Наследие средневековья

Уже с IV в. н. э., в связи с распространением православия и византийских обычаев, в Крыму все чаще и чаще появляются изображения крестов и других символов, связанных с христианством: павлинов, голубей, чаш, виноградных лоз. Особенно ярко выражена подобная символика на раннесредневековых надгробиях и стенах погребальных склепов на территории Керченского полуострова. Со временем изображения крестов появляются на скалах юго-западного Крыма в связи с возникновением так называемых «пещерных городов» (16), а еще позже — вместе с ликами святых — на стенах многочисленных храмов и монастырей. Правда, здесь нужно иметь в виду следующее обстоятельство: не все кресты, встреченные на территории горного Крыма, являются христианскими. Некоторые из них, как, например, в упомянутой уже пещере МАН, могут относиться и к дохристианским временам¹.

В период раннего средневековья на Боспоре возникает большой ремесленный центр по производству золотых, серебряных и бронзовых застежек и пряжек, богато украшенных цветной силикатной пастой, стеклом, драгоценными камнями и изображениями хищных зверей. Что представляют собой эти зооморфные изображения, сказать трудно. Некоторые ученые предполагают, что они могли и в это время сохранять свой прежний геральдический смысл. А может быть и так, что изображения зверей в эпоху средневековья уже не выступали в своем прежнем значении (как символы предков) и применялись лишь в силу традиции, с чисто декоративной целью.

На некоторых изделиях ремесленников средневекового Боспора встречаются изображения, подобные сарматским знакам. Однако пока не удалось выяснить, сохранили ли они именной смысл или же употреблялись только в качестве орнамента. Ответить на этот вопрос помогут лишь дополнительные находки аналогичных памятников.

Изображения, подобные сарматским знакам, встречаются в различных местах Крыма — на своде упомянутой ранее пещеры Чокурча, на скалах и камнях Чуфут-Кале (близ Бахчисарая), на черепицах Тепсеня (пос. Планерское), Эски-Кермена (юго-западный Крым) и Херсонеса (17).

Интересную серию знаков на черепицах обнаружили археологи при раскопках Феодоро—Мангупа (18), того самого, где была столица одноименного княжества. Подобные знаки, выполненные высоким рельефом, рассматриваются рядом исследователей как метки мастеров форма их — самая разнообразная. Так, некоторые из них почти аналогичны сарматским знакам, другие являются буквами греческого алфавита, третьи — изображением креста, круга, треугольника, звезды, волнистой линии различных животных — лошади и т. д. Мы полагаем что эту разнохарактерность меток на черепицах Мангупа и других городов Крыма можно объяснить этнической пестротой населения юго-западного Крыма в период средневековья и многообразием его культурных традиций.

Рис. 16. Кресты, розетка, буквы и человеческая фигура, высеченные на скалах Мангупа.

Рис. 17. Клейма на херсонесской черепице (по А.Л. Якобсону).

Мангуп. Развалины цитадели (здесь, на плато, найдены средневековые черепицы с клеймами).

Но как же все-таки расшифровать эти клейма? Действительно ли они были метками мастеров и ничем больше? С этим согласны далеко не ¡все исследователи средневекового Крыма. Клейма на керамических изделиях могли быть и знаками заказчиков, могли иметь и религиозное значение. Некоторые ученые считают, что клейма эти имели вначале символическое значение, а со временем стали знаками мастеров. В последнем случае они могли быть и их личными знаками, и знаками владельцев мастерских.

Разобраться в этом вопросе помогают этнографические примеры. Так, ремесленники Средней Азии еще недавно вкладывали в свои клейма два значения: магически-охоронное (оберег от нечистой силы или злоумышленника) и вместе с тем практическое — обозначение, какой мастер изготовил то или иное изделие.

С клеймами связана еще одна загадка. Дело в том, что они ставились, как правило, не на всех изделиях. Это явление исследователи объясняют следующим образом: клеймению подвергалось одно из изделий однотипной серии. Каждая же серия состояла из определенного количества экземпляров. В этом случае клейменые экземпляры облегчали подсчет общего количества изготовленной продукции. Если же одной печью пользовались одновременно разные мастера, то клеймо на крайнем ряду изделия означало, какому мастеру принадлежал весь ряд. Одновременно каждое такое клеймо имело и символическое значение: оно оберегало весь ряд от злых сил, которые могли бы помешать нормальному обжигу.

Рис. 18. Клейма на черепице из Мангупа (по А.Л. Якобсону).

Многочисленны и разнообразны средневековые знаки. Ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что изображения солнца и солнечных символов, употребляемые половцами и другим средневековым Кочевническим населением Крыма, восходят к глубочайшей древности². В средневековом Крыму встречаются даже «солнечные» амулеты, изготовленные из металла, в виде кольца или двух концентрических крестообразно соединенных колец.

Вера в магическую силу солнца была настолько устойчивой, что отразилась и в орнаменте средневековых зеркал, найденных на территории Крыма. Изображенные на этих зеркалах композиции в виде кругов, крестообразно пересекающихся линий могли играть роль оберегов от «нечистой силы». Об этом свидетельствуют многочисленные этнографические примеры.

В уже упоминавшемся урочище Таш-Аир среди подъемного недатированного материала есть резная каменная плита (19), назначение которой пока неясно. На одной из ее сторон — сложное и непонятное изображение, напоминающее не то плетневую изгородь, не то корзину для сена, какие еще недавно были в ходу у местных жителей; на другой — какие-то животные. Сцена с животными напоминает стилистически зооморфные рисунки, о которых речь шла выше (стр. 28—29). Не отголосок ли это древних культурных традиций, которые могли дожить и до средневековья?..

В Крыму известны примеры, когда на каменных надгробиях высекались изображения тех орудий труда, которые служили погребенному при жизни. Так, на могиле портного (могильник у села Верхоречье, б. Бия-Сала) изображены ножницы и линейка, а на могиле средневекового жителя села Шурю, вся жизнь которого была связана с ткацким станком, — детали ткацкого станка. Еще более красноречиво изображение плуга на одном из надгробий, найденных близ средневекового поселения в Ласпи.

Рис. 19. Каменная плитка с резными изображениями из Таш-Аира.

На территории Крымского полуострова встречаются и средневековые каменные, высотой в рост человека, изваяния. Это памятники половецкой знати — мужчин-воинов и женщин. Те и другие одеты в вышитые кафтаны и шаровары, заправленные в сапоги (20). Исследователи предполагают, что такая схожесть одежды — результат одинакового образа жизни. Об этом сохранилось свидетельство итальянца Плано Карпини (XIII в.): «Девушки и женщины, — писал он о половцах, — ездят верхом и ловко скачут на конях, как мужчины. И в бою они участвуют наравне с мужчинами»³.

На головах истуканов — либо шлем или круглая шапочка, либо женская шляпа с высокой тульей. Руки всегда на животе и держат сосуд, который, по мнению исследователей, служил для жертвенных возлияний. Нередки на изваяниях и различные украшения, а также мелкие предметы и оружие, подвешенные на поясах.

В Крыму подобные памятники — так называемые «бабы» — обнаружены в Красноперекопском, Сакском, Кировском и Бахчисарайском районах. Иногда, еще в древности, они были разбиты, и сейчас удается найти лишь отдельные их части. Так, например, на Тарханкутском полуострове была найдена верхняя часть женской фигуры. На ее одежде сзади — орнамент в виде небольших ромбов. Более затейливым геометрическим узором украшены рукава кафтана. Нижнюю часть другого женского изваяния археологи нашли в одном из курганов вблизи Евпатории. Сохранились только ноги, обутые в сапоги.

Рис. 20. Половецкие каменные изваяния, найденные в Крыму.

Когда-то все эти каменные изваяния мужчин и женщин стояли величаво на вершинах курганов, и путник, проезжая мимо по заросшей равнине, где еще в XVI в. бродили дикие олени, однорогие бараны, буйволы, водились медведи, издалека видел, что в кургане погребен представитель половецкой знати...

Из всех символических начертаний средневековья наиболее широко и долго бытовали в Крыму тюркские знаки—тамги, аналогичные сарматским знакам. Их можно встретить и на скалах, и на бывших межевых камнях, и на могильных плитах.

«Секреты» тюркских тамг в настоящее время известны сравнительно хорошо. Если знак ставился на надгробии, он обозначал, кто захоронен в могиле. Этим же знаком хозяин помечал границы своего земельного участка, метил свое имущество, в том числе и самое главное — табуны, ибо скот у кочевников был основным источником существования. Знак наносился на шкуру животного при помощи раскаленного железного тавра. У татар, например, существовали даже специалисты-тавровщики, имелись построенные для этой цели здания.

Рис. 21. Изображения на татарских каменных надгробиях из степного Крыма.

Страшный знак — невольничье тавро — наносили и на тела пленников, захваченных во время разбойничьих набегов. «Пленных гнали в Крым, — писал арабский историк XVI в. Ромал Ходжи, — окружив их цепью верховых и подхлестывая нагайками; клеймили тавром, раскаленным в огне, на тех же частях тела, что и у животных...»

Как же выглядели татарские знаки — тамги? Большая их часть напоминает сарматские знаки, другие ближе к арабским буквам и цифрам, третьи сходны с изображениями различных предметов быта (21).

Интересно, что изучение татарских родовых и личных знаков раскрывает картину перехода от родового знака в виде животного к вполне схематизированному личному. Когда в 1237 г. семь татарских родов, возглавляемых знатными беями — потомками Чингис-хана, отделились от хана Батыя и перекочевали в Крым, их князья — беи — употребляли в качестве родовых знаков изображения голов животных — коней, быков и др. Выступая в поход, каждый род выставлял впереди себя подобное металлическое изображение, укрепленное на высоком древке и служившее, если приходилось воевать, боевым знаменем. Однако проходит время, и мы видим, как перед войсками крымского хана из династии Гиреев реет бунчук с родовым знаком в виде трезубца, уже никакого отношения не имеющего к прежним зооморфным изображениям.

Раскрытию смысла подобных явлений помогает изучение всевозможных надписей, находимых в Крыму. Они проливают свет на различные исторические события, рассказывают о римских и византийских войсках, стоявших в Херсонесе и других местах Крыма, о князьях и военачальниках Мангупа, о генуэзских консулах, заботливо укреплявших и украшавших итальянские города Кафу, Сугдею, Чембало, и о многом-многом другом.

Одни надписи высекались на могильных памятниках, другие — на плитах, вмурованных в стены различных построек. Надписи эти на разных языках: греческом, латинском, армянском, древнерусском, караимском, древнееврейском, арабском, старотюркском, крымско-татарском. Разноязычие было вызвано этнической пестротой населения полуострова в средневековую эпоху и являлось следствием особого географического положения Крыма на пути из Европы в Азию.

Литература и источники

1. А.А. Щепинский. Во тьме веков, Симферополь, 1966.

2. J. Werner. Beiträge zur Archâologie des Attila-Reiches, München, 1956, Band II, Taf. 44, Abb. 2; J. Deсhelette. Le culte du soleil au temps préhistorique. Révue archéologique, 4e série, tome XIII, Paris, 1909.

3. Иоанн де Плано Карпини. История монгалов, СПб, 1911.