Глава 3. «Ангел культуры» А.С. Айвазов

Летом 1923 г. общественность Крымской АССР торжественно отметила 25-летие культурно-просветительской и литературной деятельности Асана Сабри Айвазова. Среди других на собрании выступил известный поэт Абдулла Лятиф-заде, прочитавший посвященное юбиляру стихотворение «Ангел культуры». Его заглавие превратилось в символ человека, отдавшего всю свою жизнь служению культуре, просвещению, борьбе за освобождение родного народа от невежества, нищеты, национального и социального гнета. Поэт, отлично знавший древние сказания, не мог не напомнить, что сама фамилия юбиляра происходит от имени прекрасного юноши Айваза, одного из главных героев тюркского героического эпоса «Кёроглы».

Таким Айвазов и остался в памяти крымскотатарского народа — подвижником культуры, наставником молодежи, борцом за раскрепощение женщин. Он в совершенстве овладел двумя профессиями — учителя и публициста. Устным и печатным словом он проповедовал добро, красоту, благородство. Вместе с тем Айвазов — классик татароведения, крупный этнограф и языковед, возглавивший перевод крымскотатарского языка на новый алфавит. Наконец, это известный педагог высшей школы, более 10 лет преподававший в Крымском педагогическом институте.¹

Как явствует из собственноручно заполненной анкеты, Айвазов родился 6 мая 1878 г. в Алупке.² Свою биографию он рассказал на двух допросах в 1937 г.³ После окончания местного медресе он в 1892 г. поехал в Стамбул, поступил в педагогический институт, который закончил весной 1898 г. Вернувшись в Крым, работал учителем в Алупке. Во время учебы увлекся идеями младотурок о переустройстве общества на принципах справедливости и прогресса. С молодых лет включился в активную общественно-политическую борьбу. Он глубоко воспринял идею И. Гаспринского о том, что «...русское господство не ведет мусульман к прогрессу и цивилизации, бессильно вдохнуть новую жизнь, идеи и стремления в область русско-татарской мертвечины».⁴ Айвазов становится на путь решительной борьбы против этой «мертвечины» — колониального угнетения, невежества, нищеты, религиозной нетерпимости и косности. Вскоре он становится одним из самых видных общественно-политических деятелей Крыма.

В Алупке молодой учитель создает общество «Неджат» («Спасение»), которое просуществовало несколько лет (1898—1904). Идейно-политические и литературные взгляды Айвазова формируются под мощным влиянием двух революций: 1905—1907 гг. в России и 1908 г. в Турции. И если российская революция потоплена в крови, то младотурецкая революция, потрясшая до основания Османскую империю, привела к власти реформаторов из партии «Единение и прогресс». На них большие надежды возлагают мусульмане России. По аналогии с Турцией в Крыму возникает «младотатарское движение» во главе с А. Медиевым.⁵ К младотатарам следует отнести молодую передовую интеллигенцию, которая впоследствии примет самое активное участие в революционных событиях 1917—1918 гг.: Айвазов, Али Боданинский, Усеин Балич, Джелял Меинов — студент юридического факультета Новороссийского университета, Сулейман Идрисов, С.Дж. Хаттатов, Яхья Байбуртлы, Вели Ибраимов и др. Возникают политические организации, скорее кружки, чем оформленные партии: «Совесть» («Видждан») и «Родина» («Ветан»).

Асан Сабри Айвазов — писатель, журналист, ученый, общественный деятель, преподаватель Крымского педагогического института (20-е годы)

Стихией Айвазова становится публицистика; он, можно сказать, прирожденный газетчик. Его неутомимость не знает пределов; выражение «ни дня без строчки» прямо относится к нему. Он активно сотрудничает (иногда редактирует) с самыми разнообразными газетами — «Хаят» в Баку, «Ветан Хадими» в Карасубазаре. Его статьи публикуются в каирской газете «Иктихад», в бакинском журнале «Фуюзат», в газете «Туна», выходящей в Болгарии. И во многих других органах печати России и Турции. Везде он борется с несправедливостью, с невежеством, всегда на стороне обездоленных. По своим идейно-политическим воззрениям Айвазов, как признавался позднее, близок к социалистам-революционерам (эсерам); симпатизирует он также социал-демократам (меньшевикам).

Проживая в Москве, он Недолгое время преподавал в Лазаревском институте восточных языков. С 1913 г. он тесно сотрудничает с Гаспринским в издании газеты «Терджиман», а когда патриарх крымскотатарского общественного движения в сентябре 1914 г. скончался, руководство газетой переходит к Айвазову.⁶ Следует заметить, что кроме мастера газетной публицистики Айвазов в эти годы проявил себя как интересный, оригинальный писатель. В 1907 г. в Баку выходит его пьеса «Как дошли мы до жизни такой?», а в 1914 г. в Бахчисарае выходит перевод пьесы М. Ленгиеля «Тайфун».

Обе пьесы интересны прежде всего как выражение идейных и политических воззрений Айвазова, его общественного идеала. Они были проанализированы в статье проф. П.А. Фалева в «Известиях Таврической ученой архивной комиссии».⁷ Резюмируем коротко мысли известного ученого-тюрколога, который взгляды Айвазова обобщает до уровня «идеологии крымскотатарской интеллигенции», что не вполне корректно.

Итак, в конспективном виде основные тезисы общественной программы Айвазова можно представить в следующем виде: как спасти свой народ? Простой возврат к прошлому невозможен. Татары должны вступить в политическую борьбу — создать мусульманскую демократическую партию. Таким образом, мы замечаем принципиально новое требование — переход от просветительства Гаспринского к организованной политической борьбе. Другое важное положение — высокая оценка ислама. Мусульманская культура характеризуется Айвазовым как истинно гуманная. Он стремится ознакомить мусульман с достижениями европейской науки и культуры, но не в ущерб национальной идентичности. Гармоничного соединения европейской культуры и собственных традиций сумели достичь японцы. Айвазов подчеркивает, что они умеют взять все лучшее от европейцев и вместе с тем сохранить свою самобытность.

К началу грозных событий 1917 г., когда Айвазов станет одним из трех лидеров национально-освободительного движения (Челебиджихан погибнет в феврале 1918, а в конце того же года навсегда покинет родину Дж. Сейдамет), его политические воззрения можно представить в таком кратком схематизированном виде:

— Айвазов одним из первых понял ограниченность культурно-языкового просветительства на фундаменте джадидизма и выдвинул задачу создания демократической партии для борьбы за национальное и социальное освобождение. Это был не отказ от идеалов Гаспринского, а их развитие и углубление в новых политических условиях;

— Айвазов впервые сформулировал идею гармоничного сопряжения передовой европейской науки и технологии с национальной самобытной культурой. Он указал на японцев как народ, который успешно идет по этому пути. Много лет спустя эта идея овладела общественной мыслью в Азии и Африке;

— он дал высокую оценку исламу как фактору консолидации и прогресса, указал на его гуманистическую роль в мусульманском обществе;

— он определил новое, по сравнению с Гаспринским, отношение к России: от культурной автономии к политическому самоопределению на началах федерализма;

— слабым звеном в мировоззрении Айвазова были его смутные социалистические идеалы, близкие к эсеровским. Эта слабость особенно сильно проявилась в 1917—1918 гг. в колебаниях по отношению к большевистскому перевороту, а также в программе национальной партии Милли Фирка.

В революционных событиях 1917 г. в Крыму Айвазову суждено было играть одну из первых ролей. В марте он был избран членом Временного Мусульманского комитета, вскоре возглавил крымскую делегацию на Всероссийский мусульманский съезд в Москве. После возвращения из Москвы он становится редактором газеты «Миллиет». Айвазов высказывался за союзнические отношения с Центральной Радой и против захвата власти в Петрограде большевиками.⁸ Когда в январе 1918 г. большевики силой оружия захватили власть в Симферополе, Айвазов, будучи председателем Курултая, высказался за решительную борьбу против них. На заседании он твердо заявил: «Большевики есть сила разрушительная. Нам с ними не по дороге. Не идти с большевиками, а бороться с ними надо до конца. Вот наш лозунг».⁹ Надо отметить, что после образования краевого правительства генерала Сулькевича летом и осенью 1918 г. Айвазов выполнял важную дипломатическую миссию в Турции, будучи временным поверенным в делах.

После установления советской власти в Крыму Айвазов занял по отношению к ней лояльную позицию. Он вначале заведовал переводческим бюро при Наркомпросе, а с 1922 г. преподавал на восточном факультете Крымского университета (позже пединститута) в должности старшего ассистента. В том же году вместе с Мамутом Недимом и У. Боданинским был отправлен в Турцию для организации помощи голодающим. В интервью турецкой и западной прессе положительно отзывался о политике советской власти.

Во второй половине 20-х годов Айвазов принял активное участие в переводе крымскотатарского языка на латинскую графику, возглавляя областной совет Общества нового тюркского алфавита. Он участвовал в работе I Всесоюзного тюркологического съезда в Баку (1926 г.). Затем при его самом активном руководстве прошли две языковые конференции в Крыму (в 1927 г. и 1929 г.). На обеих он выступал с содержательными докладами об основах правописания реформированного алфавита. Накануне первой конференции Айвазов опубликовал в газете «Ени дунья» (в конце мая 1927 г.) две большие статьи, охватывавшие большой круг научных вопросов, касавшихся не только реформы алфавита, но и создания современного нормативного литературного языка крымских татар.¹⁰ В «Известиях» Крымского пединститута Айвазов публикует латиницей статью «Культурная революция на Востоке», в которой неумеренно восхваляет Октябрьскую революцию за раскрепощение крымскотатарского народа.¹¹ В это же время он редактирует издаваемый новым алфавитом журнал «Козьайдын» («Добрая весть»).

Вообще надо заметить, что Айвазов был неутомимым публицистом, живо откликавшимся на злобу дня. Сотни его статей рассыпаны по многочисленным газетам и журналам Крыма, России, Турции, Египта, Болгарии, Румынии. Его интервью печатали крупнейшие органы мировой прессы «Таймс» и «Фигаро». Многие его публикации носят научный характер, они посвящены этнографии, языкознанию, традиционному искусству, педагогике крымских татар. Чтобы получить представление о широте его интересов, назовем лишь наиболее характерные заглавия его статей: «Семейная жизнь татар» и «Социальное положение женщин» (газета «Миллет», 1917), «От рабства к свободе» («Ени дунья», 1921), «Борьба с деспотизмом» («Миллет», 1917), «Октябрьская революция и татарская интеллигенция» (журнал «Иллери», 1927), «Наши обиженные поэты» (журнал «Окув ишлери», 1928).

С 1928 г. вслед за казнью Вели Ибраимова началась разнузданная кампания клеветы против деятелей культуры; среди первых кандидатов на расправу назван Айвазов. Гонитель крымскотатарской интеллигенции, завагитпромом обкома Р. Александрович на одном совещании, перечисляя «главарей культурного движения», первым назвал Айвазова. Затем, отвечая на собственный вопрос: «Кто у нас в литературе является главными авторами?», вновь на первое место ставит Айвазова. По мнению Александровича, он чересчур много печатается в местной прессе: в педагогическом журнале «Окув ишлери» опубликовал 8 статей, а статья «Октябрьская революция и татарская интеллигенция» (журнал «Илери», 1927, № 10) уже четвертый месяц гуляет по республике. Что же вызывает негодование партбюрократа? «Он (Айвазов) говорит, что положение татарской интеллигенции в Крыму тяжелое и призывает к улучшению этого положения» (Что же здесь криминального, спросим мы.). Продолжим цитату из выступления Александровича: «В другом месте он (Айвазов) говорит, что из теперешней молодежи (надо понимать, пролетарской) «нельзя построить мост для завтрашнего дня». Обратим внимание, как ловко партийный пропагандист вставляет в статью Айвазова слова, которых там нет.¹²

Для Айвазова настали тяжелые времена, он был отовсюду изгнан. Особенно трудно стало с весны 1934 г., когда по решению обкома из пединститута были уволены наиболее опытные преподаватели (О. Акчокраклы, И. Леманов, А.Н. Деревицкий, Г.А. Максимович, А.М. Лукьяненко и др.). Наконец, 5 апреля 1937 г. Айвазов был арестован по стандартному обвинению в контрреволюционной миллифирковской пропаганде. После 5 допросов он был приговорен к высшей мере наказания и расстрелян 17 апреля 1938 г.

О «расстрелянном поколении» крымской культуры сохранилось очень мало документальных источников. Чтобы восстановить подлинную историю того трагического времени, приходится по крупицам собирать воспоминания, письма, газеты, любые документы, делать их достоянием общественности.

К счастью, в архиве видного крымского общественного деятеля Джафера Сейдамета, скончавшегося в Турции в 1960 г., сохранились некоторые ценные материалы, проливающие свет на историю Крыма недавнего времени. Среди них два письма Айвазова, датированные 1934 г.

Перед нами человеческие документы огромного трагического звучания. Это крик о спасении затравленного существа, вокруг которого все туже затягивается смертельная петля. Эти письма нельзя читать без глубокого душевного волнения. Они опубликованы в турецком журнале «Кырым», 1994, № 2. Перевод с турецкого сделан А. Отаром и опубликован в газете «Голос Крыма» (1996. — 12 апреля).

Первое письмо:

Джафер! Я обращаюсь к тебе за помощью. Попроси от моего имени Юнуса Нади, Ака-Гюндуза, Али-бея Гусеин-заде, Акчура-оглу Юсуфа, Кёпрюлю-заде Фуат-бея прислать мне приглашение на несколько лет в Турцию через какой-нибудь научный центр или руководство университета в качестве тюрколога и специалиста в области восточных языков. Приглашение нужно прислать в Москву на имя министра образования. Второй экземпляр пришлите мне самому. Вместе с приглашением необходимо прислать и визу. Дорогой друг, вырваться отсюда по-другому невозможно. Жизнь моя здесь стала невыносимой. Единственная надежда на тебя, Джафер. Терпение у меня иссякло. Последние годы хочется прожить в свободной от большевизма Турции и умереть среди друзей.

Твой брат и друг.

Второе письмо:

Дорогой Джафер, Амди Бекир, братья и друзья! На письмо, переданное вам с помощью Мехмеда эфенди, я до сих пор не получил ответа, тогда как положение мое осложнилось до крайности. Каждый лишний день, прожитый здесь, может оказаться для меня последним. Смерти и мучений я не боюсь; если бы это пугало меня, я не остался бы здесь, а уехал раньше, когда сделать это было намного проще. Но мне нужно было остаться на Родине и, несмотря ни на что, довести до конца то дело, которое я начал 35 лет назад.

В своем первом письме я просил вас прислать мне приглашение через «Очаг тюркской культуры» или Общество тюркологов как этнографу и тюркологу. В Турции много влиятельных людей, которые меня хорошо знают. Юнус Нади, Тефик Рушди, Кёпрюлю-заде Фуат, Наджиб Азим и другие господа не должны отказать мне. Впервые в жизни я прошу для себя, я умоляю вас вытащить меня отсюда. Докажите мне, что вы мои настоящие друзья и братья. Я еще многое должен сделать для истории и литературы, многое из того, что не сможет сделать никто. Вы уже знаете, что спасете меня, если вышлете официальное приглашение. Друзья мои, не бросайте меня на произвол судьбы, как Челеби Джихана. Братья, если вы не сделаете это в течение месяца, то можете не сомневаться в том, что я буду уничтожен. Провокаторы уже ходят вокруг меня. Поторопитесь, друзья мои, я уже стою на краю пропасти.

P.S.

Если придется погибнуть, совесть моя чиста. Но вы еще можете меня спасти. Я надеюсь на вас и жду.¹³

У нас нет сведений о том, какие шаги предпринимали друзья Айвазова в Турции, чтобы спасти его от неминуемой гибели. Да и можно ли было чего-нибудь достичь в условиях того времени? Ведь даже Якуб Кемаль, имея турецкое гражданство, не смог вырваться из-за «железного занавеса» и умер в камере смертников советской тюрьмы.

Примечания

1. Керимов И. Джанымызнынъ мюмессили // Салгъыр. — 1991. — № 2. — С. 33—45; Юнусов Ш. Мукъаддес топракътаки тамырларымыз // Йылдыз. — 1993. — № 3. — С. 161—168; Урсу Д.П. Медениет фидайилери // Йылдыз. — 1996. — № 2. — С. 101—118.

2. Наука и научные работники СССР, ч. 6. — С. 515.

3. Архив СБУ в АРК, арх. д. 19393, л. 80—124.

4. Гаспринский И. Русское мусульманство // Этнографическое обозрение. — 1992. — № 5. — С. 93.

5. Подробный анализ национального движения и национального самосознания крымских татар в 1905—1916 гг. дан в фундаментальной работе известного турецкого историка Х. Кырымлы. См.: Kırımlı H. Kırım tatarlarında millî kimlik ve millî hareketler (1905—1916). — Ankara, 1996. Он же переиздал вышедшую еще в 1918 г. книгу О.К. Хатифа на эту тему, см.: Hatif O.K. Gökbayrak altında millî faaliyet. — Ankara, 1998.

6. Ганкевич В.Ю. Исмаил Гаспринский. Сб. документов и материалов. — Херсон, 1994. — С. 57.

7. Фалев П.А. Из идеологии крымскотатарской интеллигенции // «Известия» ТУАК. — 1918. — № 54. — С. 281—287. П.А. Фалев (1888—1922) с 1915 г. читает лекции по турецкому языку на факультете восточных языков Петербургского университета, с 1919 г. он — профессор. Последние два года своей жизни работал профессором Туркестанского восточного института.

8. Kırımer C.S. Bazı hatıralar. — İstanbul, 1993. — S. 224—244. Нельзя не заметить, что в недавно вышедшей книге Зарубиных о гражданской войне в Крыму взгляды и действия татарских политиков не всегда оцениваются беспристрастно. Авторы, к сожалению, не владеют многочисленной зарубежной литературой по теме.

9. Сеитбекиров Э. Священная борьба крымских татар // Голос Крыма. — 1997. — № 50.

10. Керимов И. Эдебий эснас. — С. 115—118, 119—134.

11. Ayvazov A.S. Sarqda medeni ingilab // «Известия» КПИ. — 1928. — № 2. — С. 87—89.

12. ГААРК, ф. П—1, оп. 1, д. 870, л. 51—76. Заметим, кстати, что в фальсификаторской книге А.К. Бочагова дан большой отрывок из статьи Айвазова «Октябрьская революция и татарская интеллигенция», который должен свидетельствовать о «контрреволюционных» помыслах ее автора; их нельзя там найти даже под микроскопом (Бочагов А.К. Милли Фирка. Национальная контрреволюция в Крыму. — Симферополь, 1930. — С. 68—69).

13. Айвазов обращается за помощью к известным турецким общественным и культурным деятелям, с которыми был лично знаком. Некоторые из них эмигранты из России, достигшие в Турции высокого авторитета в политических и научных кругах.

Первым, к кому адресует свои письма Айвазов, это Джафер Сейдамет (принявший в Турции фамилию Кырымэр). В 1993 г. в Стамбуле вышли его воспоминания о событиях 1900—1920-х годов. Тем не менее в литературе его биография дается с большими искажениями (Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Ук. соч. — С. 39). В годы революции 1917—1918 гг. он был несомненным лидером крымскотатарского освободительного движения, занимая бескомпромиссную позицию как по отношению к красным, так и к белым. Скончался в Турции в 1960 г. О Фуаде Кёпрюлю-заде см. примечание на стр. 127. Нам удалось идентифицировать еще двух знакомых Айвазова. Алибек Гусейнзаде (1864—1940) — азербайджанский писатель, публицист, педагог, общественный деятель. Учился в Петербурге, затем в Стамбуле. Один из основателей младотурецкой партии, профессор Стамбульского университета. В 1926 г. вместе с Ф. Кёпрюлю участвовал в работе тюркологического съезда в Баку. Юсуф Акчура-оглу (1876—1935) по происхождению казанский татарин, в 1908 г. уехал в Турцию. Крупнейший ученый — юрист, экономист, социолог, историк, журналист. В 1911 г. основал журнал «Тюрк Юрду» («Турецкая Отчизна»), член парламента, советник президента Ататюрка, профессор Анкарского и Стамбульского университетов, председатель Турецкого исторического общества (Тоган З.В. Воспоминания. — М., 1997. — С. 512, 519).