г) Голод — и сокровища соляных озёр Крыма

Была и ещё одна инициатива, также частная, но заслуживавшая в ту голодную пору сугубого внимания. В начале марта 1921 г. инженер Крымсоли А. Могилевкин подал в Опродком докладную записку, где была изложена, ни много ни мало, программа спасения всего населения Крыма от начинавшегося голода. И для этого не требовалось никаких капитальных вкладов, не нужно было ничего строить или разрушать. Нужно было просто вернуться к практике совсем недавних лет, а именно к товарообменным операциям на основе вывоза издавна высоко ценившейся за рубежом крымской соли. Причём всего из двух портов — Евпатории и Керчи¹. То есть там, где ещё год-два тому назад загружались солью вместительные европейские сухогрузы и маленькие турецкие, болгарские и абхазские фелюги, взамен снабжавшие крымское население недорогими, но необходимыми товарами.

Теперь предлагалось восстановить эту традицию, дав, среди прочего, возможность старым партнёрам Крыма, итальянским и балканским оптовикам, направить в привычное русло поток товаров в традиционном же ассортименте (патока, жиры, повидло, мука, сукно, рогатый скот и ряд промышленных товаров германского производства) — это вдобавок к кавказским рису, бакалее, керосину, углю. А также к турецким орехам, миндалю, бакалее, пиломатериалам и тому же каменному углю, столь необходимому для замерзающего Крыма.

Инженер А. Могилевкин напоминал в своей записке, что в Крыму сохранился и собственный маломерный, но многочисленный флот общей грузоподъемностью в 150 000 тонн. А это означало возможность собственного экспорта соли с ещё большей выгодой и целесообразностью. Имелся и сухопутный вариант вывоза. Гужевая отправка в российские и украинские губернии не только дала бы Крыму массу необходимых товаров, но она и обошлась бы в копейки, так как заняла бы тысячи крымских безработных, которые с удовольствием соглашались не на денежную, а на натуральную оплату. Что же касается запасов товарной (то есть выволоченной, просушенной и выдержанной) соли, то её скопилось в Евпатории 15 млн пудов, столько же в Керчи и Геническе-Таганашском. То есть имелся огромный запас в 45 млн пудов (ГААРК. Ф. Р-1188. Оп. 3. Д. 188. Л. 367—369).

Уже через полтора месяца после того, как пакет с проектом А. Могилевкина ушёл «наверх», из Москвы последовало решение проблемы крымской соли. Оно было абсолютно иным, чем того ждали в голодающем Крыму. Но чтобы проникнуться всей абсурдностью (кажущейся!) смысла этого решения, необходим экскурс в высшие сферы тогдашней власти.

Восемнадцатого мая 1921 г. М.В. Фрунзе, командовавший тогда войсками Украины и Крыма, неожиданно получил от Ленина послание, смысл которого был бы более приличен какому-нибудь главарю мафии, чем, как-никак, вождю:

«Теперь главный вопрос всей Советской власти, вопрос жизни и смерти для нас — собрать с Украины 200—300 млн пудов» (Ленин. ПСС. Т. LII.. С. 196). Знакомый слог, знакомый стиль: чтобы уцелеть нам, надо взять у них. Хотят или не хотят эти не наши дать — неважно, их не спрашивают. И далее: «Для этого главное — соль» (Ленин. ПСС. Там же).

Попытаемся воспроизвести ход ленинской мысли во всей её глубине и прозорливости. Исходный вопрос: что едят украинцы? Сало! А какое же сало без соли? И ушлый главарь даёт наводку своему подельнику: «Всё забрать, обставить тройным кордоном войска все места добычи, ни фунта не пропустить, не дать раскрасть...» (ук. соч. С. 197). То есть оставить Украину без соли, став монополистом в её поставках². Вот теперь раскрывается и смысл отклонения вышеупомянутой программы спасения крымских татар, изложенной инженером А. Могилевкиным — как она могла пройти, если народ, согласно её смыслу, спасался ценой соли? И что из того, что её, этой соли, накопилось на четыре годовых запаса даже при сбыте её за рубеж в довоенном масштабе? Комментарии к указанному письму, как говорится, излишни. В этом письме — весь Ленин, вся грабительская суть и большевизма, и ленинской национальной политики.

Уполномоченным по вывозу соли крымских озёр был назначен И. Якир. Для Украины доступ к соли был перекрыт. А затем русские стали её выгребать по мере надобности. Причём нужда в этом продукте была весьма скромной — ведь соль имелась и на Урале, и в других местах. Столь же скромным был и экспорт в западном направлении, там она была нужна не больше, чем всегда (Западной и Северной Европе её с давних пор поставляла более близкая, чем Россия, Португалия). Таким образом, в среднем России требовалось всего-то около 100—150 000 пудов крымской соли в месяц³. Другими словами, Кремлю была важна даже не соль как таковая, а монополия на неё: это было оружие, одинаково пригодное к подавлению и украинцев, и крымских татар.

Лишь когда эта монополия стала стопроцентной, можно было начинать переговоры об украинской пшенице. Так, нагло отобранное законное достояние коренного народа Крыма, часть его природных ресурсов, была превращена Лениным в инструмент физического истребления крымских татар и экономического закабаления их украинских соседей.

Итак, программа А. Могилевкина была отклонена. Причём не по технической её невыполнимости. И не из забот об экологии крымских соляных озёр — сколько соли до революции ни вывозили, лиманам это никак не вредило — вывоз не поспевал за ростом кристаллов. Этот минерал, на который теперь обратил свой ласковый прищур Ильич, был для него важней человеческой жизни — выше об этом уже упоминалось.

И соль осталась в буртах, нетронутой, если не считать естественной её убыли от дождей и весеннего таянья снегов, ежегодно уносивших несчитанные тысячи пудов, мутными ручьями стекавших обратно в озёра и лиманы или уходившие в бесплодную землю евпаторийского и керченского сольпромов.

Это была не первая и не последняя попытка как-то реализовать соль. Видимо, нормальные, даже не семи пядей во лбу хозяйственники никак не могли примириться с совершено идиотской ситуацией: есть ценнейший товар, вокруг которого роятся богатые и проверенные временем покупатели, а продавать его нельзя, хотя законные хозяева этого товара (по Конституции республики) с голоду мрут как мухи. В конце того же марта евпаторийский предревкома предложил самостоятельно добыть озимые семена в Днепропетровском уезде, где в уплату за них с удовольствием соглашались взять евпаторийскую соль. Заведующий упосевкома Идрисов такую операцию запретил, даже не сочтя нужным сослаться на какие-то нормативные документы или на давление Москвы (ГААРК. Ф. Р-1188. Оп. 3. Д. 45. Л. 255). Чувствуется, что для него неприкосновенность крымской соли священна. А вот кто и как довёл крымского чиновника до такого состояния — можно только догадываться.

Через полгода с таким же предложением выступили керченские хозяйственники. Им уже более строго указали из Управления дел Крымревкома на «недопустимость товарообменных отношений на соль» (ГААРК. Ф. Р-1188. Оп. 3. Д. 48. Л. 390, 393). Что соответствовало истине более чем на 100%, так как всемогущий Сольтрест, которому и Крымревком был не указ, мог не отпускать для КрымЭКОСО⁴ соль из фонда ЭКОСО же! Сольтрест мог, раскапризничавшись, не выдавать из своих гигантских запасов и скудной пайковой соли голодающим (1 фунт в месяц). Он же наотрез отказался снять акциз с соли, входившей в состав детских пайков, предназначенных исключительно для детей-дистрофиков (ГААРК. Ф. Р-151. Оп. 1. Д. 2. Л. 248). В крестьян, пытавшихся унести с обширных, не ограждённых территорий соляных промыслов горсть соли в кармане, стреляла хорошо вооружённая сольпромовская охрана, многих убивая на месте...

Ленин говаривал, что на каждом слитке золота — следы крови.

Его соратники и снежно-белую евпаторийскую соль сумели сделать кровавой...

Примечания

1. До 1917 г. соль в Крыму добывалась и вывозилась совершенно свободно и практически даром: казна взимала при этом пошлины всего полкопейки за пуд. В 1917 г. было добыто таким образом 11 841 107 пудов (Бененсон, 1919. С. 50). И это был не предел. Гораздо раньше, при менее совершенных способах эксплуатации озёр и вывоза продукции, они давали «более 14 миллионов пудов соли» (Андриевский, 1892. С. 25).

2. Между прочим, незаменимость соли для простого народа вполне осознавалась царским правительством, которое делало многое для того, чтобы снизить её отпускную цену. Так, в 1882 г. были полностью отменены акцизные сборы с этого продукта массового потребления. При этом его годовая добыча по стране возросла до 40—45 млн пудов или более 2800 тонн (Зенкевич, 1890. С. 39).

3. За июль—сентябрь 1921 г., когда после долгого перерыва нужда в соли была явно выше средней, транспортами Военно-морского флота (железная дорога не работала) было вывезено из Крыма всего 352 000 пудов соли (ЦГА ВМФ. Ф. Р-397. Оп. 1. Д. 268. Л. 77).

4. КрымЭКОСО — Экономическое совещание при Совете народных комиссаров КрымАССР, руководивший в 1920—1937 г. деятельностью народного хозяйства республики. Подчинялся непосредственно Совету труда и обороны РСФСР.