Заключение

В печатаемом сборнике речь идет только о главных представителях фамилии Романовых, — именно о царствовавшей линии. О «великих князьях» данных в Ялтинском архиве чрезвычайно мало, да и жалеть об этом не приходится. То, что имеется об одном из них, достаточно характерно вообще для Романовых. Есть архивные материалы, касающиеся имения «Ай-Тодор» Александра Михайловича. Этот «великий князь» во время империалистической войны, занимая высший командный пост по военной авиации, отдался всецело по мере возможности и своих способностей спекуляции вином. С фронта (вернее, с фронтового тыла) шли управляющему Ай-Тодорским имением телеграммы от Александра Михайловича вроде следующей, помеченной 6-IV 1916 года: «Великий князь признает своевременным поднять цены на все сорта вина, прошу сообщить, насколько максимально полагаете возможным увеличение цен». Разгром румынской и русской армий в Румынии и прямая угроза для Бессарабии со стороны неприятеля были использованы Александром Михайловичем для скупки вина по дешевым ценам в Бессарабии и отправки его в имение Ай-Тодор, откуда оно должно было поступать в продажу по повышенным ценам. Но тут на пути выгодной спекуляции стояло два серьезных препятствия. Во-первых, отправляемые из Бессарабии в Крым вина подлежали оплате особым акцизом. Во-вторых, как сообщали Александру Михайловичу его агенты по перевозке вина, «все подводы (в Бессарабии) беспрерывно заняты военными надобностями». Но то, что не удалось бы рядовому спекулянту, удалось сделать Александру Михайловичу. Нажав все нужные кнопки, он добился того, что его вино было пропущено без акциза (разрешение было дано из Петрограда) и что военное ведомство уступило ему необходимые транспортные средства. Телеграмма от 2-III 1917 года сообщала о том, что погрузка вина в Одессе была закончена. Спекуляция одного из Романовых увенчалась успехом как раз в тот момент, когда дом Романовых перестал быть царствующим. Прекратились счастливые дни спекулянта: Александр Михайлович уже не мог больше использовать для своих выгод своего служебного положения. В этом отношении характерна телеграмма начальника Севастопольской авиационной школы от 12-III 1917 года о немедленной отправке в Севастополь казенных автомобиля и грузовика, которые до этого времени обслуживали имение Александра Михайловича.

Февральская революция заставила Александра Михайловича с семьей, Марью Феодоровну, Николая Николаевича и некоторых других Романовых поселиться на южном берегу Крыма. Здесь они и находились и в период утверждения Советской власти в Крыму (январь-февраль 1918 года). Уехали они с южного берега за границу только весной 1919 года на английском крейсере (кроме Марии Феодоровны, уехавшей еще во время немецкой оккупации), спасаясь от вторичного прихода в Крым советских войск в апреле 1919 года. Вышло иначе, чем думал один из Романовых во время эмиграции татар, признавший момент удобным, чтобы «избавиться от этого вредного населения». На этот раз окончательно эмигрировали сами Романовы: уж очень вредными показались для рабочих и крестьян помещики и Романовы.

Романовых и других помещиков принесла в Крым волна колониально-захватнической политики русского самодержавия. В Крыму они оставались тем, чем и были по существу, настоящими эксплуататорами, и вели паразитарное существование. При них подъем и расцвет южного берега был только видимым и заключался, главным образом, в постройке дворцов и в извлечении доходов от виноградарства и виноделия. Благополучие верхушки (помещиков, буржуазии и кулачества) сопровождалось обнищанием и обезземеливанием низов (трудящегося населения). Если теперешний Ялтинский район разбить на два подрайона (Ялтинский — преимущественно курортный и Алуштинский — больше спецкультурный), то в Ялтинском подрайоне, по данным Ялтинского Райзо, к моменту февральской революции 31% земли принадлежало помещикам, 32% — разным ведомствам (главным образом, удельному), 25% — казне, 5% — городу и лишь 4,8% — трудовому крестьянству (остальное — у религиозных организаций). Характерная картина, которую нет нужды комментировать!

В заключение посмотрим, как дворцы Романовых и других помещиков и земля им ранее принадлежавшая на южном берегу Крыма используются в настоящее время при Советской власти.

В дворцах развернуты санатории и дома отдыха, пропускающие в течение года свыше 60 000 (а к концу пятилетки до 100 000) больных и отдыхающих трудящихся. Все земли сельскохозяйственного значения отданы в небольшой части двум опытно-показательным совхозам (один — Массандровский — по виноделию, другой, только что открытый в Биюк-Ламбате, — по табаководству), а главным образом трудовому крестьянству. На 1-е февраля 1930 года 97,9% крестьянских хозяйств южного берега Крыма объединились в коллективные хозяйства; таким образом, южный берег надо признать районом сплошной коллективизации. Сплошная коллективизация принесет южному берегу подъем в развитии спецкультур, немыслимый в царское время: площадь под табаками с 2 130 гектаров в 1929 г. будет доведена до 2 650 гектаров в 1930 году; площадь под виноградниками и фруктовыми садами также будет увеличена к концу пятилетки на 25%. Так умеют хозяйничать рабочие и крестьяне, прогнавшие Романовых, помещиков и капиталистов и взявшие власть в свои руки.