1.6. Режим спецпоселения

Статус и режим переселенцев регулировались решениями высших органов власти СССР. Первое Постановление ЦК ВКП/б/ и СНК СССР по этим вопросам было принято еще 27 мая 1939 г. При Совнаркоме СССР создавалось специальное Переселенческое управление. Положение о нем было утверждено постановлением СНК СССР № 1447 от 14 сентября 1939 г. Соответствующие управления были организованы на основании постановления ГКО № 6600 от 25 сентября 1944 г. при Совнаркомах республик, территории которых стали местом размещения переселяемых граждан.

В отношении спецпереселенцев из Крыма в 1944 г. было принято несколько документов, в т.ч.: постановление СНК СССР от 20 июня «Об обучении детей спецпереселенцев на русском языке»; постановление ГКО от 25 сентября «О расчетах со спецпереселенцами из Крыма за принятые от них в местах прежнего жительства зерно, скот, птицу, шерсть и кожевенное сырье и мерах помощи по их быстрейшему хозяйственно-бытовому устройству»; директива НКВД СССР от 21 июля «О соединении разрозненных семей крымских татар»; директива НКВД СССР от 9 августа «О соединении разрозненных семей крымских болгар, греков и армян»¹.

К концу 1944 г. НКВД СССР разработал положение «О спецкомендатурах НКВД». Это положение было утверждено постановлением Совнаркома СССР от 8 января 1945 г. № 34—14с. Только в Узбекистане было создано 76 спецкомендатур, в обязанности которых входили учет и надзор за спецпоселенцами, организация розыска бежавших из мест поселения, пресечение беспорядков и наложение взысканий на нарушителей режима. В тот же день Совнарком СССР принимает постановление № 35 «О правовом положении спецпереселенцев», которым определялся их правовой статус. В нем, в частности, отмечалось:

«1. Спецпереселенцы пользуются всеми правами граждан СССР, за исключением ограничений, предусмотренных настоящим постановлением.

2. Все трудоспособные спецпереселенцы обязаны заниматься общественно полезным трудом. В этих целях местные Советы депутатов трудящихся по согласованию с органами НКВД организуют трудовое устройство спецпереселенцев в сельском хозяйстве, в промышленных предприятиях, на стройках, хозяйственно-кооперативных организациях и учреждениях. За нарушение трудовой дисциплины спецпереселенцы привлекаются к ответственности в соответствии с существующими законами.

3. Спецпереселенцы не имеют права без разрешения коменданта спецкомендатуры НКВД отлучаться за пределы района расселения, обслуживаемого данной комендатурой. Самовольная отлучка за пределы района расселения, обслуживаемого спецкомендатурой, рассматривается как побег и влечет за собой ответственность в уголовном порядке.

4 Спецпереселенцы — главы семей или лица, их заменяющие, обязаны в 3-дневный срок сообщать в спецко-мендатуру НКВД о всех изменениях, произошедших в составе семьи (рождение ребенка, смерть члена семьи, побег и т.п.).

5. Спецпереселенцы обязаны строго соблюдать установленный для них режим и общественный порядок в местах поселения и подчиняться всем распоряжениям спец-комендатур НКВД.

За нарушения режима и общественного порядка в местах поселения спецпереселенцы подвергаются административному взысканию в виде штрафа до 100 рублей или арестом до 5 суток»².

Основную массу спецпереселенцев из Крыма составляли крымские татары. 1944—1945 гг. были самыми тяжелыми в их судьбе. Оказавшись в большинстве своем в Узбекистане, они с первых дней попали в крайне бедственное положение. Об этом свидетельствуют многие документы архивов Узбекистана. 7 декабря 1944 г. заведующая Ташкентским облздравотделом Шатковская и заведующая Ташкентской облгоссанинспекцией Верчик подписали письмо на имя председателя Совнаркома республики Умарова, заместителя наркомздрава Узбекской ССР профессора Каросева и начальника областного НКВД Матвеева. В нем говорилось:

«Неоднократной проверкой санитарно-бытовых условий спецпереселенцев крымских татар установлено их чрезвычайно катастрофическое состояние.

Прибывшие в июне месяце спецпереселенцы в период жарких месяцев трудно поддавались акклиматизации и с первых же месяцев подверглись заболеваниям тяжелыми формами малярии и вульгарными поносами.

Бытовые условия спецпереселенцев во многих районах были неудовлетворительны. Люди помещались в конюшнях, скотных сараях, землянках и других необорудованных помещениях.

Скученность, отсутствие домашнего обихода, постельных принадлежностей и мебели, проведение приема пищи и сна на голом полу, длительное пребывание в сырых душных землянках создали неблагоприятные условия быта. Питание с первых дней прибытия было односторонним по составу и недостаточным по калорийности.

В течение июня, июля, августа и сентября переселенцы получали по 8 кг муки на едока. Введение жиров и белков отсутствовало.

Дети, старики, многодетные матери общественным питанием не обеспечиваются, что приводит к систематическому недоеданию и истощению, а также целому ряду других, вытекающих отсюда последствий»³.

Следует отметить, что в Ташкентской области были размещены более 56 тыс. спецпереселенцев из Крыма. Однако и в других областях положение было не лучше. Местная администрация оказалась не готовой к тому, чтобы принять, разместить и накормить десятки тысяч людей, а государственные органы были более озабочены проблемами обеспечения спецрежима нежели обустройством депортированных. А трудности на местах нарастали как снежный ком. Информация, поступающая из различных областей, свидетельствовала о том, что «... спецпереселенцы продолжают оставаться в совершенно неудовлетворительных бытовых условиях, вследствие чего имеют место массовая заболеваемость и большая смертность. В совхозах № 16 и № 17, имени Сталина, «5-летие Узбекской ССР», «Вторая пятилетка», на Нижне-Бозсуйской ГЭС, Фархадской ГЭС, во многих колхозах Чиназского, Сырдарьинского, Мирзачульского районов спецпереселенцы жили в совершенно непригодных для этого помещениях: в подвалах, конюшнях, сараях, овощехранилищах, домах без окон и дверей»⁴. По свидетельству писателя Ш. Алядина, по прибытию в Беговат спецпереселенцы по 50—100 человек были загнаны в землянки, где до татар жили пленные немцы⁵. В Ферганской области «значительная часть спецпереселенцев была размещена в непригодных для жилья помещениях, чайханах без окон, в полуразрушенных зданиях»⁶. Перечень этот можно продолжить.

Скученность, антисанитарные условия проживания усугублялись хроническим недоеданием десятков тысяч людей.

Для прибывших на место спецпереселенцев на июнь-август 1944 г. были определены следующие нормы питания: 8 кг муки и 2 кг крупы на одного человека в месяц. Однако уже в мае объемы выделяемых на эти цели фондов были снижены почти на треть, а выдано на руки в июне фактически в 2 раза меньше, чем полагалось, причем в большинстве случаев мука заменялась зерном. Мясо, жиры, сахар, молочные продукты не отпускались вовсе. После полуголодного июня наступил июль, когда распределение продовольствия началось лишь в конце месяца. Все это вызвало массовый голод. Так, в совхозах «Баяут», № 1 и № 2 Ташкентской области в 1944 г. от истощения умерло около 700 крымских татар. «Истощенные дети бледные, худые, еле двигаются, — сообщается в информации председателя сельсовета, — а некоторые даже не способны передвигаться, лежат с признаками пелагры»⁷. Аналогичная информация поступала из Ферганской, Наманганской, Бухарской областей. Высокая смертность среди спецпереселенцев привела к тому, что многие дети остались без родителей. Только в Наманганской области к середине 1945 г. насчитывалось около 1,5 тыс. детей-сирот. Местные жители в большинстве своем, как могли, пытались облегчить страдания переселенцев, но в силу собственной нужды могли они не много.

Смертность от истощения сопровождалась ростом смертности от инфекционных болезней. Летом 1944 г. в Узбекистане вспыхнула эпидемия малярии. Не успевшие адаптироваться к новым условиям спецпереселенцы стали ее первыми жертвами. В целом, каждый третий из них переболел малярией, несколько тысяч погибли, т.к. медицинская помощь, особенно в отдаленных районах, практически отсутствовала. Кроме малярии, широкое распространение получили брюшной тиф, дизентерия, другие кишечные инфекции. В отчете Ташкентского облздравотдела за 1944 г. отмечалось: «...резко возросла заболеваемость и поступление в районные и участковые больницы больных с авитаминозом, тяжелыми формами дистрофии и безбелковыми отеками, истощением, малярией, значительно увеличилось количество летальных исходов.

Наступление зимнего периода еще более усугубило тяжесть материально-бытовых условий переселенцев, квартиры которых во многих колхозах отремонтированы плохо, окна не остеклены, печи не установлены, топлива нет. Верхней одежды и обуви большинство переселенцев не имеют... Из-за отсутствия одежды и обуви дети не посещают школу. Антисанитарное состояние жилищ, скученность приводят к завшивленности и создают угрозу эпидемии паразитарных тифов.

...В результате безответственного отношения большинства районных советских и партийных организаций к вопросам благоустройства быта спецпереселенцев (Сыр-Дарья, Беговат, Чиназ) ряд вынесенных решений сводится лишь к обязательной госпитализации ослабленных больных.

В октябре месяце с.г. по 6 районам осмотрено 23101 человек. Выявлено больных 818 человек, из них госпитализировано — 806 человек. Выявлена завшивленность у 568 человек, подвергнуто санобработке 8034 человека»⁸.

Из-за высокой смертности в первые годы жизни на спецпоселении численность депортированных из Крыма значительно снизилась. С мая 1944 по октябрь 1948 г. родилось 6564 и умерло 44887 человек, т.е. смертность в этот период была выше рождаемости в 6,8 раза. К середине 1948 г. численность спецпереселенцев из Крыма сократилась до 185,6 тыс. человек. Только с 1949 г. начался постепенный прирост и к началу 1953 г. их количество достигло 204,6 тыс. человек⁹.

Основная масса трудоспособных переселенцев направлялась на работу как в сельское хозяйство, так и в промышленность и строительство. Недостаток рабочей силы в условиях войны ощущался почти повсеместно, особенно на сборе и обработке хлопка. Работа, которую получали спецпереселенцы, как правило, была тяжелой, а зачастую опасной для жизни и здоровья. Более тысячи из них, например, работало на озокеритовом руднике в поселке Шорсу Ферганской области. Крымские татары были направлены на строительство Нижне-Бозсуйской и Фархадской ГЭС, трудились они на ремонте полотна Ташкентской железной дороги, промкомбинатах, химических предприятиях. Однако большинство было занято в сельском хозяйстве. Заработок спецпереселенцев был на 20—30% ниже, чем средний заработок кадровых рабочих на тех же предприятиях. Правда, большинство из них из-за физической слабости и истощения было просто не в состоянии справиться с нормами выработки или получить необходимое количество «трудодней» в колхозах для того, чтобы прокормить семью. Нелегкие испытания выпали на долю творческой интеллигенции. Писатель Джавтобели стал каменщиком, писатель Дерменджи с большим трудом устроился на должность кладовщика...

Понадобилось много лет, чтобы выжившие спецпереселенцы смогли, наконец, обзавестись жильем, получить приусадебные участки, незначительные кредиты и другую помощь. Уже в 1948 г. всякая работа переселенческих управлений и отделов на местах по хозяйственно-бытовому обустройству депортированных граждан была прекращена. Зато были приняты более строгие меры по укреплению спецрежима.

С момента размещения в местах спецпоселения все депортированные граждане становились на спецучет в комендатурах. Ежемесячно спецпереселенцы обязаны были отмечаться в этих комендатурах по месту жительства. Никто не мог выехать за пределы своего города или села без ведома и санкции коменданта. Однако со временем и этих мер оказалось недостаточно. Участились случаи побегов из мест поселения, самовольных отлучек за пределы районов. Проверки паспортного режима лишь частично выявляли таких нарушителей. Так, в октябре 1948 г. в Крыму было обнаружено 34 беглых спецпереселенца, среди которых оказался 1 крымский татарин, 3 болгарина, 7 греков и 21 немец. А в целом, в 1944—1948 гг. было отмечено 8692 бежавших из мест размещения спецпереселенца, из которых удалось задержать 6295 человек¹⁰.

Учитывая это Совет Министров СССР своим постановлением № 4637—1726 сс от 24 ноября 1948 г. «О выселенцах» указал МВД СССР на слабое осуществление надзора над спецконтингентом, в результате чего было допущено большое количество побегов из мест обязательного поселения.

В связи с этим постановлением Президиум Верховного Совета СССР 26 ноября 1948 г. издал Указ «Об уголовной ответственности за побеги из мест обязательного и постоянного поселения лиц, выселенных в отдаленные районы Советского Союза в период Отечественной войны», который гласил: «В целях укрепления режима поселения для выселенных Верховным органом СССР в период Отечественной войны чеченцев, карачаевцев, ингушей, балкарцев, калмыков, немцев, крымских татар и др., а также в связи с тем, что во время их переселения не были определены сроки их высылки, установить, что переселение в отдаленные районы Советского Союза указанных выше лиц проведено навечно, без права возврата их к прежним местам жительства.

За самовольный выезд (побег) из мест обязательного поселения этих выселенцев виновные подлежат привлечению к уголовной ответственности. Определить меру наказания за это преступление в 20 лет каторжных работ. Дела в отношении побегов выселенцев рассматриваются в Особом Совещании при Министерстве внутренних дел СССР.

Лиц, виновных в укрывательстве выселенцев, бежавших из мест обязательного поселения, или способствующих их побегу, лиц виновных в выдаче разрешения выселенцам на возврат их в места их прежнего жительства привлекать к уголовной ответственности. Определить меру наказания за эти преступления — лишение свободы на срок 5 лет»¹¹.

После введения Указа 1948 г. число побегов значительно сократилось, но они продолжались вплоть до 1953 г.

В январе 1953 г. численный состав спецпереселенцев из Крыма (без немцев) был следующим¹²:

Вскоре после смерти И.В. Сталина Л.П. Берия и министр внутренних дел С.Н. Круглов подготовили проект освобождения в августе 1953 г. свыше 1,7 млн. спецпереселенцев. Сюда вошли и 60 тысяч крымчан (дети до 16 лет и некоторые другие категории граждан).

В этот период спецпереселенцы проживали во многих областях РСФСР и в других республиках. Большинство крымских татар оказалось: в Узбекистане — 128 364, в Российской федерации 27 314, в Казахстане — 2500, в Таджикистане — более 7000¹³.

Греки преобладали в Ферганской области Узбекистана, Молотовской, Свердловской и Кемеровской областях России, а также в Башкирии. Более тысячи их было в Гурьевской области Казахстана, — около 150 — в Таджикистане. Эти же регионы были местом пребывания армян и болгар.

В том же 1953 г. МВД СССР приступило к сбору документов для запланированного освобождения из-под переселенческого режима армян, болгар, греков и других.

Подготовка документов велась в несколько этапов. Предварительно все подлежащие освобождению, а также главы их семей подвергались допросам в комендатурах по месту жительства.

Спецпереселенец писал заявление на имя Л. Берия с просьбой освободить его из-под режима, так как никаких дел с оккупантами не имел. После этого, в места, где спецпереселенец проживал в период оккупации, направлялись запросы, по которым органы МВД и МГБ проводили проверки. Собранный материал, при отсутствии компрометирующих сведений, вместе с рапортом и просьбой об освобождении направлялся инстанцией выше. К пакету прибавлялись трудовые характеристики, а для учащихся вузов — характеристики из мест обучения.

После ареста Л. Берия МВД СССР подготовил новый проект, по которому предполагалось освободить уже 2,8 млн. человек. В это число должны были войти все крымские армяне, болгары, греки, немцы и другие. По крымским татарам были выделены определенные категории: «дети до 16 лет, дети старше 16 лет, обучающиеся в учебных заведениях, женщины старше 55 лет и мужчины старше 60 лет, члены и кандидаты в члены КПСС и их семьи, награжденные орденами и медалями СССР и их семьи, семьи погибших при защите Советской Родины, женщины, вышедшие замуж за неспецпоселенцев, инвалиды...» Это предложение МВД СССР было рассмотрено на заседании Президиума ЦК КПСС в апреле 1954 г. Было принято решение о создании специальной комиссии, которая разработала бы планы мероприятий по каждому контингенту спецпереселенцев.

В состав комиссии вошли Генеральный прокурор СССР Р.А. Руденко, министр внутренних дел СССР С.Н. Круглов, министр госбезопасности СССР И.А. Серов и министр юстиции СССР К.П. Горшенин.

В мае 1954 г. МВД СССР предоставило материалы, по которым Совет Министров СССР 5 июля 1954 г. принял постановление «О снятии некоторых ограничений в правовом положении спецпоселенцев». По этому постановлению снимались с учета дети до 16 лет, а также обучающиеся в учебных заведениях. Взрослое население получало свободу передвижения в пределах республики, края, области и должно было отмечаться в комендатурах один раз в год¹⁴.

13 июля 1954 г. был отменен указ от 26 ноября 1948 г. После этого численность спецпереселенцев из Крыма сократилась до 145229 человек (по данным на 1 января 1955 г.).

За период с мая 1955 по март 1956 г. из спецпоселений были освобождены коммунисты и члены их семей, участники Великой Отечественной войны и лица, награжденные орденами и медалями СССР, женщины, вступившие в брак с местными жителями, а также женщины русской, украинской и других национальностей, высланные вместе с крымскими татарами, греками, болгарами и армянами по признакам супружеских отношений, которые позднее прекратились, одинокие инвалиды и лица, страдающие тяжелым недугом, члены семей военнослужащих, погибших на фронтах Великой Отечественной войны, преподаватели.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 декабря 1955 г. были сняты правовые ограничения с немцев. Окончательное освобождение немцев из-под режима спецпереселения без права возвращения на родину и без возврата имущества было осуществлено в 1956 г.¹⁵

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1956 г. касался освобождения крымских греков, болгар и армян, указ от 28 апреля 1956 г. — крымских татар¹⁶. Однако для всех них освобождение от надзора сопровождалось запретом на возвращение в Крым.

Примечания

1. Земсков В.Н. Указ. соч. — С. 73—74.

2. Там же, с. 74.

3. Центральный Государственный архив Узбекистана (ЦГАУ). Ф. 314, оп. 7, д. 26, л. 10.

4. Брошеван В.М., Тыглиянц П.К. Указ. соч. — С. 92.

5. Некрич А. Наказанные народы. — Нью-Йорк, 1978. — С. 100.

6. Брошеван В.М., Тыглиянц П.К. Указ. соч. — С. 91.

7. Брошеван В.М., Тыглиянц П.К. Указ. соч. — С. 98.

8. ЦГАУ. Ф. 314, оп. 7, д. 26, л. 10.

9. Земсков В.Н. Указ. соч. — С. 75.

10. Там же, с. 75—76.

11. Брошеван В.М., Тыглиянц П.К. Указ. соч. — С. 109.

12. Земсков В.Н. Указ. соч. — С. 76.

13. Там же, с. 79—80.

14. Брошеван В.М., Тыглиянц П.К. Указ. соч. — С. 111.

15. Там же.

16. Земсков В.Н. Указ. соч. — С. 78.