Глава четвертая. Судьбоносная битва

Решающая схватка была еще впереди, однако Девлет Гирей считал, что добьется победы. Выступая в поход в мае 1572 года, он объявил, что сокрушит Московское государство и объединит бывшие Казанское и Астраханское ханства под своей властью и воссоздаст Великий Улус. Он даже распределил между крымской знатью владения на Руси. Ногайцы должны были напасть на русские крепости в низовьях Волги, а казанские татары поднять восстание против русских. Девлет Гирей также пригласил в поход представителей османского двора, которые должны были наблюдать за его триумфом.

Миролюбие и покорность Ивана Грозного были, впрочем, только на словах. В Москве началась интенсивная подготовка к решающему сражению, от которого зависело очень и очень многое. Пользуясь передышкой в Ливонской войне, царь собрал большое войско и расположил его на левом берегу Оки. Из пограничных городов все войска были отозваны к Туле. В дополнение к войску были наняты днепровские казаки, чего раньше не делалось, а также был набран отряд немецких наемников.

Вдоль Оки было сооружено протяженное укрепление: два ряда частокола с насыпанной между ними землей. Дороги были и переправы были прикрыты крепостями, в лесах усиливались засеки. Появилось новое слово в оборонительной тактике. В Калуге появились многочисленные струги, которые должны были выйти к переправам через Оку. На них было около 900 человек и казаки.

Командующий войском М.И. Воротынский не удовлетворился всеми предпринятыми мерами и завел в войске «Гуляй-город», которому суждено было сыграть решающую роль в предстоящем сражении. Гуляй-город — это подвижное укрепление, установленное на телегах, которые выстраивались в линию или в круг, создавая на чистом месте сильное укрепление. Есть мнение, что Гуляй-город — это русское изобретение, однако, Ф. Ласковский, написавший фундаментальный труд по истории русского инженерного дела, считает, что он был заимствован из Европы¹. Подобное подвижное укрепление, известное под немецким названием Wagenburg, широко и успешно использовалось чешскими гуситами, а также использовалось в Германии. В сочетании с пищалями и пушками, это укрепление было очень эффективно против конницы. Поскольку наемники из Моравии, Богемии, Саксонии часто нанимались воевать к московскому царю, то от них русские могли узнать об этом типе подвижных укреплений. Первое упоминание об использовании Гуляй-города относится к 1530 году. Правда, упоминался неудачный случай. Во время осады Казани из-за разногласий воевод, Гуляй-город не был замкнут, и татарская конница в вылазке смогла его взять.

Как выглядела русская версия гуситского изобретения, точных сведений не осталось. Но есть детальное изображение на немецкой гравюре XVI века, и, скорее всего, русский Гуляй-город был сильно похож на немецкий прототип. Основной элемент Гуляй-города представлял собой телегу, на которой устанавливался довольно высокий наклонный щит, набранный из толстых дубовых плах. Посредине был сделан вертикальный проем, который прикрывался двумя раздвижными створками. В этом проеме устанавливалась пушка. Перед выстрелом обслуга раздвигала створки, делался выстрел после чего створки закрывались. Под их защитой пушкари могли перезарядить пушку. В щите делались треугольные бойницы, из которых можно было стрелять из пищалей и луков. Сверху укреплялся конек, не позволяющий вражеским воинам ухватиться и перелезть через щит, а под телегой укреплялась плаха, чтобы враг не сумел проползти под телегой.

Телеги со щитами ставились одна за другой в цепь, соединялись между собой крючьями, и, вероятно, подпирались с обратной стороны оглоблями, чтобы телеги нельзя было опрокинуть. За каждым щитом могло укрываться и вести огонь 5—6 стрельцов. По описанию Г. Флетчера, русский Гуляй-город мог вытянуться в линию длиной около 10 км. Если это так, то в нем должно было быть около 1800 телег. В общем, Гуляй-город был очень серьезным аргументом на поле боя, и даже с пушками взять его было непросто.

Само по себе появление Гуляй-города явно указывало на то, что на сей раз русские полки дадут решительный бой крымчакам, откуда они бы ни появились. Иван Грозный наказал князю М.И. Воротынскому прикрывать переправы через Оку на Муравской дороге, а также переправы через реку Жиздру, где в 1571 году Девлет Гирей шел на Москву. Основные силы русских находились у Серпухова.

В этот раз крымский хан пошел на Москву по Муравской дороге, кратчайшим маршрутом, но не к Туле, а к Серпухову. Против него стояли полки князя Воротынского численностью в 20 тыс. человек. Девлет Гирей выслал вперед большой отряд мурзы Теребердея, который внезапной ночной атакой напал на сторожевой отряд из полка князя Дмитрия Хворостинина, которым командовал немецкий наемник Генрих Штаден. Крымчаки прорвались через переправу, взяли оборонительную стену из частокола и изрубили весь отряд из 300 человек. Штаден прыгнул с частокола в реку и уплыл от крымчаков. Потом он участвовал в битве при Молодях и обороне Гуляй-города.

Несмотря на то, что Девлет Гирей был уверен в победе, он не воспользовался открытой переправой. Отряд мурзы Теребердея помчался дальше на север и достиг района современного Подольска, отрезав русское войско от Москвы. Сам хан выбрал для переправы место подальше, у села Дракино, где разбил полк князя Никиты Одоевского (1225 человек). Выслав заслон из двух тысяч воинов к Серпухову для отвлечения внимания, Девлет Гирей двинулся на Москву по уже безопасной дороге.

Казалось бы, поражение. Крымский хан идет на Москву во главе 80-тысячной армии, с пушками и даже присланным ему из Стамбула большим отрядом янычар. А русское войско осталось в стороне на теперь никому не нужных позициях по Оке.

Однако, Воротынский был опытным военачальником, весьма искушенным в борьбе с крымчаками. Он применил тот же прием, что и боярин Шереметьев в 1555 году. Русская конница под командованием Дмитрия Хворостинина пошла по пятам крымского войска и 29 июля 1572 года настигла крымский арьергард у села Молоди. Крымчаки бросились защищать свой обоз и запасных лошадей. Закипела битва. Воротынский тем временем подтягивал к Молодям с юга свои полки и Гуляй-город, который встал в удобном месте на холме за рекой Рожаей. В нем разместился Большой полк — 8255 человек, не считая казаков.

Расчет князя был довольно прост — втянуть крымчаков в сражение, вывести их под огонь пушек и пищалей Гуляй-города и разгромить. Но даже такой план был труден, у Девлет Гирея было вчетверо больше войска, да и часть сил Воротынского не успела подойти к Молодям. Могло быть и так, что часть своих сил крымский хан оставит против Воротынского, а сам пойдет на Москву. И тогда победа будет на его стороне.

Судя по всему, Девлет Гирей действительно замыслил нечто подобное: разделить войско, чтобы отбить натиск преследователей и выйти к Москве. Передовые отряды крымчаков были уже за рекой Пахрой — рукой подать до московских посадов. Потому хан послал 20 тыс. конницы навстречу полку Дмитрия Хворостинина. Русский воевода не стал вступать во встречный бой, повернул и мнимым отступлением завел крымчаков прямо к Гуляй-городу. Как только передовой полк миновал Гуляй-город справа, Воротынский приказал бить по крымчакам из всех пушек и пищалей. Крымская атака захлебнулась. Собравшись, они еще несколько раз пытались подойти, но увязали в схватках с передовыми отрядами вне Гуляй-города и несли потери под прицельным огнем из-за щитов подвижного укрепления.

Но вот тут удача улыбнулась русским войскам. 30 июля (по другим сведениям — 31 июля) суздальский сын боярский Иван Алалыкин взял в плен группу ногайских воинов, среди которых оказался командующий ногайской конницей и военный советник хана Деве-бий². Этот опытный и авторитетный воин и правитель, которому тогда исполнилось 60 лет, был единственным, кто мог держать в повиновении ногайцев, составлявших значительную часть крымского войска.

Его первоначально никто не узнал, и сам Деве-бий решил смешаться с простыми воинами, чтобы его потом поменяли на пленных. Схваченных воинов привели в Гуляй-город, где бия выдал его слуга. Воевода стал допрашивать слугу о планах крымчаков, на что слуга ответил, мол, что это его спрашивают, когда здесь Деве-бий, и лучше спросить у него³. И тут же показал на него, стоящего в толпе пленников.

Ногайский командующий держался высокомерно, но сам факт его пленения резко изменил весь ход сражения. Ногайские мурзы стали требовать от Девлет Гирея штурма Гуляй-города и освобождения своего военачальника. Прикажи, мол, и мы раздавим гяуров.

Девлет Гирей согласился, поскольку без Деве-бия ему трудно будет удержать ногайцев в узде, а оставлять в тылу это диковинное русское укрепление, которое само ездит по полям, было бы слишком опасно.

После дневной передышки, 2 августа 1572 года Девлет Гирей повел войска на решительный штурм. Русские войска в Гуляй-городе изготовились к бою. Им оставалось только победить или умереть, в укреплении заканчивалась вода и продовольствие, в пищу забивались обозные лошади, было много раненых. Да и «огненный бой», то есть порох и ядра, был не бесконечен. Крымчаки в ожесточенном бою полностью истребили около трех тысяч стрельцов, защищавших подножие холма, на котором стоял Гуляй-город. Русская конница с трудом отразила попытки крымчаков охватить укрепление с флангов.

Потери с обеих сторон были огромны, поле и холм были устланы трупами людей и лошадей. А диковинный русский город, гуляющий сам по себе, все стрелял и стрелял. Ближе к вечеру разъяренный Девлет Гирей приказал бросить на штурм турецких янычар, а всадникам спешиться и идти вместе с ними. Турецкие янычары и крымчаки пошли на приступ. Залпы пушек и пищалей пробивали бреши в их рядах, но они все шли валом. Но самый страшный момент боя был еще впереди. Наконец, турки и крымчаки добрались до стен Гуляй-города, стали рубить щиты саблями, раскачивать телеги в попытках их опрокинуть, многие воины пытались схватиться за края щитов и перебраться внутрь. Стрельцы рубили их по рукам: «и руки поотсекли бесчисленно много» — отмечает летопись подробность этого ужасного побоища.

Воротынский понял, что наступил момент для решительного контрудара. Он тайком, по лощине вывел Большой полк из Гуляй-города и внезапно ударил в тыл крымчакам. Одновременно, сделав мощный залп из пушек, Хворостинин ударил из самого Гуляй-города. Крымское войско дрогнуло и побежало. Русская конница ринулась в преследование, бежавших рубили на ходу. После целого дня кровавого боя, угоревшие от порохового дыма и охваченные радостной яростью, русские воины в плен не брали.

Девлет Гирей оставил заслон из трех тысяч воинов и поспешил на юг, к переправе через Оку. Скача без отдыха, загоняя лошадей, он уже ночью на 3 августа перешел реку. Русская конница крымский заслон изрубила и рассеяла. Хан оставил еще один заслон на самой переправе, но и он был также уничтожен. Паника и бегство хана довершили разгром — было убито и взято в плен множество воинов, взяты обоз, лошади, пушки. Полная победа!

6 августа 1572 года гонец доставил царю в Новгород трофеи: крымский лук, две сабли и саадак со стрелами. Скорее всего, они принадлежали самому хану и были брошены им в ставке. Это было зримое доказательство одержанной победы.

Битва при Молодях сокрушила все расчеты Девлет Гирея на восстановление Золотой Орды и утверждение собственной власти. Оказалось, что хан слишком переоценил успех своего похода на Москву в 1571 году, сильно недооценил русское войско и его подготовку к отражению вторжения. В Бахчисарай Девлет Гирей вернулся несолоно хлебавши, так и оставшись вассалом Османской империи. Поражение обескровило и его татарскую армию, поскольку в походе погибла большая часть способных держать оружие мужчин, так и обескровила ногайцев. Девлет Гирей в походе потерял сына, внука и зятя. Почти все, кому хан обещал владения на Руси, или погибли, или попали в плен. Деве-бий так и остался в плену и умер в Москве через несколько лет.

С жалкими остатками войска, нечего было и думать о новых походах на Москву, и нечего было строить планы на возвращение под власть бывших Казанского и Астраханского ханств. Больше Девлет Гирей не предпринимал крупных походов, ограничиваясь быстрыми набегами на пограничные земли. К тому же, русские крепости, сторожи и разъезды после битвы при Молодях сдвинулись далеко на юг, захватив значительную часть Поля. В апреле 1577 года Девлет Гирей умер от чумы, не осуществив своих грандиозных планов. Вместе с ним закончилась целая историческая эпоха противоборства за власть в степи и за политическое наследство Золотой Орды.

Поражение Девлет Гирея, конечно, вовсе не означало завершения борьбы с Крымским ханством и вовсе не означало прекращения крымских набегов. С пресечением династии Ивана Грозного и наступлением Смутного времени, крымчаки делали крупные набеги и брали большой полон. Пока Московское государство воевало с Польшей, крымские ханы имели возможность, пользуясь раздорами и разобщенностью, нападать, грабить и уводить невольников. Крымчаки нападали то на Русь, то на Польшу, то на Украину, на все соседние земли, смотря по тому, кого в данный момент грабить удобнее и кто не может дать отпора. Пожалуй, что именно в XVII веке, более чем через 30 лет после битвы при Молодях, Крымское ханство, окончательно оставившее большие политические замыслы, стало постепенно превращаться в грабительское государство, жившее работорговлей. Однако, после заключения Вечного мира между Россией и Польше в 1686 году, отношение к Крымскому ханству поменялось, и на него началось наступление. Территория, где крымчаки могли брать невольников, постоянно сокращалась, и перед самой ликвидацией ханства и запретом работорговли в конце XVIII века, главным источником невольников для крымчаков стал Северный Кавказ.

Битва за историческую судьбу на холме при Молодях была выиграна Москвой. Россия закрепила за собой бывшие ордынские земли, устранила с дороги опасного политического противника и со временем стала одной из крупнейших в мире империй. Крым же с того момента терял свою силу, пока, наконец, не превратился в Таврическую губернию Российской империи.

Примечания

1. Ласковский Ф. Материалы для истории инженерного искусства в России. Часть 1. Опыт исследования инженерного дела в России до XVIII столетия. СПб., 1858. С. 148.

2. Загоровский В.П. История вхождения Центрального Черноземья в состав Российского государства в XVI веке. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1991. С. 174.

3. Гайворонский О. Повелители двух материков. Т. 1. Крымские ханы XV—XVI столетий и борьба за наследство Великой Орды. Киев—Бахчисарай: «Майстерия книги», 2007. С. 261.