2. Девяносто третий год

Стремительный коллапс украинской экономики

Уже начало года принесло резкое ухудшение материального положения большинства жителей Украины, в том числе и крымчан. В конце 1992 года Кабинетом Министров Украины было принято решение о либерализации розничных цен. Только в январе 1993 года цены выросли приблизительно на 100%, к маю еще на 50%. Наиболее ощутимым был скачок цен в июне 1993-го.¹ За первое полугодие 1993 года цены в государственной и кооперативной торговле по сравнению с тем же периодом 1992 года, согласно официальным данным, возросли в 18 раз, в том числе на продовольственные товары — в 20 раз, а на их отдельные виды (например жиры, молоко, рыба) от 80 до 30 раз. Столь же угрожающим был рост цен на коммунальные услуги и пассажирский транспорт: за первую половину 1993 года они подорожали соответственно в 26 и 40 раз.²

Стремительный рост цен был вызван обвальной инфляцией украинской денежной единицы — карбованца. Согласно некоторым данным темпы инфляции на Украине в 1993 году составили 2500% (для сравнения, в Польше в период «шоковой терапии» — 585%).³ 1 американский доллар к концу 1993 года стоил 30 тыс. украинских карбованцев. В это же время доход на одного работающего в госпредприятиях в сентябре 1993 составлял 82.5 тыс. крб., т. е. 4 доллара.⁴

Угрожающие размеры приобрел спад промышленного и сельскохозяйственного производства. К осени 1993 года он составил 11,3%. Наибольшее падение производства в Крыму было зарегистрировано на предприятиях электроэнергетики (47,3%) и химической промышленности (41,2%). Отмечалось существенное снижение урожайности зерновых, производства мяса (на 19%) и молока (на 8%).⁵

Летом, по данным социологических исследований, количество оценивающих свои условия, как нетерпимые и совершенно нетерпимые, впервые превысило рубеж в две трети взрослого населения и составило 71,4%. В сравнении с концом 1992 года этот показатель вырос на 20 пунктов и превзошел самый неблагоприятный уровень февраля 1992 года.⁶

Главным политическим следствием коллапса украинской экономики стало глубокое разочарование крымчан в идее независимости Украины. Оно усиливалось тем более, что по сравнению с Украиной экономическая ситуация в России выглядела не столь катастрофичной. Основную причину краха украинской экономики большинство жителей Крыма видели в разрыве хозяйственных связей с Россией. Этот взгляд, по данным социологических исследований, разделяли 65% руководителей колхозов и совхозов, 75% руководителей госпредприятий и свыше 80% рядовых граждан.⁷ По мнению ряда специалистов в области экономики, Крым значительно больше пострадал от разрыва хозяйственных связей, чем остальные регионы Украины, так как был чрезвычайно глубоко интегрирован в союзную экономику.⁸

Согласно результатам социологических опросов, проведенных П. Хриенко весной 1993 года, лишь 17,1% опрошенных согласились бы дать положительный ответ на вопрос всеукраинского референдума 1 декабря, против проголосовало бы по этим же данным 60,5%. Осенью при повторном обследовании эти цифры были соответственно 9,3% и 63,4%.⁹ При этом данные по национальному составу не слишком разнились: в мае 1993 украинскую независимость поддерживало 17.7% русских и 24,5% украинцев. выступали против нее 53,4% русских и 50,2% украинцев.¹⁰ Позже против украинской независимости высказывалось уже 70,45% русских и 61,32% украинцев.¹¹ Одновременно быстро реанимировались «сепаратистские» настроения. По данным социологической службы «Крымсоцис», в апреле 1993 года 50,8% крымчан соглашались положительно ответить на вопрос об изменении статуса Крыма.¹² Однако в этих настроениях все определеннее начинает проявляться и новый момент. Коллапс украинской экономики вызвал большое разочарование не только в идее украинской независимости, но и государственной независимости вообще. В 1993-м популярные требования политической самостоятельности Крыма решительно потесняются требованиями «воссоединения Крыма с Россией». Лозунги интеграции в рамках СНГ начинают играть более существенную роль, чем идея обособления. По данным «Кымсоцис», число сторонников «союза» Крыма с Россией в феврале 1993 года по сравнению с декабрем 1992 увеличилась с 10.5% до 17%, в то же время сократилось число сторонников крымской независимости с 31 до 23% (количество сторонников нахождения Крыма в составе Украины оставалось в феврале 1993 года прежним — 33%).¹³ Тенденция изменения этих цифр в сторону реинтеграции с Россией в течение всего 1993 года сохранялась. К весне следующего 1994 года желающих видеть Крым в составе России насчитывалось среди русских 63%, украинцев — 53%, крымских татар — 29%.¹⁴

Уже самое начало 1993 года было ознаменовано резким всплеском митинговой активности. В Севастополе, Симферополе, Керчи прошли крупные митинги (по оценкам прессы, до 10—15 тыс. чел.), на которых преобладали интеграционалистские и реюнионистские лозунги. В феврале 93-го газета Таврические ведомости писала: «Политическая борьба в Крыму с мая прошлого года неуклонно шедшая на спад, вступила в период нового подъема. Мощные по крымским масштабам манифестации в Севастополе, митинги в обычно тихих Керчи и Белогорске, всплеск выступлений оппозиции в Симферополе наметили главную особенность начавшегося этапа: в политических акциях участвуют уже не сотни, не тысячи, а десятки тысяч людей».¹⁵

Начало во многом стихийного движения привело к оживлению радикальных организаций как республиканско-пророссийской, так и левой ориентации. 18 июня 1993 года Союз коммунистов Крыма во главе с Л. Грачем конституируется как Коммунистическая партия Крыма, которая стала первой партией, зарегистрированной в юридическом порядке на территории республики. По некоторым данным, в КПК насчитывалось 30.000 членов. Коммунисты выступали с идеей восстановления СССР и построения социального государства.¹⁶ Аморфно-единое движение за пересмотр статуса Крыма к концу 1992 года разделилось на несколько организаций. Его представляли в 1993 году: Республиканская партия Крыма (Партия РДК) — лидер Ю. Мешков, Русскоязычное движение Крыма — лидер В. Аверкин, Русская партия Крыма — лидер С. Шувайников, Русское общество Крыма — лидер А. Лось, Всекрымское движение избирателей за Республику Крым — лидер В. Тюряев. В Севастополе действовало также отделение российского Фронта Национального Спасения — лидер А. Круглов. Несмотря на большое разнообразие таких групп и движений, набор их политических лозунгов был общим. Вот основные из них:

Отмена таможенных барьеров между Украиной (Крымом) и Россией;

Возвращение Крыма (Украины) в «рублевую зону»;

Принятие закона о двойном гражданстве (некоторые организации предлагали использовать формулу: гражданство Республики Крым плюс гражданство одной из бывших союзных республик).

Для некоторых из этих организаций подобные требования были лишь первым шагом к пересмотру существующего положения Крыма. Второе дыхание получила тема проведения референдума о статусе Крыма, однако, обращает на себя внимание то, что идея государственной независимости республики отходит на второй план, уступая место реюнионистской фразеологии. Оппозиционные организации развернули резкую критику крымских властей, которые обвинялись в соглашательстве с официальным Киевом, нежеланием проводить более самостоятельную политику.

В апреле 1993 года была сделана попытка объединить оппозиционные группы и партии в некое единое движение. 3 апреля был образован блок «Народное единство» (в него вошли РПК(РДК), Русская община Крыма, РОК, СКК, КТПК, союз россиянок) — аморфный прообраз будущего блока «Россия». Происходит также оживление деятельности и радикализация требований «предпринимательских» партий и организаций, прежде всего Партии экономического возрождения Крыма (лидер В. Шевьев) и Союза в поддержку Республики Крым (лидер Я. Аптер), которые выступали с лозунгами активизации экономических реформ.

Согласно данным A. Wilson, в сентябре-октябре 1993 года политические силы в крымском парламенте распределялись следующим образом: из 196 мест у сторонников КПК было 23—25 мандатов, «русскоязычные группы» имели 28 мандатов, РПК (РДК) — 10, Русская Партия — 3—8, Русскоязычное движение Крыма — 10, ПЭВК — 34—60, СПРК — 10—15, крымские татары — 1.¹⁷

Режим открытой экономики

В отличие от радикалов, умеренно-республиканские силы видели выход из тяжелого экономического положения прежде всего в укреплении экономической самостоятельности полуострова в составе Украины. В интервью газете Крымская Правда Н. Багров заявил: «убежден, что на максимализме и отсутствии чувства ответственности строится позиция тех, кто призывает добиваться политической самостоятельности Крыма, призывает решать это на референдуме. Наша позиция известна — мы отстаиваем максимальную экономическую самостоятельность в условиях современного статуса Крыма».¹⁸

Умеренное большинство ВС Крыма негативно оценивало активность российских парламентариев в вопросе о Севастополе летом 1993 года и подвергло сдержанной критике решение ВС РФ «О статусе г. Севастополя», обратив внимание на то, что это решение принято в нарушение Конституции Крыма.¹⁹

В конце 1992-го-начале 1993 года небольшая группа специалистов (А. Сенченко, С. Ефимов, А. Форманчук) разработала проект т. н. «режима открытой экономики» для Крыма, основная мысль которого заключалась в том, чтобы преодолеть экономический кризис за счет получения большей экономической самостоятельности.²⁰ Проект предлагал создание регионального Банка Крыма с очень широкими полномочиями, собственного таможенного управления, получение права на регистрацию и открытие в Крыму экономических представительств других государств, права на лицензирование и квотирование продукции, проведение самостоятельной налоговой политики. Предполагалось создание самостоятельного фактически замкнутого бюджета Крыма и т. д.

Вместе с экономической самостоятельностью планировалось принять определенные меры по внутреннему реформированию местной экономики — осуществление приватизации (причем в 6—7 месяцев предполагалось приватизировать все незавершенное строительство и собственность совхозов посредством продажи на аукционах) Предполагалось образовать государственный стабилизационный фонд за счет внешнего и внутреннего займов, обеспеченных землей и правом на нее; по первоначальной оценке этот заем не должен был превышать 1.2 млрд. долларов.²¹

Режим открытой экономики, по замыслу его авторов, в идеале предполагал превращение Крыма в региональную оффшорную зону, своего рода «Кипр СНГ», «финансовую республику»,²² и привлекательный для жителей СНГ курорт. В это же время другая группа специалистов (А. Клименко, А. Неруш) разрабатывали проект превращения Крыма в особую Транзитную торгово-транспортную территорию (проект «четыре Т»). К этому времени относятся довольно активные контакты представителей крымского руководства с деловыми кругами Запада, причем особый интерес в Крыму питали к кипрскому опыту организации «свободной экономики». В 1993 году произошли определенные изменения в составе Совета Министров Крыма: консервативного и склонного к прокиевской ориентации В. Курашика сменил ставленник Н. Багрова В. Самсонов, при котором и были сделаны первые шаги в сторону реформирования украино-крымских экономических взаимоотношений.

В июне 1993 года проект «режима открытой экономики» был рассмотрен и в целом одобрен сессией ВС Крыма. В Киеве также продемонстрировали благожелательное отношение к этому проекту, рассматривая его, очевидно, как меньшее зло в сравнении с «политическим сепаратизмом». Л. Кравчук и его окружение всячески подчеркивали, что готовы поддерживать любые новации крымчан, лишь бы они не затрагивали проблемы территориальной целостности Украины. 23 июня президент Украины Л. Кравчук подписал Указ «О режиме открытой экономики на территории Республики Крым». 1 июля Верховным Советом Крыма было принято постановление о разграничении собственности между Украиной и Крымом.²³ В октябре стороны подписали протокол специального совещания по вопросам, требовавшим первоочередного решения. Им подтверждалось необходимость создания Республиканского Банка, межбанковской валютной биржи, передачи права на выдачу торговых лицензий Крымскому банку, необходимость заключения договора о бюджетных взаимоотношениях Крыма и Украины, за крымскими органами власти закреплялось право на регистрацию действующих в Крыму иностранных фирм, оговаривалось создание собственного таможенного управления и т. д. Впоследствии на основе этих документов был издан целый ряд законодательных актов, подписан договор о бюджетных взаимоотношениях между правительствами Украины и Крыма, который позволял оставлять в республике большую часть налоговых поступлений.²⁴

Проект режима открытой экономики, нашедший поддержку прежде всего в руководстве Партии Экономического возрождения Крыма, был подвергнут резкой критике со стороны радикальных республиканских и левых организаций. Первые видели в нем исключительно пропагандистский трюк, призванный «выпустить пар» из крымского политического «котла». Они считали «прокиевскую компанию» Н. Багрова не способной к осуществлению реальной самостоятельности. Левые, прежде всего коммунисты, указывали на то, что «режим открытой экономики» не приведет к улучшению положения большинства населения, а будет иметь следствием, прежде всего обогащение узкого круга местной элиты (компрадорской буржуазии) и «распродажу материальных ресурсов Крыма».²⁵

Критика экономических проектов умеренных со стороны оппозиции разворачивалась не только на фоне массового обнищания населения и деградации украинской и крымской экономики, но и облегчалась неопределенным положением Крыма в составе Украины. Вступивший в действие Закон «О разграничении полномочий» оставался «пятым колесом в телеге украинского законодательства», он не был встроен в систему других законов Украины как унитарного государства, и его действие постоянно создавало противоречивые ситуации. Так еще в конце 1992 года Л. Кравчук подписал Закон «О представителе Президента Украины в Крыму», который противоречил Закону «О разграничении полномочий».²⁶ Новый проект Конституции Украины также расходился с положениями Закона. Все это создавало впечатление того, что Закон не действует, что он является лишь временным документом, который будет отменен Киевом при первом же удобном случае. Даже достижения в области продвижения проекта «режима открытой экономики» выглядели в глазах очень и очень многих людей не столько как результат реализации положения Закона «О разграничении полномочий», сколько как следствие закулисных, сугубо личных соглашений Н. Багрова и Л. Кравчука, которыми второй платил за политическую лояльность первого.

Основная борьба между правящей группировкой умеренных и оппозицией должна была развернуться в преддверии выборов президента и нового состава Верховного Совета Крыма. 14 октября ВС Крыма обсудил и принял Закон РК о Президенте Республики Крым. Принимая этот Закон, крымские политические деятели следовали практике федеративных образований (в частности, Российской федерации), где в большинстве автономных республик были избраны главы местной исполнительной власти. Согласно Закону президент Крыма являлся высшим должностным лицом, «главой государства» и исполнительной власти. Это шло в известной степени в разрез с положениями Конституции республики, которая устанавливала режим парламентско-президентской власти. В дальнейшем это обстоятельство оказалось весьма важным для судьбы президентства и республики.

Основу для будущих политических баталий закладывал и Закон о выборах ВС Крыма, принятый осенью 1993 года. Законом предусматривалась смешанная система комплектования высшего органа региональной власти республики. Часть депутатов избиралась по пропорциональной системе т. е. по партийным спискам, часть — по мажоритарной системе, т. е. по территориальным избирательным округам. Первоначально предполагалось также выделить 7 мест для крымских татар, однако последние выступили резко против этого, потребовав не менее 22 мест. В результате достаточно острой внутрипарламентской борьбы, крымские татары получили квоту в 14 мест, еще 4 места были выделены для представителей других депортированных групп. Н. Багров отстаивал необходимость национальных квот, что серьезно повредило ему в глазах большой части крымских избирателей. В результате, количество депутатских мест увеличилось, составив 98 депутатских мандатов. За них и за пост президента в следующем 1994 году разгорелась напряженная борьба. Президентские выборы были назначены на январь 1994 года. Парламентские — на март того же года.

Примечания

1. Крымские Известия, 29 июля 1993.

2. Там же.

3. Таврические Ведомости, 19 ноября 1993.

4. Там же.

5. Крымские Известия, 29 июля 1993.

6. Таврические Ведомости, 18 июня 1993.

7. Материалы исследований П. Хриенко, см.: Крымские Известия, 24 июня 1994.

8. Выступление Е. Сабурова, Крымские Известия, 31 мая 1994.

9. Таврические Ведомости, 29 октября 1993.

10. Там же.

11. Крымские Известия, 27 апреля 1993.

12. Там же.

13. Там же.

14. Хриенко П. Алгоритм современного развития Крыма, Політична Думка, № 3, 1994.

15. ТаврическиеВедомости, 6 февраля 1993.

16. A. Wilson. Crimeans political Cauldrom, RFE/RL Research Report, V. 2, N 45, 12 November, 1993, p. 1—8.

17. Op. cit.

18. Крымская Правда, 13 марта 1993.

19. Постановление Президиума ВС Крыма о решении ВС РФ «О статусе Севастополя», Крымские Известия, 13 июля 1993.

20. Изложение программы Режима открытой экономики, см.: Сенченко А., Ефимов С. Экономические реформы: Крымский вектор, Крым: настоящее и будущее. Симферополь, 1995, с. 98—106.

21. Багров Н. Указ. соч., с. 319.

22. Там же, с. 317.

23. Постановление ВС Крыма «О разграничении государственного имущества между собственностью Украины и собственностью Крыма», Крымские Известия, 27 июля 1993.

24. Крымские Известия, 6 января 1994.

25. См. многочисленные публикации в газете Коммунист Крыма в 1993 г.

26. Закон Украины «О разграничении полномочий...» не предусматривал существования такого органа.