При кистях и в погонах

Военная карьера не помешала Николаю Ярошенко реализовать свой талант художника.

Имя этого художника не слишком известно. Кого бы из своих знакомых я не спрашивала о нем, все только пожимали плечами. Но каждый, кому я показывала репродукции его работ, с удивлением восклицал «Ах, так это он! Ну конечно же, знаю!». Нечто подобное я пережила и сама в Кисловодске, где отдыхающих развлекают разными экскурсиями — в том числе в Дом-музей художника Николая Ярошенко. Поначалу я не ждала ничего особенного от какого-то незнакомого живописца, но вдруг поняла, что не раз видела эти картины и в Русском музее, и в Государственной Третьяковской галерее, и даже в учебнике «Родная речь» за четвертый класс...

Николай Ярошенко посвятил себя искусству, не оставляя военной службы. Слушая рассказ о судьбе художника, я вспомнила о том, что многие славные представители отечественной культуры служили в армии — это и Михаил Лермонтов, Афанасий Фет, Александр Куприн, Павел Федотов, Василий Верещагин, Модест Мусоргский, Николай Римский-Корсаков.

Николай Ярошенко родился в 1864 году в Полтаве в семье отставного генерал-майора. С самого детства Николая готовили к военной карьере. Его отец мечтал, чтобы старший сын пошел по его стопам, и не обращал внимания на интерес мальчика к живописи. Когда пришло время, генерал отдал сына в Полтавский кадетский корпус, где некогда служил сам, а по его окончании, уже юношей, молодой Ярошенко уехал в Петербург и поступил там в Павловское училище. Параллельно Николай брал частные урокам рисования, а потом посещал вечерние классы рисовальной школы Общества поощрения художеств, где преподавал Иван Крамской. Обучение будущий военный инженер продолжил в Михайловской артиллерийской академии и одновременно стал посещать Академию художеств.

Рассказ о военной карьере Ярошенко очень краток: он с отличием закончил военную академию и был распределен на Санкт-Петербургский патронный завод, где прослужил более 20 лет. Исполнив мечту отца и повторив его путь, он ушел в отставку в чине генерал-майора. А вот повествование о художнике и общественном деятеле Николае Ярошенко должно быть более обширным.

Начальник штамповальной мастерской Петербургского патронного завода штабс-капитан Ярошенко по вечерам продолжал посещать классы Академии художеств еще на протяжении четырех лет. За это время он сблизился с художниками-передвижниками и писателями, объединившимися вокруг журнала «Отечественные записки». Мировоззрение Ярошенко формировали идеи Чернышевского и Добролюбова, его вдохновляла поэзия Некрасова. На заводе Ярошенко много общался с рабочими. Постепенно он проникся их нуждами, и ему стали близки взгляды весьма характерные для русской интеллигенции последней четверти XIX века. Такое мировоззрение сыграло определяющую роль и в выборе сюжетов его картин, и в настроении, ими передаваемом.

Картина «Невский проспект ночью» изображает двух женщин, стоящих на панели безлюдного проспекта в дождливую ночь. Именно она принесла Ярошенко первое признание — его приняли в Товарищество передвижных художественных выставок. Вскоре он вошел в состав его правления и руководил обществом вместе с Иваном Николаевичем Крамским более 10 лет, а после смерти учителя стал его преемником и хранителем идей Товарищества. И если Крамского называли «разумом» передвижничества, то Ярошенко — его «совестью».

Изображая на своих картинах простых людей, живущих тяжелой и безрадостной жизнью, Ярошенко следовал реалистическим традициям передвижников — таковы его «Кочегар» и «Заключенный».

Своего кочегара он «увидел» в одной из мастерских своего завода, и созданный им образ стал одним из первых в череде портретов рабочих в истории русского искусства. Даже критика тех времен отметила, что художник выразил симпатию не только к личности своего героя, но и к зарождающемуся рабочему движению в целом. А в картине «У Литовского замка» (1881) военное начальство Ярошенко и вовсе нашло признаки социального протеста и поместило его под недельный домашний арест, после чего его пригласил на беседу с министром внутренних дел Лорис-Меликов. А картину изъяли из экспозиции Передвижной выставки, открывшейся 1 марта 1881 года, в день убийства Александра II.

После женитьбы на Марии Навротиной — одной из немногих женщин той поры, получивших высшее образование, — Ярошенко решил организовать свадебное путешествие. Сначала молодожены побывали в Полтаве, а потом отправились на Северный Кавказ, в Пятигорск. Там художник оставил молодую жену и целый месяц писал этюды в Сванетии. И хотя впоследствии Ярошенко много ездил по России, Западной Европе, побывал в Египте, Палестине и Турции, его сердце навсегда пленила красота кавказских гор.

В 1885 году чета Ярошенко обосновалась на Северном Кавказе. Они приобрели небольшое имение в слободе Кисловодской, где тогда было всего семь улиц. Ярошенко проводили лето именно здесь. К ним стали приезжать многочисленные друзья и гости — писатели, артисты, ученые, часто бывавшие в Петербурге на «ярошенковских субботах», — Сергей Рахманинов, Федор Шаляпин и Леонид Собинов, Константин Станиславский и Глеб Успенский, Иван Павлов и Дмитрий Менделеев. Не забывали своего коллегу и художники — Репин, Нестеров, Ге, Дубовской, Касаткин, Куинджи. У Ярошенко собирался укрыться Лев Толстой, когда планировал свой первый побег из Ясной Поляны. Радушные хозяева пристроили к своему уютному пятикомнатному дому несколько флигелей для гостей. Усадьбу назвали Белой виллой. Росписью дома в технике фресок Помпеи занимались гости дачи. В конце XIX века Белая вилла стала одним из главных культурных центров на юге России.

Сегодня копии картин, ставших знаменитыми благодаря своей социальной остроте, — «Кочегар», «Узник» и «Всюду жизнь», которую Лев Толстой назвал «Голуби», — собраны в одной из комнат дома. Все остальное пространство отдано портретам и пейзажам.

С удивительным мастерством Ярошенко создавал выразительные портреты типичных представителей своего времени. Он писал лица людей, стараясь передать не столько портретное сходство, сколько характер человека. Вот небольшой этюд «Старый еврей» (1896), картина «Мальчик» (1892), для которой с удовольствием позировал соседский мальчишка, или «Женский портрет» (1880), на котором, как полагают, изображена жена художника, — все они притягивают зрителя своей выразительностью и яркостью характеров. А портрет М. Е. Салтыкова-Щедрина, сделанный Ярошенко за три года до смерти писателя, показывает пожилого больного человека, тяжело потрясенного закрытием журнала «Отечественные записки», которым он руководил 15 лет.

Особое внимание стоит обратить на портреты горцев, которые, несмотря на запреты шариата, позировали художнику из уважения к его мастерству, любви и бережному отношению к истории и традициям Кавказа.

Первые кавказские пейзажи, которые художник нарисовал во время свадебного путешествия, вызвали восторг публики. Илья Репин писал: «Следовало бы Ярошенко вместо того, чтобы писать картины и портреты, переключиться на пейзажи...», хотя и переживал, что искусство теряет Ярошенко-портретиста. Этюды, выполненные во время путешествий по горам Северного Кавказа или во время прогулок по окрестностям Пятигорска и Кисловодска, завораживают своими красками и точностью передачи настроений. Для большинства жителей средней полосы юг России был землей неизведанной. Поэтому, когда художник привез в Петербург картину «Шат-гора (Эльбрус)» (1884), многие приняли изображенную там панораму Кавказского хребта за плод фантазии автора. Вслед за Пушкиным и Лермонтовым Ярошенко открыл красоты Кавказа для соотечественников, заслужив, с легкой руки критика Владимира Стасова, прозвище «портретиста гор». И умер Николай Александрович летом 1898 года на следующий день после того, как пробежал более 10 километров с горы Большое седло, где писал с натуры, до дома, спасаясь от дождя.

За свою короткую жизнь Ярошенко создал более двух тысяч картин, совмещая занятия живописью со службой на военном заводе.

В начале XX века исследователь русского искусства Александр Бенуа назвал Ярошенко последним столпом и знаменитостью, вступившим в лагерь передвижников. Критик отмечал, что имя Ярошенко не должно быть забыто потомками. Не слишком умелый в техническом отношении художник, который не мог целиком посвятить себя живописи, ярко запечатлел в своих этюдах и портретах бурное время курсисток и студентов, рвущейся к геройству молодежи и всевозможных «мучеников идеи».

В марте 1962 года усилиями художника Владимира Секлюцкого на Белой вилле был открыт дом-музей Н. А. Ярошенко. Сегодня это единственный в своем роде музей на юге России, сопоставимый по исторической и культурной значимости с толстовской Ясной поляной и репинскими Пенатами. Музею принадлежит вся территория усадьбы, силами сотрудников музея, горожан и спонсоров восстановлены здания, собрана обширная коллекция. Здесь хранятся 108 предметов живописи и графики Ярошенко, 170 работ художников-передвижников. Дом-музей художника остается центром культурной жизни региона. Ежегодно его посещают до 20 тысяч человек. И многие из тех, кто однажды побывал на Белой вилле, возвращаются в музей вновь и вновь.