«Аланское послание» епископа Феодора

О чем же говорится в Послании епископа Феодора, созданном спустя некоторое время после завершения миссии в Северное Причерноморье (ок. 1225 г.)?

Спустя несколько лет после завершения миссии в пределы Таврики епископ Феодор писал:

«(4) Дальнейшее знает Херсон и скифская страна, дружески принявшая путешественников ... Город скорбел о домашних бедствиях. Сиротил его меч-язык извне, а внутри подымалась междоусобная брань. А мы тут и спаслись бегством.

(5) ... Этот богоненавистный сделал набеги, очутившись в Херсоне, грозил войною малым аланам, если они нас не выдадут. Так зол был по природе этот смешной и недостойный Цаман, исполненный злобы и служитель лукавого.

(6) ... Близ Херсона живут аланы, столько же по своей воле, сколько и по желанию херсонесцев, словно некое ограждение и охрана (города).

...Вы знаете херсонского епископа; к чему же мне входить в точные разъяснения перед знающим? Этот старец и из давнего времени епископствующий, считал для себя смертью, если аланы были у нас, или скорее, что мы были в Херсоне. Тотчас пошла речь о границах епархии, и что это его епископия, и что я здесь проездом и чужой. Известны эти увертки теперешних епископов, с целью прикрыть мелкодушие и зависть, чтобы не сказать — признаки их ничтожества. Они не знают ни основополагающих канонов, ни того, что по ним разрешается».

Публикуя источник, Ю.А. Кулаковский уточняет его содержание. Послание начинается указанием на бедствия от двух притеснителей. Феодор был насильственно высажен в Херсоне. Кто-то здесь оказал ему покровительство, но не смог защитить от преследований. Внутри города начинались волнения, извне также грозила опасность от некоего Чобана, и епископ со спутниками бежали к аланам. Далее следует рассказ о злонравии епископа Херсона и трудностях на пути к Боспору. Анализируя текст, Ю.А. Кулаковский поставил ряд вопросов: что за волнения имели место в городе; кто был врагом Феодора; кто управлял Херсоном, был ли он в это время византийским¹.

Ответы на них попыталась дать Н.М. Богданова.

В середине зимы 1223 г. епископ оказался в Херсоне. Преследовавший его (причины выявить не удалось) сельджукский эмир Чобан-Цаман, находившийся в это время в Крыму, потребовал от городских властей «поступить с нами по своему усмотрению». Некий знатный горожанин Иоанн, опасавшийся возмущения против него народа, держал путников в состоянии «между свободой и узами». Но епископу удалось бежать. Ухудшало положение епископа то, что он не нашел поддержки у главы местной церкви. Н.М. Богданова полагает, что источник является свидетельством выступления народных масс против патрициата (знати). Причиной стали налоги и поборы. Волнения спровоцировала внешняя опасность — угроза Цамана разорить город².

Так уточнение времени поездки епископа позволило сопоставить свидетельства нескольких источников, но насколько соответствует реалиям реконструкция событий?

Возвращением к анализу географических разночтений, к уточнению хронологии и действующих лиц стала статья московской исследовательницы В.Г. Ченцовой³. Доказательства предлагаемой ею гипотезы основаны не только на византийских источниках, но и свидетельствах восточных авторов, что позволяет, как она полагает, выявить ряд допущенных ранее неточностей.

В.Г. Ченцова отвечает на вопрос Ю.А. Кулаковского о том, был ли Херсон в это время византийским, положительно. События, описываемые в Послании, происходили после заключения мирного договора между сельджуками и Трапезундской империей, глава которой обладал верховной властью над Херсоном, в отличие от Судака, находящегося на территории, контролируемой половцами. Военная экспедиция Чобана против Судака не нарушала условий договора. Приводя данные об условиях навигации в Черном море, закрытом для судоходства с 1 декабря до 15 марта, и обращаясь к церковным постановлениям, В.Г. Ченцова полагает, что Феодор покинул Никею после заседания Синода 06.02.1226 г. Следовательно, путешественники не могли встретиться в Крыму с войском эмира Чобана.

В приведенном выше отрывке из «Аланского Послания» упущены разделы, в которых говорится о том, что Цаман, встретив епископа и его спутников, против воли направил их в Херсон. Он назван злодеем, «покушавшимся на тиранию». Прибыв в город, чтобы разобраться с ситуацией, возникшей в связи с нахождением в нем Феодора, внезапно оставил его, что можно объяснить внутренней опасностью, так как «народ склонялся то в одну, то в другую сторону». На основании этих слов и возможной хронологии событий В.Г. Ченцова полагает, что Чобан и Цаман — это разные люди (Н.М. Богданова считает, что это — одно и то же лицо). Далее В.Г. Ченцова отметила, что «преследования» Цамана являются отражением противоречий между Никейской церковью (откуда прибыл Феодор в Крым на пути к своей пастве) и трапезундской⁴. В качестве косвенного аргумента, по ее мнению, следует учесть нелестную характеристику, которую дал епископ Феодор главе херсонской церкви.

Примечательно, что исследовательница не стремится ответить на все вопросы, которые ставили ее предшественники, повторив в заключение слова Ю.А. Кулаковского: «Быть может, новые публикации или счастливые находки на богатой почве Крыма прольют новый свет и на этот период его истории». Вместе с тем примечателен вывод автора: «До конца XIII в. Херсон не подвергался захвату какими-либо врагами». Тем самым она склоняется к датировке слоев разрушения на городище 1299 г.

Примечания

1. Кулаковский Ю.А. Епископа Феодора «Аланское сказание» // ЗООИД. 1898. Т. 21. Материалы. С. 13—14.

2. Богданова Н.М. Херсон в X—XV вв. С. 120.

3. Ченцова В.Г. Материалы к истории Херсона в средние века // МАИЭТ. 1996. Вып. 5. С. 171—185.

4. Ченцова В.Г. Материалы к истории... С. 179—180.