Легенда о жадном турке и удалом казаке

Жизнь в горах веселой никак не назовешь, чтобы выжить, нужно трудностей немало перенести. В пургу, в метель и в долине не сладко, так что в такую погоду на ласку гор рассчитывать не следует. Богатый в тепле вкушает пищу, а бедняк теплом и едой не избалован. Это богатые любуются видом гор, бедняку приходится подниматься в них, гоня перед собой отару овец. Богатый от солнца в тень прячется, бедняк о солнце ярком, о тепле, что солнышко несет, мечтает, радуется, тело свое, выглядывающее из прорех одежды, лучам солнечным подставляя.

Работает бедняк с рассвета и до заката, а свести концы с концами не может, лишь потому, что рядом живет богатый и сильный. Он и определяет, сколько следует дать бедняку от труда его. Это есть сейчас, это было и прежде. Жадность богатого кроется в нем самом. Не будь он жаден, не был бы и богатым. И если богач становится одним из главных действующих лиц легенды, то это означает то, что жадность его просто выходит за рамки пределов.

Вот, что говорит легенда об Осман-паше, начальнике крепостной стражи в Мангупе…

Может должность эта и непривлекательна, когда вокруг султаны да беи знатные находятся, и приходится тогда начальнику стражи часто низко кланяться, чтобы гибкость позвоночника не пошла на убыль. Но, начальник стражи в Мангупе, в султанский дворец по доброй воле не приходил, нечего на глаза султану появляться лицу значимости невеликой. Являлся туда с трепетом великим, сжимался в объеме и терпел. Можно и потерпеть, ожидая, когда будет позволено стан разогнуть, можно временно и в положении жалкого червя находиться. Но, здесь, в Мангупе, важнее его, Осман-паши, никого не было. Здесь перед ним другие на животе двигались.

Осман паша, хоть ростом и невелик был, зато в жадности не уступал никому большому. Всю округу подмял под себя. В каждой сакле с трепетом ожидали появления стражников паши. Хоть шаром покати в хижине после того, как взгляд Осман-паши ее прощупал.

Особую радость паше доставляло прибытие партии пленников в крепость. Глаза его лучились от одного вида прибывших, руки тряслись и сильно потели, когда он самолично обыскивал пленников. Любой ценный предмет сам прилипал к его ладоням. Терпелив, как паук, был паша, ожидая выкупа от узников, имевших несчастье попасть в Мангуп.

Как-то в Мангуп попал один запорожский казак, знатный, из старшины. Турки ожидали получить за него большой выкуп.

Осман-паша ежедневно навещал пленника, чтобы проверить надежность цепей, а заодно послушать рассказы казака. Казак побывал во многих местах, многое повидал, да и рассказчик он был отменный. Рассказывал казак о людях разных стран, о походах, о битвах. Более всего начальнику стражи нравилось слушать рассказы о кладах, о золоте, драгоценных камнях, тканях дорогих. Глаза его жмурились от удовольствия, кончик языка вываливался из полуоткрытого рта, а тонюсенькая струйка слюны стекала из уголков рта на подбородок и шею. Да, умел казак описывать сокровища, так ярко и красочно, что невольно Осман-паша представлял себя владельцем этих богатств.

Как-то, находясь в прекрасном расположении духа, велел паша привести к себе казака, чтобы в очередной раз услышать рассказ казака о несметных богатствах. Отослав стражников, Осман-паша приказал казаку:

Садись, рассказывай!

Сегодня я расскажу тебе о той тайне, которую я хранил ото всех, даже своих товарищей…

А что заставило тебя сейчас с ней расстаться? — перебил казака паша.

Безысходность, — вздохнул казак, — бежать отсюда невозможно, силы мои тают, и, расставаясь с тайной своей, я надеюсь на послабления с твоей стороны. К примеру, ослабь мои кандалы, чтобы я мог размять руки и ноги свои?

Подумал-подумал турок над тем, что сказал казак, и решил выполнить его просьбу. Действительно, еще никому из пленных не удавалось бежать из крепости.

Освободился от оков казак и начал говорить: «Понял я, что ты добрый человек, и решил открыть тебе тайну клада, который как-то спрятали казаки неподалеку отсюда, да забрать его позднее не сумели…

У турка лицо вытянулось, казалось и уши, повернулись в сторону казака. И полилась плавно речь о несметных сокровищах, добытых в походе на Стамбул, но припрятанном здесь, в Крыму, поскольку янычары преследовали казаков по пятам, а сокровища затрудняли передвижение. С мельчайшими подробностями казак описывал драгоценности. Начальник стражи понимал, что описывать их так может лишь тот, у кого в руках эти ценности побывали.

Припрятали эти драгоценности, — продолжал свой рассказ запорожец, — в одной из пещер. Хоть и времени с той поры прошло немало, и вид округи несколько изменился, но, я думаю, что ее можно найти, если хорошенько поискать.

Турок буквально впился глазами в казака. Тот продолжал, глядя прямо в глаза турку, завораживая. Выражение лица паши постепенно становилось сонливым. Веки стали опускаться. Он протер их кулаками, но так хотелось спать. И турок захрапел. Во сне он видел вход в пещеру. Сколько раз он проходил этим длинным коридором, проделанном в самом сердце Мангупа, не видя этого отверстия. А сейчас… С факелом в руках он следовал по пути, которым когда-то шли казаки. Поворот, еще один — и перед глазами его предстали мешки и ящики. От времени мешковина сгнила, и золотые монеты ручейком стекали на землю. Паша отрывал с силой крышки ящиков и его взору предстали золотые кубки, кувшины, короны, диадемы, кольца, перстни. Он их брал в руки, ощупывал… Аллах, слава тебе великий и всемогущий! Ты сделал меня самым богатым человеком на земле.

Вдруг за спиной его кто-то легко кашлянул. Паша повернулся. О, Аллах! Перед ним стояла женщина небывалой красы. От изумления у турка глаза широкими, как у совы, стали.

Ты видишь мои сокровища, — сказала журчащим голосом красавица, — Ты видишь, как они велики? И все они достанутся тому, за кого я выйду замуж!

Красавица, лишь только пожелай, и я стану твоим суженым. Сам Аллах, наверное, для этого привел меня сюда!…

Осман-паша взял красавицу за руку, но коснулся ею холодного камня. И он открыл глаза. Ни женщины, ни сокровищ, ни казака. На полу лежали брошенные кандалы. Следовало пустить по следу бежавшего казака погоню. Но так реально было все, что только что прошло перед его глазами, что вера в истину клада не исчезла. Напротив она окрепла. И Осман-паша, опасаясь того, что вход в пещеру могут обнаружить его подчиненные, бросился на поиски его. Он обошел все казематы, все закоулки, — входа в пещеру не было. Тогда Осман-паша перенес свои поиски за пределы крепости. Вид его резко изменился, он осунулся, глаза стали красными и слезились от недосыпания.

В сознанье все переплелось
Виденье клада так реально,
Душой его владеет ложь,
А значит, ждет конец печальный…

Дисциплина среди стражников упала. Они теперь только ели, пили, спали и занимались мародерством. Сообщать кому-то о том, что с начальником творится что-то странное, никто не хотел. И так, было всем хорошо!

Однако стражники ошибались. Всему имеется конец. Конец их райской жизни наступил тогда, когда Осман-паша в своих поисках клада, свалился в одну из расщелин скалы, поломав себе все, что можно было сломать. Тряпичной куклой валялся он в глубине расщелины. Об исчезновении начальника стража узнала тогда, когда лисы там появились. Они-то и привели стражников к тому, что осталось от их начальника. Но это не все, жители окрестных селений стали говорить о том, что часто стали видеть тень Осман-паши, бродящую в горах в поисках чего-то, да иногда слышали громкий хохот. Поговаривали о том, что это смеялся казак, одурманивший турка.