Писавшие о Херсонесе рубежа тысячелетий

Историю Херсонеса, начиная с середины — конца I в. до н. э. невозможно рассматривать изолированно от событий Северного Причерноморья в целом. Значительное влияние на их ход оказывало и то, что происходило непосредственно в Риме. Наиболее полно взаимоотношения между Римской республикой, Понтийской державой и Боспорским царством изложены в «Гражданских войнах» александрийского грека Аппиана (ок. 100—170 гг.), который посвятил одну из книг «Митридатовым войнам».

От многочисленных произведений другого римского писателя, служившего двум императорам — Траяну (98—113) и Адриану (117—138) Гая Светония Транквила (ок. 70—ок. 140 гг.) полностью сохранились только жизнеописания цезарей. Биографии, в которых вымысел переплетается с реальными фактами, позволяют отчасти воссоздать обстановку в Риме в период становления империи. Светоний начал изложение событий с прихода к власти Цезаря и довел его до принципата Домициана Флавия. Но он почти не касается событий Северо-Причерноморского региона.

Скупые свидетельства о Херсонесе содержатся в «Истории» и «Анналах» последнего великого римского историка Публия Корнелия Тацита (ок. 55—ок. 120 гг.). Дополняя друг друга, его сочинения освещают время принципата Юлиев-Клавдиев (14—69) и Флавиев (69—96). отрывочные свидетельства привел он о деятельности римских полководцев в Северном Причерноморье.

Некоторые события в связи с обращением к биографиям знаменитых римлян сообщает историк-моралист Плутарх (ок. 46 — после 119 г.) в «Сравнительных жизнеописаниях».

Ранее уже были названы «Географические записки» Страбона, особенно ценные для времени, предшествующего размещению римских легионеров в Херсонесе. Несколько строк посвящено городу в труде Плиния Старшего (23/24—79).

Список имен римских историков рубежа тысячелетий и первых веков н. э. можно было бы продолжить, но данные непосредственно о Херсонесе в их трудах или ничтожно малы, или вообще отсутствуют. Пожалуй, исключение составляет «История» Аммиана Марцеллина, но для нашего обращения к ней еще не настало время, потому, что он касался интересующего нас региона не столько в связи с взаимоотношениями римлян и жителей городов северного побережья Черного моря, сколько событий эпохи Великого переселения народов.

Однако следует упомянуть имя автора X в. — императора и историка Константина VII Багрянородного (913—959), сохранившего ранние полулегендарные свидетельства о военных столкновениях между гражданами Херсонеса и правителями Боспора.

Большое значение для реконструкции непосредственно истории Херсонеса римского времени имеют эпиграфические памятники: постановления Народного собрания о даровании проксений, почетные декреты в честь его граждан, переписка с императорами, эпитафии.

Со времени написания работ о Херсонесе в XIX в. не было обнаружено нарративных источников, в отличие от эпиграфических, пополнению которых способствовали раскопки. Повторный анализ надписей, введенных в научных оборот В.В. Латышевым, обнаружение новых уточняют отдельные страницы истории полиса, наиболее плодотворно разрабатываемой во второй половине XX в. Именно на это время, особенно на последнюю четверть столетия, приходится создание фундаментальных работ о римском периоде.

Обращение к содержанию исследований начала XX в., посвященных первым векам нового тысячелетия, свидетельствует, что в значительной мере дискуссии относительно статуса Херсонеса были вызваны находками и публикациями памятников эпиграфики. Во второй половине столетия создаются монографические штудии прежде всего представителями Харьковской школы антиковедения, основы которой были заложены К.Э. Гриневичем¹ и В.И. Кадеевым (род. 1927 г.). В 1959 г. В.И. Кадеев обратился к изучению археологических памятников Херсонеса и стал одним из основателей Объединенной археологической экспедиции (1963—1969).

Безусловно, в первом исследовании, посвященном в целом античному Херсонесу Г.Д. Белова, которое уже упоминалось выше, говорилось о городе римского времени. Его взгляды отражены в статьях, обобщающих результаты раскопок северного района Херсонеса², но для создания монографических работ был необходим период длительного накопления источников, среди которых значительное место принадлежит материалам раскопок.

Для того чтобы показать значение археологических находок для реконструкции особенностей развития Херсонеса, можно сравнить две работы. Одна из них — Н.Н. Мурзакевича — опубликована в 1836 г.³ и основана на свидетельствах античных авторов. Другая — монография, вышедшая из печати в 1993 г., В.М. Зубаря⁴, список литературы в которой занимает около ⅓ объема сочинения Н.Н. Мурзакевича. Это является наглядным примером роста информации.

Примечания

1. Кадеев В. И Краткий очерк научной и педагогической деятельности К.Э. Гриневича // К.Э. Гриневич — профессор Харьковского университета. Библиографический указатель. Харьков, 1991. С. 3—7; Он же. Константин Эдуардович Гриневич // Археологія. 1991. № 4. С. 119—129 (на укр. яз.). О более раннем обращении к истории античности в Харьковском университете см.: Кадеев В.И. В.П. Бузескул как историк // Вест. Харьков. ун-та. 1983. № 238. С. 48—52.

2. Белов Г.Д. Херсонес Таврический: Историко-археологический очерк. Л., 1948.

3. Мурзакевич Н.Н. Краткая история древнего города Херсонеса. Одесса, 1836.

4. Зубарь В.М. Херсонес Таврический в античную эпоху: Экономика и социальные отношения. Киев, 1993 (Павленко Ю.В. [Рецензия] // УIЖ. 1995. № 6. С. 142—145).