Несколько страниц из жизни дворян Мальцовых и Барятинских на Южном берегу

В молодости автору этих строк довелось служить старшей медицинской сестрой в детском санатории «Пионер». Он и поныне располагается в бывшей усадьбе Мальцовых, около до сих пор действующего мощного источника «Ай-Панда», и занимает два некогда нарядных, а теперь донельзя обветшавших владельческих особняка. Окна наших с

Дворец И.С. Мальцова в Симеизе (арх. М.И. Котинков). На крыше видна астрономическая башня (не сохранилась), в которой размещался телескоп. Фото 1910-х гг. Собрание Елизаветы Руссель-Стефанович (Париж). Публикуется впервые

завмедом кабинетов смотрели на поднимающийся в гору вечнозеленый парк, над которым в синеве неба парила живописная вилла «Мечта», одна из тех, что были построены в Новом Симеизе при участии друга Мальцова генерал-лейтенанта Я.П. Семенова.

В редкие минуты отдыха, созерцая дивный пейзаж за окном, мы иногда позволяли себе задуматься о судьбе тех, кто создавал всю эту красоту. Зная, что их расстреляли в преклонном возрасте, никак не могли поверить, что единственной причиной тому было неподобающее социальное происхождение. Тогда в Симеизе от стариков можно было услышать, «как им хорошо жилось при Мальцовых, какие это были образованные, культурные и воспитанные люди».

Иван Сергеевич Мальцов (расстрелян в декабре 1920 г. в Багреевке) и князь Владимир Анатольевич Барятинский. Фото 1900-х годов. Собрание баронессы Надежды Сергеевны Тер-Линден (Брюссель)

Ученые на горе Кошка — те и вовсе не скрывали, что их астрономическая обсерватория своим происхождением целиком и полностью обязана владельцам Симеиза. И в качестве доказательства предъявляли патент на открытую у них еще в 1913 году малую планету с названием «Мальцовия».

В другой раз, уже в конце 1960-х, по Симеизу пронесся слух, что приезжала одна из дочерей расстрелянных владельцев. И только в середине 1970-х мы с содроганием узнали из самиздатовской книги Сергея Маковского «На Парнасе Серебряного века», что у двоих детей Мальцовых (на самом деле их было трое и последней едва исполнилось пять лет!) одновременно расстреляли мать, отца, бабушку и дедушку... Теперь, по прошествии многих лет, на собственном опыте понимаешь, что эта непозволительная «мягкотелость по отношению к классовому врагу», иными словами, неистребимая в человеке потребность сопереживать и сострадать чужому горю, в конце концов, подточила железобетонную идеологию богоборческой власти.

Южный фасад дворца И.С. Мальцова в Симеизе. Фото 1910-х годов

Пути Господни неисповедимы... Один из них привел автора этих строк на работу в музей, где, среди прочих художественных ценностей, пришлось увидеть остатки некогда большой библиотеки Мальцовых. Другой — к их прямому наследнику, Сергею Николаевичу Мальцову.

Дом, в котором он теперь живет, находится в Париже, на улице Дарю, прямо во дворе русского собора Святого Благоверного Великого князя Александра Невского. Набравшись смелости, я спросила Сергея Николаевича: «Как удалось спасти детей?». И в ответ услышала: «Их выкупили через два года у большевиков за большие деньги оставшиеся в живых дети бабушки Барятинской, а до тех пор скрывала и спасала от голода няня — простая русская женщина Мария Григорьевна Шуйская, которую все почему-то звали Финн. Весной 1922 года она вывезла девочек из Симеиза в Болгарию на фелюге турков-контрабандистов. Через два месяца к ним присоединился Николай. Теперь няня покоится в семейном захоронении князей Щербатовых в Брюсселе».

Дача Мальцовых «Ай-Панда». Открытка 1910-х годов

В силу своих научных интересов, я часто открываю альбомы с уникальными репродукциями старинных семейных фотографий русского дворянства. Их издал в Париже и подарил музею-заповеднику в Алупке добрейший месье Ферран. От одной из них не хочется отводить глаз. Примерно в 1909 году неизвестный фотограф запечатлел счастливые лица бабушки и дедушки Барятинских в окружении множества маленьких внуков. Здесь их семь. Остальные еще не родились или остались за кадром. Рассказать обо всех потомках этой теперь многочисленной семьи невозможно. За страдания мучеников Господь вознаградил ее раскидистой кроной фамильного древа, в котором воедино сплелись ветви многих древнейших аристократических родов России и Европы.

Ирина Владимировна и Сергей Иванович Мальцовы (расстреляны в декабре 1920 г. в Багреевке). Фото 1902 г. Собрание баронессы Надежды Сергеевны Тер-Линден

На чудом сохранившейся фотографии — в младенческом возрасте запечатлены лишь некоторые из них. На коленях княгини Надежды Александровны Барятинской, которая будет расстреляна большевиками через одиннадцать неполных лет, сидит самый младший — Коля Мальцов. Ему не больше двух лет. Он родился в Ялте в имении бабушки «Сельбилар» и даже крестился в городском соборе Святого Благоверного Великого князя Александра Невского. Пройдет время, и в 1930 году Николай Сергеевич Мальцов обвенчается с Прасковьей Аполлинарьевной Бутеневой, внучкой ректора Московского университета, знаменитого князя-философа Сергея Николаевича Трубецкого. Она подарит ему двух близнецов — Сергея и Екатерину. Екатерина выйдет замуж за итальянского аристократа Винченцо Социани, а ее дочь Мария — кто бы мог думать в прежние времена — станет женой Иосифа Бродского, известного поэта-диссидента, лауреата Нобелевской премии.

Еще один поворот судьбы: рядом с Колей стоит его старшая сестра Маричка — Мария Сергеевна Мальцова, в замужестве Всеволожская. Это она, всегда тосковавшая по Симеизу, первая навестит его в советское время и даже разыщет своих сверстниц (недавно у потомков семьи Лифляндцевых я увидела ее трогательное письмо, адресованное в 1975 году Елизавете Петровне Лифляндцевой).

Генерал от инфантерии князь В.А. Барятинский (1843—1914), его жена Н.А. Барятинская (урожд. Стенбок-Фермор, 1846—1920, расстреляна в Багреевке) со своими внуками. Воронежская губерния, имение «Анна», около 1909 г. Собрание Анны Павловны Набоковой (Брюссель)

На коленях у дедушки, генерала от инфантерии Владимира Анатольевича Барятинского, сидит трехлетняя Елена — будущий художник-дизайнер и жена бельгийца Мишеля Виттука. И она не побоялась в 1965 году приехать в Киев, а через несколько лет — в Ялту, где, после заказанной в соборе панихиды по бабушке Барятинской и за всех убиенных, всё-таки имела неприятную беседу с сотрудниками КГБ.

Письмо М.С. Всеволожской (урожд. Мальцовой) к Е.П. Лифляндцевой из Экс-ан-Прованса в Симеиз. Собрание семьи Кириенко (Симеиз). Воспроизводится впервые

Самая старшая и самая неординарная из всех детей Щербатовых Надежда (на снимке стоит, прислонившись к деду справа) дожила до 99 лет. С первым своим мужем Иваном Стенбок-Фермором ей случилось обручиться в Ялте и иметь от него двух сыновей — Ивана и Андрея. Женщиной она была красивой, вполне самостоятельной и очень энергичной. В 1930-м работала манекенщицей и одно время заведовала филиалом фирмы «Шанель» в Биаррице. В 1935 году от второго мужа, графа Луи де Бранта, Надежда родила девочку, названную в честь матери и бабушки Наденькой. В годы войны бесстрашная мать Наденьки, вместе с ее старшими братьями, помогала французскому Сопротивлению, была арестована гестапо и только чудом избежала расстрела.

Федор Ефимович Лифляндцев. Житомир, 22 августа 1916 г. Расстрелян в декабре 1920 г. в Багреевке. Собрание семьи Кириенко (Симеиз). Публикуется впервые

На снимке нет еще трех внуков Щербатовых: Анны (р. 1909), Алексея (р. 1910), Ксении (р. 1919). Из них — Анна навсегда останется жить в Бельгии и обвенчается там с Сергеем Набоковым, бывшим обитателем Исара. Алексей после долгого странствия по Европе и после участия в войне в составе вооруженных сил США — окончательно обоснуется в Америке. Он будет профессором и станет преподавать курс современной истории в университете Фарлей-Диккенсон. С его чрезвычайно важными для нас воспоминаниями читателю еще предстоит познакомиться.

Глубоко ошибается тот, кто думает — красный террор коснулся в основном людей непролетарского происхождения. Ничего подобного. Революционная гильотина в равной степени задела все сословия. Одним из самых красноречивых примеров является история последнего потомка некогда многочисленной в Крыму крестьянской семьи Лифляндцевых. Ее вывез из Латвии в середине 1820-х второй директор Никитского ботанического сада Николай Андреевич Гартвис, не без основания считая, что трудолюбие и навыки к садоводству, воспитанные в нескольких поколениях этого рода, окажутся полезными для Крыма.

Сестры Лифляндцевы с отцом — Ефимом Ивановичем. Симеиз, 1920-е годы. Собрание семьи Кириенко (Симеиз). Публикуется впервые

Действительно, на протяжении более чем ста лет после переселения, все они служили в лучших поместьях Южного берега. Дед, отец, мать, сестры и многие другие родственники Федора Ефимовича Лифляндцева с 1830-х годов жили в Симеизе и работали у его владельцев Мальцевых. Когда началась Первая мировая война, Федор достиг призывного возраста и тут же был мобилизован. Воевал и был в плену у немцев. В 1919-м приехал домой, а через некоторое время его мобилизовали в армию Врангеля. С нею он эвакуировался в Константинополь.

Племянник Лифляндцева, Николай Николаевич Кириенко, незадолго до смерти рассказал нам, что «Федор вернулся оттуда на корабле вместе с теми, кто не мог перенести разлуки с родными. Их арестовали прямо на причале. Его сестры почти месяц носили брату передачи. Пока однажды у гостиницы «Ореанда» их не остановил какой-то молоденький красноармеец и, озираясь по сторонам, сообщил, что брата вот уже месяц как нет в живых. Узнав об этом, мать слегла и больше не поднималась с постели, а сестры продолжали долгие годы блуждать вокруг предполагаемого места расстрела».