Виноделие

Первое упоминание о виноделии в Крыму относится к античным временам. Земли, где росла виноградная лоза, древние греки считали священной землей бога виноделия Диониса.

В Крыму виноделие стало развиваться после присоединения полуострова к России. Летом 1786 года императрица Екатерина II отправилась в далекое путешествие, чтобы увидеть новые земли и в особенности Крым. Ее фаворит, князь Г.А. Потемкин, на пути императрицы построил 16 станций-деревень, на каждой из которых находилось более 500 лошадей для замены уставших. Общее же их количество было 41800. В Таврической области князю Потемкину принадлежали около 13 тысяч десятин земли, в том числе Форос, Тессели, Ласпи. Уже в том же 1786 году князь предпринял первую попытку завезти сюда из Средиземноморья культурные сорта винограда.

Но в окрестностях Фороса освоение земель тормозилось многолетними спорами о правах на владение. Споры продолжались вплоть до 1827 года, когда, наконец, специальной комиссией земли были размежеваны и определены границы между владениями.

В Крыму же в целом развитие виноделия стало особенно бурным после того, как в 1823 году генерал-губернатором Новороссии стал граф М.С. Воронцов. Его примеру последовали княгиня А.С. Голицына в Кореизе и обер-гофмаршал Л.А. Нарышкин в Форосе. Часть форосских земель принадлежала командиру Балаклавского батальона береговой охраны Ф. Ревелиоти. Начали закладываться первые виноградники и в окрестностях Фороса.

По образцу существовавших во французской Шампани винных подвалов в Форосе по проекту архитектора Ф.О. Шехтеля сооружается подвал «Шесть лучей», которые углубляются в землю на восемь метров. Это даёт возможность поддерживать постоянную температуру 12—13°C.

Здание винных подвалов, называемое «Лучи» выполнено в виде шести симметричных лучей

Подвал вмещал от 75 до 100 тысяч ведер вина.

Во времена Кузнецова виноделие в Форосе достигает расцвета, об этом свидетельствует «Русский паломник»:

Имѣніе «Форосъ» занимаетъ 300 десятинъ съ большимъ паркомъ! Семнадцать десятинъ — подъ виноградникомъ. Въ 1887 году здѣсь была обнаружена филокоера; до сихъ поръ виноградники находятся подъ особымъ надзоромъ и, боясь разнести заразу, отсюда не разрѣшаютъ выводить чубуки. Производство вина ведется здѣсь въ широкихъ размѣрахъ: такъ своего вина имѣніе отпускаетъ въ годъ 1000 ведеръ, да кромѣ того скупаютъ и выпускаютъ чужаго вина до 8000 ведеръ. Форосское вино находитъ прекрасный сбытъ, пользуясь въ Крыму заслуженной славой. Подвалы для вина положительно великолѣпны и стоятъ громадныхъ денегъ.

К слову сказать, громадных денег они стоят и сегодня. Это здание — не только памятник архитектуры, но и уникально по своему назначению. Летом в просторных подвалах нет необходимости в охлаждении воздуха, поэтому не требуется система кондиционирования воздуха.

Еще в бытность А.Г. Кузнецова виноград поразила болезнь филлоксера. Первые её случаи были обнаружены в Тессели. Сначала в целях борьбы с распространением филлоксеры запрещалось выводить виноград из форосских черенков. Затем было решено уничтожить виноградники полностью. В путеводителях начала XX века отмечается, что в Форосе уже нет виноградников, но сохранились уникальные винные подвалы, в которых хранится и выдерживается вино. Позже ученые научились бороться с филлоксерой и в Форосе вновь появились виноградники.

Землетрясение 1927 года разрушило в Форосе почти все здания, только «Лучи» совершенно не пострадали. Документы свидетельствуют, что в 30-е годы виноделие здесь снова встало на прочную основу: « В 1934 году посажено 10 га виноградников, восстановлен старый — всего 20 га. Запас вина к 1 января 1936 года — 60 000 декалитров, полностью один тоннель подвала. Консультантом по виноделию — главный винодел Массандровских подвалов, бывший царский винодел Поляков Конст. Павл».

В годы оккупации немцы заставляли работать на виноградниках местных жителей. Тем, кто не работал, не давали хлеба. После войны в Форосе еще были большие виноградники, но с началом строительства нового санаторного комплекса их забросили.

К сожалению, сегодня уникальные винные подвалы используются не по назначению. Но надежда умирает последней, и, быть может, когда-нибудь в погребах опять появятся бочки с вином.