Маршруты путешествий. Центральный холм

Именно здесь начинался Севастополь: это его традиционный историческим центр. Отсюда мы проложили и первый свой маршрут — по главным улицам города.

Местоположение холма вполне соответствует его названию. Возвышается он (высота более 30 м над уровнем моря) в окружении так называемого Городского кольца, представляющего собой овал из главных улиц Севастополя. Эти улицы — Ленина, Большая Морская, проспект Нахимова — соединены друг с другом площадями Революции, Нахимова и Ушакова.

Центральный холм полностью застроен, на него ведут шесть более или менее крутых проездов, доступных автотранспорту, а семь лестниц. На вершину можно попасть и не совсем обычным путем. Некоторые дома у подножия холма пристроены к его отвесным склонам. Поэтому достаточно будет, поднявшись на третий или четвертый этаж такого дома, выйти через дверь, ведущую на верхнюю террасу.

Холм — не только центральная, самая красивая, но и самая тихая часть Севастополя. Здесь редки автомобили, проходит всего один автобусный маршрут.

Александр Грин, так восхищавшийся Севастополем, вспоминая Центральный холм, писал: «Я побывал... на возвышенной середине города, где тихие улицы поросли зеленой травой»¹. Теперь травы не увидишь на здешних улицах: булыжные мостовые почти повсюду заменены асфальтом, но что-то от настроения, передаваемого этой фразой, осталось...

Первые каменные здания города — дом главного командира и часовня — были заложены 3 июня 1783 г. у подножия Центрального холма, на современных площади Нахимова и улице Ленина. Несколько позже началась хаотичная и бессистемная застройка холма. На опоясывающих его улицах селились люди богатые и знатные, а вершину и крутые склоны занимали нижние чины, жившие в мазанках. Со временем верхняя часть холма превратилась в трущобы с винными лавками и кабаками. Место получило колоритное название — «Хребет беззакония».

На печальное состояние этой части города никто не обращал внимания. Положение изменилось лишь е появлением в Севастополе адмирала М.П. Лазарева. По его указанию и по проекту военного инженера И.И. Уптона в начале 40-х годов трущобы Хребта беззакония были снесены. Прошли годы. Холм стал наиболее благоустроенной и красивой частью Севастополя, за ним закрепилось название Центрального (или Городского) холма.

Сегодня облик этой части города уже не такой, каким был во времена М.П. Лазарева. Неизменной осталась лишь планировка уличной сети. К слову сказать, прямоугольная система кварталов, характерная для русского градостроительства периода классицизма, органично вписана в овал Городского кольца.

Центральный холм красив в любое время года. Под зимними дождями сурово поблескивают его мостовые и гранит ступеней, а голые черные ветки деревьев раскачиваются на ветру на фоне седых валов, штурмующих стены Константиновского форта; ара летнем солнце ослепительно сияет крест Владимирского собора, а солнечные блики отражаются от белых стен старых зданий; в прозрачные осенние дни, когда улицы густым ковром устилают желтые листья платанов. Прекрасен Центральный холм весной. 22 апреля, в день рождения В.И. Ленина, он живет особой жизнью. Со всех сторон на его вершину идут тысячи севастопольцев, чтобы возложить цветы к памятнику великому вождю. К вечеру подножие монумента утопает в цветах.

Наиболее удобный и пологий подъем на холм — со стороны площади Ушакова но улице Советской. По обе стороны улицы стоят старые дома. Многие из них построены в конце прошлого — начале нынешнего века. Дома эти были разрушены в 1941—1942 гг., но после войны их удалось восстановить. По правой стороне улицы — техническое училище им. Ю.А. Гагарина. Оно размещается в здании, построенном в 1887 г. на средства, завещанные участником первой обороны генералом П.К. Меньковым. В дореволюционное время здесь находилось ремесленное училище.

Во дворе перед зданием — небольшой обелиск, установленный в память находившейся на этом, месте в 1854—1855 гг. батареи. На планах периода первой обороны она обозначена как батарея № 13, но известность приобрела под именем «Девичьей». В ее строительстве активное участие принимали жившие по соседству женщины, и батарея, по словам историка, «осталась свидетельницей их любви к родной стране и неустанной посильной деятельности»².

За училищем с большим отступом от линии застройки (архитекторы говорят: в курдонере) стоит здание Севастопольского отделения Государственного океанографического института. Это пример стиля, широко распространенного в советском зодчестве 20—30-х годов, — конструктивизма. Впрочем, массивные столбы по фасаду и ротонда на крыше уже знаменуют отход от аскетичности этого стиля в сторону традиционных архитектурных форм.

Далее — большой дом с элементами готики, несущей на себе печать подражания архитектуре старых школьных зданий Англии. Это бывшее реальное училище (построено в конце XIX в.), ныне здесь размещается школа № 3.

В этом месте улицу Советскую пересекает улица Алексакиса, которая вся, за исключением небольшого горизонтального участка в середине, состоит из лестниц. Они узки, круты, в них есть нечто таинственное. По этим ступеням можно попасть либо на улицу Большую Морскую (идти влево), либо на улицу Ленина (вправо).

Вдоль улицы Советской вперемежку стоят восстановленные довоенные дома и новые, построенные в конце 40-х — начале 50-х годов.

Архитектура последних, в которой широко использованы формы эпохи Возрождения и классицизма, ничем не противоречит облику старых зданий.

От пересечения улиц Советской и Сергеева-Ценского (она тоже на три четверти состоит на лестниц) плоская вершина холма расширяется. Теперь здесь размещаются параллельно друг другу три улицы. Одна из них, носящая имя Суворова, идет вдоль западного склона. Эта улица, пожалуй, самая колоритная. Начинается она от пересечения Большой Морской и Адмирала Октябрьского, крутым подъемом взбирается на холм, идет по его вершине, пересекает площадь Ленина и заканчивается, вливаясь в улицу Воронина. Почти на всем протяжении она сохранила брусчатую мостовую.

На улице Суворова и рядом с ней вы увидите самые старые дома Центрального холма, да и вообще Севастополя. Ца перекрестке улиц Суворова и Сергеева-Ценского обращает на себя внимание здание с элементами готики. Оно построено еще до Крымской войны. Далее идут дома с явными признаками стиля «модерн», позволяющего датировать их началом XX в., а там, где пересекаются улицы Суворова и Павличенко, находится бесспорно старейшая жилая постройка города — так называемый дом Волохова (по имени владельца и подрядчика). Дом служил последней квартирой В.А. Корнилову. Адмирал снял его потому, что здание стоит на вершине холма и удобно как наблюдательный пункт, а также потому, что оно было в то время самым большим жилым строением в городе: вместе с адмиралом — начальником штаба Черноморского флота — квартировала здесь вся его свита.

Из этого дома В.А. Корнилов вышел 5 октября 1854 г., чтобы, как обычно, совершить объезд оборонительной линии. На Малаховом кургане он был смертельно ранен и через несколько часов скончался на Корабельной стороне.

Главный фасад дома, имеющего в плане форму буквы «Г», выходит на улицу Павличенко. У него обязательное для жилых построек русского классицизма нечетное количество окон (это требование было утверждено строительным уставом того времени). Гладкую плоскость стены нарушают только прямоугольные, совершенно одинаковые оконные проемы, расположенные на равном расстоянии друг от друга. Единственным украшением служат небольшие карнизы (сандрики) над окнами второго этажа. Вход в дом — со двора, оформлен он массивным порталом. В помещения второго этажа попасть можно с галереи, сооруженной вдоль всего дворового фасада.

Вероятно, того же времени (40-е годы прошлого века) и дом по улице Суворова, 11. Это предположение основано на схожести архитектурного решения: строгая симметричность фасада, нечетность окон, выступающий из второго этажа большой балкон с балюстрадой на каменных столбах.

На противоположной стороне улицы дом № 12, отмеченный мемориальной доской. Во дворе этого дома находился флигель (он не сохранился), где снимал квартиру П.П. Шмидт, — об этом сообщает мемориальная доска. Петр Петрович покинул эту квартиру в ноябре 1905 г., чтобы принять командование восставшими кораблями Черноморского флота. Сюда он больше не вернулся.

В 1906 г. П.П. Шмидт и другие руководители восстания были расстреляны на острове Берёзань. В мае 1917 г. их останки перевезли в Севастополь и поместили в склепе Покровского собора, а 15 ноября 1923 г. захоронили на кладбище, которое стало называться кладбищем Коммунаров. Через 12 лет здесь состоялось торжественное открытие памятника Шмидту и его боевым товарищам. Надгробный памятник (красное знамя и якорь на скале) выполнен в соответствии с пожеланием самого П.П. Шмидта, высказанным в завещании (оно было написано в очаковской тюрьме накануне казни).

Улица Суворова выводит на обширную площадь Ленина, которая расположена в самой верхней части Центрального холма. Площадь, застроенная с трех сторон, открыта в сторону моря, здесь возвышается 22-метровый памятнике. И. Ленину.

Сверху, от подножия монумента, открывается один из самых пленительных в Севастополе видов. Слева, с оконечности мыса Хрустального, на 55-метровую высоту взметнулся обелиск в честь города-героя, справа — древние стены Константиновского форта на выступающем мысе; а впереди — безбрежное море.

С вершины холма видна я большая часть Севастопольской бухты, в которой бывали некогда камары тавров, греческие триеры и римские либурны, византийские и турецкие галеры, чайки казаков, парусники Ф.Ф. Ушакова и П. С Нахимова. Сюда вернулись израненные бриг «Меркурий» и пароход «Веста», отсюда вышел в свой исторический поход бессмертный «Потемкин», здесь принял неравный бой с царскими карателями «Очаков». В бухту прорывались советские корабли в 1941—1942 гг., и в нее же вернулся Черноморский флот в ноябре 1944-го».

Одна из достопримечательностей площади Ленина — восьмигранная башня с шатровой кровлей. В ней нет дверей, но в каждой грани проделано изящное окно, перекрытое аркой. Под карнизом башню опоясывает живописный фриз, на нем — барельефы, изображающие персонажи древнегреческой мифологии, которые символизируют ветры тех стран света, куда ориентирована соответствующая грань. Это Башня Ветров, единственное, что осталось от здания Морской библиотеки, построенного в 1849 г. и сгоревшего в 1855-м, во время первой обороны. Башня служила вентиляционной шахтой для вытяжки воздуха из книгохранилищ и потому не имеет входа. Памятник находится на улице Фрунзе, которая состоит из одного дома (рядом с башней).

Торцевую сторону площади занимает Владимирский собор, строительство которого завершилось в 1888 г. Первоначально его намеревались возвести в Херсонесе, но М.П. Лазарев настоял на строительстве собора в центре Севастополя. Храм был заложен в 1854 г. по проекту академика К.А. Тона, разработанному для Херсонеса в официозном русско-византийском стиле. К началу осады удалось вывести лишь цокольный этаж (без перекрытия), под полом которого в специально сооруженном склепе был погребен еще до начала строительства М.П. Лазарев, умерший в 1851 г. в Вене. Во время войны рядом со своим учителем и наставником нашли последний приют погибшие адмиралы В.А. Корнилов, В.И. Истомин, П.С. Нахимов.

После окончания Крымской войны место погребения адмиралов отмечал лишь скромный временный памятник, поставленный внутри недостроенного собора. Работы по возведению храма возобновились в 1862 г. Руководить ими пригласили жившего тогда в Севастополе архитектора А.А. Авдеева. Он полностью отверг проект К.А. Тона и на уже существующем цокольном этаже соорудил крестовокупольный храм в чисто византийском стиле. Особенности этого стиля — соразмерность объемов, правильно выбранное соотношение вертикальных и горизонтальных плоскостей, — запечатлены в архитектуре Владимирского собора.

Во время Великой Отечественной войны собор был сильно разрушен. Реставрация самого здания уже завершена, на очереди восстановление живописи, первоначально выполненной академиком А.Е. Корнеевым (в оформлении храма принимал участие и И.К. Айвазовский).

К достопримечательностям Центрального холма относится и Петропавловская церковь. На краю склона, обращенного к Южной бухте, среди больших деревьев белеют ряды ее колонн. Этой классической колоннадой окружены все четыре фасада здания, выполненного в виде древнегреческого храма. Церкви без малого полтора столетия (построена в 1844 г.), она была разрушена и в первую, и во вторую обороны, дважды восстанавливалась. Сейчас здесь городской Дом культуры; здание объявлено памятником архитектуры республиканского значения.

Да простит мне читатель небольшое отступление, но с этим местом связаны мои первые воспоминания детства. Это было в ноябре 1941-го, в самом начале обороны города. Жили мы в доме на углу улиц Советской и Павличенко (тогдашней Таврической), на первом этаже, но высоко над улицей, — внизу находился еще цокольный этаж. Помню, как я, в ту пору четырехлетний мальчик, стою на тротуаре в толпе соседей и смотрю в ночное осеннее небо. Там проносятся разноцветные линии трассирующих пуль, мечутся лучи прожекторов, иногда они скрещиваются на сверкающей игрушечной фигурке самолета, вспыхивают разрывы зенитных снарядов. Вдалеке, очевидно, на Корабельной и в районе вокзала, ухают взрывы — там падают бомбы. За нашими спинами, за домом грохочет зенитный пулемет.

Сцена воздушного налета казалась мне красивой и невероятно интересной, я всячески сопротивлялся попыткам бабушки отвести меня в дом. Тогда, в первые дни войны, еще не было ни страха, ни понимания трагичности того, что происходило.

Пулемет, который стрелял за спиной, стоял на крыше лютеранской церкви, отстоявшей от нашего дома за квартал, Я часто старался пройти мимо церкви и, задрав голову, рассматривал сквозь маскировочную сетку смутно видимые фигуры стрелков (кажется, их было двое), большой пулемет.

Через несколько дней, наверное, около десяти часов вечера, мы с бабушкой сидели дома одни. Не помню, проревела ли сирена воздушной тревоги, но внезапно на меня обрушился вихрь ветра и грохота. Очнулся я... на тротуаре перед нашим подъездом. Рядом сидела бабушка.

Совершенно не понимая, что случилось, смертельно перепуганные, мы встали и, держась за руки, поднялись по длинной узкой лестнице на первый этаж. В квартире царил страшный разгром: опрокинутые шкафы, сорванные рамы... Где-то близко упала тяжелая бомба, и взрывной волной нас вынесло на улицу.

Наутро я решил посмотреть на «мой» пулемет и пулеметчиков. Пробежав половину квартала, я остановился... Знакомого дома-кирхи не было. Огромная воронка, окруженная грудой развалин, зияла на его месте.

Через восемнадцать лет, в сентябре 1959 г., началась моя трудовая жизнь. Взяли меня на работу в Севастопольский филиал проектного института № 3, занимавший именно тот дом, где мы жили до войны. Представьте себе чувство, какое я испытал, когда вновь, впервые после той памятной осени, поднимался по длинной узкой лестнице на первый этаж...

И еще одна достопримечательность холма. Нынешний Матросский (в прошлом Малый, или Мичманский) бульвар — первый бульвар города. Он заложен около 1834 г., на нем до и во время Крымской войны гулял «весь Севастополь». Здесь бывал Лев Николаевич Толстой, тогда молодой артиллерийский офицер и начинающий литератор. Помните: «В осажденном Севастополе, на бульваре, около павильона играла полковая музыка, и толпы военного народа и женщин празднично двигались по дорожкам»³.

На бульваре был поставлен первый и один из лучших в художественном отношении памятников города — А.И. Казарскому и экипажу брига «Меркурий». Каменная пирамида вздымает к небу стилизованное изображение античного корабля, на постаменте — лаконичная надпись: «Казарскому. Потомству в пример». Памятник увековечил подвиг брига «Меркурий» (командир капитан-лейтенант А.И. Казарский), выдержавшего неравный многочасовой бой с двумя турецкими линейными кораблями.

Первый севастопольский маршрут пройден. Остается спуститься с Центрального холма. От Петропавловского собора по лестнице или крутому узкому спуску Сильникова можно выйти на улицу Ленина; с Матросского бульвара, тоже по лестнице, — на проспект Нахимова. Мне нравится покидать Центральный холм по Синопскому спуску, названному в честь одной из самых блистательных побед русского флота. Начинается спуск от памятника В.И. Ленину широкими гранитными ступенями, а затем, после пересечения с улицей Воронина, разделяется на два полукруглых пандуса, ниже вновь переходящих в прямой и широкий марш, который выводит к проспекту Нахимова.

Комментарии

1. Грин А. Избранное. — Симферополь, 1962. — Т. 2. — С. 510.

2. Дубровин Н.И. История Крымской воины и обороны Севастополя. — Спб., 1909. — Т. 1. — С. 306.

3. Толстой Л.Н. Севастопольские рассказы. — Л., 1964. — С. 28.