Глава 16. Великий исход

Врангель с первых дней своего правления готовился сдать Крым. Еще 4 апреля 1920 г. приказом № 002450 он распорядился, «соблюдая полную секретность, в кратчайший срок подготовить соответствующий тоннаж для перевозки, в случае необходимости, 60 тысяч человек в Константинополь. Для этого предлагалось распределить нужный тоннаж по предполагаемым портам посадки с таким расчетом, чтобы было можно начать посадку на суда через четыре-пять дней после начала отхода с перешейков. При этом давались следующие данные по портам: из Керчи — 12 тысяч человек, из Феодосии — 15 тысяч, из Ялты и Севастополя — 20 тысяч, из Евпатории — 13 тысяч человек».¹

11 ноября в Севастополь из Константинополя прибыл французский тяжелый крейсер «Вальдек Руссо» (водоизмещением 14 тыс. тонн, вооруженный четырнадцатью 194/50-мм орудиями) в сопровождении эсминца «Алжирец». На его борту находился временно командующий французской Средиземноморской эскадрой адмирал Дюменил. В ходе переговоров с французским адмиралом Врангель предложил передать Франции весь военный и коммерческий флот Черного моря в обмен на содействие в эвакуации белой армии. Сам барон позже писал: «Мы беседовали около двух часов, итоги нашей беседы были изложены в письме адмирала ко мне от 29 октября (11 ноября): "…Ваше Превосходительство, в случае если Франция не обеспечит перевозку армии на соединение с армией русско-польского фронта, в каком случае армия была бы готова продолжать борьбу на этом театре, полагаете, что ваши войска прекратят играть роль воинской силы. Вы просите для них, как и для всех гражданских беженцев, помощи со стороны Франции, так как продовольствия, взятого с собой из Крыма, хватит лишь на десяток дней, громадное же большинство беженцев окажется без всяких средств к существованию.

Актив крымского правительства, могущий быть употребленным на расходы по эвакуации беженцев, их содержание и последующее устройство, составляет боевая эскадра и коммерческий флот.

На них не лежит никаких обязательств финансового характера, и Ваше Превосходительство предлагаете немедленно передать их Франции в залог"».²

Да простит меня читатель за столь длинную цитату, но, увы, наши «демократы» всячески замалчивают продажу русского военного и транспортного флота Франции. Вот забавный случай: в школе подмосковного города Королева старшеклассник на уроке истории ляпнул о продаже флота. Молодая учительница возмутилась: «Врангель не мог этого сделать!» «Почему?» Последовала небольшая пауза, а затем «историчка» менее уверенно сказала: «Врангель был народный герой».

В тот же день, 29 октября (11 ноября) Врангель издает свой последний приказ в качестве Правителя Юга России:

«Русские люди. Оставшаяся одна в борьбе с насильниками, Русская армия ведет неравный бой, защищая последний клочок русской земли, где существуют право и правда.

В сознании лежащей на мне ответственности, я обязан заблаговременно предвидеть все случайности.

По моему приказанию уже приступлено к эвакуации и посадке на суда в портах Крыма всех, кто разделял с армией ее крестный путь, семей военнослужащих, чинов гражданского ведомства, с их семьями, и отдельных лиц, которым могла бы грозить опасность в случае прихода врага.

Армия прикроет посадку, памятуя, что необходимые для ее эвакуации суда также стоят в полной готовности в портах, согласно установленному расписанию. Для выполнения долга перед армией и населением сделано все, что в пределах сил человеческих.

Дальнейшие наши пути полны неизвестности.

Другой земли, кроме Крыма, у нас нет. Нет и государственной казны. Откровенно, как всегда, предупреждаю всех о том, что их ожидает.

Да ниспошлет Господь всем силы и разума одолеть и пережить русское лихолетье.

Генерал Врангель».

Врангель писал: «Я отдал директиву: войскам приказывалось, оторвавшись от противника, идти к портам для погрузки, 1-му и 2-му армейским корпусам — на Евпаторию; Севастополь, конному корпусу генерала Барбовича — на Ялту, кубанцам генерала Фостикова — на Феодосию; донцам и Терско-Астраханской бригаде во главе с генералом Абрамовым — на Керчь. Тяжести оставить. Пехоту посадить на повозки, коннице прикрывать отход».³

Вопреки утверждениям барона отступление белых проходило организованно далеко не всегда. В значительной части случаев имело место просто паническое бегство «к воде».

Тем не менее ведение белыми тактики выжженной земли продолжалось. Выводились из строя железнодорожные вокзалы, стрелки, эшелоны на полном ходу загонялись в тупик или сбрасывались в воду. Последнее имело место в Севастополе в Килен-бухте. Кстати, почти таким же способом немцами уничтожались паровозы и вагоны на том же самом месте в мае 1944 г. По приказу генерала Кутепова был взорван железнодорожный мост через реку Альму и сожжен мост на шоссе Симферополь — Севастополь. Вблизи Керчи белые затопили броненосец «Ростислав», использовавшийся ими как плавбатарея. Однако стоявшие в Севастополе броненосцы уничтожить они так и не успели.

В последний момент Врангель приказал расстрелять выше 500 политических, находившихся в севастопольской тюрьме. Однако местные большевики сумели передать заключенным несколько револьверов, те устроили бунт, охрана разбежалась. Заключенные рассеялись по городу, искать их у белых уже не оставалось времени.

14 ноября в 14 ч. 50 мин. барон Врангель поднялся на борт крейсера «Генерал Корнилов». Крейсер поднял якоря и покинул Севастопольскую бухту. На борту крейсера находились штаб Главнокомандующего, штаб Командующего флотом, особая часть штаба флота, Государственный банк, семьи офицеров и команды крейсера и пассажиры, всего 500 человек.

Порты Крыма покинула целая армада кораблей: один дредноут, один старый броненосец, два крейсера, десять эсминцев, четыре подводные лодки, двенадцать тральщиков, 119 транспортов и вспомогательных судов. На них были вывезены 145 693 человека (не считая судовых команд), из которых 116 758 человек были военными и 28 935 — гражданскими.⁴

По данным же специальной секретной сводки разведывательного отдела штаба французской Восточно-Средиземноморской эскадры от 20 ноября 1920 г., «прибыло 111 500 эвакуированных, из которых 25 200 — гражданских лиц и 86 300 — военнослужащих, среди которых 5500 — раненых; ожидается только прибытие из Керчи кораблей, которые, как говорят, должны доставить еще 40 000 беженцев».⁵

В ходе эвакуации пропал без вести эсминец «Живой», на котором погибло 257 человек, в основном офицеров Донского полка.

Команда тральщика «Язон», шедшего на буксире транспорта «Эльпидифор», ночью обрубила буксирный канат и увела судно к красным в Севастополь.

Любопытно, что мирное население эвакуировалось даже на подводных лодках. Так, с подводной лодки «Утка» в Севастополе перед отходом в Константинополь сбежали 12 матросов, зато были приняты 17 женщин и двое детей.

У большевиков не было мореходных судов, способных перехватить врангелевскую армаду. Тем не менее в экстренном порядке в Николаеве 21 октября 1920 г. была введена в строй подводная лодка АГ-23. Она получила приказ атаковать суда белых. Но из-за неисправности торпедного аппарата лодка задержалась с выходом и упустила противника.

И вот врангелевская армада медленно втягивается в Босфор. Что дальше? Война закончена? Штыки в землю? Нет. Врангель рассматривал эвакуацию в Проливы лишь как одну из неудачных операций Гражданской войны. Высадились на Кубани — эвакуировались. Затем двинулись к Каховке — эвакуировались. Ну, посидим пару месяцев в Константинополе — и опять новый десант в Россию. Примерно так рассуждал барон.

Это действительно философия картежника, готового спустить всё — имение, украшения жены, приданое дочери, только чтобы играть и играть.

В конце 1917 г. — начале 1918 г. генералы Алексеев, Корнилов и Деникин начинали войну с большевиками без всякой иностранной поддержки. Плохи они или хороши — это дело политических пристрастий. Бесспорно другое — они честно вели борьбу за власть. Против большевиков ополчился «весь цивилизованный мир», но их поддержал народ. Ни одному порядочному историку сейчас не придет в голову повторять сказочки Освага, что, мол, кучка евреев-большевиков гонит в бой пятимиллионную Красную Армию.

Что же касается Добрармии, то она из месяца в месяц становилась все более зависимой от поставок оружия, обмундирования и топлива Англией и Францией.

Тем не менее до ноября 1920 г. Русская армия могла самостоятельно (без союзников) проводить боевые операции, она еще оставалась стороной в Гражданской войне. Но с эвакуацией в Проливы любые самостоятельные военные действия против Советской России стали физически невозможны. Максимум, что теперь мог без помощи Антанты сделать барон, высадить на шхуне два десятка диверсантов в Крыму или на Кавказе.

Оказавшись на чужбине и не разоружившись, «добрармейцы» стали наемниками, ищущими хозяина для нападения на собственную страну.

Международное право никогда не признавало таких наемников воюющей стороной. И в полном соответствии с международным правом советские власти могли рассматривать всех неразоруженных белых в качестве бандитов и соответствующе карать их.

Примечания

1. Гутан Н. Краткий очерк действий флота при эвакуации Крыма в ноябре 1920 года // Флот в белой борьбе / Составит. С.В. Волков. М.: ЗАО Центрполиграф, 2002. С. 306.

2. Цит. по: Петр Врангель. Оборона Крыма в 1920 г. // Гражданская война в России: оборона Крыма. С. 441—443.

3. Цит. по: Петр Врангель. Оборона Крыма в 1920 г. // Гражданская война в России: оборона Крыма. С. 443.

4. По данным Иванова В.Б. Тайны Севастополя. Кн. 1. Тайны земные. Севастополь: КИЦ «Севастополь», 2005. С. 173.

5. ЦХИДК. Ф. 211. Оп. 1. Д. 188.