IX. Отары и чабаны. — Заключение

Грустно в зимнюю пору в татарских селениях, грустно и безлюдно. Все скучилось в крохотной хате, все притаилось пред комельком от холода и дождя.

Женщины занимаются шитьем и разными рукоделиями, мужчины режут табак для своего употребления, — это те татары-бедняки, у которых нет ни волов, ни лошадей и которые лишены зимних заработков.

Зимние заработки, кроме найма у помещиков, все происходят в лесу, где татары колют, рубят и палят уголь. Лес они покупают на сруб маленькими кусками, по 50, 100 и т. д. кв. сажен.

Зимой горный лес живет, вернее, в нем живут, пожалуй, не меньше, нежели летом. По лесу раздается постоянный стук, громкий говор человеческих голосов и скрип спускающейся с грузом леса маджары.

Но на вершинах гор тихо, разве лай собак да характерный свист чабана¹ нарушат тишину.

По вершинам пасутся огромными отарами (стадами) овцы. Хорошо им, не жарко в их овечьих шубах, и корма много.

Интересно видеть это овечье царство. Вся гора покрыта белым цветом, прерываемым местами черным. Белых овец больше, нежели черных. Все — белые и черные — по целым дням, плотно стеснившись, щиплют и жуют короткую, но сочную траву.

Козлы и козы, этот авангард, овечьей армии, лежат и отдыхают по краям гор, вокруг овечьей массы. Козлы особенно интересны своим важным, как бы ученым видом: они медленно пережевывают жвачку, лежа, о чем-то думая и глубокомысленно соображая. Посмотрите на них, как они важны, горды и внушительны особенно вот эти, на скалах, со своими длинными, похожими на человечьи бородами. Они уморительно кивают головами, и их бороды так уморительно трясутся...

В небольшом отдалении от овец, в кустах, под деревьями и просто на тропинках расположились огромные собаки; оне дремлют настороже. Эти собаки некрасивые, поджарые, лохматые и страшно злые. Довольно сказать, что одна из таких собак смело идет на волка, и волк не всегда решается вступить с ней в решительную схватку.

Опасны собаки эти и для людей. Единственное от них спасение, если они нападут в горах, взобраться на дерево и ждать, когда придет чабан и освободит пленника одним своим словом.

Когда смело идет человек, умные собаки не тронут.

Чабан человек, всю жизнь свою проводящий среди природы, вдали от людей и каких-либо культурных условий жизни.

Угрюм, почти дик на вид горный пастух. Сильный, загорелый от ветров и солнца, он свыкся со своей свободной жизнью. Чабаны даже между собой несообщительны и угрюмы. Каждый заведует своею отдельною частью овец, своим отрядом; а над всеми ими стоит глава, обыкновенно старый и опытный чабан, который называется атаманом.

Атаман и чабаны старые, довольно богатые люди, причем богатство их выражается в овечьих головах... Тысяча, две и даже более овец из стада принадлежат атаману, который ведет отары, размножает их, заботится и хранит не за денежную плату, а за известное количество из ежегодного приплода.

Два раза в год сводит чабан овец с гор в экономию овцевода-хозяина, где их стригут, считают, выдают чабанам натурою муку, пшено и овощи, и они с овцами снова уходят на свои горные пастбища.

Развалины генуэзской башни. — Тарапаны. — Отара

Огромные количества овец, пасущихся в горах и крымских солончаках, часто принадлежат одному хозяину.

Теперь, впрочем, мельчают владельцы, но десятки и даже сотня тысяч овец все-таки нередко составляют собственность одного. А прежде...

Расскажу анекдот, который крымскими овцеводами передается за факт.

У старика Ф. спросили однажды, сколько у него всех овец.

— Право, не могу вам сказать наверно, отвечал старик, — знаю, что чабанских собак у меня значится пятнадцать с чем-то тысяч!

Помню, я видел этого богатого и известного овцевода. Дело было под вечер, летом, в Карасубазаре. После хождения по городу, я возвратился в гостиницу, где останавливался. Вечер был прекрасный, мне не хотелось итти в свою комнату, я уселся на крылечке и потребовал себе бутылку красного вина.

Здесь же на крыльце, с трубкой в зубах сидел немец-колонист в фуражке, какие они обыкновенно носят, и в простом нанковом костюме.

Мы разговорились. Я предложил старику-немцу вина. Он хлебнул глоток-другой и ушел, но скоро возвратился с бутылкой белого вина и предложил мне попробовать. Это было замечательно вкусное вино.

— Из своего сада! прибавил немец. Я тогда подумал: «Ишь, немцы какое попивают винцо, — такое и в Крыму на редкость!»

К крыльцу подъехал обыкновенный шарабан запряженный парой, одна в одну, сытых вороных коней; немец встал, простился со мной, взял кнут и уехал один, без кучера, как обыкновенно ездят колонисты.

Подошел хозяин гостиницы, которому я и похвалил вино немца.

— Еще бы!.. отвечал он: — какие у него виноградники!.. Стыдно бы Ф. пить плохое!..

— Как!.. удивился я. — Это был известный миллионер и первый в России овцевод?.. Я думал, что простой немец-колонист!..

— Он самый!.. Хороший старик, серьезный.

Каково!.. миллионер и даже без кучера!..

Но продолжаю о чабанах. Живя среди природы, люди эти необыкновенно развивают зрение, слух и становятся, сами того не замечая, чрезвычайно наблюдательны. Они положительно предугадывают погоду: могут с полной уверенностью сказать, будет или нет завтра дождь, предугадывают бурю и сообразно с этим распоряжаются своими подданными, т. е. загоняют овец в безопасные места.

Опытными чабанами страшно дорожат.

Чабаны горды и самостоятельны, подчиняются только атаману и никому более. Они вместе с тем наивны и гостеприимны.

Мне приходилось пользоваться в горах их вниманием. Однажды мы с Захаром завтракали у атамана.

Что за чудный был шашлык и чебуреки!..

Последним именем называются особенные пирожки, жареные и начиненные свежим фаршем из баранины. Какая это прелесть, да еще в такой оригинальной обстановке, среди несметного полчища овец и этих свирепых на вид, но в сущности добродушных людей!

Наблюдательность чабанов поразительна. Они прекрасно знают, на кого залаяла собака, проехал ли недалеко от стад верховой, или прошел пеший татарин, или волк бродит поблизости.

Но вот резкий пример. По утрам каждый чабан проверяет свой отряд. Вы думаете, что он считает овец?.. О, нет, ошибаетесь! Он их смотрит! Посмотрит и сейчас же заметит, если недостает одной-двух овец. Чабан знает свое стадо, знает каждую овцу по физиономии и различает... Для нас все овцы одинаковы: ну, какая между ними разница? Разве только в окраске шерсти!.. Но для чабана каждая овца особь, индивид с присущими характерными качествами... Какими?.. этого он сказать не может, — так тонки его наблюдения.

В горах пасутся и буйволы.

Страшные, неуклюжие, сильные и крайне любопытные животные! Не бойтесь, когда неожиданно их встретите в горах... Положим, немного в самом деле страшно, когда эти черные, толстокожие уроды медленно все двинутся на вас с вытянутыми мордами и пристально устремленными взорами. Глаза их добрые, большие. Двинутся и, подойдя близко, остановятся и начнут вас рассматривать долго-долго и внимательно.

Что им нужно?.. Кто их знает, но, будут смотреть и не отойдут, а разве подойдут ближе, вплотную, но, повторяю, вреда не сделают.

Да, много интересного в горах всегда и летом и зимою но особенно хороша весна, когда просыпается вся сложная жизнь, и когда аромат весенних почек и запах ранних горных цветов пьянит и кружит голову, а легкие не надышатся торным воздухом, в котором скрыта какая-то таинственная прелесть, неуловимая, но властная сила жизни! Это горный дух, дух гордый и полный любви и мужества!..

Он приносит вам эти благородные чувства, которыми дышите всеми, легкими всеми фибрами своего существа!!.

Примечания

1. Пастух.