Просчет банка св. Георгия

Особенно ухудшилась обстановка в генуэзских колониях Крыма с середины XV в. В мае 1453 г. турки-османы захватили столицу Византийской империи Константинополь. Падение Царьграда, как его называли русские, нанесло черноморским колониям Генуи сильнейший удар: основной путь, связывавший их с метрополией, оказался под контролем турок. Республика, занятая другими, более важными делами, не могла оказывать сколько-нибудь существенной помощи своим владениям на Черном море и потому передала их в полное распоряжение банка святого Георгия в счет государственного долга, который к тому времени достиг колоссальной суммы — 8 миллионов лир. И столь смехотворно малый штат «регулярного» гарнизона крепости, и система денежных штрафов за нарушение воинской дисциплины — все говорило о стремлении генуэзских властей получать из колоний как можно больше денег. Денег — несмотря ни на что, денег — любыми путями и средствами. Даже в ущерб самой безопасности, самому существованию крымских колоний.

Банк св. Георгия, основанный в 1407 г., к середине XV в. стал самым крупным финансовым учреждением средневековой Европы. Его пайщики являлись членами самых богатых и знатных генуэзских семей. Могущество банка было столь велико, что он превратился в своеобразное «государство в государстве»: ему принадлежало право чеканки монеты, сбора большей части налогов в Генуэзской республике, контроль над генуэзскими таможнями, монополия на эксплуатацию соляных копей и т. д.

Для банка св. Георгия сделка с правительством Генуи казалась очень выгодной. За небольшую сумму хозяева банка приобретали право бессрочного и бесконтрольного распоряжения всеми генуэзскими колониями в бассейне Черного моря. Если бы они сохранились в руках генуэзцев, то банк закрепил бы за собой на длительное время колоссальные доходы, которые приносила Генуе посредническая торговли и эксплуатация местного населения в ее черноморских владениях. Если же туркам удастся завоевать Кафу, Солдайю и другие города колоний, считали хозяева банка, то, пока это произойдет, они успеют получить большие прибыли.

Однако уже ко времени передачи колоний банку в них сложилось угрожающее положение. Стало очевидным, что ближайшей целью турецкой агрессии является Крым. Со дня на день следовало ожидать нападения татар. В связи с начавшейся в 1454-м и усилившейся в 1455 г. засухой и неурожаями колониям угрожал голод. «Из-за этого, — докладывал консул Солдайи Коррадо Чикало банку, — здешний народ в большом брожении, и уже некоторые бедные и неимущие работники из-за того, что они не могут найти себе занятия, уходят по направлению к Мокастро (на месте современного Белгорода-Днестровского. — Ред.), чтобы хоть в течение нескольких месяцев они могли вести более сносную жизнь».

Экономическое положение в генуэзских колониях на Черном море осложнилось также и упадком торговли, вызванным блокадой Босфора турками, нарушением морских коммуникаций, торговой конкуренцией с княжеством Феодоро и Крымским ханством.

Очень слабыми оказались колонии и в военном отношении. Регулярная связь с Генуей прервалась, так что на переброску военных подкреплений рассчитывать не приходилось. Крепостные сооружения, в том числе наиболее мощные — Солдайи, — находились в явно неудовлетворительном состоянии.

Консул Солдайи Коррадо Чикало в донесении вышестоящим властям так описывает состояние солдайской крепости в 1455 г.: «...Я решил обследовать состояние этого места и в первую очередь осмотреть две крепости, которые я нашел очень плохо укрепленными, что вы можете усмотреть из их описей, которые к сему прилагаю. После этого я осмотрел в одной из настенных башен запасы продовольствия, которые оказались частично израсходованными. Запасы же в новой, левой башне находятся в лучшем состоянии, хотя и нуждаются в некоторой очистке. Я осмотрел также башню, обратившуюся в развалины вместе с частью стены».

Далее Коррадо Чикало сообщал протекторам (управляющим) банка, что он информировал о состоянии солдайской крепости кафинских администраторов и просил их выслать в Солдайю «двадцать воинов из прибывших в колонии с нашими двумя кораблями, удовлетворив их жалованием, для несения ночных караулов, которые здесь обычны и необходимы». Из этого письма можно заключить, что в Солдайе не было даже предусмотренного Уставом минимума наемных солдат.

Не удивительно, что в такой обстановке началось повальное бегство генуэзского и даже местного населения из колоний. В донесении из Кафы Батисты Гарбарини отмечалось: «Если мы за это время хитростью или уловками не удержим здешние народы, то нет никакого сомнения в том, что большинство здешних жителей уйдет отсюда, а без народа, как вы можете понять, удержать этот город — дело обреченное». Консул Кафы сообщал протекторам банка, что «отсюда уехали граждане, купцы и латиняне (генуэзцы), большинство из которых могли бы быть пригодными для защиты этого города... И многие из здешних жителей и сейчас покидают город, тайно унося с собой имущество, и убегают они ежедневно...».

Паника еще более усилилась после того, как в июле 1454 г. у берегов Кафы появилась турецкая эскадра. Османы установили контакт с крымским ханом Хаджи-Гиреем и на первый раз удовлетворились грабежом некоторых пунктов на побережье Крыма и Кавказа. Напуганные генуэзцы согласились выплачивать султану ежегодную дань в три тысячи дукатов, естественно, за счет местного населения.

Из сложившейся ситуации извлек для себя выгоду другой хищник — крымский хан, который добился в это время права на получение дополнительной ежегодной дани от генуэзцев. Такого поворота дел в колониях протекторы банка св. Георгия не ожидали. В сложившейся обстановке они вынуждены были предпринимать какие-то меры для упорядочения обороны и управления своими владениями. Стараясь сдержать бегство населения, администрация банка объявила широкую амнистию всем лицам, которые по той или иной причине ранее были изгнаны из колоний. Протекторы банка пошли и на частичные уступки местному населению — так называемым «горожанам». Им было разрешено избирать из своей среды «комитет четырех», который получил право контроля над деятельностью генуэзских чиновников и имел возможность поддерживать непосредственную связь с центральными властями в Генуе (при наличии свободного туда пути).

Пришлось банку отпустить и денежные средства для укрепления обороны колоний. Консул Коррадо Чикало в одном из своих донесений упоминает о денежных суммах, посланных банком для нужд Солдайи. Он же сообщает и о прибытии туда военного снаряжения и солдат.

Были приняты меры для строительства новых и ремонта старых укреплений. Когда консул Кафы предписал консулу Солдайи прислать в его распоряжение шесть хороших каменщиков, солдайский консул не выполнил указания своего начальника, ссылаясь на то, что строительные рабочие нужны в Солдайе. «Если вы, ваша светлость, были бы здесь, — писал он консулу Кафы, — вы бы ясно поняли какой опасности подвергается большая башня вследствие износа фундамента, и оставили бы здесь каменщиков до тех пор, пока не будет восстановлен фундамент. Все мастера-каменщики нашего города заняты на этой работе, дабы скорее восстановить фундамент во избежание несчастья... В настоящее время никаким образом нельзя послать нам кого-либо из каменщиков, которых мы силой оторвали от сбора винограда. По окончании же этой работы каменщики будут посланы в таком числе, в каком вы укажете».

Эта переписка относится к 1474 г. Следовательно, вплоть до захвата генуэзских колоний в Крыму турками здесь продолжались строительство и ремонт оборонительных сооружений. Но меры, предпринятые банком св. Георгия для укрепления обороноспособности причерноморских колонии, были явно недостаточными. Поражает удивительная скупость протекторов, которые перед лицом грозной опасности, нависшей над колониями, систематически сокращали расходы на содержание наемных солдат и на крепостное строительство, пытались экономить на запасах продовольствия и оружия. Можно только удивляться, что при таком состоянии обороны генуэзские колонии в Крыму просуществовали после захвата турками Константинополя более двадцати лет.

Правда, одной из важнейших причин отсрочки нападения турок на генуэзские колонии было перенесение османами после захвата Константинополя центра тяжести своей внешней политики на запад, против Венгрии и Венеции. Генуя помогала туркам, снабжала их во время войны нужными им товарами, в том числе и оружием. Турецкий султан Мехмет II перестал чинить препятствия проходу генуэзских кораблей через проливы. Морские связи между Генуей и Крымом восстановились. Администрация колоний и протекторы банка св. Георгия довольно потирали руки, рассчитывая на увеличение доходов.

Естественно, генуэзцы сознавали, что эта передышка в результате улучшения отношении с турками — временная. Поэтому они пытались использовать ее для установления более тесных отношений с теми причерноморскими государствами, которые могли бы стать союзниками Генуи на случай войны с Турцией. Генуэзские власти в Крыму предпринимали энергичные действия, дабы заручиться поддержкой соседей на полуострове — княжества Феодоро и Крымского ханства. В 1471 г. генуэзцам удалось заключить союз с феодоритами. Этот союз взаимно усиливал обе стороны, однако коварные генуэзцы могли, конечно, в любой момент предать своих союзников.

Некоторых успехов удалось добиться генуэзцам и во взаимоотношениях с татарами. Они ловко использовали борьбу хана Менгли-Гирея со своими братьями за престол, помогали ему в этой борьбе и в конце концов захватили в плен братьев хана, получив тем самым возможность оказывать постоянное давление на Менгли-Гирея. Пленники сначала содержались в Кафе, а затем были переведены в Солдайю.

Генуэзцы искали союзников и за пределами полуострова, в частности, в Польше. Однако, занятая борьбой с Тевтонским орденом, затем делами в Чехии и Венгрии, Польша в то время не имела ни сил, ни средств для оказания какой-либо помощи генуэзским колониям в Крыму.

Внутреннее положение в генуэзских колониях в 60-х и начале 70-х гг. XV в. характеризовалось крайним обострением классовых и национальных противоречий. С особой силой разгорелась борьба между эксплуататорами и эксплуатируемыми, имущими и неимущими слоями населения Кафы, Солдайи и других генуэзских колоний. В Кафе народные выступления отмечены в 1454, 1456, 1463, 1471, 1472, 1475 гг. Наиболее крупным из них было восстание 1454 г., которое проходило под лозунгом «Да здравствует народ, смерть знатным!». Основную массу восставших составляли городские низы, «маленькие люди без имени». К ним присоединились солдаты и матросы с прибывшего в Кафу генуэзского корабля. Однако восстание носило стихийный, неорганизованный характер и было подавлено.

О народном восстании в Солдайе, происшедшем, по-видимому, в конце 1470 г., известно из инструкции протекторов банка св. Георгия консулу Кафы от 21 января 1471 г. В инструкции говорилось: «...Мы одобряем, что вы подавили... беспорядки в Солдайе. Желаем, чтобы вы сохранили там спокойствие и старались впредь, поскольку это зависит от вас, не допускать подобного рода беспорядков». Следовательно, солдайское восстание было подавлено только с помощью и благодаря вмешательству кафинских властей.

Резко обострились противоречия между генуэзскими «гражданами» и местными «жителями». Последние (греки, армяне и др.) пытались расширить свои крайне ограниченные права. Однако этому решительно противились генуэзцы и в конце концов отобрали назад даже те незначительные уступки, которые были сделаны банком св. Георгия.

В 70-х гг. XV в. с новой силой вспыхнула борьба между генуэзцами и татарами. Часть татарских феодалов подняла мятеж против хана Менгли-Гирея, находившегося в дружественных отношениях с генуэзцами. Хан вынужден был искать убежища в Кафе. Мятежные феодалы обратились за помощью к турецкому султану. Еще в апреле 1474 г. турки заключили перемирие с Венецией. Это дало им возможность высвободить свои силы для нанесения решающего удара по генуэзским колониям в Причерноморье. Нужен был только благовидный предлог для разрыва отношений с «союзной» Генуей. Этим предлогом и послужило обращение к султану татарских мурз и заигрывание кафинской администрации с ханом.

31 мая 1475 г. к крымским берегам подошла турецкая эскадра. Неподалеку от Кафы турки высадили крупный десант. Османов поддержали татары. На следующий день началась осада Кафы, а 6 июня крупный гарнизон мощной крепости позорно капитулировал. Турки, несмотря на обещание сохранить жителям города жизнь и имущество, действовали, по своему обычаю, как разбойники. Сначала они захватили и ограбили всех иностранных купцов и часть из них убили. «Того же лета, — говорится в русской летописи, — туркове взяша Кафу, гостей московских много побиша». Затем османы отобрали имущество у генуэзских «граждан», погрузили их на корабли и отправили в рабство в Константинополь. Вслед за Кафой пала Солдайя и другие владения генуэзцев в Крыму.