Эллен Палмер: светский визит богатой наследницы

В живописном ирландском особняке в небольшой уютной гостиной, заставленной старинной мебелью, молчаливо и величаво смотрят с потемневших портретов знатные дамы и кавалеры. Золоченые рамы картин удивительно хорошо гармонируют с английскими бумажными обоями цвета поздних осенних листьев. С этой атмосферой Викторианской роскоши и комфорта явно диссонирует незатейливая рамка, в которую навеки заключен листок бумаги, на котором карандашом весьма изящно выписан образ молодой красивой девушки. Волосы незнакомки уложены в простую и строгую прическу, руки безмятежно покоятся на складках широкого дорожного платья, а глаза задумчиво устремлены вдаль.

Рядом с портретом в серванте красного дерева уже давно хранится потертая тетрадь. Ее листы пожелтели от времени и стали хрупкими как пергамент. Со страницы на страницу перебегает стремительный и явно импульсивный женский почерк. На титульном листе лаконичная надпись «Дневник моего путешествия в Крым» и подпись: Эллен Палмер...

В период Крымской войны появилась необычная категория англичан, прибывших в самый эпицентр Восточной кампании, чтобы так сказать «поболеть» за своих. Эта оригинальная «группа поддержки», пожелавшая следить за ходом военных действий в Крыму, естественно должна была обладать собственными (и немалыми) средствами, для того чтобы какое-то время обеспечить себе сносные условия проживания. Ведь не имея официального статуса, они не могли пользоваться и так ограниченными запасами союзной армии.

Среди этих любителей «военного туризма» была и «путешествующая наследница» — Эллен Палмер, дочь сэра Роджера Палмера, четвертого баронета Касл Лэкин (Castle Lakin), что в Ирландии. Ее младший брат Роджер¹, только недавно получивший чин лейтенанта 11-го Гусарского полка, участвовал в роковой атаке английской бригады легкой кавалерии. К счастью, он уцелел, поэтому смог встретить и организовать теплый прием своему отцу и любимой красавице-сестре, когда те, наконец, прибыли в Балаклаву.

31 августа 1854 года небольшая компания из самой Эллен Палмер, ее отца, незамужней тетки Мэри Мэтьюс, некоего господина Робертса и нескольких слуг отплыла из Дувра. Чтобы не скучать в дороге, Эллен взяла с собой дорожный дневник, куда заносила самые интересные впечатления о поездке. Он состоял из двух частей: одна — для широкой аудитории, состоящей из членов ее семьи и друзей, а другая — личная, только для интимных записей².

До Дуная англичане путешествовали по суше, затем сели на корабль, плывущий до Силистрии, прибыв туда 4 октября. Эллен описала могилу капитана Батлера и несколько церквей, где местные жители укрывались во время осады. Двигаясь дальше, Палмеры посетили кавалеристский лагерь в Ени-Базаре³, до которого они сумели добраться 10 октября. Дневниковые записи лаконичны, без особых подробностей и пейзажных зарисовок. Где бы они не побывали, молодая аристократка описывала условия, в которых находилась английская армия, а также места захоронений. «Вокруг были разбросаны клочки английских газет, писем и другие следы, свидетельствующие о том, что здесь стояла армия», — писала она.

В Варне, где расположился перевалочный пункт союзной армии, британский консул устроил английских аристократов на судно «War Cloud». Море было неспокойным, свинцовые тучи мрачно нависали над кораблем, который был до отказа заполнен людьми, лошадьми и провиантом для армии. Однако англичанам везло, и «War Cloud» благополучно достиг берегов благословенного Константинополя. После прибытия, они разместились в знаменитой своей роскошью и комфортом гостинице d'Angleterre. Тем не менее, через несколько дней изнуряющая августовская жара заставила их отправиться в Buyukdere⁴. Туда Палмеры прибыли 5 октября, даже не подозревая, что для Роджера этот день мог стать последним, ведь на другом краю Черного моря уже приготовилась к своей фатальной атаке бригада легкой кавалерии.

Однако Роджер Палмер не пал жертвой «Долины смерти», более того, из горнила того неудачного сражения он вышел без единой царапины. Вот уж действительно везунчик! 29 октября 1854 года Эллен написала: «Слышали о битве в Крыму, в которой активное участие приняла кавалерия, и понесла серьезные потери... получила подтверждение английском посольстве, что Роджер цел и невредим».

Между тем медленно и лениво, совсем по-восточному, протекали дни, Эллен с семейством неторопливо гуляла, играла в биллиард, встречалась со своими лондонскими знакомыми, в том числе и с лордом Кардиганом, писала и получала письма, в том числе одно и от Роджера, которое он отослал своим родным на следующий день после Балаклавского сражения. Вместе с отцом Эллен побывала в английском госпитале в Скутари, где видела Флоренс Найтингейл.

Затем неожиданно в ее дневнике появляется короткая запись:

«Вторник, 12 декабря. Отплыли в Крым». У. Рассел, военный корреспондент газеты «Times» осветил приезд Эллен Палмер, ведь появление среди, как правило, небогатых английских офицеров богатой наследницы с именем и состоянием, было еще тем событием на фоне мрачных будней военного лагеря. Журналист заранее уведомил всех желающих:

«Одним весьма ненастным днем в Балаклаву из штаба прибыл адъютант, ожидая прибытия "Caradoc", который шел из Константинополя с грузом печей для помещений лорда Раглана. Ему приказали сопровождать находившегося на борту судна ирландского баронета и его дочь, даму достойную и с солидным приданным, которые направляются в Крым, чтобы навестить родственника... Он (адъютант — Е.Д.) должен принять и наследницу и печки».

Портрет английского короля Георга III

Палмеры прибыли в Балаклаву и Эллен сразу же написала о том, что «вокруг нет ничего кроме шума и признаков войны, встречавшихся на каждом шагу». Интересно, что она ожидала увидеть и услышать на главной армейской базе, всего лишь в нескольких милях от линии осады?

Кстати сказать, для британской армии это был весьма нелегкое время, когда люди и лошади погибали сотнями от холода и истощения. И все же английское командование распорядилось выделить спец-пай для коней именитых гостей, чтобы сэр Палмер и его дочь могли совершать ежедневные прогулки верхом на сытых и довольных лошадях. Лично полковник Сомерсет⁵ стал их гидом по лагерю и на фронте, откуда они наблюдали за Севастополем с самой близкой позиции, которую Эллен назвала «Старым фортом».

Новость о приезде Палмеров, и, конечно же, богатой наследницы, распространилась молниеносно и на них со всех сторон посыпались любезные приглашения поужинать или отобедать. Таких предложений, по словам самой Эллен, было больше «чем мы могли бы принять за двенадцать месяцев». Палмеры развлекались щедро и с размахом, устраивая настоящие светские балы на борту «Caradoc». Среди завсегдатаев их вечеринок, где подавали изысканные блюда и дорогое французское шампанское, были лорд Лукан, лорд Бингхэм, капитан Пил и его кузен, гражданское лицо — господин Арчи (Тогда Эллен не знала, что вскоре именно последний станет ее счастливым супругом). Все без перебоя ухаживали за наследницей, осыпали ее изысканными комплиментами, не забывали рассказывать о собственном геройстве на фронте. Молодая леди наслаждалась изысканным обществом, понимая, что она была свободной и богатой — прекрасная партия для любого офицера.

Эллен, которая оказалась не самой талантливой писательницей, взволнованно изображала царившие вокруг нее страдания, боль и смерть. В то же время сама она продолжала оставаться лишь любопытной «путешествующей молодой леди», очутившейся по своей воле в зоне военных действий с большим запасом еды и комфортными условиями проживания. Ее дневник зафиксировал много абсурдных контрастов самой обстановки в военном лагере, когда для многих жизнь и смерть шли рука об руку, когда никто не знал, что будет с ним завтра. «Пятница, 5 января, — писала Эллен, — сегодня ездили в Инкерман, снег покрыл всю землю, а мороз становиться сильнее... нам попалось несколько лежащих мертвых либо умирающих лошадей, и в самом деле у меня разрывалось сердце, когда я видела, как эти несчастные животные корчились в агонии. Прошлой ночью в окопах от холода умерли люди. Этим вечером капитан Пил и его кузен зашли к нам поиграть в карты».

22 января 1855 года молодая леди Палмер удовлетворила личные амбиции, посетив знаменитую Бриллиантовую батарею. Перед этим она долго упрашивала капитана Пила⁶ пойти навстречу ее желанию, но тот каждый раз вежливо уходил от ответа, пугая впечатлительную девушку красочными описаниями тех ужасов, которые подстерегают всех, кто отважился побывать в этом зловещем месте. Но как-то раз, когда на батарее не было охраны, молодой человек решился на безрассудный шаг. По глупости, а может из-за желания показаться отчаянным храбрецом в глазах светской красавицы, он все же согласился сопровождать ее на опасный участок фронта.

Они собрали группу смельчаков, в число которых вошли ее брат Роджер и еще несколько англичан, и после оживленной вечеринки, все вместе отправились на Бриллиантовую батарею. В груди Эллен бешено билось сердце, от страха подкашивались ноги, между которыми неистово трепетала тонкая шерсть ее дорогого элегантного платья. И все же это стоило того, ведь ей, в отличие от большинства молодых знатных леди, посчастливилось вдохнуть запретный и волнующий аромат совсем другой, неведомой ей жизни, жизни войны и мужчин. Для нее это было что-то вроде того, чтобы на спор ночью прогуляться по сельскому кладбищу, где каждое дерево или могила казались фантастическими чудовищами из потустороннего мира, готовых броситься и растерзать смельчака.

Впоследствии Эллен поведала своему дневнику подробности этого необычного дня:

«Около мили мы ехали под огнем, иногда укрываясь за холмами, а иногда — прямо на глазах у врага, который, тем не менее, оказался слишком галантными, чтобы стрелять в нас. Наиболее комичным выглядело удивление всех этих людей, которые были свидетелями того, как спокойно мы рискуем своей жизнью в пределах их досягаемости! Часть дороги проходила по ущелью, которое назвали "Долиной смерти" из-за огромного количества погибших здесь людей. Земля была сплошь усеяна круглыми снарядами и ядрами, нельзя было пройти, не наступив на них. Мы торопились и подбежали к батарее пешком, а там где бруствер был низким, нам пришлось ползти почти на четвереньках, чтобы не дать вездесущим русским стрелкам легко нас перестрелять. Они убили одного беднягу, как раз перед нашим появлением. Мы осмотрели всю батарею, не обращая внимания на выстрелы и пушечные ядра, летавшие повсюду и снаряды, разрывавшиеся со всех сторон. Несмотря на все наши рискованные поступки, мы вернулись назад вполне живыми, ощущая невероятное восхищение от одной только мысли, что мы видели окопы, став первыми, кто сумел побывать на Бриллиантовой батарее. Это реальный факт, никто еще не рискнул попасть туда, за исключением тех случаев, когда этого требовал воинский долг. Майор Гейдж, капитан Колвилль, господин Пил и капитан Кук даже устроили там ужин».

Наконец пришло время возвращаться домой. Многие пришли попрощаться с ирландскими аристократами, и особенно с Эллен. 29 января 1855 года после грандиозного раунда визитов и прощальных вечеринок семейство путешествующих Палмеров отплыло на борту английского корабля «Goldeen Fleece». Эллен везла с собой море впечатлений, почти полностью исписанный дорожный дневник и свой собственный портрет, подаренный ей Вильямом Симпсоном. Дело в том, что молодая леди была в восторге от рисунков, которые показал ей художник, запечатлевший все перипетии английской жизни на полуострове, поэтому тот в благодарность быстро начертал карандашом портрет своей пылкой почитательницы.

По пути в Скутари Палмеры устроили ужин для сорока раненных офицеров, которые находились на борту «Goldeen Fleece». На корабле плыло около четырехсот солдат, однако они не вошли в число приглашенных персон. А вот присутствующий на ужине Ричард Маккормик, американец, приехавший в Крым распространять религиозные брошюры, писал: «Нас удостоили чести своим присутствием две дамы, большая роскошь в этой части света, столь печально лишенной женского внимания».

Вернувшись в Англию, молодая леди Палмер сразу же оказалась в центре внимания лондонского светского общества. Ее расспрашивали о всех подробностях опасного путешествия, восторгались ее смелостью и отвагой. Нередко Эллен зачитывала выдержки из своего дневника. Всем особенно нравился эпизод с Бриллиантовой батареей.

Вскоре в родовом имении Палмеров произошло радостное событие. Ко всеобщей радости Эллен избрала себе в спутники жизни Арчи Пила, племянника премьер-министра Великобритании. Была ли Эллен счастлива в браке? Неизвестно. Говорят, во время шумных балов, часто проходивших у них дома, молодая госпожа Пил любила уединяться в своей комнате. Там она доставала свой дорожный дневник, долго его перелистывала, вспоминая события еще совсем недавнего прошлого.

Внезапная смерть Эллен в 1863 году в расцвете своей красоты и здоровья, через десять дней после рождения ее третьего ребенка стала настоящим ударом для родных и близких. Ее брат Роджер распорядился, чтобы портрет сестры работы В. Симпсона, который ей так нравился, повесили в гостиной их дома. Такой и запомнилась Эллен Палмер, дочь четвертого баронета Касл Лэкин — изящной, с безмятежным взглядом, в элегантном дорожном платье, словом, настоящая «путешествующая наследница».

Примечания

1. Палмер, Роджер, генерал-лейтенант, член парламента с 1857 по 1865 г. Единственный брат Эллен Палмер был последним баронетом из рода Палмеров. Женат на леди Гертруде Миллисент Палмер. Проживал в родовом имении Кенур Хауз до своей смерти в 1910 году.

2. О дорожном дневнике Эллен Палмер долгое время было неизвестно. И лишь недавно его представили на рассмотрение исследователей, которые готовят его к публикации. Среди них английский ученый Роб Робинсон.

3. Ени-Базар — селение в Болгарии, в 12 верстах к западу от Шумлы.

4. Буюкдере, один из живописных островов с видом на Босфор, недалеко от Стамбула. Его жители, как правило, принадлежали к этническим меньшинствам (греки, армяне). На острове много монастырей, построенных в эпоху Византии.

5. Сомерсет, Пулет Джордж Генри, в период Крымской войны подполковник, один из адъютантов лорда Раглана.

6. Пил, Вильям (1824—1858), капитан королевского флота, 3-й сын премьер-министра Британии сэра Роберта Пила. За мужество, проявленное в борьбе с врагами, был награжден Крестом Виктории, одной из самых престижных наград Британии. Умер от оспы в Индии в 1858 году.