2.8. Другие незарегистрированные группы

Помимо пятидесятников в религиозном подполье активно действовали иудеи (в 1957 г. существовало 10 групп, в которых участвовало 370 человек), адвентисты (12 групп, 220 человек), евангельские христиане-баптисты (8 групп, 130 человек). А всего в Крыму в это время существовало около 60 незаконных объединений.¹

В соответствии с постановлением ВЦИКа от 8 апреля 1929 г., верующие имели право собираться на собрания в частных домах, ставя об этом в известность местные органы.² Однако об этих возможностях никто не знал, а уполномоченный говорил всем желающим провести разовые молитвенные встречи, что разрешение на них дают местные органы: уведомительный принцип уже не устраивал власть предержащих.³

Местные органы такое разрешение давали крайне редко, неохотно, да и то только верующим зарегистрированных сообществ. Например, в 1956 г. в Евпатории горсовет разрешил иудеям собраться на пасху.⁴ С «раскольниками» же и теми религиозными обществами, которые не имели ни малейшего шанса быть зарегистрированными, советы яростно боролись.

В религиозном подполье существовали сектантские осколки дореволюционного Крыма — хлысты, молокане, толстовцы и иже с ними. Представители новых религиозных движений — иеговисты, адвентисты-реформаторы. Верующие традиционных конфессий: православные катакомбной церкви, католики, «чистые» баптисты. Остановимся вкратце на их деятельности.

В конце 40-х — начале 50-х существовало несколько молоканских групп: в городе Джанкое, в деревнях Калиновка, Тарасовка, Ново-Васильевка. Всего около 100 человек. Общины «работают под видом чаепития, свадьбы, крещения ребенка».⁵«В субботний день или в другие праздники большинство молокан на работу не выходят, а если и выходят, то после обеда на несколько часов. Невыход на работу мотивируют внезапной болезнью».⁶

В Тарасовке (недалеко от Керчи) жило до 70 молокан, но постепенно они стали перебираться в другие края. Председатель местного колхоза жаловался У., что молокане связаны круговой порукой, в колхозных работах участие не принимают. Многие живут тем, что едут в Керчь за рыбой, а затем продают ее в разных местах.

Жаловалось на молокан и руководство колхоза в Ка-линовке. «Среди колхозников ведутся разговоры о том, чтобы иметь председателя из своих единоверцев. Труддисциплина на низком уровне. Выход на работу достигает не более 50%».⁷

Руководитель молокан Алим Лягашов «был осужден органами Советской власти. Прибыл в Крым из Кубани, работает в колхозе в качестве продавца ларька. Все оповещения на молитвенные собрания проводятся через Лягашова. На молитвенные собрания собираются на квартире у Лягашова — человек по 10—15, под предлогом чаепития, и у других верующих по установленной очередности».⁸

В Джанкое и Бахчисарае молокане иногда заходили в молитвенный дом ЕХБ. Этим, похоже, их «экуменические» контакты и ограничились.

В Севастопольском районе существовала группа толстовцев, всего около 20 человек, все мужчины. Руководил ими истопник Петр. «6—7 человек отрастили длинные бороды. В беседах проповедуют "непротивление злу", неслужение в армии, братство. На последнем своем собрании сами себя ругали за то, что плохо ведут работу среди населения».⁹

В 1957 г. трех толстовцев посадили. Сроки — от 6 до 25 лет. Однако группа продолжила свою деятельность.¹⁰

В Керчи на квартире у сторожа Подлубняка собирались на радения хлысты. Большинство в группе составляли пожилые женщины. Члены этой секты часто ездили на Кубань, в станицу Крымскую, где находился неофициальный центр хлыстовства, и оттуда к ним приезжали гости.

В Зуйском районе (деревня Старая Борунча) существовала группа субботников, проповедовавших отказ от службы в армии и употребления мяса свиньи. Чиновник Совета беседовал с лидером субботников Сатиной: «На вопрос, как на это смотрит ее муж, член партии, Сатина ответила: "А что он мне, пусть уходит, если ему не нравится, я бога ни на кого не променяю"».¹¹

Подобные не имеющие серьезного социального значения группы спорадически возникали в разных местах Крыма и при помощи административных механизмов, как правило, разрушались. Информация о них проскальзывает в отчетах. Например, такая: «Очень активно действует группа адвентистов-реформаторов (себя называют «Пустынная церковь»). Руководит слепая старуха Малахова. Мною рекомендовано Ялтинскому горкому Малахову направить в дом престарелых».¹²

Подобную рекомендацию У. дает и в отношении лидера одной из «раскольнических» протестантских групп Дмитриченко: «Мною сакскому райисполкому порекомендовано направить на квартиру медицинскую комиссию и, под видом заботы о человеке, осмотреть этого мнимого больного. Если же он шизофреник, то необходимо его изолировать. Этой группой занимаются и "соседи"». («Соседи», на языке У. — работники КГБ).

Верующие этой общины жили в общей квартире. Работал только один — счетоводом в кафе. Всего их было 12 человек — 6 взрослых и 6 детей. Ели они из общего котла. «В квартире страшная грязь; имеется три койки, спят все вповалку». «Братья и сестры» прибыли в Крым из Брянска.¹³

К середине 50-х относится появление на полуострове последователей свидетелей Иеговы. По сведениям У., в Джанкое иеговисты «проводят большую индивидуальную работу». В группе около 20 чел. На вопрос, «почему они официально не оформляют документов на открытие молитвенного дома?», лидер иеговистов Менько ответил: «Мы зарегистрированы самим богом, а другой регистрации не признаем. Молитвенный дом нам не нужен, ибо его и у господа не было. Бог везде, и молиться можно везде».¹⁴ Менько вскоре оказался за решеткой, но последователи нового движения не рассеялись. Число их, правда, оставалось небольшим — до сотни человек.

В конце 50-х произошел раскол на легальных и нелегальных, т.н. «чистых» баптистов. Раскол этот спровоцировали власти, беззастенчиво вторгаясь в жизнь общин и манипулируя религиозным центром. В сознании многих верующих московское руководство стойко ассоциировалась с сервилизмом и косностью. И они потребовали его переизбрания (по уставу ВСЕХБ центр должен переизбираться каждые 4 года, но этого не делалось уже больше 10 лет).

Стоит заметить, что важным аргументом за переизбрание центральных органов являлось преобладание в них евангельских христиан. «Чистые» требовали создания самостоятельного союза баптистов.¹⁵ Однако вместо предусмотренной уставом процедуры при активном участии руководства ВСЕХБ последовало выдавливание несогласных в подполье.

В Крыму «чистые» баптисты появились в Ялте, Евпатории, Симферополе и других местах. Главным их центром был город Саки. Здесь открылся подпольный молитвенный дом, где собиралось до 150 человек. Лидер общины, Шоха, обнародовал некоторые письма ВСЕХБ. Например, те, в которых говорилось о недопущении на собрания школьников.¹⁶ Что, естественно, подлило масла в огонь.

Вскоре молитвенный дом пришлось прикрыть и ограничиться небольшими собраниями по квартирам под видом чаепития. «Сакский райисполком всячески стремится пресечь их деятельность, милиция, санинспекция много помогают в этом», — рапортует У.¹⁷ Власти прикрепили к большинству «чистых» баптистов атеистов-антирелигиозников, которые вели беседы на соответствующие темы. Если беседы не помогали, верующие оказывались без работы. Некоторые из них оказались в местах не столь отдаленных. В 1962 г. очутился за решеткой и П.М. Шоха, плотник по специальности, имеющий 12 человек детей.¹⁸

С другими «раскольниками» — верующими Истинной Православной Церкви («катакомбниками») — власти обходятся еще круче, чем с баптистами. Да это и понятно: этническая и социальная база движения была гораздо шире, чем у протестантов. Они реально могли собрать вокруг себя десятки тысяч, поэтому и душили их на корню.

В 1957 году в Мазанке «катакомбники» отказались принять участие в выборах в Верховный Совет СССР, чем и привлекли внимание властей. Чтобы не бросать бюллетени в урну, они уходили в день голосования из домов или запирались и не открывали представителям участковой избирательной комиссии, а то и просто отказывались идти голосовать.¹⁹ В группе было 29 человек. «Именуют они себя "старогреческим направлением тихоновского течения". Все они имеют иконы, детей крестят в православной церкви, иногда ходят молиться в церковь, а большинство молятся по квартирам. Установлены членские и вступительные взносы». Руководитель — житель Симферополя Семен Чередин. Он постоянно приезжал в Мазанку к сестре.²⁰

С верующими провели соответствующую работу. 12 человек, включая Чередина, посадили. Казалось, группа вот-вот распадется. Но нет. Она продолжила свое существование, так как церковь в селе закрыли и «фанатикам» не осталось ничего другого, как собираться «по хатам». В 1962 г. в выборах не участвовало уже 36 «катакомбников».

Другая группа ИПЦ существовала в конце 50-х в Ялте. В нее входило около 30 человек, большинство молодежь. Возглавлял встречи бывший офицер Советской армии, работник Алупкинского отделения милиции Иван Бойко.

В этой группе, однако, вскоре осталось 5—7 человек. Духовных руководителей, живших за пределами Крыма, посадили. С Бойко провели соответствующую работу и, попросту говоря, сломали. Он пишет отречение, опубликованное 5 января 1960 г. в «Крымской правде», и занимается «разложением» верующих.

«Разложение» — оно же и администрирование. Людей загоняли в угол, увольняли с работы. Впрочем, за тех, кто отрекся, горком партии заступался. Помимо индивидуальных бесед были проведены общие собрания рабочих и служащих в коллективах Алупкинского отделения совхоза «Ливадия» и совхоза «Горный».

В совхозе «Ливадия» «выступило 15 человек, все они были предварительно подготовлены. Собрание началось докладом члена общества по распространению политических и научных знаний тов. Лесникова В.Р. По докладу Лесникова первым выступил гр. Бойко. Он раскрыл все нутро этой секты: "Я заявил в печати, что нет в мире ни богов, ни добрых попов, а есть только религиозный дурман". Свое выступление Бойко закончил стихотворением:

В счастливую будущность смело
Несет нас общественный взгляд.
И лишь слепота еще верит,
Ведет человека назад.

Выступила и жена Бойко, Нина. Она сказала: "Мы верили попам и думали, что это наша жизнь. Но это все обман. Благодарю товарищей, которые обратили на нас внимание и показали нам правильную дорогу..."»²¹

Католическое подполье в Крыму не отличалось особой активностью. Католики иногда причащались в Троицком кафедральном соборе Симферополя и в других православных храмах. Организованные собрания, и то очень недолго, проходили в колхозе «Дружба народов» Зуйского района. Сюда из Житомирской области переселилось 20 семейств поляков. Из них и составилась небольшая общинка, которую возглавила Ядвига Зданевич. «Зданевич под видом болезни сердца в колхозе не работает, а выполняет роль ксендза. Всех рождаемых детей (от католиков) она крестит, свой дом превратила в костел, в одной из комнат оборудовала престол со всеми атрибутами; держит "святую воду". В апреле и мае 1957 г. была в Житомире и в г. Полонных Хмельницкой области, где имеются ксендзы. Оттуда привезла свечи, разного рода открытки с изображением "святых", фотографии ксендзов. Имеет несколько евангелий. Молитвенные собрания посещает, как сказала Зданевич, от 10 до 15 человек. У Зданевич настроение антисоветское, в открытую ругает советское правительство».²²

Примечания

1. Ф. 6991, оп. 3, № 1182, л. 27.

2. Ф. 6991, оп. 3, № 1181, л. 13.

3. Ф. 6991, оп. 3, № 1182, л. 28.

4. Ф. 6991, оп. 3, № 1180, л. 106.

5. Ф. 6991, оп. 3, № 1176, л. 78.

6. Ф. 6991, оп. 3, № 1176, л. 79.

7. Ф. 6991, оп. 3, № 1172, л. 165, 166.

8. Ф. 6991. оп. 3, № 1172, л. 166.

9. Ф. 6991, оп. 3, № 1182, л. 5.

10. Ф. 6991, оп. 3, № 1182, л. 140.

11. Ф. 6991, оп. 3, № 1173, л. 25.

12. Ф. 6991, оп. 3, № 1186, л. 162.

13. Ф. 6991, оп. 3, № 1180, л. 65, 66.

14. Ф. 6991, оп. 3, № 1180, л. 51.

15. Ф. 6991, оп. 3, № 1183, л. 56.

16. Ф. 6991, оп. 3, № 1184, л. 71.

17. Ф. 6991, оп. 3, № 1187, л. 16.

18. Ф. 6991, оп. 3, № 1815, л.л. 10, 16.

19. Ф. 6991, оп. 3, № 1182, л. 105.

20. Ф. 6991, оп. 3, № 1182, л. 105.

21. Ф. 6991, оп. 3, № 1187, л. 98, 99.

22. Ф. 6991, оп. 3, № 1184, л. 138.