Введение

Горная юго-западная часть Крымского полуострова является уникальным историко-географическим комплексом. Плодородные долины и господствующие над ними скальные массивы, годные как для укрытия на случай внешней опасности, так и выпаса скота, издавна привлекали людей. Сюда, сменяя, а подчас и соседствуя друг с другом, распространяли свою власть Византийская империя, Тюркский и Хазарский каганаты, печенеги и половцы, Золотая Орда, Крымское ханство, Османская империя. В Таврике на протяжении двух столетий существовало православное княжество Феодор. Естественно, что все жившие здесь или проходившие народы оставляли о себе память в виде руин городов, крепостей, сельских поселений, могильников. Среди них заметное место занимают популярные среди любителей туризма, но слабо изученные археологами [уникальные памятники эпохи средневековья, так называемые «пещерные города»: Бакла, Чуфут-кале, Успенский монастырь, Тепе-Кермен, Кыз-Кермен, Качи-Кальон, Сюйреньская крепость, Чилтер-коба, Мангуп, Эски-Кермен, Чилтер-мармара, Шулдан, Инкерман. (рис. 1)

Рис. 1. Карта-схема расположения «пещерных городов». 1. Бакла. 2. Чуфут-кале. 3. Успенский монастырь. 4. Тепе-Кермен. 5. Кыз-Кермен. 6. Качи-Кальон. 7. Сюйреньская крепость. 8. Чилтер-коба. 9. Мангуп. 10. Шулдан. 11. Чилтер-мармара. 12. Эски-Кермен. 13. Инкерман

«Пещерные города» различны по своим размерам, от небольшого Тепе-кермена (1 га), до громадного Мангупа (90 га), статусу (крепости, города, села, монастыри), историческим судьбам, но их объединяет одна особенность — наличие, наряду с остатками наземных построек, вырубленных в толще мшанковых и нумулитовых скал помещений — искусственных пещер.

Вообще «пещерные города» — не уникальное крымское явление. Кроме нашего полуострова, они известны на Ближнем Востоке и в Малой Азии, Китае и Средней Азии, на Кавказе и на Балканах, на Дону и в Киеве, в Северной Америке и ряде других регионов.

Термин «пещерные города» Крыма условен. одной стороны, в это понятие включены поселения, на которых или отсутствуют скальные сооружения (Сюйренськая крепость), или их известно всего три (Кыз-Кермен), а с другой — сюда не вошли памятники, где также присутствуют помещения, вырубленные в скале, например, знаменитый Херсонес, г. Бахчисарай, в некоторой степени Неаполь Скифский или храм у подножия г. Сокол в окрестностях Судака.

Внешняя загадочность сооружений в скале, непривычность для глаза европейских ученых и путешественников XVIII—XIX вв. породили множество противоречивых, подчас фантастических гипотез о происхождении крымских «пещерных городов»¹.

Впервые о памятниках скальной архитектуры упоминает иеромонах Матфей в описании города Феодоро (совр. Мангуп) (конец XIV в.). Он сообщает о высеченных в скале дворцах и келиях.

Среди авторов XVI в. необходимо упомянуть Матвея Меховского, Блеза де Виженера (1573 г.) и посла польского короля Стефана Батория к татарскому хану Мартина Броневского (1578 г.).

Заслуживают внимания и сведения авторов XVII в. — турецкого путешественника и дипломата Эвлии Челеби, священника Иакова, прибывшего в Крым вместе с русским посланником Дворениновым, префекта города Кафы (современной Феодосии) Эмиддио Дортелли д'Асколи и других.

Начало научного подхода к рассматриваемым памятникам связано с именем М. Тунманна, который в серьезном труде «Крымское Ханство», вышедшем в 1784 г., в разделе, посвященном Тепе-кермену, указывает, что пещеры, расположенные там, являются погребальными местами.

Во время подготовки к ставшему впоследствии знаменитым путешествию Екатерины II на юг России в 1787 г., был составлен путеводитель с описанием достопримечательностей намеченного маршрута. В описании Севастопольской гавани можно прочитать: «в самой древности в берегах ее жили тавры, коих жилища и по сие время в крутизне каменных утесов изсеченные, во многих местах еще целы». Таким образом, в этом сочинении представлена первая попытка связать создание «пещерных городов» с каким-либо из известных народов, некогда живущих на территории Крыма.

Неизвестно, на чем основывался автор «Путешествия», приписывая создание искусственных пещер Крыма таврам. Вероятно, эта гипотеза отражает представления образованных людей России, оказавшихся в Крыму сразу же после его присоединения. Как известно, правительство Екатерины II щедро раздаривало земли в Тавриде. Среди приехавших сюда на жительство было много и просвещенных, любознательных поселенцев, которые жадно стремились изучать прошлое новообретенной земли Тавриды. При посещении «пещерных городов», непривычный вид которых создавал иллюзию седой древности, у хорошо знакомых с античными источниками подданных России возникала естественная реакция связать их с таврами, первым из известных здесь народов, которые якобы отличались кровожадностью и первобытностью. А это вполне соответствовало образу «пещерного», дикого человека.

Но «таврская» теория, не подкрепленная научными авторитетами, просуществовала недолго. 30 октября 1793 г. в Крым приезжает выдающийся ученый своего времени академик П.С. Паллас. Ознакомившись с полуостровом, в марте 1794 г. он начинает работу по всестороннему его описанию, которую заканчивает к 18 июня. А уже 14 октября того же года отчет о поездке был представлен Екатерине II, послужив основой изданного в 1799 г. «Путешествия по Крыму». П.С. Паллас обладал обширными знаниями в различных областях, в том числе и по истории раннего христианства. Ему было хорошо известно о гонениях на христиан, а также о том, что нередко первохристиане и, в частности, первые монахи своими жилищами избирали естественные или искусственные пещеры. Вероятно, под воздействием этих представлений и возникла его теория происхождения крымских «пещерных городов»: «Пещеры... суть работы монахов, живших во времена императоров и более поздние времена». Причем этих монахов П.С. Паллас относит к преследуемой аррианской секте.

Отметим, что именно в конце XVIII в. возникли две противоположные традиции, красной нитью прошедшие через всю дальнейшую историю изучения искусственных пещер, а с ними и «пещерных городов»: первая связывает создание скальных помещений с каким-либо из народов, живших в Таврике; другая приписывает пещеры беглым византийским схимникам.

Так, под воздействием взглядов П.С. Палласа оказались путешествовавший по Крыму профессор Кембриджского университета Э. Кларк, приглашенный князем Г.А. Потемкиным в Тавриду, митрополит римско-католических церквей России С. Сестренцевич-Богуш, бывший здесь в 1820 г., И.М. Муравьев-Апостол, киевский митрополит Е. Болховитинов.

С другой стороны, свое понимание проблемы предложил крымский судья П.И. Сумароков, оставивший нам два «Путешествия по Крыму», предпринятых в начале XIX века. Убедительно опровергнув монашеско-аррианскую теорию П.С. Палласа, он делает вывод: «...не готы ли, сие отродие скифов, озаренные уже христианской верой и бывшие в малом здесь числе, найдя выход себе из Тавриды загражденным, от меняющихся в ней повелителей сармат, гуннов, казар и половцев, поселялись ради безопасности своей на тех громадах».

В 1828 г. искусственными пещерами заинтересовался генерал Ф.А. Козен, предложивший новую гипотезу их происхождения в «знаменитой» статье «О троглодитах». Помещения в скале, по мнению генерала, были высечены доисторическим народом — троглодитами, которые обладали искусством размягчать скалу. И, как ни странно, его абсурдные представления нашли своих последователей. Это связано с тем, что вскоре после публикации Ф.А Козена в Крыму были обнаружены стоянки людей каменного века в естественных пещерах. Отсюда следовал простой вывод: раз первобытные люди жили в естественных пещерах, то они вполне могли создавать и искусственные.

Эпохой в крымоведении является выход в свет в 1837 г. «Крымского сборника» П.И. Кеппена. В нем ученый фактически собрал все, что было известно к тому времени об археологических памятниках Горного Крыма. Не обходит вниманием автор и «пещерные города» с их внутрискальными помещениями.

В 1839 г. Одесский альманах опубликовал статью «Развалины Мангупа». Ее автор И.С. Андриевский, основываясь наличных наблюдениях, заключает: «Искусство каменной отделки в подземельях есть остаток зодчества греческих поселенцев».

В 1843 г. в Париже издается шеститомное путешествие по Крыму и Кавказу швейцарца Дюбуа де Монпере, где «пещерным городам» посвящена половина шестого тома. По мнению автора, их могли создать только тавры, первые обитатели Крымских гор.

Историографию первой половины XIX в. завершают «Записки и воспоминания русской путешественницы по России» О. Шишкиной. Ее представления о происхождении пещер выражены во фразе: «Не вероятнее ли, что и здесь, во времена владычества греков, отшельники изготавливали подземные жилища».

К первой половине XIX в. относится и первая попытка учета и принятия мер к охране и реставрации «пещерных городов». Для этого в 1821 г. на полуостров был командирован академик Келлер. Экспедицией были собраны материалы об археологических памятниках Крыма, охрана которых поручалась местным властям. Среди них упоминаются Эски-Кермен, Мангуп и Инкерман.

В середине XIX в. в России резко возрастает интерес к истории Крыма. В преддверии Крымской войны, стремясь показать глубокие корни христианской религии на полуострове и, следовательно, законность права России на владение Крымом, возрождаются заброшенные после вывода греков и армян из Крыма в 1778 г. Успенский монастырь, Качи-Кальон и другие христианские древности. Эти мероприятия не могли не вызвать увеличения количества книг, статей, описаний, посвященных древним памятникам.

Среди исследователей искусственных пещер второй половины XIX в. выделяется фигура художника Д.М. Струкова. В 1868 г. в «Записках Одесского общества истории древностей» он увидел чертежи христианских пещерных храмов в Инкермане. Это произвело на него такое впечатление, что художник за свой счет (а он был отнюдь не богатым человеком) отправился в Крым для археологических исследований. Струковым были сделаны чертежи и зарисовки ряда пещерных храмов. Затем, после долгих мытарств, минуя бюрократические препоны, художнику удалось предоставить результаты своей работы Александру II, «вследствие чего, для продолжения изысканий христианских памятников в Таврической губернии, я удостоился считаться командированным» от Императорской археологической комиссии. Было это в 1871 г. В третий раз Д.М. Струков побывал в Крыму в 1885 г. На сей раз средства ему выделило Министерство двора. После этой поездки 32 новых рисунка передаются в дар библиотеке Императорской Археологической комиссии. Художнику принадлежит ряд публикаций о «пещерных городах», где он излагает выводы об их происхождении: люди начали долбить пещеры в первобытные времена, когда Крым был покрыт водой, а горы представляли острова. По мере спада воды и люди спускались все ниже и ниже. Поэтому самые древние пещеры расположены наверху и вырубались они каменными орудиями, в отличие от нижних, создаваемых металлическими. Но даже эти глубоко ошибочные выводы не могут затмить того энтузиазма, увлечения, с которыми художник изучал пещеры. Его заслуги в деле популяризации памятников скального зодчества, их охраны огромны. И очень жаль, что Археологическая комиссия так и не нашла возможностей для издания рисунков Д.М. Струкова, которые он настойчиво, но тщетно пытался представить широкому кругу читателей.

Известным популяризатором «пещерных городов» был назначенный в 1865 г. директором Симферопольской мужской гимназии и училищ Таврической губернии Е.Л. Марков. Заинтригованный скальной архитектурой, он посвятил ей ряд научно-популярных работ. В 1872 г. в двух томах журнала «Вестник Европы» была издана его статья «Пещерные города Крыма», которая затем неоднократно переиздавалась в яркой книге «Очерки Крыма» (последнее издание: Симферополь, 1995). Е.Л. Марков — горячий сторонник первобытной теории: «Первоначальное происхождение этих пещерных гнезд относится к доисторическим временам человечества, когда человек еще не успел выбиться из общих зоологических условий существования... Тут одно рабское подражание птице и насекомому».

Обращает на себя внимание вышедшая в 1872 г. статья Г.А. Караулова «Крымские пещерные города и крипты». Автор ее, действительный член Одесского общества истории древностей, знаток истории Крыма. По его мнению, пещеры создавались народом, не умевшим еще строить каменные жилища и вынужденным создавать пещерные. Таким народом могли быть только киммерийцы. А так как, по представлению автора, Крым в те времена был морем, то киммерийцы подплывали к своим пещерам на лодках.

Интересное предположение высказал профессор Киевского университета А.А. Коротнев. Ему показалось возможным провести аналогию между естественными пещерами, в которых в те времена были открыты следы первобытного человека, и искусственными: «Происхождение крымских пещер должно быть приписано доисторическому человеку каменного века, не умевшему еще полировать своих орудий».

Господствовавшие во второй половине XIX в. представления о связи «пещерных городов» с первобытным человеком или с каким-либо из древних народов проникли в путеводители и энциклопедические издания. Так, согласно неоднократно переиздававшемуся путеводителю по Крыму М. Сосногоровой-Славич, пещеры были сооружены киммерийцами, в путеводителе С. Филиппова — троглодитами, а у Н. Головкинского фигурируют киммерийцы или тавро-скифы. В знаменитом энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона утверждалось, что пещеры создавались доисторическим человеком.

Во второй половине XIX в. начались археологические раскопки «пещерных городов». В 1853 г. А.С. Уваров провел небольшие работы на Мангупе и Чуфут-кале в 1890 г. исследования Мангупа продолжил Ф. А Браун, а в 1912—1914 гг. Р.Х. Лепер.

В 1890 г. первооткрыватель крымского палеолита К.С. Мережковский наряду с естественными гротами провел исследования искусственных пещер Баклы и Эски-кермена и пришел к выводу, что их создатели «могли быть знакомы с металлической культурой». Работы К.С. Мережковского были первой попыткой археологических исследований собственно пещерных сооружений.

В конце XIX — начале XX в. в изучении «пещерных городов» произошли качественные изменения.

В рассматриваемый период появляются исследования, основанные на глубоком научном анализе.

Первыми в этом ряду стоят работы А.Л. Бертье-Делагарда. Военный инженер, археолог, широко эрудированный человек, он оставил после себя труды, написанные на высоком, даже для нынешнего времени, научном уровне. Понимая трудности в изучении пещер, А.Л. Бертье-Делагард подходил к этому вопросу постепенно, накапливая все новые и новые данные. Определяя гипотезы доисторического происхождения пещер как «нелеповздорные», ученый отмечает, что пещеры «находятся в полном соответствии с наземными постройками... служа частью подвалами домам, а частью просто жилищами беднейшей части населения... кто бы и когда, по каким бы то ни было особым причинам находил надобным поселяться на меловых горах Тавриды, непременно устраивал и пещерные жилища».

Необходимо также упомянуть о взглядах известного русского византиниста Ю.А. Кулаковского. В 1895 г. он прибыл в Крым собирать материалы для археологической карты полуострова и познакомился с «пещерными городами». В книге «Прошлое Тавриды» ученый связал появление пещер в Крыму с бегством сюда монахов во времена иконоборческих смут в Византии в VIII—IX вв. Эта гипотеза оказала сильное влияние на формирование современных взглядов о происхождении пещерных монастырей Крыма.

К заслугам авторов конца XIX — начала XX в. следует отнести то, что ими было четко определено: «пещерные города» есть памятники средневекового, а не первобытного или античного времени, выяснена их разнотипность (крепости, города, монастыри, сельские поселения).

Со второй половины 20-х гг. прошлого века внимание исследователей привлекла проблема «пещерных городов» как памятников социально-экономического развития средневековой Таврики. Вновь начинается их археологическое исследование. Поначалу широкомасштабные раскопки велись только на Эски-кермене, но уже в 1938 г. они возобновляются и на Мангупе. После Великой Отечественной войны археологические работы были проведены на Мангупе, Чуфут-кале, Эски-кермене, Тепе-кермене, Бакле, Кыз-кермене, Сюйренськой крепости, Каламите, Челтер-кобе, Чилтер-мармаре. Полученные данные во многом позволили приблизиться к пониманию проблемы «пещерных городов».

Практически все исследователи сошлись во мнении, что эти поселения возникли в период раннего средневековья (V—VI вв.). Большинство поддержало мнение Ю.А. Кулаковского о создании пещерных монастырей в VIII—IX вв. А вот вопрос о том, кем были основаны укрепленные поселения, включенные в понятие «пещерные города», вызвал серьезные расхождения.

Одни — Н.Л. Эрнст, А.А. Васильев, М.А. Тиханова, А.Л. Якобсон, Д.Л. Талис и другие — считали, что сооружались они при непосредственном участии Византийской империи. Сейчас этого мнения придерживаются А.Г. Герцен², А.И. Айбабин³, автор настоящей работы⁴, В.М. Зубарь, С.Б. Сорочан⁵, и др. Отметим, что сторонниками «византийской» концепции происхождения «пещерных городов» является подавляющее большинство современных исследователей.

А.Г. Герцен выделил несколько этапов истории «пещерных городов»: догородской (VI—VIII вв.) («начальный этап существования крупных укрепленных поселений, возникших на территории обитания федератов Византии»); раннегородской (конец VIII — начало II—XIII вв.) («изменения в структуре поселений» в результате чего некоторые приобрели черты «малых городов»); городской (XII—XV вв.) (формирование городов на Мангупе и Чуфут-кале); позднегородской (конец XI—XIX вв.) («постепенная деградация городов в Юго-Западной Таврике»)⁶.

В противовес «византинистам», В.И. Равдоникас, Н.И. Репников, Е.В. Веймарн, И.А. Баранов определяли «пещерные города» как памятники развития процесса феодализации в среде местных племен.

В заключении, прежде чем перейдем к рассмотрению «пещерных городов» и их отдельных памятников, кратко остановимся на истории скальной архитектуры, определяющей лицо этих уникальных поселений.

Появление искусственных пещер в Горном Крыму относится к периоду раннего средневековья (VI—VII вв.)⁷.

С конца VI — начала VII в. в горах Внутренней гряды возникает ряд крепостей (Мангуп, Эски-Кермен, Чуфут-кале, Тепе-Кермен), построенных по инициативе византийской администрации, где наряду с оборонительными стенами создаются и помещения в скале. Их отличают следующие архитектурные особенности: небольшие размеры, до 11 м; овальная или скругленная в плане форма; плавный переход от пола к стенам и от стен к потолку; следы вырубки, отражающие технику создания пещерных сооружений (косые борозды, образовавшиеся от кирочных ударов, расположенные, как правило, в одном направлении: сверху вниз под углом 35—50°. Расстояние между ними не более 0,08—0,09 м.). К особенностям данных помещений можно отнести вырубленные в скале скамьи, имеющиеся в ряде пещерных помещений, и арочные ниши.

Эти пещеры обычно располагаются в расселинах у оборонительных стен, на краю плато городищ, в основном над древними подъемными дорогами.

Таких помещений известно относительно немного: на Чуфут-кале — около 25, Эски-кермене — 25—30, Мангупе — 15—17, Тепе-кермене — 10—15. Использовались пещеры в следующих целях: для контроля подъемных дорог и подходов к городищам, легкодоступных расселин, в качестве наблюдательных пунктов, привратных помещений, укрытий для караульных у оборонительных стен. Для активной обороны, то есть непосредственного участия в боевых действиях, предназначалось не более 10% помещений, в основном же они использовались для подсобных целей.

Скальная архитектура Крыма сразу не получила широкого распространения. Помещений VIII—IX вв. на территории Юго-Западной Таврики мы практически не знаем.

Но начиная с X—XI вв. ситуация меняется. К X—XIII вв. относится расцвет трех «пещерных городов»: Эски-кермена, Тепе-кермена и Баклы, на которых выделяется соответственно свыше 400, 250 и 90 помещений, вырубленных в скале.

В функциональном плане более 80% пещер в данный период имели хозяйственное назначение, а около 85% из них, или 480—500 помещений, служили хлевами. Хлева выделяются по наличию в искусственных пещерах ясель и проушин для привязывания скота. Часть из них, в архитектурном плане копирующая загоны в естественных скальных гротах, использовалась для летнего содержания частного скота или для ночевки общественных овец.

Остальные хозяйственные помещения являлись подвалами под усадьбами, цистернами и т.д.

Кроме памятников светской скальной архитектуры, на полуострове известно и значительное число культовых помещений.

К настоящему времени выявлено 63 пещерные церкви (вероятно, этим числом не исчерпывается количество пещерных храмов, функционировавших в Таврике в период средневековья, и к данному списку условно можно добавить еще около 10—15 пока неизвестных). Они встречаются двух видов: входящие в комплексы пещерных монастырей; приходские.

Последние известны на Эски-кермене, Тепе-кермене, Мангупе, Бакле. Всего к приходским можно отнести не более 10 церквей.

К числу пещерных монастырей и скитов можно отнести: 9 комплексов в Инкерманской долине, Чилтер-мармару, Шулдан, Чилтер-кобу. Успенский, Качи-Кальон. Ряд монастырей находится на городищах или в непосредственной близости от них. На Мангупе выделяются 4 комплекса — Северный монастырь, Южный, Юго-восточный и на оконечности мыса Тешкли-бурун. На Чуфут-Кале в районе Южных ворот также находилась обитель. Вероятно, небольшим скитом является храм «Донаторов», недалеко от Эски-кермена. Возможно, монастырь был и на Тепе-кермене. Таким образом, по нашим подсчетам, в ^Таврике было около 20 пещерных монастырей. Их можно разделить условно на четыре группы.

В первую входят комплексы, в монастырском характере которых никто не сомневается, не затронутые «ремонтами» и перестройками XIX в. Это Чилтер-коба, Чилтер-мармара и Шулдан. Они имеют все признаки классического монастыря: один (Чилтер-коба) или несколько (Чилтер-мармара — 4, Шулдан — 2) храмов, монашеские кельи, трапезные, подсобные помещения, погребальные сооружения.

Во вторую группу можно выделить комплексы Инкермана.

К третьей группе пещерных монастырей следует отнести Успенский и Качи-Кальон. Их объединяет то, что в середине XIX в. на месте древних были воссозданы новые монастыри, просуществовавшие до начала 20-х гг. XX века и во многом изменившие облик первоначальных памятников.

Последнюю составляют обители, расположенные на городищах и в непосредственной близости от них — 4 мангупских комплекса, в районе Южных ворот Чуфут-кале, храм «Донаторов», Тепе-керменский.

Хронологически пещерные церкви Таврики можно разделить на два периода: 1) Конец X—XI—XIII вв.; 2) XIV—XV вв.

К первому периоду относится на Эски-кермене 4 церкви, Тепе-кермене — 3 церкви, Бакле — 1, Инкермане — не более 3—5 церквей, возможно, 1 церковь на Качи-Кальоне, 1 на Чуфут-Кале, 1—2 на Чилтер-мармаре и, возможно, несохранившаяся церковь на Шулдане. То есть максимально в этом хронологическом отрезке времени функционировало не более 20 церквей, или приблизительно 30% от общего числа, а около 70% храмов возникают уже в период Феодоро (XIV—XV вв.).

Появление приходских церквей, несомненно, связано с процессом зарождения городской жизни на данных поселениях. Этот вывод серьезных возражений в литературе не встречал. Сложнее решается вопрос о причинах возникновения пещерных монастырей.

Как отмечалось, с конца XIX — начала XX в. в российской, а затем и советской историографии сложилась гипотеза, которая относила появление в Крыму пещерных монастырей к VIII—IX вв. и связывала их с притоком гонимых монахов во время иконоборческих смут в Византии.

Современные исследования говорят: нет определенных данных, позволяющих датировать крымские пещерные монастыри VIII—IX вв.

Анализ письменных источников приводит к выводу об отсутствии надежных сведений о пребывании в Крыму значительного количества иконопочитателей, бежавших из Византии.

Не выдерживает критики и гипотеза о создании монастырей гонимыми и скрывающимися людьми. В свете новейших исследований установлено, что создание скальных монастырей происходило не от нехватки средств или для укрытия врагов, а целенаправленно.

Архитектурные остатки говорят о поздней дате монастырей (не ранее XI—XIII вв.).

Большинство пещерных обителей, расположены в основном, в границах бывшего княжества Феодоро и группируются на памятниках (или вокруг), жизнь на которых возникает или возобновляется в XIV—XV вв., реже в XIII—XIV вв. Следовательно, можно сделать вывод, что период создания большей части пещерных монастырей приходится на XIV—XV вв., что подтверждают и архитектурные особенности церквей.

После 1475 г. (турецкого завоевания) большинство пещерных монастырей приходят в упадок. Еще ранее, в конце XIII — первой половине XIV в. погибают Эски-Кермен, Тепе-Кермен и Бакла — поселения, где было расположено большинство хозяйственных пещерных помещений. «Центр» скальной архитектуры перемещается на Чуфут-кале, где на протяжении XVIII—XVIII вв. создается ряд вырубленных в скале помещений для содержания скота и хранения запасов жителей города.

Последние крупные скальные помещения создавались в Крыму уже после присоединения к России, во второй половине XIX в., когда были возобновлены ряд древних пещерных монастырей: Успенский, Инкерманский, Качи-Кальон.

Обзор памятников в настоящей работе представлен по следующему принципу: сначала историческая справка о поселении, а затем информация о его наиболее интересных и важных объектах⁸. Все разделы заканчиваются списком литературы. Естественно, в каждом из таких списков упоминаются только самые значимые и информативные публикации. Автор также сознательно упускает ряд работ, в которых хоть и присутствует подробная информация о памятниках, но их основные положения нуждаются в дополнительной аргументации⁹.

Примечания

1. Подробная историография крымских «пещерных городов» см. Могаричев Ю.М. Пещерные сооружения средневековых городищ Юго-Западного Крыма (вопросы классификации, хронологии, интерпретации) // Проблемы истории «пещерных городов» в Крыму. Симферополь, 1992. — С. 11—32.

2. Герцен А.Г. Крепостной ансамбль Мангупа // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. Симферополь, 1990. Вып. 1. С. 125—138; К проблеме типологии средневековых городищ Юго-Западной Таврики // Византия и средневековый Крым. АДСВ. Симферополь, 1995. № 27. С. 85—86 и др.

3. Айбабин А.И. Этническая история ранневизантийского Крыма. Симферополь, 1999. С. 105 —146; Степь и Юго-Западный Крым // Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья. М., 2003. С 43—48.

4. Могаричев Ю.М. Пещерные сооружения средневековых городищ Юго-Западного Крыма. С. 70—81. и др.

5. См. Сорочан С.Б., Зубарь В.М. Марченко Л.В. Жизнь и гибель Херсонеса. Харьков 2000. С. 216; Зубарь В.М., Хворостяный А.И. От язычества к христианству. Киев, 2000. С. 100—101.

6. Герцен А.Г. К проблеме типологии средневековых городищ Юго-Западной Таврики.

7. В данном случае мы представляем лишь краткую историческую справку. Подробнее см. Могаричев Ю.М. Пещерные церкви Таврики. — Симферополь, 1997; Основные этапы развития скальной архитектуры Юго-Западной Таврики // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. — Симферополь, 1996; Скальное зодчество Крыма // Крымский музей. Симферополь, 1996; Герцен А.Г., Могаричев Ю.М О времени и причинах возникновения пещерных монастырей Таврики // Крымский музей. Симферополь, 1995. — № 1.

8. К сожалению, предложенный издательством объем книги не позволяет представить подробный обзор всех памятников «пещерных городов», полного списка публикаций по ним и более широкого круга иллюстративных материалов.

9. Например, это касается появившихся в последнее время ряда публикаций, посвященных культовым пещерным сооружениям: Шевченко Ю.Ю. Пещерные комплексы Крыма: время возникновения по погребальному инвентарю // Боспорский феномен. Погребальные памятники и святилища. — Спб, 2002. — Ч. 2; Гайдуков Н.Е. Пещерная киновия Чилтер-Мармара в Крыму // Российская Археология. — 2002. — № 3; Новое прочтение одной надписи «Храма Успения» пещерного города Эски-Кермен. Арсениты в Таврике? // Церковная археология Южной Руси. — Симферополь, 2002; Литургическое устройство пещерных храмов Юго-Западной Таврики (на примере трех пещерных храмов округи пещерного города Эски-Кермен) // Сугдея, Сурож, Содайа в истории Руси-Украины. — Киев: Судак, 2002; Археология «без археологии» (к вопросу о датировке пещерного «храма с баптистерием» пещерного города Тепе-Кермен) // Христианское наследие Византии и Руси. — Симферополь, 2003; К вопросу о датировке пещерного храма с баптистерием пещерного города Тепе-Кермен // Культовые памятники в мировой культуре: археологический, исторический и философский аспекты. Тез докл. — Севастополь, 2003; Гайдуков Н.Е., Джанов А.В., Карнаушенко Э.Н. Новые данные о храмовых росписях Эски-Кермена и его округи // Православные древности Таврики. — Киев, 2002; Виноградов А.Ю. К вопросу о средневековой эпиграфике Юго-Западного Крыма // Сугдея, Сурож, Содайа в истории Руси-Украины. — Киев: Судак, 2002; Виноградов А.Ю., Гайдуков Н.Е. Тропа над пропастью. Пещерный монастырь на северном обрыве городища Тепе-Кермен // Сугдейский сборник. — Киев: Судак, 2004; Петровский В.А. Православные памятники Тепе-Кермена // Православные древности Таврики. — Киев, 2002.