Легенда о Феодоре царевне сугдейской

Сугдеей прежде город Судак называли. Город процветал, был богат и красив. Прекрасной была его правительница Феодора, слава о которой распространилась как в Крыму, так и за его пределами.

Росла и воспитывалась в детстве царевна вместе с двумя братьями-близнецами — Ираклием и Константином. Девочка ни в чем не уступала мальчикам — ни в скачках на коне, ни в стрельбе из лука, ни в фехтовании мечом, ни в плавании. Крепко дружили братья с Феодорой. Но время шло и детская дружба переросла в пламенную любовь, когда мальчики превратились в красивых стройных юношей. Каждый из братьев-близнецов предлагал подруге детства руку и сердце, у каждого теплилась надежда, что именно его выберет ставшей красавицей девушка. Но девушка всякий раз отказывала и одному, и другому, ссылаясь на обет безбрачия, который она дала.

Более настойчивым оказался Ираклий. Как-то, оставшись с Феодорой наедине, он сказал решительно: «Отмени свой ненужный обет, разреши мне назвать тебя своею женой»

— Нет! — сказала девушка, как отрезав. — как считалась я сестрой для тебя, так сестрой и останусь. Не могу я стать твоею женой!

Как ни умолял Феодору Ираклий, та оставалась неумолимой.

Затаив злобу в своем сердце на красавицу и на своего брата, которого считал своим соперником, ушел молча Ираклий. «Не захотела по-доброму выйти за меня замуж, так силой возьму тебя, когда стану царем сугдейским. Рабыней моей сделаю тебя…» — распалял свой гнев отвергнутый.

Константин, в отличие от брата, любя девушку, но, помня про данный ею обет, не навязывался в мужья, сохраняя ровность и приветливость в обхождении с нею.

Выжидал Ираклий удобного случая для осуществления своего злого замысла. Сугдея была в то время большим торговым городом и главным портом крымского побережья. Из окон своего замка, находившегося на вершине высокой скалы, могла видеть Феодора, как по горным дорогам, как ручейки, стекаются в Сугдею караваны верблюдов, навьюченных товарами, видела, как к берегу причаливали многочисленные иноземные суда. Торг великий шел ежедневно с Сугдеей. Разноязычный говор слышался повсюду. Венецианские тончайшие цветные сукна, индийские и персидские ковры, китайские шелка. И русских торговых людей можно было встретить в Суроже, — так русские называли Сугдею по-своему. Драгоценные меха привозили они! Пеньку привозили, мед. Обменивали свои товары на шелковые ткани и пряности. Радовалось сердце царевны, видя, как процветает управляемый ею город. Но и тревожные думы одолевали ею. И было от чего тревожиться… С севера к границам Сугдеи подступали орды татар, а на востоке в Кафе генуэзцы спали, и во сне видели то, как они овладеют Сугдеей. Только случая удобного, чтобы напасть, выжидали. И случай такой подвернулся. В Кафу пробрался Ираклий и убедил генуэзцев напасть на Сугдею, обещая помочь им при взятии города. Для себя в качестве награды он потребовал немногого — пленницу Феодору.

Как черные коршуны, набросились на город генуэзцы, облепили стены города, но, несмотря на численное превосходство, взять с ходу Сугдею они не могли. Стойко отбивали все атаки сугдейцы, руководимые Феодорой и Константином. Наступила темнота, на юге она бывает чернее чернил черных. Под покровом ночи, зная все ходы и выходы, в осажденную Сугдею проник Ираклий. Никем незамеченный, он подошел к главным городским воротам, охраняемым двумя воинами. Пользуясь тем, что внешностью он являлся копией брата, ему удалось вплотную приблизиться к воинам. Те подпустили его, приняв Ираклия за Константина. Мгновение и оба пали мертвыми от меча предателя. Ираклий, сделав черное дело, открыл ворота и впустил в город генуэзцев. С криком и воем враги ворвались в спящую Сугдею. Началась кровавая битва за каждую улочку, за каждый двор, за каждый дом. Застигнутые врасплох, сугдейцы не смогли долго сопротивляться превосходящему числом неприятелю… К утру Сугдея была взята. Потирая руки от радости, Ираклий ожидал, что вот-вот к нему приведут связанную Феодору, и та, пав перед ним на колени, будет молить о пощаде. Но ему пришлось долго ждать. Когда же он напрямую спросил о том своих новых друзей из Кафы, те сказали, что Феодоре и Константину с небольшой группой защитников, удалось вырваться из города и укрыться в крепости Алустон. Какие только проклятия ни сыпал на головы беглецов разъяренный Ираклий? Он клялся схватить Феодору и брата живыми или мертвыми.

Через два дня генуэзские галеры показались на виду у Алустона. Началась осада крепости. Войска генуэзцев бесчисленное количество раз шли на приступ, но безуспешно. Все атаки осажденные отбивали, бросая на их головы огромные камни, осыпая стрелами и поливая кипящей смолой. Только тогда, когда прибыли осадные орудия, когда стали разрушаться под ударами стенобитных орудий стены крепости, стало ясно, что осажденным не устоять. Наступила ночь. Феодора приказала защитникам крепости и жителям уйти из крепости потайным ходом и спрятаться на горе Кастель. Кастель гора была нприступной. Редкий смельчак решился бы одолеть почти отвесные скалы. К плоской вершине горы вела одна единственная узенькая тропинка, заросшая густым кустарником. По этой тропинке и повел генуэзцев Ираклий. Но когда нападающие подошли к первому поясу укреплений на горе, то поняли, что силой эту крепость им не одолеть. Тогда враги окружили Кастель и стали выжидать, когда голод и жажда заставят беглецов сдаться.

Но долгое выжидание не устраивало Ираклия. Жажда мести не терпела. И он снова предложил генуэзцам свои услуги. И на этот раз он решил воспользоваться поразительным сходством с боратом. И опять, приняв Ираклия за Константина, стража пропустила его к воротам. И тут Ираклий увидел у бойницы брата с луком в руке. Не задумываясь, Ираклий нанес ему в спину смертельную рану. Константин повернулся лицом к брату, глянул помутневшими глазами, что-то прошептал губами и рухнул на землю. Находившиеся неподалеку воины, почуяв неладное, бросились к Ираклию, но было уже поздно. Тот успел отодвинуть засов, и враги потоком хлынули в открытые ворота. На крики из замка выбежала Феодора. Дорогу ей преградил Ираклий. Приняв его за Константина, она спросила: «Что случилось?»

«Враги на Кастели! — закричал Ираклий. — Ты моя, Феодора, я спасу тебя!»

Поняв, что перед нею Ираклий, Феодора в одно мгновение занесла над его головой меч.

«Будь проклят, предатель!» — крикнула она, и отсеченная голова Ираклия упала к ее ногам.

Луна освещала ночную битву на Кастели. Звенели мечи, падали убитые. Стонали раненые. В первых рядах воинов сражалась Феодора. Вся израненная, с пылавшим от гнева лицом, она была одновременно прекрасна и страшна…

На юго-западной стороне Кастели и сейчас видны продольные темные полосы. Людская молва говорит о том, что это следы кровавых ручьев, стекавшим по скалам, следы жестокого сражения, когда на горе полегли все, до единого, защитники Кастель-горы вместе с девушкой-воином Феодорой.

Кстати события, описанные в легенде, имели место. Вот только имя главной героини взято произвольно.