а) Статус голодающего региона

После того как немногочисленные попытки помочь крымчанам в тяжкой борьбе за выживание были по-большевистски решительно отметены, смерти уже ничего не могло помешать. Конечно, это простое совпадение, но именно поздней осенью 1921 г., когда окончательно развеялась надежда на спасение Крыма солью его озёр, единичные случаи гибели людей от голода стали превращаться в массовое умирание. Пока — в отдельных уездах. В городах, повторяем, было легче, за исключением разве что Севастополя, где с июля свирепствовала холера (ГААРК. Ф. Р-1188. Оп. 3. Д. 48. Л. 171). В ноябре же государство нанесло очередной по удар самым оголодавшим, «спецкультурным» районам: был введён акциз на единственное их достояние — на вино. Теперь оно подлежало, как ранее рыба, обязательной сдаче в кооператив (который, заметим, не мог вывозить товар на север, как это иногда удавалось татарам-единоличникам).

Так, для виноградарей исчезла последняя возможность выжить — как и для многочисленных «рабочих» (по сути — тех же крестьян) совхозов «Массандра», «Магарач», «Ай-Даниль» и «Шаран» (ГААРК. Ф. Р-151. О. 1. Д. З. Л. 120). Но даже в случае, если кооперативу удавалось сбыть крестьянское вино или другой продукт, то лишь по мизерным ценам, а до самого сдатчика часто вообще доходили крохи. Так, за фунт табачного листа давали полфунта муки, а за сухую шерсть — в пять раз меньше (по весу) той же муки (ГААРК. Ф. Р-151. Оп. 1. Д. 3. Л. 40).

Уезды, где смерть от истощения становилась массовой (или просто общая ситуация делала такую перспективу в ближайшем будущем неотвратимой), могли рассчитывать на официальное признание их «голодающими». Такой статус давал ряд прав: на получение первоочередной безвозмездной помощи из центра, на снижение или временную отмену налогов, на поддержку международных фондов (последнее особенно ценилось, так как на родную власть надежды большой не было). Крым послал такое ходатайство в ноябре 1921 г.

Кремль ответил отказом. Без объяснения причин.

В феврале 1922 г. ходатайство почти аналогичного содержания туда же направил Госплан, где неплохо ознакомились с фактом голода, к тому времени охватившего весь Крым. Результат был по-прежнему нулевой (ГААРК. Ф. Р-151. Оп. 1. Д. 5. Л. 6, 15). Правда, в промежутке центральный Помгол сквозь зубы признал Ялтинский, Севастопольский и Джанкойский районы «неурожайными» (ГААРК. Ук. дело. Л. 18), что не давало практически никакого права просить о помощи со стороны.

О том, каким стало в новом 1922 году положение на самом деле, пожалуй, лучше всего говорит телеграмма, отправленная в феврале Гавеном в центральный Помгол:

«Положение Крыма катастрофическое. Города наводняются бегущим от голода сельским населением. Регистрация смертности на улицах городов и по дорогам прогрессивно растёт. Целиком поели весь скот и лошадей... Необходимы срочные меры и широкая государственная помощь. В противном случае ценные культуры Южного берега Крыма обречены на гибель. Принимаемые меры ввиду отсутствия средств недостаточны. Необходимо срочно признать область голодающей, возвратив в распоряжение Крымпомгола собранный по продналогу хлеб, ассигновав средства на общественные работы, ускорить сдачу нарядов на эвакуацию пришлого населения, разрешить вопрос об эвакуации армян, греков, турок. Одновременно необходимо войти в соглашение с АРА¹ об открытии в Крыму филиалов, так как условия снабжения здесь крайне неблагоприятны... (ГААРК. Ук. дело. Л. 32).

В механизированной давильне винодельческого кооператива. Из собрания издательства «Тезис»

Вот на эту трагическую информацию Кремль и ответил вышеупомянутым сообщением о том, что всего лишь трём уездам даруется статус всего лишь неурожайны. Поэтому Гавену ничего не оставалось, кроме как буквально на следующий день снова, словно глухим и слепым, слать срочное сообщение, разъясняющее обитателям старой крепости в центре Москвы то, что давно уже было понятно и большинству грамотных журналистов, аккредитованных в столице Российской федерации или Киеве, и самому московскому аппарату:

«Отчаянное положение Крыма требует исключительных мер к спасению погибающего городского и сельского населения, в особенности детей. Необходимо быстрое развёртывание всё новых и новых детских очагов, что невозможно ввиду отсутствия средств, помещений, оборудования...» Далее излагалась просьба разрешить, в случае крайней необходимости, использовать часть помещений и оборудования санаториев и домов отдыха Управления курортов (ЦУККА), где «без ущерба для наступающего Курортного сезона» (так в тексте! — В.В.) можно бы развернуть сеть из 1000 детских коллекторов (ГААРК. Ук. дело. Л. 35).

Лишь после этого, то есть тогда, когда число ежемесячной смертности перевалило за первый десяток тысяч и стало приближаться ко второму, Постановлением ЦК Помгола ВЦИК от 15.02.1922 г. Крым был наконец признан «полностью голодающим». И гораздо позже, только к осени, в Крыму стало известно, почему это решение так запоздало. Оказывается, чиновничья канитель с его принятием, стоившая, без преувеличения, тысяч и тысяч человеческих жизней, была порождением аппарата ЦК ВКП(б). Там ещё в ноябре 1921 г. было принято Постановление Политбюро ЦК о прекращении приёма всяких заявлений «о признании отдельных районов голодающими». Это слишком отвлекало партийную верхушку от более важных её дел.

Так просто и легко ЦК решил в ноябре вопрос об имевшихся (и возможных в будущем) вспышках голода на захваченной большевиками территории. При этом ЦК партии опирался на мощные, но всецело ему послушные структуры: Центральное статистическое управление (где ситуацию, сложившуюся в Крыму, представляли себе не хуже, чем в Симферополе), Госплан, союзные Наркомпрод и Наркомзем (ГААРК. Ф. Р-151. Оп. 1. Д. 2. Л. 329).

Чем же конкретно помог Крыму его новый статус?

Прежде всего, был решён тянувшийся с конца 1921 г. вопрос о передаче Крымпомголу крымского же экспортного фонда. Точнее, не всего фонда, это было бы слишком хорошо, а лишь 600 000 золотых рублей, которые были уже от этого фонда отчислены: их вот-вот должны были отправить в помощь голодающим Поволжья (ГААРК. Ф. Р-151. Оп. 1. Д. 2. Л. 57)². Однако от принятия решения до его осуществления времени в России всегда уходило немало при всех властях. И большевики в этом смысле исключением не были — миф об их «железном порядке» сильно раздут. Бумаги о крымском экспортном фонде неспешно ходили по московским инстанциям, неделя шла за неделей...

А в Крыму между тем творились страшные дела.

Примечания

1. АРА (сокр. от англ. American Relief Administration — Американская администрация помощи) — фонд, созданный в США для оказания помощи странам Европы, пострадавшим в годы Первой мировой войны. Руководивший АРА в 1919—1923 Г. Гувер неоднократно предлагал материальную безвозмездную помощь СССР, зная о тяжёлом положении страны после окончания Гражданской войны. Однако Москва разрешила АРА оказать советскому населению помощь лишь в 1921 г. в связи с голодом в Поволжье, ужасающие факты которого было невозможно далее скрывать от цивилизованного мира.

2. По мнению члена центрального Помгола Г.П. Сорокина, положение в Крыму было гораздо хуже, чем в Поволжье (Козлов, 2002. С. 168).