Глава 2. Осман Акчокраклы — последний крымский энциклопедист

Усталый, потухший взгляд на измученном худом лице. Таким предстает на паспортной фотографии видный деятель крымской культуры и науки О. Акчокраклы. Его паспорт хранится в архиве НКВД Крымской АССР в судебно-следственном деле 2709.

Его биография похожа на жизнь многих других подвижников татарского возрождения первых десятилетий XX в. Родился в 1879 г. в Бахчисарае, в семье, происходившей из с. Акчокрак.¹ Точная дата рождения неизвестна: в неизданных воспоминаниях его ученика доц. Б.Г. Гафарова назван день 20 октября, а в справочнике «Наука и научные работники СССР» — 3 января того же года.² Ближе к истине следует признать последнюю дату, поскольку справочник составлен на основе анкет, заполненных учеными собственноручно.

В одном из фондов Наркопроса РСФСР удалось найти автобиографию О. Акчокраклы и список его научных трудов, представленные на заседание ученого совета факультета востоковедения Крымского университета 6.10.1922 г., когда обсуждался вопрос о его принятии на работу.

Осман Акчокраклы — последний крымский энциклопедист, преподаватель Крымского педагогического института, учёный широкого профиля

Осман появился на свет в семье крестьянина Нури Асана, славившегося прекрасным арабским письмом. Сын унаследовал этот талант, преподавал впоследствии каллиграфию, украсил орнаментом и цитатами из Корана мечеть в Петербурге и Бахчисарайский дворец. Сначала он учился в медресе в Бахчисарае, продолжил образование в гимназии «Дауд-паша» в Стамбуле (1894—1894), затем уехал в Петербург, где вращался в окружении известного ученого и просветителя И. Бораганского.³ Здесь в 1899—1901 гг. Акчокраклы издал перевод басен Крылова, опубликовал поэму Пушкина «Бахчисарайский фонтан» и стихотворение «Талисман» параллельно на русском, и татарском языках (упрощенной арабской графикой, предложенной Гаспринским). Позже им была переведена комедия Гоголя «Женитьба».⁴

Интересный эпизод связан с началом его преподавательской деятельности. Акчокраклы был приглашен на факультет восточных языков Петербургского университета в качестве преподавателя восточной каллиграфии. В 1901 г. он проводил занятия со студентами, когда произошел досадный инцидент. О нем вспоминает И. Крачковский, бывший тогда первокурсником. «Нас удручила, — пишет он, — неудача с первым занятием по восточной каллиграфии, где лектор — крымский татарин и действительно известный каллиграф, как я узнал впоследствии, что-то писал перед нами на доске, но никак не мог объяснить по-русски, для чего это нужно и что нам самим следует сделать».⁵ Со временем Акчокраклы овладел в совершенстве как русским языком, так и педагогическим мастерством. Он продолжил образование в Каире (1908 г.), где брал частные уроки у известных ученых по истории Востока, археологии и арабской литературе.

В 1901—1905 гг. Акчокраклы служил в армии, в 1908—1910 гг. редактировал в Оренбурге журнал «Шура». Как личность и как ученый он формировался в окружении Гаспринского, будучи сотрудником газеты «Терджиман» (1906, 1910—1916 гг.). О своих отношениях с Гаспринским он заявил на допросе 3.09.1937: «Будучи очень близким человеком Исмаила Гаспринского, после смерти последнего я очень много поработал над тем, чтобы сохранить все труды его и организовать в его доме музей». Своему учителю он посвятил большую статью в «Терджимане» (1915, № 202), позже — в газете «Ени дунья» к 10-летию со смерти учителя. В 1930 г. вышла еще одна статья о Гаспринском в журнале «Эмель».

Накануне первой мировой войны О. Акчокраклы прожил некоторое время в Одессе. Здесь на медицинском факультете Новороссийского университета в это время училась Х. Чапчакчи, будущий нарком здравоохранения Крыма, и А. Озенбашлы, а также обучался русскому языку Б. Чобан-Заде. Акчокраклы женился на дочери одесского имама Зоре и вскоре переехал в Бахчисарай.⁶ Работу в «Терджимане» совмещал с преподаванием в медресе «Зинджирли».

В 1917 г. Акчокраклы включился в активную политическую деятельность, избирался депутатом парламента (курултая). Боролся за национальное освобождение татарского народа в рядах демократической организации Милли Фирка. Но необходимо подчеркнуть, что Акчокраклы не был на авансцене политической жизни, не занимал никаких государственных постов. Его таланты и склонности были в другой сфере — его всегда тянуло к спокойной научно-исследовательской работе. Еще пребывая на военной службе, летом 1917 г. он в газете «Голос татар» публикует большую историческую статью о военной службе крымских татар в рядах русской армии.⁷

Весной 1921 г. по инициативе Акчокраклы и при его непосредственном участии в здании, где прежде печатался «Терджиман», был открыт дом-музей И. Гаспринского. Но здесь О. Акчокраклы проработал недолго; в отчете за 1922 г. его непосредственный начальник У. Боданинский писал: «Вследствие тяжелого материального положения перевелся в Симферополь ученый секретарь Бахчисарайского дома-музея И. Гаспринского О. Акчокраклы. Ныне он лектор восточного факультета университета».⁸ Именно здесь, в стенах университета, позже преобразованного в Крымский пединститут, расцвел научный и педагогический талант Акчокраклы.

Накануне избрания на должность профессор Б. Чобан-Заде представил декану факультета востоковедения письменную характеристику, в которой высоко оценил научную работу Акчокраклы и его педагогическое мастерство. В ней говорилось: «Осман Акчокраклы пролетарского происхождения, деревенский татарин, выдающейся энергии и способностей, благодаря которым получил прекрасное восточно-каллиграфическое образование. Он считается в России лучшим мусульманским каллиграфом». Далее Чобан-заде подчеркивает, что претендент на должность преподавателя в равной степени владеет искусством «...русско-европейских письмен, и это беспримерный случай счастливого сочетания в одном лице восточно-мусульманской и европейской каллиграфии». Заканчивает свое письмо Чобан-заде словами о том, что О. Акчокраклы прекрасный знаток крымскотатарской литературы и истории и что «им доканчивается солидный труд на татарском языке по истории крымских татар».⁹ После такой лестной характеристики совет факультета, а в него входили, среди прочих, В. Филоненко, А. Одабаш, И. Леманов, А. Маркевич, утвердил кандидатуру Акчокраклы.

1 декабря 1922 г. Государственный ученый совет Наркомпроса (аналог современной ВАК) по докладу будущего академика В.П. Волгина постановил: «...признать возможным утверждение О. Акчокраклы в должности лектора восточной каллиграфии».¹⁰

Занимая, как не имеющий высшего, образования, скромную должность младшего ассистента, Акчокраклы развернул энергичную работу по изучению истории, археологии и этнографии родного края. В пединституте он преподает турецкий язык и восточную каллиграфию, а по данным на 1932 г. — татарский фольклор и этнографию.

В фондах Крымского краеведческого музея сохранилась копия следующего письма: «Многоуважаемый Осман-эфенди, Таврическое общество истории, археологии и этнографии извещает вас, что в заседании от 14 октября с.г. (1923) Вы были избраны единогласно в число членов общества. Председатель Маркевич».¹¹ Почти не было заседания ТОИАЭ, на котором Акчокраклы не делал бы либо доклада, либо не выступил при обсуждении сообщений своих коллег. Он принял деятельное участие в археолого-этнографической экспедиции 1925 г., во время которой обнаружил выдающийся историко-литературный памятник — поэму о походе татарского войска на помощь Богдану Хмельницкому. Краткий пересказ этой поэмы Акчокраклы опубликовал со своими комментариями в журнале «Східний світ» в 1930 г. До этого был сделан доклад на заседании ТОИАЭ и на II Всеукраинском съезде востоковедов в Харькове.

С тех пор краткое изложение поэмы Джан Мухамеда, получившей название «Песнь о походе» («Сефернаме»), неоднократно печаталась на крымскотатарском, русском и украинском языках. Благодаря изысканиям И. Керимова стало известно, что несколько иной вариант поэмы опубликовал И. Гаспринский в газете «Терджиман» еще в 1905 г. Наконец, турецкий ученый С. Арикан перевел и опубликовал его на турецком языке (журнал «Кырым», 1995, № 13). Вместе с тем следует подчеркнуть, что изучение этого памятника далеко не завершено, так как многие историко-лингвистические вопросы остаются непроясненными.¹² Следует заметить, что публикация этого научного труда вызвала интерес зарубежных востоковедов. Одного из них называет сам Акчокраклы — в конце своей статьи он приносит благодарность члену Профинтерна тов. Яну Мак-Ферсону. Другим был турецкий профессор Копрли-заде, с которым Акчокраклы имел беседы на научных конференциях в Баку и Харькове.¹³ Эти встречи имели трагические последствия — спустя десять лет они послужили предлогом для обвинения Акчокраклы в шпионаже. Самое удивительное состоит в том, что в то время, как следователи НКВД изображали Кёпрюлю чуть ли не «резидентом» турецкой разведки. Институт востоковедения в Москве издает его книгу «Происхождение Османской империи» (1939).

Отличное владение турецким и арабским языками позволило Акчокраклы успешно изучить многие эпиграфические памятники крымского средневековья. Ему, например, принадлежит честь первому прочитать надпись на гробнице Ненекеджан-ханум (об этом вышла брошюра в 1926 г.), он расшифровал многие намогильные надписи в Старом Крыму и Чуфут-Кале. Как знаток фольклора, он изучал древние эпические сказания «Чора-Батыр», «Эдиге-Батыр», «Копланды-Батыр». Вместе с композитором А. Рефатовым подготовил либретто оперы «Чора-Батыр» — первой оперы на крымскотатарском языке. С успехом шла пьеса Акчокраклы «Бахчисарайский фонтан слез».

Другое научное открытие, сделанное Акчокраклы, входит в сферу исторической геральдики и связано с татарскими родовыми знаками — тамгами. При подготовке этой работы ученый собрал обильный фактический материал в нескольких десятках сел Крыма. Всего изучено около 400 тамг; они описаны, систематизированы и прокомментированы. Работа вышла отдельной брошюрой в Бахчисарае на татарском языке арабской графикой (1926) и была представлена на тюркологический съезд в Баку.¹⁴ В следующем году она публикуется на русском языке в «Известиях» КПИ. В наше время она переиздана в Стамбуле с предисловием и комментариями турецкого ученого И. Отара (1983). К работе о тамгах, приобретших со временем значение фамильных гербов, примыкает другая публикация О. Акчокраклы по крымскотатарской геральдике. Это статья о национальном флаге — голубого цвета с тамгой рода Гиреев, опубликованная в 1918 г. в стамбульском журнале «Кырым меджмуасы».

В начале 30-х годов Акчокраклы работал над книгой по истории крымскотатарского языка. Сохранился архивный документ, в котором говорится, что директор Научно-исследовательского института национально-культурного строительства в 1933 и 1934 гг. выплачивал Акчокраклы аванс под эту работу. Ее судьба неизвестна.¹⁵

Говоря о научном наследии Акчокраклы, уместно сказать и о его дружбе со знаменитым украинским востоковедом акад. А.Е. Крымским. В статье о литературе крымских татар, вошедшей в сборник «Студії з Криму» (1930), Крымский с большой теплотой вспоминает о своем знакомстве с Акчокраклы. При содействии украинского ученого Акчокраклы дважды участвовал в работе съездов востоковедов в Харькове, опубликовал в журнале «Східний світ» 4 статьи и сообщения. Он всегда с благодарностью говорил о научных и культурных связях Крыма с Украиной, стремился к их укреплению. Крымский перевел его стихотворение «О чем думает татарка».¹⁶

Можно упомянуть и о гражданском мужестве Османа-эфенди: после «дела Вели Ибраимова» развернулась клеветническая кампания против татарской интеллигенции. В таких условиях крымские археологи Акчокраклы, Боданинский и Эрнст выступили с резким протестом против разрушения мечетей. Они послали гневное письмо власть предержащим, которое, однако, осталось без последствий.¹⁷

Сигнал к расправе над крымскими деятелями науки и культуры подал зав. агитпромом обкома партии Рамазан Александрович, по происхождению литовский татарин, ярый русификатор. На совещании в ноябре 1929 г. он привел длинный список татарской интеллигенции, среди которых «известный националист», работник пединститута Акчокраклыь¹⁸. В протоколе комиссии по характеристикам (март 1931 г.) отмечено, что преподаватель татарского фольклора КПИ Осман Акчокраклы «страдает отсутствием четких политических установок ... требует замены».¹⁹ В опубликованных в 1934 г. материалах к отчету правительства КАССР можно прочитать следующую косноязычную и зловещую фразу «Благодаря ослаблению классовой бдительности ... в состав преподавателей пробрались классово-враждебные и националистические элементы как Акчокраклы (заметим: он поставлен на первое место — Д.У.)... Они протаскивали чуждую идеологию и буржуазно-националистические взгляды».²⁰

Вскоре после этого директор КПИ Мустафа Бекиров, докладывая о выполнении решения обкома от 4.06.1934 г., среди снятых с работы упоминает и Акчокраклы. Впрочем, самому директору в качестве криминала вскоре будет указано на то, что после увольнения Акчокраклы заказывал ему наглядные пособия для студентов и тем самым не дал своему коллеге умереть с голода.²¹

Через некоторое время Акчокраклы уезжает в Баку, где живет его сестра. Именно здесь он был арестован 7.04.1937 г. и отправлен в Симферополь. В постановлении следователя НКВД говорится: «Акчокраклы Осман, 1879 г., проживает в Симферополе, достаточно изобличается в том, что он является одним из активных участников контрреволюционной националистической организации в Крыму, по статье 58, пункт 10 и 11». В октябре новое постановление: «Я, оперуполномоченный ... нашел: Акчокраклы является не только участником контрреволюционной миллифирковской организации, но и. был завербован в 1927 г. представителями английской и турецкой разведок для ведения разведывательной и шпионской работы». К прежним пунктам статьи 58 добавляется пункт 6 — шпионаж.²²

По следственному делу 2709 привлечены 9 человек, среди них Чобан-Заде (его в Симферополе нет, но показания фигурируют в деле), Лятиф-заде и Байрашевский, оба преподаватели КПИ, а также бывший нарком просвещения Мамут Недим и Сейт Джелиль Хаттатов, которого следствие представило руководителем подпольной организации Милли Фирка. В судебно-следственном деле Акчокраклы на 151 листах находим материалы его двух допросов (от 21.05.1937 и 3.09.1937). Кроме того, в деле имеются показания Чобан-Заде (допрос 21.03.1937), Мамута Недима (3.07.1937), Айвазова (4.07 и 31.07.1937), Лятиф-заде (23.07.1937), Аджи Асан Умера (4.10.1937).

В центре обвинения — защита и пропаганда идейного наследия Гаспринского. Акчокраклы якобы заявил на допросе, что организация музея Гаспринского была ему и Боданинскому поручена ЦК партии Милли Фирка. «Причем оформление музея Гаспринского нами было проведено с расчетом показать его как национального героя... Музей Гаспринского просуществовал долгое время, будучи признанным очагом распространения пантюркизма».²³

Вариации на эту тему продолжаются в дальнейших показаниях Акчокраклы: «...В статьях протаскивал пантюркистские идеи. В частности, в статье «Татарская печать в Крыму» в газете «Ени дунья» в 1927 г. я открыто восхвалял основателя пантюркизма в Крыму Гаспринского Исмаила. Работая преподавателем в педине и в других учебных заведениях Крыма, во время своих лекций по истории и национальной культуре я систематически протаскивал пантюркистские идеи... В КПИ миллифирковскую контрреволюционную пропаганду вели я и Лятиф-заде. Линию защиты нас проводили Чагар и Александрович (наркомы просвещения). На трех орфографических конференциях протаскивал пантюркизм в орфографии, терминологии». Ключевой фразой в показаниях Акчокраклы является следующая: «Утверждалось в значительной степени миллифирковское влияние на всем культурном фронте».²⁴ В переводе на нормальный человеческий язык это означало, что Акчокраклы судим не за какие-то реальные деяния, а за защиту национальной культуры и языка.

Показательным является то, что в обвинительном заключении записано: вещественных доказательств по делу нет. Значит, все оно построено на самооговоре обвиняемого и его подельников, добытом путем жестоких пыток и полицейских провокаций. В деле другого обвиняемого найдена справка, составленная военными прокурорами в 1956 г., проверявшими законность процессов «великого террора». В ней сказано, что Акчокраклы Осман Нури Асанович, 1879 г. рождения, уроженец Бахчисарая, арестован в Баку 7.04.1937 г. Допрошен дважды. На суде в последнем слове заявил, что ни в чем не виноват. 17.04.1938 г. осужден к высшей мере наказания. Приговор приведен в исполнение в тот же день».²⁵

В лице Османа Акчокраклы культура Крымской АССР потеряла одного из самых видных своих представителей, энциклопедически образованного ученого и талантливого литератора. Без малого 40 лет светил он звездой первой величины в самых различных областях человеческого творчества — поэзии, прозы, драматургии, археологии и истории, фольклора и восточной каллиграфии. Прославился он и на педагогическом поприще: его путь прошел от первого, не совсем удачного занятия с первокурсниками факультета восточных языков Петербургского университета, среди которых сидел будущий академик И.Ю. Крачковский, до признанного мастера-педагога в стенах Крымского педагогического института. Своими публикациями, выступлениями на международных конференциях в Баку и Харькове Акчокраклы приобрел большой международный авторитет. На его труды до сих пор ссылаются в работах по различным отраслям знания.²⁶ Важно отметить и то, что Акчокраклы заложил научные основания татароведения как комплексной научной дисциплины, изучающей историю, язык, фольклор, культуру, искусство, этнологию собственного народа. Как классик татароведения, Акчокраклы является нашим современником. Следует, наконец, сказать и о его высоких нравственных качествах, гражданском мужестве. В последний момент перед смертью он нашел в себе силы крикнуть палачам: «Не виновен!»

Этот горький рассказ о гибели видного ученого и деятеля культуры Крыма хочется закончить словами его ученика Б. Гафарова: «Мой учитель Осман-эфенди всегда говорил, что без нравственности человеку жить невозможно». Наполненная творческим трудом жизнь Османа Акчокраклы и его трагическая смерть полностью подтверждают эти замечательные слова.

Примечания

1. Исправляя ошибку, которую автор этих строк допускал прежде в публикациях об Акчокраклы, приведу слова самого Османа: «Акчокрак — село моего отца, сам я родился в Бахчисарае. Здесь прожил до 15 лет». (Керим И. Медений эснас. — С. 38.).

2. Наука и научные работники СССР. Справочник. Ч. VI. — Л., 1928. — С. 6.

3. ГАРФ, ф. 1565, оп. 3, д. 192, л. 28. Ильяс Мурза Бораганский, получивший хорошее образование в Стамбуле, с 1898 по 1908 г. преподавал турецкий язык и каллиграфию на факультете восточных языков Петербургского университета. (См.: Кононов А.Н. История изучения тюркских языков в России. — Л., 1982. — С. 167.). До переезда в столицу жил в Бахчисарае, где обучал маленького Османа арабской каллиграфии.

4. Библиографию ранних работ Акчокраклы см.: Lazzerini E. Gadidism at the Turn of the Twentieth Century // Cahiers du monde russe et sovietique. — 1975. — № 2. — P. 262.

5. Крачковский И.Ю. Над арабскими рукописями. — М.; Л., 1948. — С. 111.

6. Автору настоящей книги удалось обнаружить в Гос. архиве Одесской обл. фонд документов одесской мечети (фонд 731). Однако заказанные мной материалы архивные работники на месте найти не смогли. Досадно, потому что эти источники могли бы пролить дополнительный свет на связи между крымскими и одесскими мусульманами.

7. Статья перепечатана: Голос Крыма. — 1996. — 22 ноября.

8. Архив Бахчисарайского историко-культурного заповедника, д. А-26.

9. ГАРФ, ф. 1565, оп. З, д. 192, л. 27.

10. Там же, ф. 298, оп. 1, д. 21, л. 72 об.

11. Крымский краеведческий музей. Отдел фондов. КП—24584, л. 4.

12. При публикации отрывка из «Терджимана» в газете «Голос Крыма» (1996, 13 января) в комментариях И. Керимова не объяснено, в частности, почему речь идет о хане Адиль Гирае в то время, как во времена Хмельничины крымский престол занимал Ислам Тиран III (1644—1654 гг.). Кроме того, здесь украинский гетман назван Богданом, а в записи Акчокраклы дается имя «Мелеске» (Хмельницкий). Хан Адиль Гирай правил в 1667—1671 гг., и при нем крымские татары были союзниками украинцев.

О татарско-казацких отношениях в XVI—XVII вв. появилась обширная литература, которая ставит новые проблемы как в теоретическом, так и в конкретно-историческом плане. См.: Кочубей Ю. Українсько-турецько-кримські відносини у творах українських письменників // Східний світ. — 1993. — № І. — С. 102—107; Галенко О. Коріння взаємин між Україною і Кримом // Віче. — 1993. — № 5. — С. 146—152; Стороженко І. Тугай-бей — побратим Богдана // Козацтво. — 1993. — № 1. — С. З — 18; Санин Г.А. Некоторые проблемы истории Крымского ханства в XVII в. // МАЭТ. Вып. 3. — Симферополь, 1993. См. также статью В. Кравченко «Богдан Хмельницкий в Крыму» (Голос Крыма. — 1997. — 4 января).

13. Так сказано в документах того времени. Кёпрюлю Мехмет Фуат (1890—1966) — профессор Стамбульского университета, крупнейший турецкий ученый. Автор свыше 500 работ по проблемам истории, языка и литературы, многие из которых посвящены Крыму. В 20-е годы неоднократно посещал СССР, выступал с докладами на научных конференциях в Баку и Харькове. Газета «Известия Одесского окружкома КП(б)У» 26.02.1926 г. поместила сообщение о том, что на пароходе «Теодор Нетте» из Стамбула прибыли делегаты всесоюзного тюркологического съезда, среди которых акад. Бартольд и профессоры Константинопольского университета Ахмед-Фуад-бей и Али-Гусейн-заде. «Они довольно хорошо владеют русским языком. Из Одессы делегаты выезжают в Баку через Харьков» (тогдашнюю столицу Украины). Ровно через месяц та же газета писала, что участники тюркологического съезда турецкие ученые Кёпрюлю-заде и Гусейн-заде прибыли из Баку и выехали в Константинополь на пароходе «Новороссийск».

Позже, став президентом Турецкого исторического общества, Кёпрюлю подписал соглашение о создании совместной турецко-украинской комиссии по изучению истории отношений Турции и Украины, гостеприимно встретил делегацию украинских востоковедов, посетившую Турцию (октябрь 1928 — январь 1929 гг.). 30.10.1929 г. проф. Кёпрюлю, возвращаясь из Харькова с научной конференции, выступил с большим докладом перед востоковедами Одессы.

Нет никаких сомнений, что контакты Кёпрюлю с Акчокраклы, как и с другими советскими тюркологами, имели сугубо научно-исследовательские мотивы. Кто такой Ян Макферсон, установить не удалось.

14. В Баку выехала делегация ученых-татароведов КАССР, которую возглавил Мамут Недим, член ЦИК и главный редактор газеты «Ени дунья». В ее состав входили преподаватели Крымского пединститута А. Одабаш и И. Леманов; О. Акчокраклы и А.С. Айвазов зарегистрированы в качестве литераторов, Якуб Кемаль представлял Общество изучения Крыма. Кроме указанных, на съезде присутствовали еще два крымца: Б. Чобан-Заде, бывший одним из организаторов, и Ш. Бектуре из Дагестана. (Первый Всесоюзный тюркологический съезд. 26 февраля — 5 марта 1926 г. — Баку, 1926).

15. ГААРК, ф. П—1, оп. 1, д. 1814, л. 64.

16. Голос Крыма. — 1995. — 11 ноября. Заметим, кстати, что публикации трудов Акчокраклы на украинском языке в сборнике «Студії з Криму» и журнале «Східний світ» не учтены в известном библиографическом указателе И. Керимова.

17. Опубликовано В.Ф. Козловым в газете «Голос Крыма» (1994. — 29 июля).

18. ГААРК, ф. П—1, оп. 1, д. 870, л. 54.

19. Там же, ф. 20, оп. 3, д. 102, л. 24.

20. Материалы к отчету правительства КАССР VIII съезду Советов. — Симферополь, 1934. — С. 147.

21. ГААРК, ф. П—1, оп. 1, д. 1679, л. 124; д. 1814, л. 12.

22. Архив СБУ в АРК, арх. д. 19393, л. 1, 135—136. После жестоких избиений и пыток на очной ставке с М. Недимом Акчокраклы оговорил себя, признав, что он «турецкий разведчик».

23. Там же, л. 21—23.

24. Там же, арх. д. 19442, л. 88—106. При допросе 28.08.1937 г. Акчокраклы рассказал о своем обучении: он пробыл один год (1895) в Турции, а в 1908 г. с целью самообразования посетил Каир. В анкете арестованного в графе образование он записал «незаконченное среднее».

25. Там же, арх. д. 09667, л. 217—219.

26. Червонная С.М. Указ. соч. — С. 58; Miller M. Archaeology in the USSR. — New York, 1956. — P. 54, 102; Tatars of the Crimea. Their Struggle for Survival. — Durham-London, 1988. — S. 263—264; Türk Dunyasi el kitabı. Edebiyat. Cilt 3. — Ankara, 1992. — S. 684—704. Зарубежная литература, упоминая об Акчокраклы, сообщает много неточных, иногда просто фантастических биографических сведений. Так, французский тюрколог А. Беннигсен пишет, что Акчокраклы родился в «знатной семье», в период революции был «лидером правого крыла Милли Фирка», а в советские времена стал «одним из ведущих идеологических лидеров крымского национализма». Годы жизни Акчокраклы Беннигсен обозначил следующим образом: (18?—1936?). Такой уровень «точности» до сих пор встречается во многих публикациях о последнем крымском энциклопедисте (Bennigsen A., Wimbush S.E. Muslim National Communism in the Soviet Union. — Chicago. — 1979. — P. 191).