С.Н. Пушкарев. История Караджинской церкви во имя святой Великомученицы Варвары: проекты и реальность

5 января 1895 года Павел Васильевич Попов после полюбовного раздела имущества с братом Юрием, доставшегося последнему от отца — отставного генерал-майора Василия Павловича Попова и оцененного Симферопольским окружным судом в 3 640 785 рублей (около 100 000 десятин земли на юге и 4 дома в Симферополе), был окончательно утвержден в правах наследника. По договору между братьями Павел получил 150 000 рублей наличными деньгами, заемные письма на 200 000 рублей сроком на три года и на 160 000 рублей сроком на пять лет, а также безденежно по купчим крепостям весьма крупное имение «Караджи» в Евпаторийском уезде стоимостью 254 328 рублей, имение «Биюк-Онлар» в Перекопском уезде (139 650 рублей) и закавказские имения (44 640 рублей). Всего имущества на сумму 948 618 рублей [1]. Но в марте 1895 г. в результате обоюдной договоренности между братьями состояние Павла Васильевича составляет уже 3 8 34 5 00 рублей. К тому же он получает закладную на имение «Васильевка» в Мелитопольском уезде сроком на 8 лет под 4% годовых, правда, вскоре возвращенное. Таким образом, выторговав у Юрия, в котором по свидетельству близких «уже в юношеском возрасте бросались в глаза крайняя робость, слабость воли, отсутствие всякой самостоятельности и готовность чрезвычайно легко подчиняться постороннему влиянию» [2], Павел получает большую часть наследства, которого он вообще первоначально был лишен в результате заочного приговора Харьковского окружного суда 17 августа 1890 г. за нарушение статьи 1566 уложения о наказаниях (женитьба без разрешения отца). 2 сентября 1888 г. в Харькове Павел, не получив отцовского благословения, женился на католичке, дворянке Паулине Юстиниановне Моржицкой, дочери управляющего имением Поповых «Караджи». Немаловажную роль в разрешении имущественного конфликта в семье Поповых сыграл святой праведник Иоанн Кронштадтский (И.И. Сергеев), который 26 августа 1894 г. в имении «Васильевка» исповедовал и причастил умирающего от чахотки Василия Павловича. Во время исповеди тот заявил отцу Иоанну, что прощает сына Павла и восстанавливает его в правах наследства. Но из-за слабости и крайнего измождения никакого письменного завещания оставлено не было, поэтому вопросы вступления в наследство решались на основе письменного свидетельства протоиерея Иоанна Кронштадтского.

Решив имущественные проблемы, новый владелец имения «Караджи» живо берется за его обустройство.

К этому времени Караджи по численности населения становится самой большой деревней Евпаторийского уезда. Если в 1894 г. в ней проживало более 700 жителей, более 90 из них имели собственные дома [3], то в 1899-м — уже более 900 человек, имевших более 110 личных домовладений [4].

Просфорные печати Святоварваринской церкви в деревне Караджи. Черноморский историко-краеведческий музей. Рисунок О.В. Шестаковой

Кроме того, ежегодно, в основном летом и осенью, для сельхозработ в имение привлекалось более 100 сроковых рабочих. Почти столько же находилось во время путины на трех рыбных промыслах, расположенных на побережье у Тарханкутского маяка и сдаваемых помещиком в аренду наследникам купца И.Ф. Демерджи.

Через своего поверенного, тайного советника Ивана Афанасьевича Соловьева, жителя Евпатории, В. Попов подает в 1896 г. в Евпаторийское уездное земское собрание прошение об уменьшении количества земли, принадлежащей здесь ему, с 22 501,5 десятин до 19 099 десятин 1807 саженей, обосновывая его тем, что на Караджинской даче 502 десятины, а на Тархан-Сарыгольской при деревне Кунан 1574 десятины 900 саженей ранее были отданы обществом крестьян этих деревень [5]. Перед Евпаторийским Уездным земским собранием, кстати, гласным которого П.В. Попов избирается 30 октября 1897 года [6], он возбуждает также вопросы об открытии в Караджи постоянного фельдшерского пункта за свой счет, почтово-телеграфного отделения, расширении почтовой станции, строительстве нового здания земской школы (существовала с 1879 г.) и разрешении на присвоение этой школе в установленном порядке «имени Августейшей дочери Их Императорских Величеств Великой княжны Анастасии Николаевны» [7]. В 1897 г., без согласования с начальником Одесского почтово-телеграфного округа и Таврическим губернатором П.В. Попов устраивает телеграфное сообщение между новым и старым домами на расстоянии трех верст [8]. Таким образом, не касаясь более подробно этого вопроса, основываясь на этом документе, а также «Описании маяков и знаков Черного и Азовского морей» 1889 и 1903 гг., можно предположить, что знаменитый поповский особняк, сохранившийся до сих пор, постройку которого ряд исследователей относят к концу XVIII в. [9], был возведен не ранее начала 90-х годов XIX в. Почти к десяти ветряным мельницам, владельцами которых были мещанин Назарий Гайцук, крестьяне Приходько, Трофим и Алексей Недопытайло, Арсений Огданец и другие, новый владелец добавляет более современную — паровую, построенную в 1898 г. Дальнейшее развитие получает торговля. Открываются новые бакалейные и винные лавки. В Караджи и рядом с деревней функционируют Тарханкутский маяк (1816 г.), спасательная (с 1876 г.) и телеграфная станции (с 1886 г.).

План церкви. Эскиз Н.К. Толвинского. 1899 г.

Став к концу XIX в. одним из самых богатых землевладельцев Тавриды, П.В. Попов живет то в имении «Мухалатка», то в собственных домах Симферополя, Ялты или Санкт-Петербурга (Адмиралтейская часть, улица Литейная, 30). Но «родовым гнездом» для него и его семьи навсегда становится имение «Караджи».

Крестьяне села неоднократно подавали новому помещику прошения об открытии в деревне храма, ибо по всем вопросам (венчание, отпевание, крещение, соборование) необходимо было обращаться в Ак-Мечетскую церковь, расположенную в 19 верстах от Караджи, что, естественно, для многих было затруднительно. Да и в земском училище Закон Божий преподавал священник из Ак-Мечети, специально приглашавшийся сюда каждую неделю. Поэтому, уступая просьбам селян, в 1899 г. Павел Васильевич заказывает проект церкви знаменитому одесскому архитектору, академику архитектуры, Николаю Константиновичу Толвинскому (1857—1924), который в августе того же года представляет «Эскиз на постройку церкви на 800 человек в имении «Караджи», принадлежащем П.В. Попову и состоящем в Евпаторийском уезде Таврической губернии». Этот эскиз хранится в фондах Алупкинского дворцово-паркового музея-заповедника и любезно предоставлен для изучения автору статьи [10].

Академик архитектуры Н.К. Толвинский (1857—1924 гг.). Фотография из собрания Одесской государственной научной библиотеки им. А.М. Горького

Почему выбор был сделан в пользу Н.К. Толвинского? Ответом на этот вопрос можно считать несколько версий, поскольку не удалось обнаружить ни писем, ни документов касательно этой проблемы. Прежде всего, на наш взгляд, это связано с личностью самого Н.К. Толвинского. Обладая весьма амбициозным характером, П.В. Попов хотел иметь в своем отдаленном имении строение, созданное известным архитектором, выпускником Санкт-Петербургской Императорской академии художеств (1884 г.), построившим к тому времени немало административных, учебных, медицинских, культурных сооружений и усадеб в Одессе и на юге Украины. По его проекту в Одессе были возведены комплекс школы-интерната для Товарищества школы садоводства на Малом Фонтане (1886—1888 гг.), шестиклассное училище, городское девичье и ремесленное училища на улице Старопортофранковской (1890—1892 гг.), физикохимический институт Новороссийского университета на улице Херсонской (ныне Пастера, 27), корпус юридического и исторического факультетов с библиотекой, высшие женские курсы на Торговой улице, № 15, архитектурный ансамбль медицинского факультета Новороссийского университета, комплекс Куяльницкого курорта (1890—1892 гг.), земский дом на Вокзальной площади (1898—1899 гг.), особняки Франца, Тангура и других, а также построены городская библиотека в Херсоне (1896 г., с использованием проектного решения Ф. Гонсиоровского), перестроен усадебный комплекс И. Куриса в с. Петровка недалеко от Одессы. Как архитектор Н.К. Толвинский отличался необыкновенной творческой активностью. Он неоднократно принимал участие в многочисленных архитектурных конкурсах в масштабах России, и весьма плодотворно. Часто выходил победителем, получал премии. Это и проект театра в Иркутске (1893 г.), Полтавского ремесленного училища (1895 г.), гимназии в Мариуполе (1895 г.), колонии для рабочих Товарищества Невской ниточной мануфактуры (1896 г.), Харьковской губернской земской управы (1896 г.) и другие. В 1900 г. Н.К. Толвинский избирается ординарным профессором Варшавского политехнического института имени императора Николая II по кафедре архитектуры и переезжает в Польшу, где работает до самой смерти, создав свою архитектурную школу [11]. По стопам отца пошел и единственный сын — Тадеуш Толвинский (1887—1951), ставший известным польским архитектором [12].

Во-вторых, семья Н.К. Толвинского проживала в Одессе на улице Ср. Фонтанной, дом 15/16. В этот период в городе был расквартирован 8-й армейский корпус (ул. Конная, 2) [13], командиром которого был представитель знатного дворянского рода генерал-лейтенант Василий Данилович Скалон. На его дочери — Ольге Васильевне — в 1893 г. женился (первый брак) брат Павла — Юрий Васильевич Попов. Бывая у него в Одессе, где тот обосновался со времени женитьбы, за исключением отъездов в Париж для лечения «от нервного расстройства в гидротерапевтическом заведении доктора Теодора Келлера» [14], Павел был введен в высшее общество города, встречался с Н.К. Толвинским, восхищался строениями, созданными архитектором. Возможно, что через Юрия Павел просит архитектора подготовить проект здания церкви для Караджинского имения.

Разрез церкви по линии A—B. Эскиз Н.К. Толвинского

Вообще, академик Н.К. Толвинский вошел в историю архитектуры как последовательный интерпретатор ренессансно-барочных форм. Однако при разработке эскиза Караджинской церкви он вдохновляется образцами греческой классики и флорентийских палаццо (сочная пластика и укрупненный масштаб деталей и др.) с использованием элементов русской национальной архитектуры. Поэтому данный проект архитектора можно отнести к стилю неоклассицизма, что вполне соответствовало господствующим тогда тенденциям, направленным на преодоление застойно-эклектического характера архитектуры. Но что интересно, представленный эскиз, правда в уменьшенном варианте, весьма напоминает проект храма во имя Святителя Николая в Евпатории, подготовленный в 1893 г. городским архитектором Одессы Александром Осиповичем Бернардацци [15]. Это в некоторой степени объяснимо, ибо А.О. Бернардацци и Н.К. Толвинский были соавторами многих одесских построек. Так, комплекс зданий медицинского факультета Новороссийского университета (эскизные проекты, предварительные сметы) были составлены Н.К. Толвинским, а завершены по переработанным проектам А.О. Бернардацци [16].

Караджинская церковь по замыслу Н.К. Толвинского проста в своем решении. Она была посажена на широкий фундамент. К трем дверям вели ступеньки, по 4 с каждой стороны. Вероятнее всего, при строительстве должен был использоваться бетон, а основные, несущие конструкции выливались из бетона с помощью опалубки. Сравнительно небольшой, одноглавый, четырехстолпный, рассчитанный на 800 человек (из расчета 16 человек на квадратную сажень) храм в своей основе имел традиционную форму куба площадью 44,7 кв. сажень, или 190 м². К нему примыкал широкий притвор со свечной лавкой. Здесь же находилась лестница, ведущая в звонницу. Одноярусный резной из дерева иконостас отделял собственно храм от алтаря. На клиросе располагались певческие аналои на 20 человек певчих. Глава церкви завершалась большой «сочной» луковицей с восемью окнами на барабане. Поперечный неф — трансепт — придавал храму форму креста. Плоскость наружных стен расчленена темными полосами, которые как бы обрисовывали костяк строения. Этим членениям подчинена декорировка резных фронтонов и карнизов. Центрический характер здания, все объемы которого как бы группируются вокруг подкупольного пространства, простота, четкость и лаконичность архитектурных форм, взяты из лучших образцов итальянской архитектуры. Гармоническое равновесие частей должно было придавать внешнему облику сооружения возвышенность и величие. А резной портал входной двери, посаженный на круглые колонны, создавал впечатление гармонии и равновесия. В то же время грузные, толстые, приземистые столбы простого прямоугольного сечения на барабане звонницы подчеркивали тяжесть ложившейся на них нагрузки. Интересно решение порталов северного и южного фасадов. Над кажущимися небольшими по своему размеру дверьми архитектор помещает три полуциркульных окна, разделенных двумя прямоугольными столбами. Внутри пол храма и притвора предполагалось выложить орнаментальной керамической плиткой, а крышу и купол луковицы, скорее всего, марсельской черепицей, либо прямоугольными медными листами. Всего церковь имела приблизительно 26 м в ширину и 32 м в длину. Сметная стоимость строительства, считая по кубическому содержанию, от 28 до 35 тыс. рублей.

Западный фасад церкви во имя Святой Великомученицы Варвары. Проект архитектора Н.К. Толвинского. Одессе, 1899 г. Фонды Алупкинского дворцово-паркового музея-заповедника. КП-21166

При этом здание церкви являлось как бы своеобразной доминантой этой части имения. Расположенное с левой стороны Караджинской бухты, как и новый дом помещика — с правой стороны, — и Тарханкутский маяк визуально должны были составить вершины равностороннего треугольника. Как прибрежные строения они служили хорошими триангуляционными пунктами для мореплавателей. Интересно, что и церковь в проекте, и построенный на берегу новый дом помещика имели одну и ту же высоту — 15,5 саженей (33 м). В 1903 г. дом Поповых был внесен во все лоции Черного моря.

Однако по каким-то причинам строительство церкви не было начато. Скорее всего, это связано с отъездом в 1900 г. архитектора Н.К. Толвинского в Варшаву, а может быть, и с тем, что В.С. Попов начинает активно обустраивать свое имение в Мухалатке, ведь к этому времени он избирается Ялтинским предводителем уездного дворянства. Возможно, представленная смета и отдаленность Караджи от Евпатории (65 верст), что привело бы к значительному удорожанию строительства, показались помещику слишком обременительными для его состояния.

Южный фасад церкви. Эскиз Н.К. Толвинского. 1899 г.

Тем не менее В.С. Попов оставляет проблему строительства церкви в Караджи открытой. По совету управляющего этим имением Альберта Ивановича Поплавского и управляющего делами Степана Фаддеевича Адамовича, он в конце концов принимает решение построить новое здание земской школы, а старое, принадлежащее сельскому обществу, перестроить под церковь. В 1901 г. Евпаторийское Уездное земское собрание констатирует: «Здание Караджинской земской школы по ветхости своей негодно, и сельское общество той деревни обратилось уже в Земскую управу о ходатайстве перед Губернской Управой относительно займа тысячи рублей из школьного фонда. Гласный П.В. Попов заявил собранию, что он жертвует 3000 рублей на устройство нового здания» [17]. В 1902 году строительство завершается полностью, за что П.В. Попов получает «...Высочайшую благодарность за устройство ее, в память события чудесного избавления Царской Семьи от опасности при крушении Царского поезда на Курско-Харьковско-Севастопольской железной дороге» [18]. В это время два учителя, Трофим Яковлевич Балакшев и Т. Дергаченко, обучали 90 учащихся [19]. Таким образом, владелец имения решил для себя несколько проблем: построил новое здание земского училища, в котором, кстати, размещалось и управление экономией, и освободил место для строительства церкви, причем на площади 1200 кв. саженей, принадлежавших сельскому обществу деревни.

Церковь возводилась всей деревней. Храм строился из бутового камня, которого было в округе очень много, по проекту, утвержденному помещиком, и состоял из одной постройки размером 36 аршин длинной, шириной 12 аршин и высотой 5,5 аршин (приблизительно 25,6×8,3×3,9 м). При нем «в одной связке» имелась сторожка и крестильня, также из бутового камня, длиной 26, шириной 7 и высотой 3 аршина (18,5×5×2,1 м) [20]. П.В. Попов за свои средства возводит дом для будущего священника, составляющий собственность экономии, а для других членов причта было оговорено, что жить они будут в домах, принадлежащих сельскому обществу [21]. Он передает церкви 33 десятины земли, на одну треть каменистой, не удобной для обработки. Средний доход, впоследствии приносимый ею, составлял всего от 100 до 150 рублей в год [22].

Бывшее здание земского училища и экономии. Современная фотография автора. 2005 г.

29 июня 1903 г. в деревне царило необыкновенное оживление. Все с нетерпением ждали освящения нового храма во имя Святой Великомученицы Варвары. Вот что писала газета «Крым» 5 июля: «В деревне Караджи Евпаторийского уезда состоялось торжество освящения храма, воздвигнутого на средства ялтинского предводителя дворянства Попова, в родовом имении, пожалованном прадеду строителя Императрицей Екатериной Великой. Торжество почтили своим присутствием Таврический губернатор шталмейстер Трепов и представители местной администрации. По окончании литургии совершено было благодарственное Господу Богу молебствие Государю Императору и всему Царствующему Дому. Восторг крестьян, долгие годы лишенных богослужения, не поддается описанию. Храм приходской и причт будет содержаться за счет помещика. Караджинское общество преподнесло помещику хлеб-соль на серебряном блюде и прочувствованный адрес. В приветственной речи П.В. Попов напомнил крестьянам милостивое внимание Царя-Батюшки, пожелавшего в прошлом году вновь сооруженной Караджинской школе процветания, и предложил им всегда возносить в новом храме горячие молитвы за обожаемого Государя Императора. Эти слова были покрыты долго не смолкавшим «ура» [23].

Чин освящения с благословения Его Преосвященства архиепископа Таврического и Симферопольского Николая (Зиорова) совершил Благочинный Евпаторийского округа протоиерей Павел Тихвинский, в сослужении священников Ак-Мечетской церкви Кондрата Козицкого и Владимира Сластовникова [24].

Имя новому храму — Святой Великомученицы Варвары — было выбрано П.В. Поповым не случайно, ибо прабабкой его была Варвара Ивановна Багратион-Мухранская, а мать звали Варвара Михайловна Челищева. Варварой Павел Васильевич назвал свою первую дочь, родившуюся в Санкт-Петербурге 28 марта 1894 г. Престольный праздник отмечался ежегодно по церковному календарю 4 декабря (ст. стиль).

И хотя правящий архиерей не был на освящении новой церкви, он немного позже «Преподал Архипастырское благословение с выдачей грамоты жителям села Караджи Евпаторийского уезда за пожертвование в свою Варваринскую церковь разных церковных вещей на сумму 801 рубль 50 копеек» [25].

Штат Варваринской церкви, утвержденный епархией, состоял из священника и псаломщика, которым было положено от экономии П.В. Попова жалованье в 600 рублей на двоих, что по тем временам было немного. Через несколько лет священнику из казны выделяются еще 300 рублей, а псаломщику — 100. Невелик и кружечный сбор, составлявший в 1909 г. 75, а в 1910 г. до 400 рублей [26]. Других источников содержания причта не было. Если в 1909 г., помимо 75 рублей кружечного и кошелькового сбора, церковь получила 939 руб. 60 коп. чистой свечной прибыли, 127 руб. 50 коп. от процентов с капиталов, принадлежащих ей, а всего 1141 руб. 79 коп., то в тот же год расходы составили: на ремонт 50 руб. 01 коп., на покупку красного вина, масла, ладана и просфор — 151 руб. 60 коп., 295 руб. были израсходованы на разные мелкие потребности. В то же время на духовные училища было отчислено 314 руб. К началу 1910 г. в церковной кассе осталось 3942 руб. 61 коп., в том числе 99 руб. 08 коп. наличными и 3843 руб. 53 коп. кредитными билетами [27]. Вообще, церковь всегда была бедна. Постоянно ощущался недостаток в утвари, в священно-служебных книгах, церковных сосудах, облачениях, хоругвях и другом. В 1911 г. она была застрахована в Таврическом епархиальном обществе всего на 3100 руб. [28].

Северо-восточная сторона возрождаемого храма в с. Оленевка Черноморского района. Фото 2005 г.

В разные годы приход Варваринской церкви возглавляли многие священники. 20 октября 1906 г. рукоположен в сан священника (на диаконовской вакансии) Антоний Антониевич Христенко, 1879 г. рождения. До этого он был учителем, псаломщиком и регентом хора при Феодосиевской церкви Севастополя. На его долю выпала, наверное, самая печальная миссия из всех священнослужителей этого прихода. 13 августа 1909 года он совершил в церкви обряд отпевания девятилетнего сына Павла Васильевича — Михаила, который скончался 11 августа после продолжительной тяжелой болезни в Мухалатке, и на специально зафрахтованном пароходе «Титания» его тело было доставлено в Караджи, где и предано земле в родовом фамильном склепе [29]. С ноября 1906 г. А.А. Христенко — законоучитель земской школы. В 1910 г. награжден набедренником [30].

5 сентября 1910 г. священником церкви назначается Константин Иванович Серафимов, 1850 г. рождения, сын отставного подпоручика. В феврале 1869 г., после окончания церковно-приходского училища в Балаклаве он принят в духовное ведомство на должность исполняющего обязанности псаломщика церкви села Лаки Ялтинского уезда. В 1875 г. перемещен в Николаевский собор Евпатории, в 1879-м — рукоположен в сан дьякона, в августе 1905 г. — в сан священника этого собора. Служил в разных школах законоучителем. За труды на ниве народного образования награжден медалями «За усердие» (1902 г.), «В память 25-летия открытия церковно-приходских школ» (1909 г.). За гражданское мужество и присутствие духа при бомбардировке Евпатории турецким флотом в 1877 г. правящий архиерей в 1878 г. объявил ему благодарность, а в 1911-м за отличную усердную службу он награжден набедренником [31]. Судя по архивным данным, К.И. Серафимов возглавлял этот приход до 1918 года.

С 1919 г. священником в Караджинскую церковь назначается Гавриил Федорович Шапошников. В 1920 г. он впервые за многие годы производит ремонт в храме (реконструируется главная алтарная стена, красится пол) за счет пожертвований. Грек Дмитрий Митрофанович Васильев жертвует 42 тыс. рублей, а приезжий из Полтавской губернии крестьянин Дионисий Андреевич Олейников — 15 тыс. рублей [32]. Об этом Г.Ф. Шапошников докладывает архиепископу Димитрию (Абашидзе).

Архивные материалы сохранили и имена псаломщиков церкви. С 9 ноября 1907-го вплоть до 1918 г. псаломщиком служил Леонтий Иванович Гурский, 1871 г. рождения, уроженец села Николаевка Мелитопольского уезда. С 1912 г. он служил одновременно учителем пения земской школы. Его жена — Елена Иосифовна — была в церкви просфорней [33].

Церковным старостой Варваринской церкви с 1906 г. был Григорий Яковлевич Приходько [34], в 1917 г. — Григорий Ефимович Терещенко [35], а в 1930 г. — Павел Никифорович Якименко.

Смутные годы коснулись и небольшой Варваринской церкви. Владелец имения эмигрировал вместе с семьей за границу. В 1920 г. Гавриил Шапошников сообщает благочинному протоиерею Иоанну Сербинову о том, что во время праздничных и воскресных богослужений политические власти Крыма проводят различные мероприятия — учет лошадей, перепись скота, находящегося на личных подворьях, чем отвлекают народ от участия в богослужениях [36]. Однако церковная жизнь, несмотря ни на что, продолжается. 13 сентября 1920 г. проходит приходское собрание, на котором присутствуют 48 человек, где избираются на новый трехлетний срок староста и его помощник. После 30 марта 1922 г., когда был издан указ КрымЦИКа, которым предписывалось все ценности по имеющимся описям опечатать и сдать в Наркомфин, из церкви 8 июня изымаются 8 предметов богослужебного характера из серебра — большая чаша (198 золотников), малая чаша (100 золотников), блюдце, звездица и лжица (75 золотников), крест (60 золотников), дискос (60 золотников), три блюдца (45 золотников) и другое имущество. Все изъятое передается в Ак-Мечетский райисполком [37]. Тогда же составляется опись недвижимого имущества, принадлежащего Варваринской церкви, состоящая из 28 позиций, в которой значатся 44 большие и малые иконы, «изображенные на дереве», 11 выносных икон из дерева, 50 богослужебных книг, 9 облачений священника, 2 диакона, 5 медных колоколов, 15 лампад, 2 семисвечника и 3 трехсвечника из белого металла, 1 медная купель, 2 паникадила из белого металла, 3 металлических креста, 1 дарохранительница, 2 венца из позолоченного металла и другое [38]. 17 апреля 1923 года в Церковный подотдел НКВД Крыма Евпаторийский Отуправ препроводил дело № 82 о сдаче в аренду верующим православной церкви в деревне Караджи, но одновременно туда же пересылается и ее металлическая печать [39]. Постепенно церковная жизнь в Караджи замирает. 14 ноября 1930 года общее собрание молодежи и персонал школы крестьянской молодежи, а затем общий сход граждан и колхозников сельхозартелей «Имени И.В. Сталина» и «Путь Октябрьской революции» поддерживают решения админотдела Ак-Мечетского исполкома и Президиума КрымЦИКа о передаче здания церкви Караджинскому сельскому Совету и открытии здесь клуба «с установкой радио». А общее собрание ячейки ВКП(б), на котором присутствовали 3 члена, 12 кандидатов в члены ВКП(б) и 10 членов ВЛКСМ 20 ноября 1930 года принимает решение: «Именовать клуб именем "Десятилетия Советизации Крыма"» [40]. В такой обстановке 19 ноября церковная двадцатка на своем последнем собрании заслушала сообщения церковного старосты Павла Никифоровича Якименко и председателя двадцатки Василия Константиновича Косовского и приняла решение¹: «Ввиду отсутствия священника... передать помещение церкви сельскому Совету, а также просить Админотдел считать двадцатку распущенной с 19 ноября, т. к. члены ее выбыли по разным причинам» [41]. Так закончилась история Свято-Варваринской церкви. Оставшееся имущество было уничтожено, разобрано по домам или приспособлено новыми хозяевами здания. Однако в экспозиции республиканского историко-археологического заповедника «Калос-Лимен» (п. Черноморское) представлены две церковные печати (Инв. № В-8 и № В-9), обнаруженные автором этих строк в 1985 г. в с. Оленевке (бывшая Караджи). Печати деревянные, состоящие из двух частей: низ — круглый, верх — четырехугольный. Оба тулова имеют формы фигурной и круглой колонн. Выгравированные тексты канонические, которые использовались для клеймения специального хлеба — просфоры — главного атрибута основного богослужения — литургии, ее первой части — проскомидии. Как и печати, просфора должна быть круглой и состоять из двух частей, как образ двух природ во Христе — Божественной и Человеческой. На верхней части просфоры отпечатывался крест, а по его углам начальные буквы имени Спасителя: «ІС ХС» и греческое слово «NIKA», что вместе обозначало: «Иисус Христос побеждает». В нижней части — стилизованная монограмма. Текст написания символов на печатях из с. Оленевки немного отличается от канонических написаний: вместо латинских букв надписи на них выполненны местными мастерами на русском языке.

Как ценнейшую реликвию хранили в семье более 50 лет эти бесценные свидетельства прошлого времени местные жители. Передавая их в музей, они надеялись, что когда-то в Оленевке вновь будут построен храм.

И их ожидания оправдались. 24 января 1992 года Совет Министров АРК выдал «Свидетельство о регистрации» религиозной общины храма Святой Великомученицы Варвары украинской православной церкви Московского патриархата. 12 июля 2000 года решением Оленевского сельского Совета Черноморского района возвращено в собственность общине здание клуба. Сейчас стараниями верующих и депутатов местного Совета ведется его реконструкция. Составлен эскизный проект, подготовленный из-за отсутствия средств на основе части сохранившихся строений и во многом повторяющий ранее существовавшее здание храма. А может, стоит взять за основу неосуществленный проект академика архитектуры Н.К. Толвинского?..

Примечания

1. Среди писавших этот документ были Кирилл Приходько, Андриан Недопытайло, Павел Якименко, Анна Якименко, Елена Бугаец, А. Якименко, А.Ф. Кошман, А.Т. Якименко, В.К. Косовский, Илларион Лысиков, П.И. Карнаух, М. Кравченко, Г. Моцарь. За неграмотностью Марии Моцарь, Акулины Ляшенко, Наталии Клюки, А.И. Огданец — подписался по их личной просьбе член сельского Совета Тимофей Косовский.

Литература и источники

1. Газета «Салгир». — 1897. — 25 мая (№ 63).

2. Там же.

3. Государственный архив в АРК (далее ГААРК). Ф. 118, оп. 1, д. 6209, л. 18 об.

4. Календарь и памятная книжка Таврической губернии на 1899 год. — Симферополь, 1899. — С. 69.

5. Постановления Евпаторийского 31 очередного Уездного земского собрания (1896 г.). — Евпатория, 1897. — С. 183—184.

6. Постановления Евпаторийского 32 очередного Уездного земского собрания (1897 г.). — Евпатория, 1898. — С. 18.

7. Постановления Евпаторийского 36 очередного Уездного земского собрания (1901 г.). — Евпатория, 1902. — С. 17.

8. ГААРК. Ф. 27, оп. 13, д. 2629, л. 1—4.

9. Коростелева П.Г., Овчинникова Г.Н., Савчук И.А. Путеводитель по Тарханкуту. — Симферополь: Бизнес-Информ, 2004. — С. 122—123; Коростелева П.Г., Овчинникова Г.Н. Тарханкут. Краткий географический и исторический очерк. — Черноморское, 2002. — С. 77.

10. Алупкинский государственный дворцово-парковый музей-заповедник. — КП 21166.

11. Тимофеенко В. Зодчі України кінця 18 — початку 20 ст. Біографічний довідник. — К., 1999. — С. 365—366; Всеобщая история архитектуры. Т. 10 /Под ред. Хан-Магамедова С. и др. — М.: Издательство литературы по строительству, 1972. — С. 73, 95; Тимофеенко В. Одесса. Архитектурно-исторический очерк. — К.: Будівельник, 1984. — С. 48, 53—54; Ясиевич В. Архитектура на рубеже XIX—XX веков. — К.: Будівельник, 1988. — С. 13, 33, 35, 107, 129; Биографический словарь профессоров Одесского медицинского университета. — Одесса, 1989. — С. 9—10; Митці України. Енциклопедичний довідник. — К.: Українська енциклопедія, 1992. — С. 581, 765—770.

12. Урбанистика. — Варшава, 1963. — Т. 1—3.

13. Южно-русский альманах. Адресный отдел. Издание Ю. Сандомирского. — Одесса, 1898. — С. 81, 12.

14. Газета «Салгир». — 1897. — 25 мая.

15. Кутайсова М., Кутайсов В. — Православные храмы Евпатории. // Сб. «Историческое наследие Крыма» — № 10. — Симферополь, 2005. — С. 113.

16. Васильев К.Г., Чуев П., Васильев К.К. Открытие медицинского факультета и его организатор профессор В.В. Подвысоцкий. // — Сб. Биографический словарь профессоров Одесского медицинского университета. — Одесса, 1989. — С. 42—46.

17. Постановления Евпаторийского 36 очередного Уездного земского собрания (1901 г.). — Евпатория, 1902. — С. 17.

18. Постановления Евпаторийского 38 очередного Уездного земского собрания (1903 г.). — Евпатория, 1904. — С. 290—291.

19. Постановления Евпаторийского 37 очередного Уездного земского собрания (1902 г.). — Евпатория, 1903. — С. 98—99.

20. ГААРК. Ф. Р-663, оп. 10, д. 647, л. 4.

21. ГААРК. Ф. 118, оп. 1, д. 6384, л. 56 об.

22. ГААРК. Ф. 118, оп. 1, д. 6543, л. 62 об.

23. Газета «Крым». — 5 июля 1903. — (№ 147). — С. 2—3.

24. Таврические епархиальные ведомости. — № 15—16. — 1903. — С. 899.

25. Таврические епархиальные ведомости. — № 23. — 1903. — С. 1583.

26. ГААРК. Ф. 765, оп. 1, д. 203, л. 2; Ф. 118, оп. 1, д. 6384, л. 56.

27. ГААРК. Ф. 765, оп. 1, д. 203, л. 2, 6.

28. ГААРК. Ф. 118, оп. 1, д. 6543, л. 62 об.

29. Газета «Русская Ривьера». — № 179, 181. — 1909. — С. 3, 1.

30. ГААРК. Ф. 118, оп. 1, д. 6384, л. 15.

31. ГААРК. Ф. 118, оп. 1, д. 6543, л. 64 об.

32. ГААРК. Ф. 765, оп. 1, д. 279, л. 43 об., 172.

33. ГААРК. Ф. 118, оп. 1, д. 6543. л. 65об.

34. ГААРК. Ф. 118, оп. 1, д. 6384, л. 57о6.

35. ГААРК. Ф. 765, оп. 1, д. 279, л. 61.

36. Там же. Л. 52.

37. ГААРК. Ф. Р-663, оп. 10, д. 647, л. 9.

38. Там же. Л. 7.

39. ГААРК. Ф. Р-663, оп. 10, д. 392, л. 34, 36.

40. ГААРК. Ф. Р-663, оп. 10, д. 647, л. 16, 22, 25, 26, 27.

41. Там же. Л. 13.