, хлебный сноп и золотое руно. Из письма Броневского министру полиции А.Д. Балашову (1811 г.): «Трезубец Нептуна и Меркуриев жезл, крестообразно в голубом поле положенные, изображали бы морскую стихию, духом промышленности оживленную; в заглавии щита — хлебный сноп означал бы изобильные жатвы Тавриды, составляющие важнейшую отрасль феодосийской торговли; наконец, золотое руно могло бы иметь место в подножии, для означения отпускаемой от сего порта овечьей шерсти в довольно большом количестве, равно как для объяснения связей сего порта с Малой Азиею и с Колхидою, связей драгоценных, имеющих обратить сюда избытки востока и предвещающих блестящую судьбу, к коей Феодосия предназначена выгодами естественного своего положения». Новый герб был утвержден Высочайшим Указом от 16 мая 1811 г.

Рост экономики, превращение Феодосии в один из наиболее динамично развивавшихся городов полуострова привели к стремительному увеличению численности населения в первой четверти XIX в. В 1809 г. здесь насчитывалось до 4 тыс. жителей, в 1812 г. — до 5 тыс. По сравнению с 1802 г. численность его населения увеличилось более чем в пятнадцать раз. В 1822 г. оно составляло 5874 человека (3617 мужчин и 2257 женщин). В самом городе, однако, людей всегда находилось больше, чем значилось в официальных документах. К более или менее временным жителям относились лица, приезжавшие по коммерческим делам, отбывавшие карантин, солдаты регулярных воинских частей, каторжники, труд которых использовался в городе и в карантине (они направлялись сюда с 1805 г., первоначально их было 200 человек, позднее их число увеличилось до 500). В 1804 г. «две роты пионер и один пехотный полк» были заняты расчисткой Феодосии от развалин, а в 1805 г. «целые батальоны войск» участвовали в строительстве карантинных зданий, двух пристаней и казармы. Для несения карантинной службы из Судака была переведена инвалидная команда. В 1805 г. в городе был расквартирован батальон Херсонского гренадерского полка. В 1820 г. гарнизон Феодосии насчитывал около 1,5 тыс. человек.

Карантин. Открытка начала XX в.

Крепостное право ограничивало свободу передвижений внутри страны, в связи с чем рост численности населения южных городов происходил в значительной мере за счет переселенцев из-за границы. В 1802 г. в Феодосийском уезде основывается первая из трех болгарских колоний — Старый Крым. По указу от 25 февраля 1804 г. окрестности портовых городов были признаны наиболее удобными местами для основания иностранных колоний. Вблизи Феодосии предполагалось селить виноградарей и садоводов. В 1805 г. А.С. Феньш предлагал устроить болгарскую колонию на землях, выкупленных вблизи города у помещика Сефер-Казы-Мурзы-Ширинского. В 1805 г. возникла идея компактного поселения вблизи города украинцев. Они, занимаясь «с самых древних времен сухопутной перевозкой (чумацтвом), могли быть караванами для сообщения между Феодосией и другими портами». В 1809 г. 79 мужчин и 59 женщин («малороссийских казаков») из Новгорода-Северского основали недалеко от Феодосии село Покровку.

Численность крымских татар в составе населения Феодосии значительно возросла после появления указа от 10 декабря 1810 г., согласно которому «в уважение недостаточного населения» было «повелено перевести в сей город до двухсот семейств татар из окрестных селений и поселить оных на основании льготы, феодосийским гражданам предоставленной, в особом магометанском форштадте».

В Феодосийском уезде в начале XIX в. появились немецкие колонии, одна из которых (Герценберг, ныне с. Пионерское) находилась на горе Тепе-Оба, в ближайших окрестностях города. По замечанию англичанки М. Холдернес, в 1816—1820 гг. проживавшей в деревне Карагоз (близ Феодосии), в Феодосии можно было встретить потомков «более чем пятнадцати разных наций», а немецкое население ее округи составляли в основном выходцы из Швабии и немногочисленные швейцарские эмигранты. Главным занятием колонистов было огородничество.

Карантинная пристань. Открытка начала XX в.

В 1812 г., во время эпидемии чумы, с просьбой о разрешении поселиться в городе и его окрестностях обратились 147 болгарских и анатолийских эмигрантов.

Многие из новых жителей города сохраняли иностранное подданство.

В Феодосии были сосредоточены различные административные органы, государственные и коммерческие учреждения и организации. Здесь находились уездное управление, магистрат, дума, городская полиция, тюрьма, карантинная контора, банковая учетная контора, почтовая контора, строительная экспедиция, коммерческий суд (позже переведенный в Керчь). В 1811 г. была открыта городская больница. Феодосия являлась центром одного из четырех таможенных округов Новороссийского края.

К. Монтандон в путеводителе по Крыму 1834 г. сообщал: «В новом городе, построенном на развалинах старого, есть довольно ровные улицы и дома, выстроившиеся вдоль набережной; он напоминает маленькие портовые города, которые можно увидеть во Франции и Италии...

Хлопчатобумажная прядильная и макаронная фабрики — единственные предприятия города.

Бухта богата рыбой, и с некоторых пор рыбная ловля становится важным источником дохода, который все увеличивается.

Обширные места разведения устриц... Их отправляют в Москву».

Карантин, учрежденный в Феодосии вскоре после присоединения Крыма к России, был важным звеном черноморской торговли и барьером на пути опасных эпидемий. Здесь проходили проверку команды и грузы судов, прибывавших из неблагополучных в санитарном отношении стран, паломники. Находился он в южной части города, где под карантинную ограду приспособили местами частично перестроенные стены укреплений городской крепости и цитадели средневековой Каффы. В 1804 г. периметр карантина замкнули невысокой каменной стеной с воротами и арочными проемами для протока воды одной из феодосийских балок. На территории карантина оказались строения средневековых церквей, большинство из которых использовались как хозяйственные помещения. Со временем название «Карантин» закрепилось за прилегающим районом города.

В современной Феодосии сохранилось немало зданий первой половины XIX в. Некоторые построены в стиле провинциального ампира, отличаются оригинальной трактовкой классических архитектурных форм.

А.Н. Демидов, путешествовавший по Крыму в 1837 г., отмечал: «В прекрасной Италианской улице... под аркадами, устроено очень много лавок. В них торгуют евреи-караимы и армяне. Все они люди довольно образованные и торговцы, по-видимому, почтенные. Верхние этажи домов, находящихся в этой улице, составляющую главную в этом городе, заняты большей частью чиновниками и начальствующими лицами. Греки, которых здесь довольно много, живут в средней части города; они занимают дома новейшей постройки, большей частью весьма красивые. Каждая семья живет отдельно; при всех почти жилищах есть особенный садик. В греческом населении более всего иностранца поражает красота женщин: есть много греческих семейств, в которых сохраняется строгое совершенство древнегреческого типа... Татары... не составляют преобладающего народонаселения. Здесь они отказываются от многих привычек своих и поселяются в этом городе единственно по необходимости, будучи привлечены торговыми делами».

Феодосия продолжала привлекать иностранных путешественников. Многие выходцы из-за рубежей Российской империи постоянно проживали в городе, вели здесь свои дела. Об одном из них упомянул в своих путевых заметках соратник Наполеона, французский маршал О. Мармон, посетивший город в 1834 г.: «В Феодосии встретил я француза, марсельского уроженца; это г. Клари. Он без всяких капиталов, собственною оборотливостью, завел бумагопрядильню, которая процветает. Все средства нашел он в самом себе, хотя ему родня один из богатейших негоциантов в Европе и одна царствующая королева». («К семейству г-на де Клари принадлежат нынешняя королева Шведская и супруга Иосифа Бонапарта, бывшего короля Испанского. Они — дочери богатого марсельского купца г-на Клари» — примечание переводчика книги Мармона.)

Здание городской думы после пожара 1905 г.

В путеводителе К. Монтандона за 1834 г. сообщалось, что население Феодосии составляло 4,5 тыс. человек, а посетивший город в том же году О. Мармон говорил о 7 или 8 тыс. его жителей. Н.Н. Мурзакевич, путешествовавший по полуострову в 1836 г., отметил, что в Феодосии было 5756 жителей обоего пола, и насчитал в ней три православных, две армянских и одну католическую церкви, один армянский монастырь, две синагоги (синагога и кенасса), две мечети и уездное училище с 90 учениками. В 1836 г. на семнадцати мелких предприятиях города было занято 98 рабочих. В городе трудилось 60 ремесленников. Насчитывалось 35 лавок, 3 трактира и гостиницы, 9 харчевен и 16 кофеен.

Тридцать три года градоначальства (1804—1837 гг.) — один из наиболее значимых этапов в истории Феодосии XIX в. На это время пришелся как стремительный расцвет города, игравшего заметную роль в черноморской торговле, так и постепенная утрата им занимаемых позиций, что в конечном итоге привело к ликвидации самого градоначальства.

О местном самоуправлении

Наряду с жесткой вертикалью центральной государственной власти, то есть органов государственного управления (градоначальники, городничие, полиция и т. п.) в городах и уездах Российской империи действовало местное самоуправление. Опыт деятельности органов местного самоуправления, подходов к решению тех или иных проблем, обеспечения публичности работы заслуживают внимания и сегодня.

Площадь у городской думы. Открытка начала XX в.

«Грамота на права и выгоды городам Российской империи» (1785 г.) заложила основы местного городского самоуправления. С этого времени вопросами нужд населения, городского хозяйства и благоустройства, школьных и медицинских учреждений, благотворительности, содержания пожарного дела, полиции, тюрем ведали выборные городские думы. Должность «градского головы» появилась в том же 1785 г.

В 1785—1870 гг. в российских городах действовали «собрание градского общества», «общая городовая дума» и «шестигласная городовая дума». В «собрании градского общества» участвовали жители города, обладавшие капиталом не менее 5 тыс. руб. «Собрание» избирало городского голову, бургомистров и других должностных лиц органов местного самоуправления. Шесть сословий городского населения избирали «общую городовую думу», которая в свою очередь избирала «шестигласную думу». В «шестигласную думу», исполнительный орган городского самоуправления, входили по одному представителю от каждого сословия и «градской голова». Новые выборы проводились каждые три года.

Городская реформа 1870 г. заменила сословные органы местного самоуправления бессословной городской думой и управой. Выборы проводились каждые четыре года. В них участвовали все городские жители, имевшие недвижимость, независимо от принадлежности к тому или иному сословию. Не могли принимать в них участие квартиронаниматели. Вновь избранные в городскую думу гласные избирали городскую управу из двух-трех человек под председательством городского головы.

В 1892 г. была введена территориальная система выборов по избирательным участкам. Гласные отныне могли быть избраны только по месту проживания, то есть на своем участке. Также ограничивались права городского общественного управления и усилено влияние в думах дворян, крупной буржуазии. Ни одно постановление городской думы не могло быть проведено в жизнь без одобрения губернского начальства. Городские головы с 1892 г. состояли на государственной службе. Кандидатуры новоизбранных утверждались центральными властями. В случае не утверждения избранного на должность головы проводились перевыборы (так было в Феодосии в 1910 г.).

Феодосия. Открытка начала XX в.

Головами становились представители разных сословий, национальностей, религий. В 1859—1870 гг. городской голова избирался на один срок от христиан, а на следующее трехлетие — от крымских татар или караимов. Причем допускалось по взаимному соглашению сторон повторное переизбрание одного и того же человека на следующее трехлетие. Некоторые фамилии среди городских голов встречаются по нескольку раз. Часто головами становились лица, бывшие ранее гласными думы. Бывшие городские головы по окончании срока своих полномочий иногда сами избирались гласными думы.

Регулярно отдельными книгами издавались сборники протоколов заседаний Феодосийской городской думы. В фондах городского краеведческого музея хранятся сборники протоколов заседаний думы нескольких созывов начала XX в. В них содержатся перечень многочисленных обсуждаемых вопросов, обсуждения и решения проблем, стоявших перед городом, мнения гласных и городских голов. Выпуском сборников протоколов заседаний думы обеспечивались гласность, публичность, открытость деятельности органов местного самоуправления (чему и нам полезно было бы поучиться).

Между прошлым и будущим

Уже в 20-е гг. XIX в. вновь усилилось влияние неблагоприятных факторов, в первую очередь, отсутствия удобного сообщения Феодосии с внутренними районами страны и отсутствия развитой сельскохозяйственной округи. В городе так и не успел к тому времени образоваться слой местных состоятельных промышленников и торговцев. Торговые обороты порта упали. О заграничной торговле Феодосии стали говорить как об «обещающей обширно развиваться». В 1821 г. было образовано Керчь-Еникальское градоначальство, и со временем к Керчи, «воротам» в Азовское море, перешло значение главной коммерческой гавани Восточного Крыма. Темпы развития Феодосии замедлились.

Однако несмотря на наметившийся застой в торговле и экономике население Феодосии в 20-х — начале 90-х гг. XIX в. медленно, но постоянно увеличивалось (за исключением середины 50-х гг., когда часть жителей оставила город во время и по окончании Крымской войны). Рост числа жителей обеспечивался в основном за счет превышения рождаемости над смертностью. Кратковременное оживление городской жизни и приток населения извне во второй половине 50-х гг. были связаны с неудачной попыткой строительства московско-феодосийской железной дороги.

Александро-Невский собор. Открытка начала XX в.

Городское население по-прежнему было многонациональным. Здесь проживали представители разных религий. Так, в 1846 г. среди горожан было: 7390 православных, 132 католика, 29 лютеран, 1820 мусульман, 83 иудея, 63 караима.

В 1845 г. утверждается герб Феодосийского уезда — на голубом поле черный двуглавый орел и красная генуэзская башня с серебряным корабельным носом.

Во время Крымской войны 1853—1856 гг. Феодосия и ее жители испытали на себе все тяготы прифронтового города, постоянно ожидая высадки десанта противника. В городе работали госпитали для раненых солдат и офицеров. Многие феодосийцы были участниками военных действий. Феодосийский городской врач, коллежский советник С.П. Розенблюм, работал в севастопольском военном госпитале вместе с Н.И. Пироговым — «отцом» полевой хирургии. Военным комендантом города после войны был капитан I ранга Л.А. Ергомышев — участник Синопской битвы и обороны Севастополя. После его смерти в 1859 г. военным комендантом Феодосии стал другой герой севастопольской обороны — вице-адмирал Н.М. Соковнин. В 1875 г. в феодосийском Александро-Невском соборе был похоронен вице-адмирал В.М. Микрюков, в дни Крымской войны возглавлявший оборону 1-го и 2-го бастионов Севастополя.

После окончания войны часть мусульманского населения Феодосии эмигрировала в Турцию. На первое место, как среди православных феодосийцев, так и среди этнических групп города в целом во второй половине XIX в. выходят русские. В 1867 г. в городе проживало 5 812 православных, 830 армяно-григориан, 270 католиков, 138 протестантов, 1393 мусульманина, 906 иудеев и караимов, всего — 9 369 человек. В 1874 г. население Феодосии увеличилось до 10 530 человек: 6 966 православных, 702 армяно-григориан, 356 католиков, 96 протестантов, 272 иудея, 830 караимов, 1308 мусульман (по данным городского врача). А в начале 1880-х гг. здесь жило около 12 тыс. человек.

Казанское подворье. Открытка начала XX в.

Во второй половине XIX в. в городе в течение некоторого времени находился центр Нахичевано-Бессарабской армяно-григорианской епархии, которой управлял Гавриил Айвазовский (1812—1880), старший брат И.К. Айвазовского. В 1858 г. при содействии купца А.П. Халибова он открыл в Феодосии общеобразовательное армянское училище с типографией при нем.

Хоральная синагога и Талмуд-Тора. Открытка начала XX в.

В 1873 г. был возведен Александро-Невский собор — один из наиболее красивых православных храмов Крыма. В нем находились каменная плита с изображением св. Николая Мирликийского, найденная в земле при строительстве храма, и икона кисти И.К. Айвазовского.

Мечеть. Открытка начала XX в.

В 1872 г. в Феодосии появилась женская гимназия, в 1873 г. — мужская. В 90-х гг. XIX в. помимо них в городе работали учительский институт с городским училищем при нем, четырехклассное городское училище, мореходные классы, частные училища.

Во второй половине XIX в. Феодосия начинает пользоваться известностью как место недорогого летнего отдыха. Впрочем, как заметил крымский историк А.В. Мальгин, Феодосия, так и не вернув себе былую славу крупного торгового порта, не стала и ведущим крымским курортом, хотя имела для этого все предпосылки. В.Х. Кондараки в книге «В память столетия Крыма» (1883 г.) уверяет: «В Феодосии прекрасное купание, жизнь не дорога, климат здоровый, часты ветры с моря и гор, резких колебаний температуры (летом) не бывает, виноград и другого рода плоды недороги... Феодосия есть лучшее место для сезонной жизни неизбалованных и небогатых больных».

Водоразборная будка-фонтан татарского Форштадта. 1888 г.

Город второй половины XIX в. был Феодосией Ивана Константиновича Айвазовского. Молодой, но уже известный художник предпочел суете столицы жизнь на родине, где в 40-х гг. построил дом на берегу моря. Великий маринист активно участвовал в общественной и культурной жизни города. Часто он представлял интересы горожан при дворе. Энергичный и неутомимый, он хлопотал о благоустройстве города, ратовал за возрождение его торгово-экономического значения, занимался попечительством, благотворительностью и даже археологическими раскопками. В 1871 г. построил на холме Митридат новое здание для Музея древностей с часовней, в которой предполагалось поместить прах генерала П.С. Котляревского, похороненного на территории своего имения, купленного у родственников С.М. Броневского (впрочем, прах генерала так и не был перенесен в часовню). В 1882—1883 гг. новый владелец «Доброго Приюта» (так Котляревский называл свое имение) возвел над могилой генерала часовню (в XX в. она была разрушена). В 1880 г. Айвазовский открыл первую в России публичную картинную галерею и завещал ее городу.

Ю. Гюбнер отмечал (1874 г.): «По обширности и постройкам Феодосия превосходит многие губернские города России, и легко заметить, что ей не достает только внешнего лоска, для того чтобы сделаться видным и красивым городом...».

Водоснабжение Феодосии

Одним из наиболее значимых дел И.К. Айвазовского был дар городу в 1887 г. части воды из источника Субаш, находившегося в его загородном имении (ныне с. Айвазовское). Официальным дарителем была жена художника — А.Н. Айвазовская. До этого город снабжался питьевой водой из остатков средневекового водопровода. В Феодосии сохранилось несколько средневековых фонтанов.

С конца XVIII в. старинный водопровод постепенно приходил в упадок. Во второй половине XIX в. в системе водоснабжения города наступил кризис. Так, в засушливые месяцы 1880-х гг. почти 11 тыс. горожан получали из оставшихся пяти городских фонтанов лишь 3—4 тыс. ведер (ок. 4 л на человека) воды в сутки. В очередях у фонтанов нередко случались драки.

Вода старинного водопровода отличалась низким качеством, содержала большое количество минеральных и органических примесей, через многочисленные трещины в керамических трубах в систему просачивались солоноватые грунтовые воды. В колодцах и цистернах, питавшихся водой «щебенных проводов», после прохождения через известковый и мергельный щебень вода становилась мутной и приобретала неприятный вкус. На качестве водопроводной воды сказывалось использование древних водостоков для сброса нечистот.

Феодосия. Фото 1889 г.

К решению проблемы водоснабжения города были привлечены специалисты. В 1864 г. под руководством инженера П. Малашева был построен новый водопровод к фонтану, находившемуся в феодосийских казармах. В систему водоснабжения вошли четыре истока средневековых гидротехнических сооружений, старые и вновь отрытые колодцы, дренажные канавы. Водосборные сооружения располагались на склоне Тепе-Оба, откуда вода по керамической трубе текла к фонтану. В день открытия — 24 декабря 1864 г. — фонтан выдал 2880 ведер чистой и вкусной воды.

Однако вскоре бесперспективность реанимации старинной системы городского водоснабжения стала очевидной. С 1881 г. проблему исследовал инженер-технолог М.И. Алтухов. В 1885 г. им был подготовлен проект водоснабжения города из двух водохранилищ-водосборников, для чего предполагалось перегородить каменными плотинами две балки на склонах Тепе-Оба. При общем объеме водохранилищ в 2 млн. 400 тыс. ведер ежесуточное поступление воды в город достигло бы 98 тыс. ведер в течение 15 часов работы водопровода. Проект Алтухова был принят на заседании комиссии городской думы в 1887 г. Однако уже начавшиеся работы были прекращены после объявления И.К. Айвазовским о даре Феодосии навечно 50 тыс. ведер субашской воды в сутки. Все силы и средства города были направлены на сооружение Феодосийско-Субашского водопровода.

Фонтан И.К. Айвазовского. Открытка начала XX в.

Субашская вода продавалась не дороже 0,5 коп. за ведро. Большинство феодосийцев покупало воду в пяти водоразборных будках-фонтанах: на Полицейской площади и в слободках — Карантинной, Татарской (строение бывшего фонтана здесь сохранилось до сих пор), Караимской, Сарыгольской. В ноябре 1908 г. феодосийская городская дума постановила «в течение восьми зимних месяцев применять таксу 0,3 копейки за ведро воды». В марте 1911 г. было решено понизить до 0,3 коп. за ведро «плату за воду, отпускаемую по водомерам домовладельцам в течение четырех летних месяцев».

Главный фонтан водопровода был заложен на Ново-Базарной площади (ныне сквер на стыке пр. Айвазовского и ул. Горького) в день тезоименитства императора Александра III — 30 августа 1887 г., после торжественного богослужения в Александро-Невском соборе. Сооружался фонтан по проекту и на средства Айвазовского. Дума постановила назвать его именем Александра III. Но Высочайшим Указом от 25 августа 1888 г. фонтану было присвоено имя его создателя. Воду фонтана Айвазовского разрешалось пить бесплатно, но ею запрещалось наполнять тару и уносить с собой.

Строительство водопровода финансировалось из сумм полукопеечного сбора с экспортировавшихся через феодосийский порт товаров, аукционов, банковских займов, частных пожертвований. К 1890 г. на создание водопровода было затрачено 231 689 руб. 93 коп. Всего было уложено более 32 км труб.

Церемония торжественного открытия водопровода состоялась 18 сентября 1888 г. у фонтана Айвазовского. В 1890 г. на городском бульваре (ул. Итальянская — ныне ул. Горького) был установлен фонтан-памятник «Доброму гению» в честь А.Н. Айвазовской. А в 1896 г. неподалеку от фонтана — памятник Александру III.

Субашская вода частично решила проблему водоснабжения Феодосии. В дальнейшем в город поступала также вода источника Кошка-Чокрак, принадлежавшего управлению железных дорог (на пересечении улиц Свердлова, Боевой и Симферопольского шоссе сохранилась водонапорная башня кошка-чокракского водопровода «Белый бассейн» — памятник промышленной архитектуры начала XX в.).

В начале прошлого столетия продолжался поиск новых источников водоснабжения города. Так, в 1914 г. лесничим Ф.И. Зибольдом на вершине Тепе-Оба был построен конденсатор для добычи атмосферной влаги (каменная чаша конденсатора сохранилась до наших дней). Поиски пресной воды привели к открытию феодосийских лечебных минеральных вод «Паша-Тепе» в 1904 г. и «Кафа» в 1913 г. Решение проблемы водоснабжения создало благоприятные условия для дальнейшего развития Феодосии.

Железнодорожные проекты и новый торговый порт

В августе 1892 г. произошло одно из самых значительных событий в истории города. В этот день после долгих лет ожидания и неудачных попыток была открыта Джанкой-Феодосийская линия Лозово-Севастопольской железной дороги.

Сарыгольский мост у дачи А.С. Суворина Открытка начала XX в.

Становление железнодорожной сети в Северном Причерноморье сопровождалось большим накалом страстей. Железная дорога для портовых городов была гарантией экономического процветания. Между городами региона велось ожесточенное соперничество за право быть с железной дорогой. Более удачливыми конкурентами Феодосии в разное время оказались Одесса, Севастополь, города Приазовья. О феодосийской железной дороге впервые заговорили еще в 20-х гг. XIX в., когда англичане предложили Александру I соединить железнодорожной трассой Феодосию и Москву. Реальный же шанс получить железную дорогу появился у города после Крымской войны. В 1857 г. Главное Общество Российских Железных Дорог, учредителями которого были крупнейшие банкирские дома Парижа, Амстердама и Лондона, начало работы по созданию первой общегосударственной сети русских железных дорог. Одна из ветвей должна была прийти в Феодосию. Но уже в 1860 г. работы на феодосийском участке были прекращены из-за финансовых неурядиц.

Дом Айвазовского и железнодорожный путь. Открытка начала XX в.

Между тем три года железнодорожного строительства изменили город и его жителей. Из провинциального, богом забытого захолустья Феодосия превратилась в сказочный магнит, притягивавший людей и деньги. В 1857—1860 гг. она пережила настоящий строительный бум. Стоимость земельных участков возросла в несколько раз. Возникли новые фирмы, конторы. Тихую жизнь феодосийского общества буквально взорвали хлынувшие в город иностранцы — инженеры, коммерсанты, а также, как обычно бывает в таких случаях, авантюристы и мошенники. Феодосийцы начали ощущать себя частью Европы. И когда проект лопнул, они, ранее наблюдавшие за железнодорожными хлопотами как бы со стороны, начали активную борьбу за железную дорогу.

Феодосийский вокзал. Открытка начала XX в.

Пик споров о крымской железной дороге пришелся на 60—70-е гг. Тогда широко обсуждался вопрос о том, в какой из крымских портов в первую очередь тянуть дорогу. Основными претендентами стали Севастополь и Феодосия. Каждый из проектов имел своих горячих сторонников и оппонентов, аргументы «за» и «против». Среди тех, кто отстаивал интересы Феодосии, был ее бывший военный комендант, один из героев обороны Севастополя, ученый-теоретик воздухоплавания вице-адмирал Николай Михайлович Соковнин. В фондах Феодосийского музея древностей хранится его небольшая работа «Объяснения по поводу помещенной в № 73 "Таврических губернских ведомостей" 1867 г. статьи о Крымской железной дороге». Она датирована 4 октября 1867 г. (в 1868 г. была издана в Одессе отдельной брошюрой). Соковнин, 15 лет командовавший различными судами на Черноморском флоте, основной акцент сделал на глубоком анализе условий судоходства, в первую очередь, в районе Севастополя и Феодосии.

Он писал: «По безопасности стоянки судов феодосийский порт нисколько не уступает севастопольскому, а относительно удобств входа и выхода из него для обыкновенных парусных судов, он несравненно выше стоит севастопольского... для моряка это очевидно...»; «Все великие бури идут с запада, между тем как восточные ветры вообще не опасны, дуют редко и то на короткое время...»; «Севастопольский рейд открыт только от запада, а феодосийский только от востока...»; «В Севастополь без вех да без маяков не всякий войдет и днем, а ночью — никто (подразумевая, конечно, преимущественно парусные купеческие суда). Из Севастополя без вех и маяков и выйти трудно, а уйти и вовсе некуда (в военное время). Это род западни... Между тем как Феодосия не нуждается ни в каких предостерегающих знаках: идите смело и днем, и ночью, везде чисто, ровно, просторно...».

Феодосия. Открытка начала XX в.

И все-таки первая крымская железная дорога пришла в Севастополь. Это произошло в 1875 г. Очередь Феодосии наступила только через 17 лет. В 1885 г. было принято решение о переводе коммерческого порта из Южной бухты Севастополя в Стрелецкую бухту города или в Феодосию. В 1890 г. вопрос о коммерческом порте трижды обсуждался на заседаниях комитета министров. Сторонники Феодосии (в том числе цесаревич Николай — будущий последний российский император) оказались в меньшинстве, но Александр III принял их сторону, тем самым решив вопрос в пользу Феодосии.

Линию железной дороги тянули от станции Джанкой. Кое-где использовали железнодорожные сооружения 1857—1860 гг. Дорогу вели к феодосийскому порту, кратчайший путь к которому с севера проходил по берегу моря. В результате трассу проложили по искусственной насыпи у среза воды. На другой искусственной насыпи, полностью изменившей линию берега в районе порта, возвели портовые сооружения. При возведении насыпей был уничтожен участок песчаного пляжа (не одно поколение феодосийцев безосновательно обвиняет в его гибели И.К. Айвазовского, якобы разрешившего тянуть дорогу именно этим путем). Вблизи дачи книгоиздателя А.С. Суворина железная дорога разрезала возвышенность. Для удобного проезда к дачам и морю в этом месте был поставлен трехарочный каменный мост с ажурной оградой (он находится на стыке проспекта и ул. Д.И. Ульянова).

Погрузка хлеба на французский пароход. Открытка начала XX в.

Первое время поезда доходили лишь до железнодорожной станции Сарыголь (ныне ст. «Айвазовская»), что в пригороде Феодосии. Станцию назвали «Феодосия» или «Большой Вокзал». С устройством портовой линии появилась станция «Феодосия-Порт», со временем ставшая главным городским вокзалом.

Городские купальни. Открытка начала XX в.

Строительство порта велось в 1891—1895 гг. Им руководил военный инженер А.Л. Бертье-Делагард. Известно, что рабочим здесь пытался устроиться молодой Пешков — будущий писатель А.М. Горький. На строительство было потрачено 3 985 202 руб., на оборудование — дополнительно почти 1 100 000 руб. Новый феодосийский порт был торжественно открыт министром путей сообщения князем М.И. Хилковым 9 сентября 1896 г.

Новый расцвет города

Феодосия вновь превратилась в важный коммерческий порт юга России. По воспоминаниям феодосийца И.М. Саркизова-Серазини, доктора медицинских наук и писателя, уже в конце XIX в. «не было дня, чтобы на причалах порта не стояло несколько судов. В осенние месяцы, после уборки хлеба, не хватало места для иностранных судов, и они терпеливо отстаивались в море за широким молом... Однажды я насчитал в порту у причалов и за волнорезом до 35 пароходов. Целый торговый флот, оживлявший берег Феодосии!».

Как и в прошлом, через Феодосию за границу вывозилось огромное количество зерна. В городе строились каменные амбары для его хранения (в одном из них сегодня находится кинотеатр «Украина»). В начале XX в. через Феодосию началась перевалка бакинской нефти.

Особняк конца XIX — начала XX в. Современный вид

В 1897 г. феодосийский карантин получил статус главного наблюдательного карантина для всех судов, прибывавших в черноморские порты России. Ежегодно через Феодосию проходили от 12 до 15 тыс. паломников-мусульман.

В это время город вновь стал одним из наиболее быстро развивавшихся городских центров Крыма. Он активно застраивался. В начале XX в. окончательно сформировался так называемый дачный район — линия особняков вдоль полотна железной дороги. Эти здания сегодня являются украшением Феодосии. За несколько лет территория города, поглотившего бывшие предместья, увеличилась втрое.

Жилой дом второй половины XIX — начала XX в. Современный вид

В путеводителе по Крыму Г.Г. Москвича за 1910 г. отмечалось: «Феодосия — уездный город Таврической губернии с 35-ю тысячами жителей, довольно красивый, чистый и благоустроенный... Главные улицы, порт и многие учреждения и частные дома освещаются электричеством».

План Феодосии. Начало XX в. (из путеводителя по Крыму Г.Г. Москвича)

В конце XIX — начале XX в. быстро росла численность населения города. В 1897 г. в нем насчитывалось 27 238 жителей, в 1910 г. — 32 465, в 1914 г. — до 38 тыс. В XIX — начале XX в. преобладали христиане, первенство среди которых оставалось за православными. На втором месте по численности в XIX в. были мусульмане, в начале XX в. — иудеи. Постоянно здесь проживали также армяно-григориане, католики, протестанты (в основном лютеране), караимы. Свои храмы или молитвеннные дома имели все религиозные общины города.

Дача «Милос» И.С. Крыма. 1909—1911 гг. Современный вид

И.М. Саркизов-Серазини вспоминал: «Жители Феодосии напоминали мне левантийцев Перы и Галаты в Константинополе. В населении, состоявшем из русских, украинцев, татар, армян, греков, евреев, караимов, цыган, немцев, итальянцев, болгар, турок, наиболее крупные капиталы концентрировались в руках караимской, армянской и греческой буржуазии... Кому не известны в Крыму имена... фабрикантов и заводчиков Стамболи, Маччола, Бедризова, Алтунжи, капиталистов и банкиров, подобно фамилиям Крыма, Хаджи, Грамматиковых, Неофитовых, Багдасаровых и др.».

По уверению А.В. Ермолинского, «...в Феодосии было широкое поле деятельности для приложения своего труда и проявления личной инициативы. Несколько табачных фабрик, кирпичные, известковые и цементные заводы, механический завод, различные производственные мастерские, многочисленные торговые предприятия всегда нуждались в рабочей силе. Также был большой спрос на строительных и транспортных рабочих, работников коммунального хозяйства...».

Дача Н.Б. Ратгауза. Открытка начала XX в.

И.М. Саркизов-Серазини писал, что «...в этом уголке, лишенном нарядной красоты южного побережья, возникает целая художественная школа с именами, известными всей России и даже всему миру... Феодосия долгие годы привлекает к себе внимание художников России, коллекционеров Европы, историков искусства и крупнейших музеев... Иностранцы — ученые, как Граперон, Бертран, Колли, отец известного художника Лагорио, связывают свою судьбу с тихим городом, посвящают ему жизнь, свои силы, свое насыщенное любовью перо».

Конец XVIII — начало XX в. был одним из наиболее продолжительных мирных периодов в истории Феодосии. В течение 135 лет ее ни разу не захватили иноземные войска. Лишь дважды — в 1878 и в 1914 гг. (во время русско-турецкой и Первой мировой войн) — город обстреляли орудия вражеских кораблей.

Дача «Виктория» А.А. Крыма. 1914 г. Современный вид

В 1902 г. в Феодосии создается подпольная организация Российской социал-демократической партии. В начале XX в. действуют подпольные организации радикальных революционных партий. Не обходят город стороной бурные события революций 1905—1907 и 1917 гг. 22 июня 1905 г. к нему подходит восставший броненосец «Князь Потемкин-Таврический» с целью пополнить запасы продовольствия и угля. В 1911—1914 гг. в должности земского врача в Феодосии работает Д.И. Ульянов.

Советская власть здесь впервые была установлена 2(15) января 1918 г. при помощи отрядов севастопольских моряков. Одним из руководителей вооруженного восстания в Феодосии был прапорщик И.Ф. Федько — в дальнейшем видный советский военачальник, командарм I ранга.

А.А. Евсеев