Узники крепости Еди-Куле

Крымские беи избирают ханом Тохтамыша Герая — Предыстория Селямета и Мехмеда Гераев — Селямет Герай попадает из турецкой тюрьмы на крымский трон — Гибель Тохтамыша Герая — Возвращение в Крым Шахина, Джанибека и Девлета Гераев — Цель, преследуемая Мехмедом и Шахином Гераями

Ранней весной 1608 года в Бахчисарае проходили выборы нового хана. Эту церемонию, согласно древнему обычаю, проводили беи четырех знатнейших крымских родов: Ширин, Барын, Мансур и Сиджеут, которые собрались в Ханском дворце в сопровождении множества мирз и слуг. Торжество началось с молитвы в Большой Ханской мечети, рядом с которой, в мавзолее кладбищенского дворика,¹ несколько недель назад был погребен прежний правитель, Гази II Герай. Традиция требовала, чтобы опустевший престол перешел к следующему по старшинству брату хана, и лишь при отсутствии такового — к сыну. Сложилось так, что из многочисленных братьев Гази Герая никто не пережил его самого, за исключением младшего — 50-летнего Селямета Герая. Но хотя тот и являлся первым преемником трона, его кандидатуру трудно было рассматривать всерьез на нынешних выборах, ибо сам кандидат уже пятый год сидел в казематах стамбульской крепости Еди-Куле и, по всей видимости, утратил надежду когда-либо возвратиться на родину.²

Поэтому беи, взявшись за четыре конца белого войлочного ковра, подняли на нем (что и являлось символом возведения в ханский сан) 19-летнего Тохтамыша Герая, сына покойного хана.³ Такой выбор не удивил никого в Крыму, ибо Гази Герай давно прилагал все старания, чтобы передать престол не брату, а сыну: он заранее договорился на этот счет с турецким султаном, а самого Тохтамыша сызмальства готовил к ханской карьере.

Выбор был сделан, и теперь его надлежало подтвердить у османского падишаха. Посланцы крымской знати прибыли ко двору султана Ахмеда I, известили его об избрании Тохтамыша Герая и попросили издать соответствующий указ. Они не сомневались, что султанская канцелярия без промедления снабдит их таким документом, ведь всем было хорошо известно, что Мурад III, дед нынешнего султана, будучи восхищен героизмом Гази Герая на иранском фронте, пообещал навечно закрепить крымский престол за прямыми потомками этого отважного воина.⁴

Однако Ахмед I, выслушав крымских гостей, вовсе не спешил выполнить их просьбу. Гази II Герай запомнился в Турции не только боевой отвагой и поэтическим даром, но и своим независимым нравом, сильно раздражавшим стамбульский двор. Мехмед III, сын Мурада III, неоднократно собирался сместить этого гордеца с престола, — но всякий раз, заслышав о том, Гази Герай начинал готовиться к бою, и Турция оказывалась на грани военного столкновения с ханом. Не приходилось сомневаться, что Тохтамыш Герай, воспитанный таким родителем, станет для Стамбула столь же трудным партнером. В его лице султан мог обрести доброго соседа и сильного союзника, но никак не покорного слугу — а падишаху требовались именно слуги, ибо беспрестанно ведя завоевательные войны вдоль границ своей империи от Персии до Венгрии, султан нуждался в помощи крымского войска и желал иметь его в своем распоряжении по первому же зову.

Селямет I Герай

Неудивительно, что Ахмед I не пожелал видеть Тохтамыша Герая ханом. Что же до былого обещания Мурада III — то, как поясняли османы, «вместо прежнего режима наступил новый, и прежний высочайший рескрипт был брошен в лохань забвения».⁵

Тем временем Селямет Герай в отчаянии считал дни, проведенные им под сводами турецкой тюрьмы. В султанском дворце решалась судьба Крыма — а ему, первому наследнику ханского трона, оставалось лишь жадно ловить обрывки новостей, долетавшие до его застенка. С не меньшим волнением ожидал вестей и 26-летний Мехмед Герай — внучатый племянник Селямета, заточенный вместе с ним в Еди-Куле.

Как оказались в неволе два этих крымских принца, семь лет назад бежавшие в Стамбул после неудачной попытки свергнуть Гази Герая? Читатель первого тома помнит, сколь встревожило Гази Герая их бегство. Тот опасался, что падишах, отношения с которым у хана складывались неважно, объявит Селямета Герая новым правителем Крыма и силой возведет его на бахчисарайский престол. Но дело уладилось: султан согласился отправить беглеца в ссылку с тем условием, что Гази Герай немедля поможет туркам на венгерском фронте.

Анатолия, куда падишах сослал Селямета Герая, в те годы была охвачена бунтом мятежников-джеляли. Крымский беглец, которому было нечего терять, присоединился к бунтовщикам и обнаружил в их рядах своего родича Мехмеда Герая, тоже укрывавшегося среди восставших от ханской мести и от султанской немилости. Когда мятеж подошел к бесславному концу, оба крымских скитальца явились к османскому правителю с просьбой о прощении и были помилованы им. Узнав, что мятежные родственники вернули себе благорасположение Стамбула, Гази Герай вновь приготовился защищать свой трон. Однако опасность миновала: Мехмед III скоропостижно скончался, а его преемник Ахмед I, дружелюбнее относившийся к Гази Гераю, внял просьбам хана и заключил беглецов под арест в Еди-Куле. Таков был путь, приведший Селямета Герая и его племянника в застенки стамбульской крепости.⁶

Лишенный возможности лично выступить в свою защиту, Селямет Герай возлагал все надежды на влиятельных друзей, имевшихся у него при султанском дворе. Те, улучив момент, напомнили Ахмеду I об узнике крепости Еди-Куле и заверили султана, что лучшего кандидата в ханы не сыскать: ведь если падишах желает видеть на крымском троне не заносчивого гордеца, а преданного слугу, то таким может стать лишь вчерашний арестант, обязанный султану и своей свободой, и самой жизнью. Кроме того, добавляли они, Селямет Герай — первоочередной наследник умершего хана, и никто в Крыму не посмеет оспорить его законных прав на престол.

Ахмед I признал резонность этих доводов — и в судьбе Селямета Герая свершился ошеломительный поворот. В апреле 1608 года тюремные двери открылись и узник был с почестями препровожден в султанский дворец. Падишах возложил ему на плечи парадное ханское одеяние и вручил указ, утверждающий за Селяметом Гераем титул правителя Крыма. Калгою при новом хане был назначен Мехмед Герай.⁷

Новость об этом решении быстро достигла Крыма.

Тохтамыш Герай и его младший брат, калга Сефер Герай, были поражены: как мог падишах пренебречь обещанием своего деда, навсегда утвердившего крымский трон за сыновьями Гази? Возмущенные братья отправились сушей в Стамбул, чтобы напомнить Ахмеду о давнем уговоре. Они уже добрались до переправы через реку Ак-Су (Южный Буг), когда увидели, что наперерез им спешит Мехмед Герай с отрядом янычар. Мехмед с ходу атаковал свиту Тохтамыша — и та разбежалась, бросив юного хана на произвол судьбы. Сыновья Гази Герая отчаянно сопротивлялись, отстреливаясь из луков и не подпуская противника к себе, но силы были неравны, и вскоре Тохтамыш с Сефером полегли в бою: так Мехмед отомстил семейству Гази Герая за гибель своего старшего брата, Девлета Герая.⁸

Между тем Селямет Герай прибыл морем в Крым и предъявил беям султанский указ. Аристократам пришлось отменить свое прежнее решение и покориться воле падишаха: ведь древние обычаи, незыблемость которых всегда отстаивала крымская знать, отдавали Селямету Гераю несомненное преимущество в наследовании трона. Хан отправился в Бахчисарай готовить празднество по случаю своего воцарения, а вскоре в столицу подоспел и Мехмед Герай с вестью о разгроме Тохтамыша.

Спустя несколько недель в Бахчисарае появился младший брат Мехмеда — Шахин Герай. Семь лет назад он бежал из Крыма вместе с Мехмедом, но обосновался не в Турции, а в Черкессии, в семье другого крымского изгнанника прежних лет — Мубарека Герая. Пока его брат и двоюродный дядя странствовали по Анатолии и сидели в стамбульской тюрьме, Шахин Герай пытался прорваться с Кавказа обратно в Крым и готовил новое восстание против Гази Герая, однако эта смелая затея провалилась, и ему пришлось вновь укрыться в черкесских ущельях.⁹ Теперь, когда грозного Гази не стало, беглец вернулся на родину и получил при ханском дворе высокий сан нурэддина.¹⁰

Шахин приехал не один; его сопровождали товарищи по изгнанию — сыновья Мубарека Герая, Джанибек и Девлет со своей матерью Дур-бике. Эта почтенная дама, дочь влиятельного черкесского бея из рода Беслене, была немолода (ее первенцу Джанибеку было уже за 40), но Селямет Герай пожелал взять ее в жены и объявил детей Дур-бике своими приемными сыновьями.¹¹

Селямет Герай имел все основания ликовать по поводу немыслимой удачи, вынесшей его из мрачного застенка в роскошь тронного зала. Казалось бы, к этому ликованию должны были присоединиться и калга Мехмед с нурэддином Шахином. Однако братьев, как ни удивительно, вовсе не удовлетворяло их нынешнее положение: ибо их заветная цель еще не была достигнута, а борьба была далека от завершения.

Трагическая история их деда и отца, Мехмеда II и Саадета II Гераев, подробно описана в предыдущем томе.¹² Крымцам надолго запомнилось, как Мехмед II Герай, вопреки устаревшей традиции, объявил первым наследником престола своего сына Саадета — и как жестоко отплатили хану за это его оскорбленные братья. Страна помнила и об отважной попытке Саадета II Герая отомстить за гибель отца и добиться ханского титула, когда, продержавшись у власти считанные недели, Саадет II потерпел разгром и умер в изгнании.

Дети Саадета II Герая — Девлет, Мехмед и Шахин — остались расти сиротами в чужих краях: сначала в Кумыкии, а затем в русской Астрахани. Они смогли вернуться в Крым лишь после воцарения Гази II Герая. Однако благодарности к хану, возвратившему их на родину, братья не испытывали: они считали крымский трон, силой вырванный у их отца и деда, своим законным наследством, а Гази II, несмотря на все его благодеяния, оставался в их глазах узурпатором. Девлет Герай намерился было поспорить с ханом за отцовское достояние — но проиграл и погиб, а младшим братьям Девлета пришлось вновь бежать из Крыма.

С тех пор Мехмед с Шахином задались целью отплатить за то насилие, что было учинено над их предками, и закрепить трон за своим семейством — как того и хотел в свое время хан-мученик Мехмед II Герай. Эта цель отныне вела двух братьев по жизни, а вынужденное товарищество с Селяметом Гераем служило лишь средством к осуществлению давней мечты.

Вспоминал ли Селямет Герай теперь, в пору своего торжества, злополучный 1584 год, когда он оказался причастен к убийству Мехмеда II и разгрому Саадета?¹³ Задумывался ли он, назначая детей Саадета II Герая своими ближайшими подручными, что они запомнили каждое слово из рассказов старших о событиях тех тяжких дней и о неприглядной роли в них самого Селямета Герая?

Благодаря временному союзу с Селяметом братья вернулись в Крым и обрели власть. Теперь им оставалось сделать последний шаг к цели: припомнить двоюродному дяде былые проступки, устранить его со своего пути и восстановить справедливость, попранную гибелью их деда, отца и брата.

Примечания

1. Халим Гирай султан, Розовый куст ханов или История Крыма, Симферополь 2004, с. 46.

2. Халим Гирай султан, Розовый куст ханов или История Крыма, с. 51; В.Д. Смирнов, Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты до начала XVIII в., Москва 2005, с. 346.

3. В.Д. Смирнов, Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты, с. 346.

4. Халим Гирай султан, Розовый куст ханов или История Крыма, с. 51; В.Д. Смирнов, Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты, с. 331.

5. В.Д. Смирнов, Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты, с. 347.

6. О. Гайворонский, Повелители двух материков, т. I: Крымские ханы XV—XVI столетий и борьба за наследство Великой Орды, Киев — Бахчисарай 2007, с. 338—345 (далее во всех примечаниях: «Том I»); со ссылками на источники.

7. Халим Гирай султан, Розовый куст ханов или История Крыма, с. 51; В.Д. Смирнов, Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты, с. 347—348; J. von Hammer-Purgstall, Geschichte der Chane der Krim unter Osmanischer Herrschaft, Wien 1856, s. 94.

8. M. Kazimirski, Précis de l'histoire des Khans de Crimée depuis l'an 880 jusqu'en l'an 1198 de l'Hégire, «Journal Asiatique», t. XII, 1833, p. 432—433; Халим Гирай султан, Розовый куст ханов или История Крыма, с. 51—52; В.Д. Смирнов, Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты, с. 348—349.

Девлет Герай, старший брат Мехмеда Герая, в 1601 г. стал одним из организаторов заговора против Гази II Герая, намереваясь убить его и занять ханский трон. Когда этот план раскрылся, Девлет Герай и его сообщники из клана Ширин были застрелены ханскими гвардейцами, а младшие братья Девлета (Мехмед и Шахин Гераи) бежали из Крыма. Через некоторое время вслед за ними бежал и Селямет Герай. См.: Том I, с. 338—345; Trzy poselstwa Ławrzyna Piaseczyńskiego do Kazi Gereja chana perekopskich Tatarów, wyd. K. Pułaski, «Przewodnik Naukowy i Literacki», nr. 39, 1911, s. 365—366, 467; D. Skorupa, Stosunki polsko-tatarskie, 1593—1623, Warszawa 2004, s. 104.

9. Pisma Stanisława Żółkiewskiego, kanclerza koronnego i hetmana, wyd. A. Bielowski, Lwów 1861, s. 390. Сведения о Мубареке Герае, обстоятельствах его бегства на Кавказ и попытках борьбы с Гази II Гераем подробнее изложены в Томе I, с. 288, 314, 322—324.

10. Халим Гирай султан, Розовый куст ханов или История Крыма, с. 51; A. Zajączkowski, La chronique des steppes kiptchak (Tevārīh-i Dešt-i Qipčaq) du XVIIe siècle. Édition critique, Warszawa 1966, p. 40.

11. В.Д. Смирнов, Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты, с. 350; Е.Н. Кушева, Народы Северного Кавказа и их связи с Россией (вторая половина XVI — 30-е гг. XVII вв.), Москва 1963, с. 151. Этой черкесской княжне довелось побывать замужем поочередно за тремя братьями из ханского рода. Первым супругом Дур-бике был Мубарек Герай, который в годы правления Гази II Герая укрывался во владениях ее отца, где и умер. Затем ее посватал Фетх Герай, которому (в точности, как Мубареку) со временем тоже пришлось скрываться от хана у своего черкесского тестя. Фетх Герай попытался вернуться в Крым, подняв мятеж против Гази II Герая, но проиграл и был казнен: княжна вторично овдовела. Желание Селямета Герая жениться на Дур-бике наверняка пояснялось тем, что кавказские владения ее рода были надежным убежищем, и хан стремился заранее подготовить себе пристанище в Черкессии на случай конфликта с султаном или с родственниками.

Следует заметить, что к моменту усыновления Джанибека и Девлета Гераев у Селямета Герая было около десятка родных сыновей. Некоторые крымские хроники приводят список из 14 имен: Ислям (будущий хан Ислям III Герай), Мехмед (будущий хан Мехмед IV Герай), Ахмед, Адиль, Хаджи, Ауз, Сахиб, Кырым, Алп, Шакай-Мубарек, Джихан, Гази, Фетх, Селямет Гераи (В.Д. Смирнов, Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты, с. 350). Этот список требует серьезной корректировки: во-первых, в нем упущены Бахадыр Герай (еще один будущий хан из числа детей Селямета) и два будущих нурэддина: Азамат и Сафа Гераи, а во-вторых, выделенная здесь курсивом череда из Алпа, Шакай-Мубарека, Гази, Фетха и Селямета является перечнем не сыновей, а братьев Селямета Герая, причем в точной последовательности их возраста. В любом случае, не подлежит сомнению, что Селямет Герай был отцом весьма многочисленного семейства. С 1671 года и до самого конца существования Крымского ханства все без исключения крымские ханы были его потомками.

12. Том I, с. 277—289, 296—299, 305.

13. Селямет Герай не отрицал своей вины в событиях 1584 г., признаваясь через четыре года после случившегося: «Мы у Сафы Герай-султана отца убили» (Статейный список московского посланника в Крым Ивана Судакова в 1587—1588 году, изд. Ф.Ф. Лашков, «Известия Таврической ученой архивной комиссии», № 14, 1891, с. 69). Сафа Герай-султан — сын Мехмеда II Герая, младший брат Саадета II Герая.