Часть третья «Остров Крым»: литературный и настоящий

В перестроечную пору в СССР, которому жить оставалось немногим более года, грохнул опубликованный в журнале «Юность» роман Василия Аксенова «Остров Крым». По современным меркам его бы определили в жанр «альтернативной истории», поскольку речь там шла о Крыме, который выстоял в Гражданскую войну и со временем превратился в маленькое, процветающее капиталистическое государство. Нечто вроде «русского Сингапура», космополитичного, капиталистического и весьма развратного: «Там были американские военные базы, стриптизы, джаз, буги-вуги, словом, Крым еще дальше отошел от России, подтянулся в кильватер всяким там Гонконгам, Сингапурам, Гонолулу, стал как бы символом западного разврата, что отчасти соответствовало действительности», — писал Василий Аксенов.

Для советской публики эпохи распада СССР, жаждавшего скорейшего слияния с мировым капитализмом, этот роман стал пролившимся на сердце бальзамом. Еще бы, там рисовался «русский капитализм», вхождение в западное общество, которое для советских граждан было отделено «железным занавесом» и было страшно привлекательным, как все заграничное. Тогда еще советские люди не знали, что все, что рассказывается о капитализме на политинформации — это правда, и потому ухватились за эту картину «Острова Крым». Сейчас, конечно, облик этой мечты изрядно потускнел, поскольку капиталистический мир на деле совершенно не совпал с его воображаемым идеалом. Потому и мечты сейчас у широкого круга бывших советских граждан другие — «назад, в СССР». Если бы нашелся автор, который написал бы «Остров Крым» в другой плоскости, нарисовал бы советскую республику, сохранившуюся посреди всего постсоветского распада, то этот роман тоже стал бы популярным.

Реальная история белогвардейского Крыма была весьма короткой и ничего особо привлекательного в ней нет. После того, как фронт в конце 1919 года рухнул под ударами красных, в Крыму стали собираться остатки разбитых белых, с трудом эвакуировавшихся из Одессы и Новороссийска, напуганные, деморализованные, бросившие на том берегу оружие. Они быстро принялись добывать себе пропитание грабежом, превратив полуостров в арену многочисленных нападений и стычек, и справиться с которыми было очень нелегко. В Крыму также были зеленые и красные партизаны, подполье, готовившее выступление при приближении Красной Армии. В общем, положение было тяжелым и безвыходным. Военное командование перешло от разбитого и павшего духом генерала А.И. Деникина к барону П.И. Врангелю, в нем шла внутренняя борьба. Белые вовсе не надеялись удержать Крым, и по сути дела, речь шла о том, чтобы выжить (белые очень боялись репрессий со стороны красных, и это было важнейшим фактором, толкавшим их на борьбу), и обеспечить эвакуацию войск и гражданских беженцев. Врангелю немало помогло, что летом 1920 года Красная Армия вела напряженную войну с Польшей, и не могла выделить крупных сил для ликвидации белых в Крыму. Но как только советско-польская война завершилась, судьба Крыма была предрешена. Южный фронт под командованием М.В. Фрунзе взломал оборону крымских перешейков, сломил сопротивление и вскоре занял весь Крым целиком. После этого была кровавая расправа над теми белыми, кто не сумел или не захотел эвакуироваться. Оценки сильно различаются, но понятно, что жертв было много.

На фоне событий Гражданской войны сражение за Крым было эпизодом, причем эпизодом завершающим. Исход Гражданской войны и судьба белогвардейцев решились задолго до того, как красные части впервые подошли к крымским перешейкам. В советской истории он также не занимал видного места, поскольку оказался в тени последующих событий, связанных с X съездом РКП (б) в марте 1921 года, восстанием в Кронштадте, введением НЭПа, которые были историческими и переломными в ранней советской истории. С военной точки зрения также не было ничего необычного, поскольку при огромном численном перевесе красных, было бы странно, если бы Крым был не взят. Все же у Фрунзе был мощный фронт: 198 тысяч человек, 550 орудий, 3059 пулеметов, 57 бронемашин и танков, 89 самолетов. У Врангеля было 22—23 тыс. человек, 120 орудий и 750 пулеметов¹. На главных направлениях на километр фронта у красных было 1500—2000 человек и 10—12 орудий, а у белых — 125—130 человек и 5—7 орудий. Шансов у белых не было никаких.

Хотя в кино и литературе воспевались бои за Каховский плацдарм, была даже песня о боях под Каховкой (упомянутая в том числе и в романе), штурм Турецкого вала на Перекопе и переход через Сиваш — отдельные героические моменты штурма Крыма, — однако, Василий Аксенов своим романом все же сумел повлиять на оценку этого эпизода Гражданской войны, внес элемент несбывшихся надежд и ожиданий. Появился, в дополнение к историческому белому «Острову Крым», быстро павшему под напором Красной Армии, литературный, больше относящийся к «альтернативной истории». Впрочем, это не так и плохо, и можно обратиться к альтернативной истории, чтобы лучше понять настоящую.

Примечания

1. Шамбаров В.Е. Белогвардейщина. М.: «ЭКСМО-Пресс», 2002. С. 516.