Дискуссия о восстании Савмака на Боспоре

На первый взгляд может показаться, что этот сюжет является излишним при обращении к истории изучения Херсонеса, поскольку событие, о котором идет речь, происходило совершенно в другом государстве — Боспорском царстве. Но то, что оно упоминается среди заслуг Понтийского полководца Диофанта именно в декрете херсонеситов, свидетельствует о его значимости и для граждан данного полиса, к тому же они являлись участниками похода в восточные пределы Таврики. Анализ точек зрения относительно восстания Савмака позволяет показать влияние эпохи на концептуальные позиции историков, характерные для эпохи, когда они вынуждены были «заблуждаться» в трактовке свидетельств источников из-за характерного для того периода партийно-государственного диктата. Освобождение от первоначально изложенного мнения стало длительным процессом. Именно эти причины и вызвали изложение дискуссии исследователей XX столетия о восстании Савмака.

Обращение к эпиграфическим памятникам, история их обнаружения и анализ содержания являются еще одной нитью, которая связывает рождение гипотез относительно того или иного события, характерных для конца XIX — начала XX в., с выводами и наблюдениями исследователей конца XX столетия.

Итак, херсонеситы, наряду с другими делами, восхваляли Диофанта за подавление восстания Савмака. Итогом операции, в которой они участвовали, стало: «очищение» от заговорщиков Феодосии и столицы Боспора Пантикапея; захват Савмака, отправленного Диофантом к Митридату. В декрете, относительно Савмака сказано, что он был «вскормленником» боспорского царя. Употребление термина «вскормленник» и породило дискуссию о характере событий. Если говорить об ее истоках, то следует привести мнение одного из корреспондентов К.К. Косцюшки-Валюжинича Э.Х. Миннза ага (1873—1953), считавшего, что Савмак был воспитанником правителя Боспора и являлся законным наследником бездетного Перисада. Не получив престола, он устроил дворцовый переворот¹.

Прежде, чем историки вернулись к высказанному английским исследователем наблюдению, прошло почти сто лет². До этого восстание Савмака, начиная с 30-х гг. XX в., освещалось согласно господствующей в советской исторической науке теории о «перманентной революции рабов».

В письмах к Э.Х. Миннзу М.И. Ростовцев упоминал многих своих коллег, оставшихся после революции в России. В одном из нихон просил спасать их от голода, организовывать посылки. Он постоянно интересовался научными успехами своих друзей и соучеников, догадываясь о том, что они не свободны при создании работ. Так о статье «Последний Перисад...» он писал: «От Жебелева ни слова за два года. Читали Вы его часть больших Советских историй древнего мира? Я их мельком видел, но не читал. Его статья о Савмаке была ударом: она была так ясно заказной от Советской власти»³. Слово «вскормленник» декрета объяснялось С.А. Жебелевым следующим образом: Савмак был рабом, но воспитанным (вскормленном) при дворе боспорского царя⁴.

Итоги споров относительно декрета в честь Диофанта подвела в 1992 г. работа А.К. Гаврилова, поставившего цель: выявить события, которые связаны только с именем Савмака. А.К. Гаврилов, анализируя условия, сопутствовавшие созданию работы С.А. Жебелева, объясняет появление тезиса о рабском статусе Савмака влиянием времени, поскольку лексическое значение термина «вскормленник» не носит социального оттенка⁵. Для восстановления гипотетической картины событий, упоминаемых в декрете и описанных Страбоном, обратимся к цитате из работы А.К. Гаврилова: «Борьба за пошатнувшееся Боспорское наследство Савмаку сперва удается. Ворвавшись из скифских пределов в боспорскую столицу, он убивает последнего Спартокида, преследует и Диофанта, слишком рано после победы распустившего свои воинские контингенты. Но Диофант ...спасается исключительно благодаря херсонеситам, собирает силы отовсюду и следующей весной дело оканчивается ...пленением вождя, что завершило скифские операции Диофанта, а вместе с тем и покорение Крыма Митридатом». Речь должна идти не о восстании, а о вторжении Савмака, являвшегося «продолжение старого противостояния скифов с крымскими эллинами»⁶.

Таким выводом в конце XX в. завершилось обращение к одной из надписей, найденных в Херсонесе. Идеологизация исторической науки вызвала «особую трактовку» всего лишь одного из стоящих в ней слов и потребовалось более ста лет со времени находки декрета для того, чтобы с новых позиций «прочесть» его текст.

В конце II в. до н. э. завершились походы Диофанта, начатые около 113 г. до н. э. Угроза скифского вторжения в пределы Херсонеса на время была ликвидирована. Скифское царство, как считают некоторые историки, попало в вассальную зависимость от Понтийской державы⁷. Митридат VI был провозглашен простатом (защитником) Херсонеса, но официально полис сохранил автономию. Земельные владения в Северо-Западном Крыму были утрачены, что не могло не сказаться на благосостоянии граждан. А зависимость от Митридата, начавшего подготовку к борьбе с Римом и его войны с республикой, привели к кардинальному изменению политической картины в Северном Причерноморье, к размещению в регионе римских легионеров. Но это уже новый период истории Херсонеса.

Что же следует отметить в качестве некоторого итога поисков исследователей относительно реконструкции событийной истории Херсонеса и особенностей его развития в эллинистический период?

1. Историки XX в. уделяли большое внимание публикации отдельных памятников эпохи эллинизма.

2. Прослежены на основании нумизматических и археологических находок и надписей основные торговые партнеры, отчасти выявлена их динамика и показано, что в Херсонесе, начиная с первых десятилетий существования, развивалась ремесленная деятельность. Большую роль при этом играло керамическое производство. Изделия мастеров поступали на местный рынок, который значительно расширился с присоединением земель в Северо-Западном Крыму.

3. Получено представление о культурных и дипломатических связях.

4. Выявлена структура земельных владений на Гераклейском полуострове (ближняя хора) и проведены масштабные раскопки памятников Северо-Западного Крыма.

5. В результате дискуссий, которые восходят к началу XX в., составлено представление о государственном культе полиса и значении в нем богини Девы.

6. Восстановлен отчасти состав государственных органов Херсонесского полиса.

Но о гипотезах, существующих относительно последних трех пунктов, о том, как происходил процесс поиска доказательств и какие выводы представлены в работах историков конца XX — начала XXI в. в следующих разделах.

Примечания

1. Minns E.H. Skythians and Greeks. Cambridge, 1913. P. 520.

2. В надписи сказано «скифы с Савмаком во главе подняли восстание». Вопрос о происхождении Савмака долгое время дискутировался в научной литературе. Многие историки считали его домашним рабом (см.: Гайдукевич В.Ф. Еще раз о восстании Савмака // ВДИ. 1962. № 1. С. 3—23; Он же. О скифском восстании на Боспоре в конце II в. до н. э. // Античное общество. М., 1967. С. 17—22; Он же. К дискуссии о восстании Савмака // Античная история и культура Средиземноморья и Причерноморья. Л., 1968. С. 81—95. Казакевич Э.Л. К полемике о восстании Савмака // ВДИ. 1968. № 1. С. 57—70). Мнение о том, что Савмак, возможно, являлся знатным скифом и состоял в родственных связях с Перисадом, впервые представлено в исторической повести воронежского антиковеда А.И. Немировского «Пурпур и яд» (Воронеж, 1973), затем изложено в статье (см.: Немировский А.И. Митридат Евпатор, Боспор и восстание скифов // Византиноведческие этюды. Тбилиси, 1978. С. 63—70). Как мы видим, даже в годы, когда создавалась повесть, представить точку зрения на иной характер восстания, не представлялось возможным. По этой причине А.И. Немировский, не желая «скрывать» свое видение событий, обратился к художественному жанру.

3. Миннз Э.Х. — М.И. Ростовцеву 31.05.1941 (Цит. по: Бонгард-Левин Г.М. М.И. Ростовцев и Э.Х. Миннз: От Скифии до Китая и Японии // Скифский роман. М., 1997. С. 320). Речь идет о статье: Жебелев С.А. Последний Перисад и скифское восстание на Боспоре // ИГАИМК. 1933. Вып. 70.

4. Примечательно как характеризует А.К. Гаврилов работу С.А. Жебелева, считая ее «наиболее удачливым, хотя и не самым удачным из исследований» (см.: Гаврилов А.К. Скифы Савмака — восстание или вторжение? IPE I² № 352 — Syl1³ 709 // Этюды по античной истории и культуре Северного Причерноморья. СПб., 1992. С. 56, прим. 16).

5. Гаврилов А.К. Скифы Савмака — восстание или вторжение? IPE I² № 352 — Syl1³ 709 // Этюды по античной истории и культуре Северного Причерноморья. СПб., 1992. С. 60.

6. Там же. С. 71—73.

7. Виноградов Ю.Г. Вотивная надпись дочери царя Скилура из Пантикапея и проблемы истории Скифии и Боспора во II в. до н. э. // ВДИ. 1987. № 1. С. 55—87.