Балаклавский Свято-Георгиевский монастырь

Мыс Фиолент поражает воображение своей особой красотой: строгие огромные скалы, синее море, то бушующее, яростное, то спокойное, как зеркало, и бескрайнее голубое небо. Дух захватывает от созерцания этого необыкновенного уголка дикой природы. Вот как описал его Е. Марков: «Островерхие великаны сурово стояли среди колыхания и ропота, ступив неподвижною пятою... Один старый, сизо-зеленый, обросший мхом, другой бурый, желтый, малиновый, лоснящийся своими каменными ребрами... Много их тут, этих угрюмых отшельников. На них нет возможности взобраться ни с какой стороны. Только вон кипарисы всползли на одну из верхушек, острых как сахарные головы, один впереди другого, словно на перегонку — кто кого перещеголяет безумной отвагою. Передний уже вбежал туда, где выше его только облака да птицы. Вот последний высокий утес, за которым берег поворачивает к северу, и у ног которого с особенной злобой грызутся и пляшут волны, это — знаменитый мыс Фиолент».

Фиолент в переводе с греческого означает «Божья страна». Древние предания утверждают, что именно здесь находился храм богини Артемиды, в котором служила жрицей Ифигения. Она приносила богам кровавые жертвы, сбрасывая с отвесных скал сбившихся с пути путешественников. Историк Симеон Метафраст сообщает, что древнее капище Артемиды, или Девы, как называли ее тавры, разрушили в I веке, когда в эти места пришел Андрей Первозванный. А на склоне горы устроили пещерную церковь, в которой в 310 году поселился епископ Василий, изгнанный из Херсонеса. Эта церковь послужила впоследствии основанием Георгиевского монастыря. Вот как об этом рассказывает предание.

Команда небольшого торгового судна таврических греков во время плавания по Черному морю вблизи обрывистых берегов мыса Фиолент была застигнута небывалой для этих мест бурей. Страшный шторм обрушился на маленькое суденышко мужественных греков. Свирепый шквалистый ветер порвал в клочья все паруса, поломал стройные мачты и сорвал надежный руль. Темные и тяжелые тучи спустились низко над бушующими волнами, закрыв весь горизонт. Гигантские разъяренные волны в неукротимой ярости обрушились на палубу и стали нести корабль на высокий невидимый скалистый берег. Видя неизбежную гибель, команда судна бросилась на колени с верою и молитвою. Они подняли руки к небу и стали горячо молиться, обращаясь к святому великомученику Георгию Победоносцу: «О святой Георгий, наш покровитель, помоги нам, спаси нас от неминуемой гибели». Услышав сердечные вопли погибающих, святой Георгий явился перед молящимися, весь в сиянии, из кромешной темноты на небольшой скале в море у берега. Он, воздев руки к небесам, обратился к самому Богу, и его призыв был услышан — буря тотчас же стихла. Избавленные от верной гибели, греки взобрались на эту скалу и там обрели икону великомученика святого Георгия. Они увидели невдалеке высокий скалистый берег и перебрались на него со скалы, взяв с собой икону. В благодарность за свое счастливое спасение они основали в ближайшей пещере на берегу напротив скалы, где явился святой Георгий, пещерный храм и установили там приобретенную икону. Наиболее набожные греки поселились здесь же навсегда, образовав братию. Устроившись жить, они не забывали о своем верном спасителе, каждодневно молились святому Георгию и неустанно трудились, возводя жилые постройки, хозяйственные помещения и ведя образцовое хозяйство.

Свято-Георгиевский монастырь долгое время соседствовал с представителями иных религий: с XIII века хозяевами этой части Крыма стали татары, позже в Чембало обосновались генуэзцы, а в 1475 году турки подчинили себе полуостров, сделав крымских ханов вассалами Порты. Особая Божья благодать все это время охраняла христианский монастырь. Татары с почтением относились к обители и источнику святого Георгия. Сохранилось татарское предание, связанное с Фиолентом. Могучий богатырь отдыхал на площадке, где после появился монастырь, пока его крылатый конь купался в море. Однажды богатырь увидел огромное чудовище, плывущее прямо к его коню, он схватил скалу и швырнул ее. Упав в море, скала раздавила морского змея и стала называться Фиолент. В другой раз все повторилось вновь. Святой Георгий оторвал утес, кинул его и убил чудовище, а на том месте образовался мыс Айя.

Ученые не располагают документальными источниками первого, наиболее древнего периода существования монастыря, потому что первоначально он относился к Константинопольскому патриархату, поэтому архив мог вывезти в Константинополь архиепископ Игнатий (Реондажский). Однако не исключена возможность, что архивные документы либо вовсе не велись, либо состояли из приходно-расходных книг, поскольку монастырь был очень мал. К тому же в 1780 году в доме архиепископа Игнатия случился пожар, в котором сгорели некоторые документы, возможно, среди них был и архив Георгиевского монастыря.

Первое документальное упоминание о Георгиевском монастыре принадлежит польскому послу в Крымском ханстве М. Броневскому и относится к 1578 году. Он писал: «В этом месте, откуда вытекает этот ручеек, есть деревня, не ничтожная и неподалеку, на берегу моря, на каменистой горе, греческий монастырь. Там обычно празднуют ежегодно торжество святого Георгия благочестивые греки христиане, еще остающиеся в Тавриде, стекаясь многолюдным сборищем». В старинных грамотах русских царей (1598 г.) о выплате ежегодного жалования четырем православным церквам в Крыму упоминается о церкви Егория Страстотерпца. Возможно, речь идет именно о Георгиевском монастыре.

В сентябре 1793 года Святейший Синод затребовал данные о храмах и монастырях епархии. Но попытка собрать сведения о Балаклавском Георгиевском монастыре закончилась неудачей. Феодосийский епископ Иов отписал в Синод: «Когда и кем заведен, надписей и записок не сыскано и никто из монашествующих о том не знает».

В 1839 году Херсонская Духовная Консистория вновь обращается к настоятелю монастыря митрополиту Агафангелу с просьбой сообщить о времени возникновения монастыря. Ответ митрополита таков: «Когда именно учрежден Балаклавский Георгиевский монастырь по делам, состоящим в оном только с 1794 года, о том никаких сведений не имеется, потому что сей монастырь существует от времени владения генуэзцами Херсонесом Таврическим». Херсонес был передан генуэзцам в 1350 году. Следовательно, Агафангел определил время появления монастыря серединой XIV века, однако архивных документов, подтверждающих эту версию, нет.

В 1803 году монахи нашли в районе Фиолента несколько мраморных колонн, на одной из них была греческая надпись — 1175 год. Одну колонну Агафангел направил морским путем в Николаев. 12 сентября 1830 года комиссия, созданная для построения в городе Екатеринославле кафедрального собора, сообщила Агафангелу: «Его Преосвященство Гавриил, епископ Екатеринославский, Херсонский и Таврический, кавалер, получив при почтеннейшем отношении Вашего Преосвященства мраморную колонну, с особенным уважением к ее древности и месту, откуда она взята, приказал комиссии сей принять ее и употребить при соборе где приличным и совместным покажется. О чем Вашему Высокопреосвященству оная почтеннейшим докладывая, приносим вместе с архипастырем всеусерднейшую благодарность».

Существуют и другие предположения о времени возникновения Георгиевского монастыря. Знаток истории Крыма А.Л. Бертье-Делагард считал, что обитель появилась на побережье Фиолента в начале XV века. Современные ученые выдвигают версию, что Георгиевский монастырь мог быть основан монахами Инкерманского монастыря, которые вынуждены были искать новое пристанище в связи с турецким нападением в 1475 году на княжество Феодоро.

Итак, предположений много, но не хватает доказательств. Не сохранились до наших дней греческие колонны, засыпан древний пещерный храм (об этом речь еще впереди), археологические исследования практически не велись. Только в 1896 году К.К. Косцюшко-Валюжинич произвел раскопки на мысе Виноградном, где нашел следы средневекового монастыря и небольшой одноапсидной церкви. Так что земля монастыря хранит в себе много загадок и тайн, открыть которые еще предстоит пытливым археологам.

С утверждением в Крыму татарского ханства жизнь в православных монастырях заметно ухудшилась. В огне набегов гибли храмы и церковное имущество. Митрополит Серафим в 1637 году жаловался русскому царю: «...и пришли безбожные нагайцы и татары, и осадили нас, и обобрали до конца, и преосвященные и священные сосуды и церковное строение все поломали... Пребываем во многих бедностях и скорбях от безжалостных одержащих нас агарян. Не только те прошлые беды и в нынешнем году, июля месяца, поймал нас султан и посадил нас в тюрьму — меня и брата моего, попа Димитрия, и взял у нас двести тысяч ефимков (пиастров)».

К началу XVIII века в Крыму сохранились только четыре монастыря. В 1778 году оставшиеся монахи Георгиевской обители откликнулись на призыв архиепископа Игнатия и покинули Крым. При монастыре остался лишь старый монах-отшельник Каллиник, он присматривал за монастырскими постройками в отсутствие монахов. Иеромонах Каллиник прожил 118 лет и был похоронен на монастырском кладбище.

Жизнь в Георгиевском монастыре возобновилась в 1792 году, здесь поселились девять человек братии — игумен, три иеромонаха, один иеродиакон и четыре монаха. Уже в 1794 году монастырь был подчинен Святейшему Синоду, его стали официально именовать Балаклавским Георгиевским монастырем.

После присоединения Крыма к России недалеко от древнего Херсонеса начинает строиться новый город Севастополь — главная база Черноморского флота. Георгиевский монастырь, расположенный всего в 13 километрах от Севастополя, часто посещали и офицеры флота и жители нового города. В 1806 году Святейший Синод обратился к императору с предложением сделать Георгиевский монастырь базовым для флотских иеромонахов. И уже 23 марта 1806 года утвердили штат монастыря: настоятель, пять монахов и тринадцать иеромонахов Черноморского флота.

Традиция присутствия на корабле священнослужителей появилась во время царствования Петра I, когда, собственно, и был создан военный флот. Вначале для службы на военных судах выбирались священники из числа белого духовенства. Но затем эта обязанность перешла к монахам, поскольку их не привязывали к берегу семейные заботы, напротив, связанные обетом, они должны были покорно нести любое послушание. В перерывах между плаваниями иеромонахи жили в монастыре. Постепенно рос Черноморский флот, росло и число иеромонахов. Они принимали участие в дальних морских походах, служили в военных крепостях Сухум-кале и Геленджик, в гарнизонах и укреплениях. Георгиевский монастырь стали называть флотским.

В те времена монастырь, несмотря на то, что он являлся базовым для всего Черноморского флота, жил небогато. Кельи монахов полуразрушены, все постройки обветшали и требовали ремонта, контрфорс, подпиравший склон горы, разрушался на глазах, каменный храм во имя святого Георгия стал непригоден для проведения богослужений. А главной проблемой монастыря стала теснота. Число монахов увеличилось, и они не могли уже разместиться в церкви и других помещениях. Но у обители не было денег на ремонт и строительство новых зданий. На обновление храма собирали всем миром, среди людей, пожертвовавших деньги, Великий князь Николай Павлович, адмирал Ф.Ф. Ушаков, князь А.Н. Голицын. Было решено разобрать старый храм и построить на его месте новый, проект для которого разработал архитектор И. Дамошников. Подряд на строительство заключили с турецкоподданным греком Иоакимом Панаиоти. При расчистке места для постройки рабочие обнаружили пещеру, засыпанную камнем. Это были остатки древней пещерной церкви. К сожалению, во время строительства она была вновь засыпана, и археологические исследования, которые могли бы уточнить время основания монастыря, не производились.

Строительство нового храма началось в 1810 году и было завершено в 1815 году. Не сохранилось точных сведений о дате освящения церкви, по предположению А.Л. Бертье-Делагарда, это произошло в 1816 году. Храм представлял собой здание с одним куполом, установленным на круглый световой барабан с широкими полукруглыми окнами. Вход был оформлен в виде портика с четырьмя колоннами дорического ордера и треугольным фронтоном. Крышу покрыли железом, выкрашенным в зеленый цвет. Большие прямоугольные окна украсили подоконниками из белого мрамора.

С двух сторон от входа поместили мраморные плиты с текстами. На плите справа: «Создан храм сей, во имя Великомученика и Победоносца Георгия, проректорством и благодеянием князя А.Н. Голицына, помощью же адмирала Ушакова, иеромонаха Анания и многих православных христиан, трудами и стараниями митрополита Хрисанфа, 1810 года». Слева: «Генерал-адъютант, генерал от кавалерии, граф Иван Осипович Витте, родился в 1772 году; скончался 21 июля 1840 года, на 68-м году от рождения», рядом был изображен герб графа. На медных позолоченных досках были перечислены царственные особы, посетившие обитель.

Внутреннее убранство монастыря отличалось богатством. Резной позолоченный иконостас был выполнен из дерева севастопольскими мастерами. Его украсили иконы Спасителя, Божией Матери, держащей на руках Младенца, со стороны южных дверей — семь священников Херсонесских, со стороны северных дверей — три святителя: Николай, Спиридон и Митрофан. Все иконы живописной работы были богато украшены стразами, рубинами, бирюзой, венцы на головах Христа, Богоматери и святых, элементы одежды и кресты выполнили из серебра или покрыли позолотой. В алтаре в золоченой раме находилась икона святой Марии Магдалины. Над Царскими вратами надпись: «Эрмоса, утверждение на тя надеющимся, утверди Господи церковь юже стяжалъ еси честною твоею кровию» была составлена из литых серебряных букв.

Четыре иконы подарил обители настоятель Агафангел Типальдо. Остальные выполнил в Новомосковске художник Никита Буянов. Позже иконы несколько раз реставрировали: в 1901 году малярный мастер Михаил Зембинский выполнил их промывку, в 1906 году художник Богословский провел очередную реставрацию живописи в храме.

Большую помощь в возведении храма святого Георгия и других начинаниях оказал министр духовных дел и народного просвещения князь А.Н. Голицын. По его завещанию останки князя похоронили в крипте храма святого Георгия.

Одновременно с храмом святого Георгия в монастыре построили братские кельи, фонтан и трапезную. Новая трапезная была построена в 1838 году по проекту архитектора И. Колодина. Но через три года здание кухни повредили обрушившиеся на нее камни. Только в 1868 году была создана специальная комиссия, которая вынесла решение разобрать нависшую скалу. Трапезную вновь обновили, источник, который протекал под зданием, оформили в виде арки.

Балаклавский монастырь посещали многие путешественники и паломники. Здесь часто бывали русские цари и члены императорского дома, ученые, поэты и художники. Для приема гостей в монастыре построили каменные гостиницы, а для офицеров флота — флигели. Особенно активно велось строительство в монастыре при настоятеле Агафангеле Типальдо.

Агафонгел Типальдо родился в Греции, в 1792 году постригся в монахи, а в 1804 году получил сон архимандрита. Четыре года служил экзархом в Молдавии, затем был возведен в сон митрополита и в 1815 году направлен патриархом Константинопольским Кириллом на остров Корфу. Часто приходилось переезжать митрополиту с места на место: он служил в Сирии, Кефалонии, а в 1822 году оказался в красивейшем городе Европы — Венеции. Здесь судьба свела его с русским царем Александром I. Как известно, Александр был очень религиозен. Встреча и беседы с Агафангелом, обладающим немалыми знаниями, произвела на царя неизгладимое впечатление. Император пожаловал Агафангелу наперсный бриллиантовый крест. В 1824 году Агафангелу пришлось переехать в Санкт-Петербург. И когда возник вопрос о том, кто станет новым настоятелем Балаклавского Георгиевского монастыря, Александр I избрал митрополита Агафангела, хотя на это место претендовали и другие достойные духовные лица. Император пожаловал новому настоятелю единовременное пособие в 5 тысяч и установил оклад В 2 тысячи рублей. В 1825 году Агафангел приступил к своим обязанностям и управлял обителью 30 лет. Заслуги настоятеля были отмечены разными наградами: русскими орденами Св. Анны I степени и Св. Владимира И степени, греческим орденом Спасителя II степени. 14 апреля 1845 года настоятелю был пожалован алмазный крест для ношения на клобуке. В 1854 году престарелый митрополит Агафангел отошел от управления монастырем и удалился на покой в Иерусалим.

За свое тридцатилетнее управление митрополит Агафангел сделал для монастыря очень много. С приходом энергичного, деятельного настоятеля жизнь обители изменилась. Несмотря на то, что единого плана застройки не существовало, а строительные работы велись по мере поступления средств, на территории монастыря вскоре выросли новые здания. Как уже говорилось, были построены два одноэтажных корпуса для богомольцев, двухэтажная гостиница, а также два двухэтажных корпуса для братии, конюшня и хозяйственные помещения.

Балаклавский монастырь пользовался благосклонностью царя. В конце своей жизни Александр I тяготился своими императорскими обязанностями, часто посещал святые обители, ища отдыха и успокоения в религии. В последний свой приезд в Крым осенью 1825 года Александр посетил Георгиевский монастырь и беседовал с его настоятелем. Однако эта поездка стала причиной болезни царя и его скорой смерти. Переменчивая крымская погода решила в осенние октябрьские дни побаловать летним теплом. Царь надел легкий мундир. А с моря подул довольно резкий прохладный ветерок. Уже в Севастополе Александр почувствовал недомогание, в Таганрог же приехал совсем больным и вскоре умер.

Новый царь Николай I продолжал покровительствовать монастырю. К нему обратился Агафангел, прося денежной помощи на возведение новой церкви: «Монастырь по своему прекрасному положению, исторической древности, есть место, посещаемое всеми путешественниками по Крыму, из коих многие иностранцы, которые, видя такое разрушительное состояние монастыря, могут иметь самое невыгодное мнение насчет набожности русских». Деньги на строительство новой церкви собирали во всех губерниях необъятной России. Значительную помощь оказал архиепископ Иннокентий, возглавивший Таврическую епархию и стремившийся возродить святые обители в Крыму. Проект разработал инженер-поручик морской строительной части В.А. Рублев. В 1850 году новый храм в форме трехнефной базилики освятили во имя Святого Воздвиженья Животворящего Креста Господня. Главный вход оформили портиком с расписным фронтоном и тремя арками. Завершали здание небольшая башенка со сферическим куполом и четырьмя оконными проемами. Украшением интерьера был двухъярусный деревянный резной иконостас, выполненный Рыбаковым и расписанный академиком живописи Н.А. Алексеевым (он принимал участие в росписи Исаакиевского собора в Петербурге), иконы написал живописи Силин.

Крестовоздвиженский храм

При митрополите Агафангеле были построены каменные контрфорсы. Многие монастырские постройки размещены на террасах, которые укрепили подпорными стенами из бутового камня на глиняном растворе. К концу XVIII века они сильно обветшали, но поскольку денег на полную реставрацию не было, их кое-где и кое-как подлатали. Но 12 февраля 1839 года разыгрался сильный шторм, в результате которого 10,5 метров контрфорса обвалилось. Лишившись опоры, стал разрушаться храм святого Георгия: около его паперти появилась опасная трещина. Настоятель обратился с просьбой о помощи к адмиралу М.П. Лазареву, который организовал сбор пожертвований среди офицеров флота и ходатайствовал к генерал-губернатору и наместнику Новороссийского края графу М.С. Воронцову об оказании помощи обители. По распоряжению Воронцова из Симферополя приехал второй архитектор Южного берега С. Дево. По его проекту был выполнен новый контрфорс из крымбальского камня на известковом растворе, с карнизом и невысоким парапетом, украшенным чугунной решеткой. Строительство началось в конце июня 1840 года и несколько раз прерывалось из-за отсутствия средств. Но как только деньги поступали, строительство возобновлялось и было закончено в 1843 году. Руководил возведением новых опорных стен Ф.Ф. Медведев — вольноотпущенный крестьянин генеральши Нарышкиной. Прошло уже более 150 лет, но, посетив Георгиевский монастырь, вы сможете увидеть контрфорс, сохранившийся до наших времен.

В 1846 году на средства купца из Карасубазара Иакова Гущина обновили источник святого Георгия, построенный в 1816 году Иоакимом Панаиоти. Стену источника и бассейн, куда стекает вода, выложили серо-зеленым гранитом. Рядом на гранитной же доске сделали надпись: «Помощею десницы Господней обновлен источник сей карасубазарским купцом Иаковомъ Гущиным с сыновьями его. Пожертвованием МСXXХ рублей 1846, октября (месяца)». Источник украсили портиком из крымбальского известняка с двумя колоннами, капители колонн поддерживают полный антаблемент — архитрав, фриз и карниз, завершает конструкцию треугольный фронтон. Над источником — мраморное изображение святого Георгия, поражающего копьем змея. В верхней части находился навес, а внизу справа — монастырская кружка: испил святой водицы — пожертвуй монетку. Правда, доход от нее был невелик, например, в 1900 году он составил 13 рублей 68 копеек.

Вода из источников, находящихся на территории монастыря, считалась лучшей в Крыму. Ее с удовольствием пили монахи, паломники и императоры. В одно из посещений Александру II и его семье монахи в дорогу налили бочонок прохладной и чистой воды. К сожалению, в наши дни вода утратила свой чудесный вкус, источник загрязнен неудачно проложенной в советское время канализацией.

В 1850 году благоустроенный монастырь был возведен в степень первоклассного.

У Балаклавского Свято-Георгиевского монастыря всегда было много щедрых дарителей и благодетелей. Большую помощь монастырю оказывал главнокомандующий Черноморского флота адмирал Михаил Петрович Лазарев (1788—1851). Он очень любил посещать обитель, здесь, в святом месте, на фоне красивой природы, в тиши адмирал отдыхал от каждодневных трудов. На территории монастыря Лазареву построили небольшой двухэтажный дом с флигелем. Внутренняя отделка дома была простой: стены побелены известью, деревянные некрашеные полы напоминали палубу корабля. В 1854 году дом пострадал во время сильной бури, но был отреставрирован. Стараниями адмирала Лазарева Севастополь — главная база Черноморского флота — превратился в морскую крепость с равелинами, казематами, складами, причалами, доками. Возросло количество боевых кораблей, и Черноморский флот стал грозной боевой силой. У Лазарева учились такие замечательные флотоводцы, как П.С. Нахимов, В.А. Корнилов, В.И. Истомин.

Нарастающая мощь России, ее стремление выйти к Средиземному морю не могли не вызвать опасение у Турции, которую поддержали Англия и Франция. В 1853 году началась война, получившая название Крымской, так как основные военные действия велись у Севастополя. В сентябре 1854 года войска союзников высадились в долине реки Альмы. В жестоком сражении русские войска вынуждены были отступить к Севастополю, началась первая оборона славного города, длившаяся 349 дней. 14 сентября 1854 года английские и французские войска вошли в Георгиевский монастырь. Это был праздничный день Воздвиженья Честного и Животворящего Креста Господня, в обители совершались торжественные службы.

В тяжелые дни войны братия оказалась разделенной на две части: 20 иеромонахов, бывших к началу осады на кораблях, приняли участие в защите Севастополя, 17 монахов во главе с настоятелем Геронтием стали пленниками, им было запрещено покидать монастырь. Однако завоеватели не разрушили православную святыню. Монахам разрешили вести обычный образ жизни и совершать богослужения в храмах. По распоряжению французского военного командования в монастырь доставляли все необходимое: ладан, свечи, муку для изготовления просфор. Да и сами французы часто присутствовали на церковных службах: католических храмов ведь не было. Так и молились рядом захватчики и монахи, просили у Господа одного — победы. Главнокомандующий французской армией маршал Сен-Арно издал приказ об охране обители: «Монастырь Святого Георгия поставлен под покровительство союзных войск. Военным и всяким иным лицам, следующим за армией, воспрещается входить туда насильно, тревожить каким бы то ни было путем его обитателей или нарушать права собственности». Говорят, даже главнокомандующему турецкой армией Омеру-паше и его приближенным, пожелавшим осмотреть монастырские храмы, пришлось снять чалмы.

Возможно, такое уважительное отношение неприятеля к монастырю объясняется тем, что на его территории разместилось командование союзных войск. Сюда из Варны протянули подводный телефонный кабель, который позволял в считанные минуты связаться с Парижем и Лондоном, а в гостиницах монастыря разместили госпиталь. Здесь работала знаменитая Флоренс Найтингейл (1820—1910), одна из первых сестер милосердия. Мы со школьной скамьи знаем о Даше Севастопольской и других девушках, оказывавших помощь раненым русским воинам. В армии неприятеля тоже были девушки и молодые женщины, помогавшие врачам выхаживать больных солдат, им, так далеко заброшенным от дома, тоже хотелось заботы и сострадания. В годы Крымской войны берет начало Международное движение сестер милосердия. Флоренс Найтингейл отличалась энергичным и упорным характером. В Лондоне, перед самым отъездом в Крым, она собирала необходимые в работе медсестер вещи. Чиновники-бюрократы (а такие есть и в Англии) уверяли девушку, что некоторые предметы не могут ей выдать, так как их нет на складе. Но Флоренс, узнав, что ее просто-напросто обманывают, совершила вместе с подругами настоящий налет на склад и получила все, что ей было нужно. В 1855 году она прибыла в Балаклаву. Работала в госпитале, помогая лечить раненых, и завоевала уважение не только врачей и больных, но и монахов. Путешественник Тельфер, побывавший в 1874 году в Свято-Георгиевском монастыре, узнал, что память об этой леди почтительно сохраняется, покои, в которых жила мисс Флоренс Найтингейл, охотно показываются привратником, их предоставляют для ночлега богомольцам и иностранцам.

Французы не разорили монастырь. Однако неприятель причинил ущерб его хозяйству: были уничтожены виноградник и фруктовый сад, строевой и дровяной лес, разграблен хутор, принадлежавший обители. Взамен, покидая Крым, захватчики оставили 8 деревянных бараков, устроенных для раненых, большую железную лабораторию, 20 лошадей и несколько ящиков вина.

Как уже говорилось, всю войну в монастыре шли службы, монахи молились о даровании победы русским войскам. А иеромонахи, защищавшие Севастополь, принимали участие в боях, показывая пример мужества и отваги, утешали раненых, напутствовали умирающих. Расскажем о двух из двадцати. Иеромонах Иоанникий (Савинов) состоял при 45-м флотском экипаже. В ночной вылазке с 10 на 11 марта 1855 года французы захватили передовые укрепления русских на Корабельной стороне. Надо было отбросить неприятеля назад. Защитники под командованием С.А. Хрулева внезапно атаковали французов, разгорелся бой. Впереди атакующих бежал монах с крестом в руке, ободряя и увлекая за собой солдат. После окончания боя Иоанникий помогал врачевать раненых, отпевал умерших, не делая разницы между своими и вражескими солдатами.

В тот момент неприятельская пуля ударила в крест отца Иоанникия, отчего нижняя его часть сломалась и отлетела в сторону, а сам священник на некоторое время потерял сознание. Он скончался от контузии и смертельных ран 9 июня 1855 года. Посмертно был награжден орденом Святого Георгия 4-ой степени, редчайшей для священника наградой.

Иеромонах 44-го флотского экипажа Иоанникий (Добротворский) в марте 1855 года участвовал в бою вместе с солдатами 1-го батальона Камчатского полка. Целую ночь он ободрял солдат, помогал раненым, напутствовал умирающих. Обнаружив среди мертвых тел раненого неприятельского офицера, взял его в плен и сдал начальству. Иоанникий зарекомендовал себя отличным разведчиком, не раз участвовал в ночных вылазках в расположение неприятеля.

После окончания войны все флотские иеромонахи и братия были награждены медалями «За защиту Севастополя», «В память войны 1853—1856 гг.» и специально учрежденной для духовенства наградой — наперсным крестом на Владимирской ленте («В память войны 1853—1856 гг.») с надписью «На Тя Господи уповахом, да не постыдимся вовеки».

Покидая обитель, союзники увезли несколько древних икон и книг. Интересна история иконы святых Симеона Персидского, Анастасии Узорешительницы и Великомученицы Параскевы. После войны икона попала в Англию, оттуда перебралась во Францию, а затем в Германию. Там, в городе Висбадене, в лавке букиниста ее нашел флигель-адъютант гвардии полковник Н.Н. Толстой. Он привез православную святыню в Петербург и передал императрице Марии Александровне, которая вернула ее Свято-Георгиевскому монастырю. Путешествие иконы длилось двенадцать лет.

За годы войны монастырские постройки пострадали от невиданно сильного шторма, разыгравшегося на море 2 ноября 1854 года. Во время этой бури утонули 11 судов противника, в их числе знаменитый «Принц», который привез золото для выплаты жалования. Ураганный ветер сорвал крыши с многих зданий обители, повредил церковь и колокольню, погнул крест на храме святого Георгия. Это было настоящей бедой, из-за бедности монастырь не сразу смог восстановить пострадавшие строения. Но с Божьей помощью трудолюбивые монахи постепенно отстроили обитель, возродили чудесный сад и виноградник. Е. Марков, посетивший монастырь в 60-е годы, таким увидел его: «...я подошел к решетке монастырского двора и глянул вниз... Подо мною была бездна. Монастырь висит на карнизе этой бездны; голова несколько кружится от непривычки, когда смотришь вниз.

Георгиевский монастырь Литография У. Симпсона

Обрыв к морю крут и спадает многими этажами... Кипарисы сбегают от монастыря к морю, по камням и скалам. По этим же обрывам теснятся с ними персики и миндальные деревья. Белый и розовый снег их пахучих цветов круглыми шапками врезается среди темной зелени кипарисов... Я спустился к морю. Отсюда взглянул на монастырь; он висел надо мною, будто занесенный в облака... Вот истинное место для молитвы, для созерцания Бога; тут, действительно, поклонишься Ему со страхом и трепетом; тут невольно сознаешь, вместе с псалмопевцем, — прах еси и во прах отыдеши».

Монастырь Святого Георгия получал материальную помощь от Черноморского флота, а также вел свое хозяйство. При поступлении в обитель монах Каллиник передал 44 десятины земли. В конце XVIII — начале XIX века указами императора монастырь получил земельные угодья площадью около 904 десятин. В последующие годы его владения увеличились благодаря пожертвованиям адмирала Ф.Ф. Ушакова, вице-адмирала П.В. Пустошкина и командира греческого батальона полковника Цапония. В 1893 году управление госимущества Таврической губернии выделило Свято-Георгиевской обители участок леса площадью 150 десятин. Но не все земли были пригодны для ведения хозяйства, часть из них находилась в гористой местности, почва там была каменистой, и на ней ничего не росло. На остальной земле монахи сеяли зерновые, разбивали виноградники и фруктовые сады. В окрестностях монастыря находился принадлежащий ему хутор с большим домом и хозяйственными постройками, тремя колодцами, садом и огородами.

Участок у моря взял в аренду в 1896 году Григорий Иванович Апарин. Там он устроил дачный поселок. Красивые места, теплое море и невысокая цена сразу привлекли отдыхающих. Для монастыря, очевидно, это предприятие тоже оказалось выгодным, потому что братия вновь передала Г.И. Апарину крупный участок пляжа. К 1904 году арендаторы обрабатывали 30 десятин земли. Они построили 4 дома по 7—8 комнат в каждом, благоустроили территорию, проложили удобные дорожки к пляжу, посадили сады и виноградники. Каждый небольшой дачный поселок имел свое название: хутор Джанишев, Александриада, Малое Жемси. А все вместе они именовались Апаринские хутора.

С конца XIX века монастырь владел подворьем в городе Екатеринодаре Кубанской области. Оно было пожертвовано мещанкой Ириной Корнеевой, купцом Георгием Дмитриевичем Бугримом и мещанином Иваном Яковлевичем Резниковым. В 1894 году здесь построили церковь во имя Георгия Победоносца, в 1897 году возвели новую колокольню и построили двухэтажный каменный дом.

Итак, благосостояние Георгиевского монастыря крепло. Ежегодно он получал на содержание от государства 3000 рублей. Также доход обители складывался от аренды, продажи свечей, кошелькового сбора и пожертвований, процентов от вкладов (монастырь имел капитал в Севастопольском отделении Госбанка).

В конце XIX века монастырь отпраздновал свое тысячелетие. В 1890 году новым настоятелем Свято-Георгиевской обители стал игумен Никандр (Н. Чувашии). Он решил отметить тысячелетний юбилей торжественно, привлечь внимание многих влиятельных особ, надеясь извлечь выгоду для монастыря. Игумен направил письма в Святейший Синод, епископу Таврическому и Симферопольскому Мартиниану, частным лицам, в которых напоминал о древности обители и просил о помощи. Но Таврическая Духовная консистория отказала настоятелю в составлении особой программы для торжества, мотивируя тем, что нет достаточных научных обоснований относить начало Георгиевского монастыря к 891 году. Решено было совершить архиерейское служение с крестным ходом по случаю храмового праздника Воздвижения Креста Господня. Но в монастырь уже начали поступать пожертвования. 2 тысячи рублей передал отцу Никандру К.П. Победоносцев, отдыхавший в то время в Гурзуфе. К празднику отремонтировали гостиницу и кельи, провели к морю новую дорогу и лестницу в 800 ступеней, на скале явления Георгия Победоносца высекли ступени и установили там каменный крест с датами «891—1891» и копию обретенной иконы. А также решили реставрировать древнюю пещерную церковь.

Знакомясь с монастырем, отец Никандр увидел позади храма святого Георгия полузасыпанную пещеру. Когда пещеру очистили, то нашли там три небольшие ступеньки в виде винтовой лесенки и высеченные в скале два углубления и два уступа. Архитектор К. Дорошенко по указанию Таврической Духовной консистории осмотрел остатки пещерного храма и указал в отчете, что церковь безопасна для посещения богомольцев, так как в ней нет трещин. Предполагалось отреставрировать храм внутри, а фасад обустроить в византийском стиле. Для работы над проектом пригласили известных архитекторов Н.М. Чагина, создателя Форосской церкви, и В.А. Фельдмана. Строилась церковь на средства севастопольского купца и мецената Алексея Андреевича Максимова. Фасад пещерного храма, представлявший собой глухую стену с входным порталом в центре, выполнили из инкерманского камня. Второй ярус напоминал небольшую часовню, прижатую к скале, состоящую из трех сомкнутых полуциркульных арок, опирающихся на столбы. Центральная арка украшена легкой византийской аркадой, наверху установлен крест, престол и кафедра вырублены в скале. В мозаичном полу второго яруса выложены цифры «891—891», хотя строительство пещерного храма велось с 1892 по 1893 год. Внутренним украшением стал позолоченный деревянный резной иконостас, выполненный по проекту В.А. Фельдмана.

Третий монастырский храм был освящен во имя Рождества Христова. Правда, некоторые ученые с сомнением относились к утверждению, что древний пещерный храм находился именно здесь. Они считают, что в этой пещере, возможно, было подсобное помещение.

Несколько позже, в 1908 году, монахи работали над разбивкой огорода и обнаружили еще одну пещерную церковь. Она находилась приблизительно на 25 метров ниже трапезной. Сохранилось ее описание: алтарь и престол вырублены из скалы, апсида алтаря круглая, выступ, идущий вдоль нее, отделял алтарную часть храма от престола. С левой стороны престола сделана выемка в стене, очевидно, для жертвенника, справа — выемка в виде сидения. Алтарь отделен от церкви каменной преградой с Царскими вратами посредине. Эту церковь исследовал А.И. Маркевич и датировал IX веком. К сожалению, позднее пещерный храм вновь был засыпан. Будем надеяться, что археологическое изучение древностей монастыря еще состоится, и новые открытия позволят точнее определить время его основания.

К празднованию тысячелетнего юбилея в Балаклавский монастырь из Харлампиевского собора в Мариуполе доставили икону Георгия Победоносца, ее увезли с собой монахи обители во время исхода христиан из Крыма. Решили, что с апреля по 15 октября икона будет находиться в Георгиевском монастыре, а затем снова будет возвращаться в Мариуполь. На время отсутствия иконы и в монастыре, и в Харлампиевском соборе изготовили точные копии. Икона святого Георгия Победоносца пережила яростные годы революции и борьбы с религией. В настоящее время икона XII века из Харлампиевской церкви города Мариуполя находится в Государственном музее изобразительного искусства Украины. На ней святой Георгий изображен в виде римского воина в воинских доспехах и красном плаще. В одной руке он держит копье, другой опирается на щит. С обеих сторон иконы расположены рельефные клейма, в которых повествуется о разных событиях из жизни святого.

14 сентября 1891 года в Свято-Георгиевском монастыре состоялось торжественное богослужение, проведенное епископом Мартинианом. На следующий день совершили крестный ход вокруг обители: процессия спускалась по крутым уступам, шла по тропинкам, ведущим вдоль края обрыва. Архиерейский хор пел, и звуки молитвы отражались эхом от скал и разносились по округе. После совершенного водосвятия у источника святого Георгия крестный ход в лодках поплыл к скале Святого Явления, где отслужили молебен. По свидетельству очевидцев, «этот «водяной» крестный ход произвел неизгладимое и чарующее впечатление».

К юбилею были изготовлены альбомы с видами Свято-Георгиевского монастыря, а также серебряные медали и бронзовые жетоны с надписью: «В память тысячелетия Георгиевского монастыря в Крыму». С обратной стороны медали стояла дата «891—1891», на жетонах-образ великомученика на коне, пронзающего копьем змея.

Во время празднования юбилея решили построить новый храм в память тысячелетия обители и в честь чудесного избавления наследника цесаревича от грозившей опасности в Японии. К верующим обратились с просьбой собрать средства на новый храм Вознесения Господня. Игумен Никандр сам отправился по губерниям Украины, но средства собирали медленно, к 1892 году на строительство имелось немногим более 3000 рублей. А в 1894 году умер император Александр III, который был известен своей религиозностью. В годы его царствования по всей Руси строились новые церкви и обновлялись старые. Закладка соборного храма во имя Вознесения Господня состоялась 17 октября 1898 года в присутствии императора Николая II и его супруги. Проект нового храма разработал архитектор Ларионов. Это должен был быть большой крестово-купольный собор в византийском стиле с пятью главами.

Сохранились воспоминания о церемонии закладки храма во имя Вознесения Господня. Они ценны тем, что позволяют представить, как вообще проходили подобные церемонии. «Сначала было подготовлено место для закладки нового храма в специальном павильоне, украшенном флагами, зеленью и цветами. По прибытии императора и императрицы началось положенное по церковному уставу богослужение на основание храма. Перед положением первого камня в специально сделанное углубление надо было вложить памятную серебряную доску с надписью «Во имя Отца и Сына и Святого Духа. В лето от сотворения мира 7406, от Рождества Христова же во плоти Бога Слова 1898, октября 17 дня Благочестивейшим Самодержавнейшим Великим Государем Императором Николаем Александровичем и Государыней Императрицей Александрой Федоровной собственноручно заложена Святая церковь во имя Вознесения Господня, Святителя Николая Чудотворца и Святой Мученицы царицы Александры в Георгиевском Балаклавском первоклассном монастыре, в память чудесного избавления Его Величества от грозившей опасности в Японии 1891 года апреля 29 дня. При Преосвященном Николае Епископе Таврическом и Симферопольском, временно управляющем Таврической епархией Никоне, Епископе Вольском, благочинном монастыря священноархимандрите Алексие и настоятеле монастыря Никандре». После прочтения настоятелем надписи император и императрица положили в углубление на камне золотые и серебряные монеты и закрыли его памятной серебряной доской; затем Николай II взял лопатой цемент и положил в углубление, на цемент был положен мраморный камень, ударив трижды по камню молотом, император положил начало сооружению храма. Таким же образом был заложен второй камень императрицей, а потом и остальными гостями».

Но этому собору не суждено было поднять свои главы: сначала у обители не хватало средств, а затем началась Первая мировая война, приведшая страну к революционному 1917 году.

На территории обители произошел еще один интересный случай, связанный с именем последнего русского царя. О нем вспоминает граф Д.С. Шереметьев: «Государь император, вместе с Императрицей Александрой Федоровной и с Августейшими Детьми прибыли в Севастополь.

Император Николай II

Государь, любивший после завтрака делать большие прогулки на автомобиле по окрестностям Севастополя... неожиданно отправился с Императрицей в Георгиевский монастырь, где он раньше, в прежние годы, неоднократно бывал, но на этот раз в монастыре Его никто не ожидал. Игумен и братия были очень удивлены и обрадованы Высочайшим посещением.

Мы вошли в церковь, и начался молебен. Стройные голоса монахов сразу изменили настроение: точно мы вошли после бури в тихий залив. Все было так молитвенно, проникновенно и тихо.

Вдруг за дверьми храма, весьма небольших размеров, раздался необычайный шум, громкие разговоры и странная суматоха, одним словом что-то такое, что не соответствовало ни серьезности момента, ни обычному монастырскому чинному распорядку. Государь удивленно повернул голову, недовольно насупил брови и, подозвав меня к себе жестом, послал узнать, что такое произошло, и откуда это непонятное волнение и перешептывание. Я вышел из храма, и вот что я узнал от стоявших монахов; в правых и левых скалах, в утесах, живут два схимника, которых никто из монахов никогда не видел, и о том, что они живы, известно только по тому, что пища, которая им кладется на узкой тропинке в скалах, к утру бывает взята чьей-то невидимой рукой.

И вот произошло невероятное событие, потрясшее всех монахов монастыря: два старца в одежде схимников тихо поднимались по крутой лестнице, ведущей со стороны моря. О прибытии Государя в монастырь им ничего не могло быть известно, ибо и сам игумен и братия, никто не предполагал о посещении Государя, которое было решено совершенно внезапно, в последнюю минуту. Вот откуда волнение, произошедшее среди братии... Я доложил Государю и видел, что это событие произвело на него впечатление, но он ничего не сказал и молебен продолжался.

Когда кончился молебен, Государь и Императрица приложились ко Кресту, потом побеседовали некоторое время с игуменом и вышли из храма на площадку.

Там, где кончалась деревянная лестница, стояли два древних старца. У одного была длинная белая борода, а другой был с небольшой бородкой. Когда Государь поравнялся с ними, они оба молча поклонились ему до земли. Государь видимо смутился, но ничего не сказал и медленно им поклонился.

Теперь, после всего происшедшего, думается, что не предвидели ли монахи-схимники своими мысленными очами судьбы России и царской семьи и не поклонились ли они в ноги Государю Императору Николаю II, как Великому страдальцу Земли Русской».

Жизнь монахов в монастыре Святого Георгия отличалась трудолюбием и особой строгостью на протяжении многих лет. В ближайших к обители скалах появились скиты отшельников, этот факт подтверждает в воспоминаниях граф Д.С. Шереметьев. Монахи-схимники вели совершенно уединенный образ жизни.

Однако процессы, происходящие в обществе, не могли не отразиться на монастырской жизни. 1914 год нарушил привычный уклад в Свято-Георгиевском монастыре. Ушли в море военные корабли, а вместе с ними — приписанные к ним иеромонахи. И вновь, как более полувека назад, они проводили церковные службы для матросов, подбадривали их в бою и провожали погибших в последний путь.

Гражданская война разделила Россию на два враждующих лагеря. Братия Георгиевского монастыря поддержала барона Врангеля, в те бурные годы в его стенах жили и гражданские, и духовные лица, не принявшие новую власть.

Установившаяся после Гражданской войны Советская власть сразу провела национализацию движимой и недвижимой собственности. Все земли и постройки Балаклавского Георгиевского монастыря перешли в собственность государства, здесь был создан совхоз с одноименным названием «Георгиевский монастырь». Управляли совхозом назначенные государством жители близлежащих деревень, а монахов зачислили на должности дворников, плотников, сторожей, скотников. Однако храмы не закрыли, и в них каждый день проводилась служба.

1922 год был особенно тяжелым для Крыма: люди погибали от голода. Из церквей и монастырей изымали ценности в фонд голодающих, не обошли и Георгиевскую обитель. Но Балаклавский монастырь оставался действующим, во всех храмах велись службы, жизнь шла своим чередом. В 1929 году монастырь решили ликвидировать, а его имущество передать курортному тресту. По просьбе верующих им отдали Крестовоздвиженский храм, однако в 1930 году закрыли и его. Крест на скале Святого Явления разломали и сбросили в море, еще раньше погиб храм во имя святого Георгия. Он пострадал во время землетрясения 1927 года, поэтому его сбросили в море бульдозером, а на его месте построили танцевальную площадку для отдыхающих. От бывшего храма остались лишь фундамент и беломраморные ступени.

Во время Великой Отечественной войны гостиница, братский корпус, трапезная превратились в руины. А также пострадал некрополь, где похоронены многие известные люди: князь А.Н. Голицын, граф В.А. Покровский — друг Пушкина и Жуковского, О.И. Витт, генерал-майор Н.И. Тригони, участник Первой обороны Севастополя вице-адмирал Н.М. Соковнин. Прекрасный парк, некогда с такой любовью разбитый монахами, оказался заброшенным. Часовня на могиле митрополита Хрисанфа хоть и уцелела, но требовала ремонта.

После войны на территории бывшего монастыря расположилась воинская часть. Только в 1991 году началось возрождение древней обители. 14 сентября освятили в севастопольском храме святителя Николая на Братском кладбище и установили на скале Явления металлический крест. На нем сделали надпись: «Крест воздвигнут 14 сентября 1991 года в празднование 1100-летия основания Георгиевского монастыря. По благословению его Преосвященства, Преосвященного епископа Симферопольского и Крымского Василия с милостивейшим участием Черноморского флота, молитвенным участием духовенства Крымской епархии и благочинного Севастопольского округа священника Георгия Полякова. На благотворительные пожертвования Валерия Алексеевича Черненко».

Скала Святого Явления

6 мая 1993 года в монастыре отслужили первую за многие годы Божественную литургию, а 22 июля был зарегистрирован устав монастыря. Монастырю вернули часть его бывшей территории. Наместником Балаклавского Свято-Георгиевского монастыря стал иеромонах Августин (Половецкий). Под его руководством постепенно оживала древняя обитель. Возродили пещерный храм Рождества Христова, в нем проводятся постоянные службы, благоустраивается территория. К сожалению, до сих пор не вернули братии другой храм — Крестовоздвиженский. В нем размещается библиотека воинской части, но в престольный праздник там проводится торжественное Богослужение. В ходе строительных работ был найден камень с закладки соборного храма Вознесения Господня. Его установили возле могилы погибшего в годы Великой Отечественной войны капитана Романова.

Довелось братии узнать и боль утраты. 13 сентября 1996 года трагически погиб наместник монастыря архимандрит Августин. За свою короткую жизнь он много сделал богоугодных дел, восстановил из руин три обители и несколько храмов. В сердцах братии и прихожан он остался добрым пастырем.

В Свято-Георгиевском монастыре осенью 1996 года прошли VI международные Крымские Пушкинские чтения. А.С. Пушкин побывал в обители в 1820 году вместе со своим другом Раевским. «Георгиевский монастырь и его крутая лестница к морю оставили во мне сильное впечатление», — писал поэт. Его воображение взволновали громадные скалы, бушующее море и мифы о языческом храме богини Дианы, и родились строки:

К чему холодные сомненья?
Я верю: здесь был грозный храм,
Где крови жаждущим богам
Дымились жертвоприношенья...

5 сентября 1983 года возле Крестовоздвиженского храма установили памятник А.С. Пушкину.

Свято-Георгиевский монастырь посетили и другие известные люди: А.С. Грибоедов, А.К. Толстой, И.С. Аксаков, А.Н. Островский, И.А. Бунин, А.П. Чехов. Виды монастыря запечатлели И. Айвазовский, В. Верещагин, В. Тимм, К. Боссоли.

Радует, что сегодня восстанавливается не только монастырь, но и его славные традиции, связанные с военно-морским флотом. В 1997 году в монастыре освятили Андреевские флаги нескольких военно-морских частей и кораблей, теперь они гордо развеваются на мачтах. Моряки помогают в восстановлении обители, а монахи рассказывают им о славной истории монастыря, о вере и Церкви. Нередко можно увидеть в монастырском храме молящихся молодых воинов, и это настоящая награда для их духовных наставников. Может быть, вскоре на кораблях, как и прежде, будут нести службу священники.

В октябре 2000 года состоялась закладка храма в честь святого Георгия Победоносца. В торжественной церемонии приняли участие настоятель монастыря иеромонах Аристарх, представители городских властей, Черноморского флота Российской Федерации. На месте будущего алтаря установили камень, в который поместили капсулу с памятной запиской. Восстановленный храм будет памятником всем, кто внес свой вклад в возрождение Георгиевского монастыря.

От мыса Фиолент дорога поведет вас в Севастополь — город-воин, ставший символом отваги и стойкости русских воинов. Он был основан в 1783 году на месте небольшой татарской деревушки Ахтиар. Еще в 1768 году А.В. Суворов оценил эту местность: «Подобной гавани не только у здешнего полуострова, но и на всем Черном море не найдется, где бы флот лучше сохранен и служащие на оном удобнее и спокойнее помещены быть могли». По указу Екатерины II здесь родился город с портом и верфью для военных кораблей, адмиралтейством и крепостью. Имя новому городу предложил архиепископ Херсонский Евгений Булгарис (1716—1806), Севастополь означает «город славы». И это свое имя он оправдал: дважды — в годы Крымской войны 1853—1855 гг. и Великой Отечественной — защитники города проявили невиданное мужество. Дважды Севастополь был разрушен до основания, но, как феникс из пепла, возрождался еще более красивым.