На пути в Форос

Одним из первых русских людей после присоединения Крыма к России на Байдарах побывал Павел Сумароков. В 1802 году он написал в книге «Досуги Крымского судьи»: «На другой день мы прибыли в Байдары. Боже мой, что за райский вид представился нам!»

Открытка конца XIX века

Делится впечатлениями о путешествии через Байдарский перевал в своих очерках и Евгений Марков: «Вы едете все в гору и в гору, не видя, не предчувствуя моря; дорога все труднее; вас задвигает все теснее в скалы и в лес, и пейзаж почти исчезает. Трудность подъема настраивает вас на самый прозаический тон и выбивает из головы радостные мечты, с которыми вы, может быть, выехали со станции. На самой крутизне подъема, где каменные стены заслоняют вам половину неба, трещина, по которой ползет дорога, загороженная тяжелыми каменными воротами, такими же темными и несокрушимыми, как окружающие их скалы. Если бы не правильно тесанные камни, их бы признал за природный туннель. Вот вы под их темной и тяжкой аркой; она так кстати венчает своим мрачным видом мрачную обстановку всего подъема. И вдруг лошади останавливаются, и вас чуть не отбрасывает назад от внезапности, от изумления; весь строй прежних мыслей уносится мгновенно, как пыль вихрем, словно вы вдруг попали из одного мира в другой.

Вы проехали сквозь Байдарские ворота. Кончилось поднятие, трудности и теснота; горы вдруг широко расступились, глубоко раздались недра земли, и ты, до сих пор тяжко карабкавшийся вверх, вдруг повис, как на крыльях птицы, над необъятной бездной. Эта бездна — целое море, целая страна. Южный берег Крыма со своими лесами, скалами и деревеньками лежит распростертый глубоко под вашими ногами. Вам вдруг открываются волны Азии и далекие горные мысы, до которых нужно ехать многие дни. Декорация переменяется мгновенно и неожиданно, словно в какой-нибудь волшебной опере. Голова, не приготовившаяся к неожиданному контрасту, смущается и туманится над этою чарующею бездною; не верится, что нужно, что можно спускаться — туда вниз; оттуда целые поселения кажутся белыми точками, а скалы — камешками. Но, помимо крайней неожиданности и резкости перехода, — панорама, открывающаяся из Байдарских ворот, сама по себе одна из грандиознейших, какие где-либо можно увидеть. Я знаю знаменитые живописные места Европы и думаю, что, вряд ли в ней найдется более счастливое сочетание самых противоположных элементов пейзажа.

Байдарские ворота и дорога. Гравюра 1892 г.

Гигантская скала Фороса, переливающаяся всеми цветами яшмы, голая, обглоданная ветрами и водами, выдвинулась в море направо от вас, кажется, всего в нескольких шагах от вас, вся от пяты до макушки видная вам, загораживая все, что за нею — море, небо и скалы. Восходящее солнце ударяет своими лучами прямо в грудь ее. На голой вершине, на голых боках сверкает солнце, а пята еще закутана в белые туманы, курящиеся над морем. Как клубы дыма, туманы эти свиваются и ползут с неподвижно морской поверхности, и яркая, утренняя синева прорывается озерами сквозь редеющую дымку тумана, разрастаясь все шире, сливаясь все ближе. Налево отвесная стена Яйлы, увенчанная, как гривой, лесами сосен, упирается в самые облака и отрезает от вашего взгляда весь горизонт левой стороны. Слева — эта неприступная, подоблачная стена, на которой еще покоятся тени ночи, справа — страшный утес Фороса, облитый огнями восхода, составляют чудную рамку этой чудной картины. Угрожающая, надвинутая близость этих твердынь, их резкие краски и громадность очертаний составляют поразительную противоположность с мягкими, туманными тонами, в которых видишь отсюда на бесконечное расстояние море и зеленые скаты Южного берега, будто вставленные в каменную раму.

От Байдарских ворот начинается Южный берег. Екатерина II окончила здесь свое роскошное путешествие. Говорят, Потемкин довез Императрицу до того самого места, где теперь стоят ворота, и с высоты его царица Севера созерцала райский уголок, добытый для нее кровью ее северных сынов. В то время путешествие по скалам Южного берега еще было невозможно. Шоссе от Байдарских ворот — мастерское произведение искусства.

Открытка начала XX века

Когда князь Воронцов провез по нему в первый раз Императора Николая, Император выразился, что у него теперь «свой Симплон». Когда вы смотрите от ворот вниз в эту страшную, бездонную воронку, куда сбегает белая нитка шоссе, нитка эта кажется вам чистою спиралью. Кажется, пешему не сойти с этой гигантской винтовой лестницы, а по ней стремглав съезжают грузные дорожные дормезы с шестериками и восьмериками. Действительно, только южнобережный ямщик может взяться за это рискованное дело.

Тормоза тут ничем не помогут, и остается только рассчитывать на ловкость поворотов, на гладкость шоссе да на железные ноги крымских лошадей. Я долго не мог понять, каким чудом, при этих крутых круговых поворотах, на всем бегу не сносит в бездну высокого, неустойчивого экипажа, который летит вниз с быстротою салазок, пущенных с английской горки. Как ни великолепно отсюда зрелище моря, но я больше смотрел назад, чем вперед; я не мог оторвать глаз от скалы Фороса, господствующей над всем пейзажем.

Утесы, камни целым потоком сбегают от него вниз к морю, и дорога вьется между этих живописных утесов, обегая их то справа, то слева. Деревеньки, виноградники, лесные участки в далекой глубине тоже лепятся между этим хаосом камней, который составляет характер местности. Это поколенье Фороса, которое он расплодил до самого моря, до тех красивеньких маленьких голышей, которыми шуршит береговой прибой. Вообще, может быть, ни в какой части Крымских гор нет такого хронического состояния разрушения, как в скалистых горах между Байдарскими воротами и Алупкой. Тут мы застаем геологические силы еще на месте преступления.

Екатерина II

Дорога кажется чрезвычайно короткой, но не спешите: вы десять раз будете около одного и того же утеса, почти на одной и той же высоте. Техник, устраивавший дорогу, обманул и пропасть, и проезжих. Проезжему кажется, что он постоянно на гладкой дороге и постоянно вертится на одном месте по карнизу обрыва. Колена дороги, как комфортабельные лестницы аристократических отелей, так незаметно покаты, что должны поворачиваться ежеминутно в одних и тех же пределах; только быстрота езды, захватывающая дух, говорит вам, что вы спускаетесь в пропасть страшной глубины.

Открытка начала XX века

Но и этих поворотов оказалось мало; необходимо было прорвать внутренность утеса, совершенно заграждавшего дорогу, и теперь вы, еще в виду Байдарских ворот, проезжаете черною дырою туннеля. За нею берег поворачивает, и начинаются другие виды. Бесспорно, это живописнейшие места Южного берега».

В 1787 году Екатерина II совершила свое знаменитое путешествие в полуденную Россию. Царица Севера доехала до Байдарского перевала и созерцала отсюда этот божественный уголок земли. Впоследствии здесь были просечены в скале Байдарские ворота, или, как их еще называли, «врата в рай».

В 1826 году было закончено строительство шоссе от Симферополя до Алушты. В 1837 году оно продолжено до Ялты, а в 1848-м — до Севастополя. Это создало благоприятные условия для развития курортного дела на Южнобережье.

В 1848 году по проекту ялтинского архитектора Карла Ивановича Эшлимана на Байдарском перевале был построен античный портик-арка как памятник в честь окончания строительства дороги, а также в память об Августейшем путешествии Императрицы Екатерины II. С самого начала Байдарские ворота стали называть «воротами на Южный берег Крыма». Арка рассчитана на эффект неожиданного появления моря перед глазами путешественника. С постройкой дороги участки земли в окрестностях Фороса стали быстро раскупаться и застраиваться. Впоследствии новая дорога оказалась как нельзя кстати при строительстве храма на Красной скале. Свое название Байдарские ворота получили от Байдарской долины, которая по-татарски называлась Бай-дере, что значит «богатая долина».

Путешественники, приходящие или приезжающие со стороны долины, попадая на перевал, испытывают так называемый ландшафтный эффект. Дорога к перевалу длинная и пологая, поэтому огромная высота — 526 метров над уровнем моря — становится полной неожиданностью. Если смотреть на перевал со стороны Фороса, то Байдарских ворот не видно, зато поражает вид храма на Красной скале. Силуэт его виден далеко, он — центр панорамы этой местности.

Удачнее места для храма и придумать было нельзя. Высота Красной скалы над уровнем моря — 412 метров. Чуть ниже при строительстве дороги в скале был прорублен тоннель, ставший визитной карточкой этой дороги. Вид церкви через тоннель встречался на многих почтовых открытках того времени. К сожалению, в 1944 году тоннель был взорван. С высоты Красной скалы открывается захватывающий дух вид на Форос и его окрестности.

Открытка начала XX века

Популярным местом отдыха Форос становится уже в XIX веке. С присоединением Крыма к России Екатерина II щедро раздаривала знати крымские земли при условии их освоения и заселения крепостными из России и Украины. В Крыму появляются крупные помещичьи землевладения.

Князь Г.А. Потемкин

В степных районах полуострова значительное развитие получило овцеводство. Шерсть тонкорунных овец сбывалась не только на внутреннем рынке, но и за границей. Развивалось зерновое хозяйство, а на Южном берегу и в предгорных районах — садоводство, виноградарство и виноделие.

В Крым стали приглашать из Европы лучших специалистов, выписывать лучшие сорта виноградных лоз. Князю Потемкину, фавориту Екатерины II, достались лучшие участки у моря к западу и востоку от мыса Сарыч: Форос, Тессели и Ласпи. Григория Александровича Потемкина до сих пор большинство обывателей несправедливо считает баловнем судьбы и ассоциирует его имя лишь с «потемкинскими деревнями». Восстановим справедливость.

В 1787 году, во время путешествия Екатерины Великой в Крым, французский посланник граф Сегюр отметил:

«Мы увидели в гавани в боевом порядке грозный флот, построенный, вооруженный и совершенно снаряженный в два года. Государыню приветствовали залпом из пушек, и грохот их, казалось, возвещал Понту Эвксинскому, что есть у него повелительница и что не более как через 30 часов корабли могут стать под Константинополем. Нам казалось непостижимым, каким образом в 2000 верстах от столицы, в недавно приобретенном краю Потемкин нашел возможность построить такой город, создать флот, укрепленную гавань и поселить столько жителей, это был, действительно, подвиг необыкновенной деятельности». Не случайно в «Кратком словаре истории Крыма» подчеркивается, что «Григорий Александрович Потемкин — выдающийся русский государственный и военный деятель. Проявил себя прекрасным администратором. В 1783 году реализовал свой проект присоединения Крыма к России, за что получил титул «Светлейшего князя Таврического». Много сделал для хозяйственного и культурного освоения Северного Причерноморья».

Но вернемся вновь к разделу земель. Так как дарованные императрицей земли не были надлежащим образом оформлены, позднее возникли споры о границах владений. Когда вести о спорах докатились до императора, он, разрубив «гордиев узел», объявил, что земля эта не принадлежит «никому, а только государю». Земли в Форосе Александр I дарит Кириллу Александровичу Нарышкину — обер-гофмаршалу двора Николая I, члену государственного совета. А Тессели достались герою Отечественной войны 1812 года генералу Н.Н. Раевскому. Впоследствии Форос несколько раз меняет своих хозяев: с 1853 года князь Л.М. Голицин, затем граф А.П. Игнатьев.

Вид на храм с южнобережного шоссе

В «Путеводителе по Крыму» Г. Караулова 1883 года отмечается: «Дорога ведёт через деревню Форос. Берег моря дик, но очень живописен».

В 1887 году имение Форос переходит в собственность московского купца первой гильдии Александра Григорьевича Кузнецова, занимавшегося производством и продажей чая.