Вечер на поляне Ай-Констант

Уже около семи. Солнце ушло за Аю-Даг, и на храм святых равноапостольных царей Константина и Елены тихо опустились сумерки. На большом плоском камне у входа в храм сидят три монаха, отдыхая после обычных, общих для всех работ, — они мостили полы раковинами мидий и устриц. Под кустом держи-дерева, у тропинки над обрывом у моря, у роскошных земляничных деревьев, в зарослях иглицы Понтийской — всюду поют сверчки. Из-за храма, со стороны бухты Лампады, что за Парфенитами, доносятся звуки работающей судостроительной верфи.

Кругом кипит обычная жизнь одного из многих поселений на Аю-Даге. В большое каменное здание под красной черепицей, служащее чем-то вроде амбара, а в плохую погоду и местом для собрания селян, заносят просушенное сено, серпы, рыболовные снасти. Мычит скот, загоняемый на ночь в укрытие. Женщины, перемолов пшеницу, пекут хлеб, мужчины помогают им — запекают на очагах рыбу. Все готовятся к вечерней трапезе. По одной из улочек (некоторые из них переходят в горные тропинки) возвращаются паломники из монастыря в Праздничной бухте, куда должен вернуться на ночь один из монахов, сидящих на каменной скамье.

Монах из бухты Панаир стал прощаться с двумя остальными — им тоже предстояла дорога домой, но намного короче: через 15—20 минут они уже должны были быть у себя — в монастыре Святых Апостолов, на окраине торжища Парфениты, богатейшего в Таврике. Вновь встретить друг друга монахи могли нескоро — назавтра в бухте Панаир должны были хоронить четырех мальчиков-подростков из монастырской школы: несколько дней назад дети были на занятиях в большой комнате монастыря, в той, что справа от храма, почувствовали себя плохо и вот...

Возможно, это было началом одной из частых эпидемий в округе, и игумен монастыря принимал меры — собирался ограничить передвижения братии, живущей в монастыре. Насельников же монастыря Святых Апостолов архимандрит посылал на весь следующий день к главе Парфенитов на поиски пропавшей вислой печати-моливдовула. Предстояло внимательно осмотреть весь путь от резиденции на холме Кали-Поти до морской пристани. Монахи поднялись с камня, обошли базилику со стороны алтаря и, бросив взгляд на монастырь Ай-Брокул и крепость горы Кастель, минуя мраморные колонны, вышли на одну из прямых улиц. Здесь, за стеной, окружающей поселение, они расстались.

Оставив позади себя горное селение, монахи уже вдвоем спускались по тропе, вьющейся по восточному склону горы к проходу в нижней оборонительной стене, защищающей поселения Аю-Дага от врагов. В проеме стены, сложенной без раствора из необработанных диабазовых глыб, стояла охрана. Пройдя мимо нее, монахи остановились на площадке за стеной. Отсюда хорошо было видно поселение в долине — Парфениты.

Заходящее за горы солнце освещало красноватым светом двухэтажные усадьбы зажиточных готов на холме Тепелер, небольшую часовню на восточном холме Алигор, башню и храм укрепления Кали-Поти, каменные дома простых поселян по берегам чистых рек...

Монахи постояли немного, созерцая чудесный вид, и продолжили спуск по тропинке. У самого входа в храм святых Первоверховных Апостолов Петра и Павла их перехватил один из молодых послушников монастыря. Он передал просьбу от архимандрита помочь на разгрузке кувшинов с нефтью, прибывших на корабле из Корчева. Все трое поспешили в хранилище. Там уже заканчивали установку запечатанных толстой сосновой корой и залитых смолой кувшинов с двумя плоскими ручками рядом с пифосами и амфорами разных форм и различного предназначения. Послушники переливали нефть из случайно разбитого кувшина в осветительные лампы и маленький плоский глиняный кувшинчик для лечения больных. Основные запасы нефти приберегались на случай военных действий для изготовления «греческого огня».

Закончились работы в хранилище, монахи умылись водой из подвешенного за отверстие в ручке кувшина и под звук храмового била отправились на вечернюю молитву...

Здесь мы с вами, дорогой читатель, расстанемся с нашими монахами, чтобы продолжить путешествие по горе. Присядем перед дорогой на большие, хорошо прогретые за день камни на краю поляны. Выпьем горячего чаю, посидим и помолчим, вслушаемся в ночную жизнь горы. В полную силу поет хор сверчков. Снизу, от моря, доносится рокот волн, бьющихся об утесы Аю-Дага. Издали, со стороны Партенита, долетают крики ночной птицы:

— Сплю... сплю... сплю... — убаюкивает она.

Тепло. Над поляной опрокинулся купол южной ночи с прикрепленными к нему крупными, почти бутафорскими звездами и полной луной. Призрачный свет луны падает на молодую листву, рождая светло-зеленое мягкое сияние. Оно висит в воздухе, освещая нежным светом все вокруг, кажется, проникает в душу, успокаивает чувства. Появляется ощущение удивительно доверчивой близости к сияющей Святой горе. Тропы хорошо видны, и предстоящая дорога обещает превратиться в волшебное путешествие, которое оставит в памяти неизгладимый след от встречи с прекрасным. Летняя ночь коротка и близится к концу. Наступает →