Краткій очеркъ обороны Севастополя

Основанный, пo повелѣнію Императрицы Екатерины II, въ 1784 г. адмираломъ Мекензи, Севастополь вскорѣ сталъ главнымъ портомъ Черноморскаго флота, на развитіе котораго особенное вниманіе было обращено главнымъ командиромъ Черноморскаго флота вице-адмираломъ Грейгомъ (1817—1833 гг.) и его знаменитымъ преемникомъ адмираломъ М.П. Лазаревымъ (1833—1851 гг.)

Въ тридцатыхъ годахъ XIX столѣтія Севастополь обогатился превосходными доками и новымъ адмиралтействомъ.

Обезпеченіе города и порта укрѣпленіями начато было тотчасъ же по занятіи русскими войсками береговъ Ахтіарской бухты, при которой былъ основанъ Севастополь и, въ виду морского его значенія, какъ мѣста стоянки Черноморскаго флота, главное вниманіе было обращено на сооруженіе приморскихъ батарей; проектъ сухопутныхъ укрѣпленій былъ составленъ лишь въ 1834 году.

По проекту 1834 года Севастополь долженъ быть обнесенъ съ Южной стороны непрерывной линіей укрѣпленій, состоящей изъ 7 земляныхъ бастіоновъ, соединенныхъ оборонительными стѣнками. По повелѣнію Императора Николая I, проектъ этотъ былъ измѣненъ, при немъ предположено было увеличить число бастіоновъ до 8, примкнувъ оборонительную линію бастіономъ № 1 къ Киленъ-бухтѣ и расположивъ бастіоны въ слѣдующихъ мѣстахъ: № 2 на Малаховомъ курганѣ, № 3 между Доковымъ и Лабораторнымъ оврагами — впереди морского госпиталя, № 4 противъ устья Южной бухты на Бульварной высотѣ, № 5 на гребнѣ высоты между Городскою и Загородною балками, № 6 правѣе бастіона № 5 на 500 саженъ и № 7 возлѣ береговой батареи № 8. На правомъ полигонѣ у Киленъ-бухты предполагалось возвести два бастіона.

Къ началу Восточной войны изъ сухопутныхъ укрѣпленій были устроены лишь оборонительныя казармы, предназначенныя для замыканія горжъ бастіоновъ №№ 1, 5 и 6, оборонительныя стѣны, сложенныя изъ камня, между 5, 6 и 7 бастіонами и бастіонъ № 7, соединявшійся съ береговой батареей № 8.

Къ работамъ по возведенію остальныхъ бастіоновъ еще не приступали.

На Сѣверной сторонѣ было старинное Сѣверное укрѣпленіе. Здѣсь-же иждивеніемъ отставного поручика Волохова была построена башня для дѣйствія артиллеріей по морскому берегу до устья р. Бельбека. Такимъ образомъ, съ Южной стороны Севастополь былъ прикрытъ оборонительными стѣнами на протяженіи лишь одной четверти своей окружности, будучи на остальномъ пространствѣ лишенъ какой бы то ни было ограды.

Зимою 1854 года, по распоряженію князя Меншикова, опасавшагося возможности непріятельской высадки лишь въ небольшихъ силахъ съ цѣлью овладѣнія выдвинутыми береговыми батареями, былъ заложенъ, между Городскимъ оврагомъ и Загородной балкой, люнетъ, названный впослѣдствіи редутомъ № 1 (Шварца).

Въ это время Англіей и Франціей была объявлена война Россіи и стали извѣстны приготовленія союзниковъ къ отправкѣ въ Крымъ значительнаго десанта. Тѣмъ не менѣе, въ виду существовавшаго у насъ убѣжденія, что противники не высадятъ значительныхъ силъ¹ въ небогатомъ продовольствіемъ и перевозочными средствами Крыму, работы по подготовкѣ сухопутной обороны Севастополя подвигались медленно и ко времени высадки (2-го Сентября) укрѣпленія Южной стороны далеко не были окончены и представлялись въ слѣдующемъ видѣ:

Сильнѣе прочихъ былъ 6-ой бастіонъ; часть его была насыпана изъ земли, горжа замкнута казармой и стѣной. Такъ какъ постройки 5-го бастіона еще не начинали, то для обороны впереди лежащей мѣстности воспользовались имѣвшейся на его мѣстѣ оборонительной казармой, приспособивъ и вооруживъ ее для этого надлежащимъ образомъ. Редутъ № 1 (Шварца) былъ законченъ и вооруженъ, а на 4-мъ бастіонѣ были готовы лишь правые фасъ и флангъ. На Бомборской высотѣ, вмѣсто 3-го бастіона, была насыпана лишь батарея для 7 морскихъ орудій; на Малаховомъ курганѣ, на счетъ Севастопольскаго купечества, была сооружена башня съ открытой батареей на крышѣ, на мѣстахъ же 1 и 2 бастіоновъ находились лишь батареи полевой профили. Такимъ образомъ, оборонительная линія въ 6½ верстъ была вооружена всего 145 орудіями.

Гарнизонъ Севастополя состоялъ изъ 4-хъ резервныхъ батальоновъ егерской бригады 13-ой пѣхотной дивизіи, четырехъ десантныхъ батальоновъ², двухъ морскихъ подвижныхъ батарей въ 16 орудій и командъ морского вѣдомства. Силъ этихъ было недостаточно, какъ для обороны, такъ и для работъ по сооруженію укрѣпленій. Для усиленія гарнизона были сформированы морскіе батальоны №№ 34, 36, 37 и I-й рекрутскій.

Ожидавшееся нападеніе союзниковъ на Сѣверную сторону побудило усилить оборону этой линіи расположеніемъ батарей полевой профили по сторонамъ Сѣвернаго укрѣпленія.

Послѣ Алминскаго сраженія, въ ночь съ 10-го на 11-е сентября, по распоряженію князя Меншикова, были затоплены для загражденія входа на рейдъ пять старыхъ кораблей и два фрегата³. Экипажи, снятые съ затопленныхъ и оставшихся на рейдѣ судовъ, составили 12 морскихъ батальоновъ, что довело силу гарнизона до 17 тысячъ нижнихъ чиновъ⁴.

Противъ этихъ, высаженныхъ съ судовъ, моряковъ и резервныхъ пѣхотныхъ батальоновъ находился отлично вооруженный шестидесятитысячный корпусъ союзныхъ войскъ, одолѣвшій сопротивленіе нашихъ войскъ подъ Алмой, которыя вскорѣ отступили къ Бахчисараю, такъ какъ князь Меншиковъ, отойдя съ арміей къ Севастополю, подвергался опасности быть отрѣзаннымъ отъ сообщеній съ Россіей, если-бы противникъ занялъ Инкерманскія высоты.

Въ ожиданіи наступленія противника гарнизонъ Сѣверной стороны былъ расположенъ слѣдующимъ образомъ:

Въ Сѣверномъ укрѣпленіи 5200 человѣкъ, въ полевыхъ укрѣпленіяхъ Сѣверной стороны 1000 человѣкъ; въ резервѣ: за лѣвымъ флангомъ 4 батальона, силой въ 1740 человѣкъ, за правымъ флангомъ у Сѣверной пристани 5 батальоновъ, силой въ 2600 человѣкъ. Всѣ поименованныя части были составлены изъ моряковъ и лишь на Константиновской батареѣ находился батальонъ Виленскаго егерскаго полка. Общая численность гарнизона Сѣверной стороны не превышала 11500 строевыхъ нижнихъ чиновъ, большею частью моряковъ, непривычныхъ къ сухопутнымъ дѣйствіямъ и вооруженныхъ старыми кремневыми ружьями.

Союзники не рѣшались атаковать укрѣпленій Сѣверной стороны, считая ихъ весьма сильными; 9-го числа (на другой день послѣ Алминскаго сраженія) генералъ Бургойнь въ докладной запискѣ англійскому главнокомандующему, лорду Раглану, высказался за обходъ сѣверной оборонительной линіи и предложилъ атаковать съ юга слабо укрѣпленный Севастополь, указывая вмѣстѣ съ тѣмъ на преимущества расположенія союзныхъ войскъ на позиціи между Балаклавой и Черной рѣчкой, а также удобства сообщенія съ флотомъ, пользуясь Балаклавской бухтой.

Противникъ, переночевавъ на Бельбекѣ, въ виду Сѣвернаго укрѣпленія (въ 5 верстахъ отъ него), 13-го числа началъ свой фланговый маршъ влѣво, желая перейти къ Южной сторонѣ Севастополя. Причины этого рѣшенія заключались какъ въ отсутствій сѣвернѣе Севастопольской бухты удобной гавани для союзнаго флота, (что, въ связи съ перемѣнной осенней погодой, угрожало сообщеніямъ высадившейся арміи) такъ и въ нерѣшительности дѣйствій главной французской квартиры, вызванной болѣзнью маршала С. Арно.

Движеніе союзниковъ съ Сѣверной сторона на Южную было произведено одновременно съ движеніемъ князя Меншикова отъ Севастополя къ Бахчисараю. Отсутствіе развѣдки съ обѣихъ сторонъ не дало возможности ни союзникамъ, ни князю Меншикову атаковать другъ друга на маршѣ, а счастливая случайность позволила обоимъ благополучно совершить опасный переходъ. Только на хвостъ нашихъ обозовъ случайно налетѣли англійскіе гусары.

Для гарнизона Севастополя было полною неожиданностью вскорѣ обнаружившееся намѣреніе союзников атаковать слабо укрѣпленную Южную сторону, защищаемую всего семью батальонами. Работы по усиленію укрѣпленій. Южной стороны со времени высадки союзниковъ и до движенія ихъ на Херсонесскій полуостровъ были почти прекращены, такъ какъ все вниманіе было обращено на Сѣверную сторону.

За это время успѣли лишь насыпать лѣвый фасъ 4-го бастіона, устроить батарею надъ берегомъ Лабораторной балки и установить 27 орудій. Такимъ образомъ, семиверстная оборонительная линія имѣла всего 172 орудія небольшихъ калибровъ, что представляло весьма слабое и недостаточное для отраженія, непріятеля вооруженіе. Большая часть укрѣпленій имѣла къ тому-же полевую профиль, почти, безъ рвовъ и со значительными открытыми промежутками между оборонительными сооруженіями.

Между тѣмъ предстояло произвести крупныя измѣненія въ распредѣленіи гарнизона на случай штурма укрѣпленій Южной стороны; приняты были мѣры для спѣшной перевозки войскъ съ Сѣверной стороны на пароходахъ и гребной флотиліи. Къ утру 15-го сентября были перевезены почти всѣ флотскіе батальоны, что съ прибывшимъ батальономъ Тарутинскаго егерскаго полка довело численность гарнизона Южной стороны до 16 тысячъ штыковъ. Въ довершеніе всего, гарнизонъ этотъ былъ раздѣленъ Южной бухтой на двѣ части, чѣмъ ослаблялась взаимная поддержка гарнизоновъ разныхъ участковъ оборонительной линіи. Большинство орудій дѣйствовало черезъ банкъ, артиллерійская прислуга и резервы не имѣли укрытій отъ непріятельскаго огня.

13-го сентября Севастополь былъ объявленъ въ осадномъ положеніи и всѣ начальствовавшіе въ городѣ лица, зная административныя и военныя дарованія адмирала Корнилова, предложили ему принять на себя распоряженія по оборонѣ города, хотя тамъ находились и лица старше его по службѣ.

Работа закипѣла днемъ и ночью, при чемъ къ ней были привлечены всѣ войска гарнизона и обыватели; женщины и дѣти добровольно вызвались помогать при постройкѣ укрѣпленій. Женщинами была выстроена; такъ называемая «Дѣвичья батарея», на мѣстѣ которой въ настоящее время находится состоящая при Музеѣ Севастопольской обороны Ремесленная школа генерала Манькова. Всего работало одновременно отъ 5 до 6 тысячъ человѣкъ, главнымъ образомъ на земляныхъ работахъ по возведенію батарей и рытью траншей между отдѣльными оборонительными сооруженіями. Энергія и талантъ подполковника Тотлебена, руководившаго инженерными работами по усиленію оборонительной линіи, въ значительной мѣрѣ повліяли на успѣхъ быстраго сооруженія по составленному имъ плану цѣлаго ряда новыхъ укрѣпленій и батарей.

Союзники, обойдя Севастополь съ востока, перешли 14-го числа черезъ р. Черную, при чемъ французы расположились на Ѳедюхиныхъ высотахъ, а англичане двинулись къ Балаклавѣ. Гарнизонъ послѣдней, въ составѣ одной роты греческаго батальона съ четырьмя полупудовыми мортирками, подъ начальствомъ командира батальона полковника Манто, засѣвъ въ развалинахъ генуэзскаго замка, открылъ огонь по англійскому авангарду и прекратилъ его, только разстрѣлявъ всѣ заряды. Послѣ этого онъ былъ захваченъ подавляющими силами англійскихъ войскъ, которыя, не предполагая, что имъ оказываетъ сопротивленіе только одна рота, начали готовиться къ серьезному сраженію.

17-го сентября 4 непріятельскихъ корабля, находившіеся у Стрѣлецкой бухты, обстрѣливая Александровскую батарею, ранили 2-хъ человѣкъ, но были отогнаны огнемъ нашихъ батарей. Это была первая потеря въ осажденномъ Севастополѣ.

Войска противника ограничивались все это, время незначительными рекогносцировками. Между тѣмъ, кавалерія нашей арміи, отошедшей къ Бахчисараю, обнаружила 16-го сентября, что союзники сосредоточились на Южной сторонѣ, вслѣдствіе чего князь Меншиковъ для усиленія Севастопольскаго гарнизона немедленно приблизилъ свои войска къ Сѣверной сторонѣ и уже 19-го числа въ городъ вступило изъ состава этой арміи болѣе 8000 штыковъ⁵. Къ этому же времени состоялось назначеніе адмирала Корнилова начальникомъ штаба Севастопольскаго гарнизона, мѣра, вызванная необходимостью подчинить ему сухопутныя части, входившія въ составъ гарнизона.

Нерѣшительность союзниковъ наводила на мысль, что ими будетъ предпринята правильная осада или бомбардировка и потому, чтобы затруднить устройство осадныхъ батарей, съ оборонительной линіи начали обстрѣливать мѣстность, гдѣ таковыя могли быть заложены, а на случай штурма устроили засѣки и фугасы, передъ выдающимися частями укрѣпленій. Гарнизонъ постепенно усиливался и къ 25-му сентября насчитывалъ въ своихъ рядахъ до 30 тысячъ человѣкъ⁶.

Корниловъ постоянно объѣзжалъ линію укрѣпленій и поддерживалъ въ войскахъ энергію. Обратившись какъ то къ Московскому полку, онъ сказалъ: «Московцы, вы находитесь здѣсь на рубежѣ Россіи, вы защищаете дорогой уголокъ Русскаго царства. На васъ смотритъ Царь и вся Россія. Если только вы не исполните вполнѣ своего долга, то и Москва не приметъ васъ какъ Московцевъ».

27-го сентября были обнаружены построенныя англичанами осадныя батареи; къ этому времени работы на Южной сторонѣ сильно подвинулись — всѣ укрѣпленія и траншеи были доведены до надлежащихъ размѣровъ, а батареи были вооружены. Дѣятельность обороняющагося была тѣмъ болѣе успѣшна, что обширность оборонительной линіи и громадное число рабочихъ ввели союзниковъ въ заблужденіе относительно дѣйствительной нашей готовности къ отраженію атаки и побудили ихъ принять рѣшеніе бомбардировать Севастопольскія батареи для подготовки штурма.

Когда на разсвѣтѣ 28-го числа стали видны сооруженныя ночью французами осадныя батареи, гарнизонъ облегченно вздохнулъ, такъ какъ Не могло быть сомнѣній въ томъ, что городу не грозитъ немедленный приступъ. Обстоятельство это давало обороняющемуся большой выигрышъ времени, которымъ не замедлили воспользоваться для усиленія вооруженія батарей замѣной и установкой орудій большого калибра; вездѣ, гдѣ было возможно, каменныя постройки осыпали землей. За время съ 14-го сентября по 5-е октября было построено болѣе 20 новыхъ батарей, а вооруженіе укрѣпленій Южной стороны доведено до 341 орудія, но, впрочемъ, большинство этихъ орудій предназначались для ближайшей обороны, на случай отбитія штурма, и не могло состязаться съ батареями союзниковъ. Успѣхъ всей работы явился слѣдствіемъ неутомимой дѣятельности чиновъ гарнизона и жителей города, воодушевлявшихся адмиралами Корниловымъ и Нахимовымъ.

5-го октября, рано утромъ, батареи противника начали 1-е бомбардированіе Севастополя. Наскоро насыпанныя изъ приносной земли укрѣпленія наши плохо выдерживали жестокій огонь непріятельскихъ орудій, быстро осыпались бруствера и разрушались амбразуры. Такъ какъ бруствера всюду были очень низки, то части гарнизона, находившіяся въ укрѣпленіяхъ на случай отраженія штурма, были совершенно открыты для пораженія артиллеріей союзниковъ и несли большія потери отъ огня осадныхъ батарей, направленнаго противъ оборонительной линіи. Пришлось вывести большую часть войскъ изъ укрѣпленій, оставивъ тамъ самое ограниченное число защитниковъ. Нашимъ огнемъ въ этотъ день было произведено два значительныхъ взрыва на французской батареѣ, что и принудило замолчать французскую артиллерію; вмѣстѣ съ тѣмъ у насъ былъ сильно поврежденъ 5-й бастіонъ и подбиты орудія на Малаховой башнѣ. Англичанамъ, дѣйствовавшимъ по 3 и 4-му бастіонамъ, удалось сбить около трети нашей артиллеріи, преимущественно на 3-мъ бастіонѣ, разрушить большую часть амбразуръ и нанести сильныя потери артиллерійской прислугѣ. Въ довершеніе всего, около трехъ часовъ дня англійскимъ снарядомъ былъ взорванъ пороховой погребъ 3-го бастіона, отчего передняя часть бастіона была сброшена въ ровъ, орудія опрокинуты и погибло 100 человѣкъ изъ состава гарнизона. Изъ 22-хъ орудій бастіона сохранилось лишь 2, прислуги же (въ теченіе дня она была дважды укомплектована) осталось всего 5 человѣкъ. Къ концу дня англійская артиллерія была, все-таки, принуждена замолчать.

Несмотря на то, что вооруженіе осадныхъ батарей превосходило⁷ артиллерію обороняющагося, защитники вышли съ честью изъ этого испытанія, такъ какъ союзники не рѣшились атаковать Севастопольскія укрѣпленія, хотя бомбардированіе было предпринято съ цѣлью подготовить штурмъ. Потери наши въ этотъ день состояли изъ 1112 человѣкъ, тогда какъ уронъ союзниковъ не превышалъ 350 человѣкъ⁸.

Крупной потерей для Севастопольцевъ въ этотъ день была смерть адмирала Корнилова, раненаго на Малаховомъ курганѣ и умершаго со словами: «скажите всѣмъ, какъ пріятно умирать, когда совѣсть спокойна. Благослови, Господи, Россію и Государя, спаси Севастополь и флотъ». Въ его память, повелѣніемъ Императора Николая I, укрѣпленія Малахова кургана были наименованы Корниловскимъ бастіономъ. Несмотря на сильное разстройство, исправленный ночью 3-й бастіонъ на слѣдующій день открылъ вновь огонь по осаднымъ батареямъ.

Бомбардированіе, начатое 5-го числа, продолжалось безпрерывно до 13-го октября; обнаруженныя гарнизонномъ въ это время работы союзниковъ окончательно выяснили ихъ намѣренія вести постепенную атаку на 4-й бастіонъ. Немедленно были приняты мѣры для усиленія обороны мѣстности, лежащей впереди этого бастіона, постройкой нѣсколькихъ батарей и замѣной орудій болѣе крупными.

Находившіеся въ передовыхъ траншеяхъ непріятельскіе стрѣлки, вооруженные штуцерами, съ успѣхомъ разстрѣливали артиллерійскую прислугу 4-го бастіона и войска, сосредоточенныя за бастіономъ. Въ виду приближенія подступовъ къ нашимъ укрѣпленіямъ на 200 саженъ, большое значеніе имѣла сторожевая служба впереди оборонительной линіи и громадную пользу гарнизону принесли находившіеся въ секретахъ пластуны⁹, которые привыкли на Кавказѣ къ наблюденію за врагомъ. Секреты замѣняла ночью цѣпь парныхъ часовыхъ, давали знать на бастіонъ о работахъ противника, послѣ чего орудія бастіона обстрѣливали картечью указанное секретами пространство.

Въ ночь съ 8-го на 9-е октября вылазочной партіи, подъ начальствомъ лейтенанта Троицкаго, въ составѣ около 100 нижнихъ чиновъ удалось, подкравшись къ французскимъ батареямъ, заклепать нѣсколько орудій.

Между тѣмъ къ арміи князя Меншикова спѣшно прибывали подкрѣпленія изъ Керчи и изъ Южной армій князя Горчакова черезъ Перекопъ, вслѣдствіе чего главнокомандующій рѣшилъ произвести наступленіе въ тылъ расположенія союзниковъ, угрожая сообщеніямъ англичанъ съ Балаклавой. Рѣшеніе это привело къ бою подъ Балаклавой 18-го октября, завершившемуся взятіемъ нами кадыкіойскихъ редутовъ и утвержденіемъ нашимъ на лѣвомъ берегу Черной рѣчки, всего лишь въ двухъ верстахъ отъ Балаклавы. Успѣхъ нашъ въ этомъ дѣлѣ сильно поднялъ духъ защитниковъ Севастополя, изнуренныхъ продолжительнымъ бомбардированіемъ и постояннымъ ожиданіемъ приступа. На слѣдующій же день изъ Севастополя была произведена большая вылазка отрядомъ въ составѣ 6 батальоновъ Бутырскаго и Бородинскаго полковъ и 4-хъ орудій легкой № 5 батарей 17-й артиллерійской бригады, подъ начальствомъ командира Бутырскаго полка полковника Ѳедорова. Отогнавъ англійскую цѣпь аванпостовъ, вылазочный отрядъ дошелъ до англійскихъ осадныхъ батарей, послѣ чего, попавъ подъ перекрестный ружейный и артиллерійскій огни и потерявъ начальника раненымъ, отошелъ назадъ съ потерей до 270 человѣкъ.

Въ это время непріятельскіе выстрѣлы такъ сильно поражали городскія строенія, что пришлось перевести госпитали съ Екатерининской улицы къ Графской пристани. Несмотря на то, что огонь союзниковъ былъ такъ-же силенъ, какъ и въ первые дни бомбардированія, потери гарнизона значительно уменьшились, такъ какъ были устроены во многихъ мѣстахъ закрытія и траверсы.

Противникъ находился всего въ 65 саженяхъ отъ 4-го бастіона, и начатая французами минная война вынудила насъ приступить къ веденію контръ-минъ, для чего въ ночь на 22-е октября на 4-мъ бастіонѣ были вырыты пробные минные колодцы. Артиллерія наша ежедневно терпѣла большія поврежденія, а между тѣмъ штурмъ ожидался съ часу на часъ. Гарнизонъ 4-го бастіона въ это время состоялъ всего изъ 6 ротъ и не было возможности увеличить его, такъ какъ внутренность укрѣпленій обстрѣливалась сильнѣйшимъ огнемъ; отраженіе многочисленныхъ штурмовыхъ колоннъ представлялось маловѣроятнымъ. Въ силу такого соображенія, а также, чтобы отвлечь вниманіе союзниковъ отъ главнаго пункта атаки, когда съ подошедшимъ 4-мъ пѣхотнымъ корпусомъ численность нашихъ войскъ вблизи Севастополя возросла до 100 тысячъ (у союзниковъ же было до 70 тысячъ человѣкъ), было рѣшено атаковать правый флангъ осаждающаго, что при успѣхѣ давало арміи князя Меншикова возможность, занявъ Киленбалочныя высоты, отбросить, совмѣстно съ гарнизономъ союзниковъ въ ихъ флоту.

Соображеніями этими было вызвано Инкерманское сраженіе, въ которомъ, кромѣ арміи князя Меншикова, изъ состава гарнизона приняли дѣятельное участіе войска 10-й и 16-й пѣхотныхъ дивизій и Бутырскій полкъ, подъ начальствомъ генералъ-лейтенанта Соймонова¹⁰.

Диспозиція для Инкерманскаго сраженія

Завтра, 24 октября, назначается наступленіе на англійскую позицію, съ тѣмъ, чтобы, овладѣвъ высотами оной, утвердиться на нихъ. Для чего:

1) Дѣйствующему отряду въ Севастополѣ, подъ начальствомъ генералъ-лейтенанта Соймонова начать наступленіе отъ Киленъ-балки въ 6 часовъ утра, предварительно сему сдѣлавъ уже выдвиженіе изъ укрѣпленій.

2) Отряду съ Инкерманской горы, подъ начальствомъ генералъ-лейтенанта Павлова, въ 6-же часовъ утра возстановить Инкерманскій мостъ и быстро слѣдовать на соединеніе съ отрядомъ генералъ-лейтенанта Соймонова.

3) Войскамъ, находящимся подъ начальствомъ князя Горчакова, содѣйствовать общему наступленію, отвлекая собою силы непріятеля и стараясь овладѣть однимъ изъ выходовъ на Сапунъ-гору.

Эта краткая диспозиція была дополнена разнорѣчивыми и путанными приказаніями, отданными командовавшимъ всѣми войсками въ Инкерманскомъ бою генераломъ Даненбергомъ. Такимъ образомъ, колонна генерала Соймонова, вмѣсто того, чтобы наступать по ближайшему къ Севастополю берегу Киленъ-балки, оставивъ на противоположномъ берегу мѣсто для колонны генерала Павлова, перешла на противоположную сторону, благодаря чему обѣ колонны столпились на узкомъ пространствѣ и могли дѣйствовать только по частямъ.

Къ этому слѣдуетъ еще прибавить отсутствіе общаго руководства боемъ и опозданіе отряда Павлова, прибывшаго на поле сраженія въ то время, когда дивизія Соймонова изнемогла въ неравномъ бою и потеряла своего начальника. Въ этомъ кроются причины неудачи Инкерманскаго сраженія.

Во время сраженія изъ Севастополя была произведена съ 5-го бастіона вылазка отрядомъ (Минскій полкъ съ 4 орудіями), подъ начальствомъ генералъ-маіора Тимофеева, который, оттѣснивъ французскіе аванпосты ворвался на осадныя батареи, гдѣ и заклепалъ 15 орудій.

23 октября прибыли въ Севастополь Великіе Князья Николай и Михаилъ Николаевичи, которые на слѣдующій день принимали участіе въ бою.

Въ Инкерманскомъ сраженіи участвовало русскихъ войскъ до 35 тысячъ противъ 19 тысячъ союзниковъ¹¹. Потери наши состояли изъ 6 генераловъ, 289 офицеровъ и 11664 нижнихъ чиновъ. Союзники потеряли 11 генераловъ, 263 офицеровъ и 4109 нижнихъ чиновъ.

Результатомъ этого, хотя и неудачнаго для насъ, сраженія была отсрочка штурма противъ 4-го бастіона, въ виду сильнаго впечатлѣнія, произведеннаго на союзниковъ отчаянной храбростью русскихъ войскъ; дѣйствія нашихъ противниковъ послѣ сраженія стали очень нерѣшительными, пріобрѣтя исключительно оборонительный характеръ.

Уже въ началѣ октября Государь Императоръ Николай Павловичъ сообщалъ главнокомандующему о необходимости вынести оборону Корабельной стороны впередъ, занявъ и укрѣпивъ для этого Киленбалочныя возвышенности и курганъ передъ Корниловскимъ бастіономъ. Главнокомандующій въ дневникѣ своемъ 10-го октября отмѣтилъ: «Государь желаетъ, чтобы вылазкою утвердиться и окопаться внѣ Севастополя и такимъ образомъ выигрывать у непріятеля мѣстность, что неисполнимо». Вслѣдствіе такихъ взглядовъ князя Меншикова Высочайшая мысль получила осуществленіе лишь послѣ многократныхъ и настоятельныхъ требованій Государя и вѣсть объ исполненіи ея дошла въ Петербургъ лишь на другой день послѣ кончины Императора Николая.

Такъ какъ обороняющійся не могъ занимать большими силами 8-й бастіонъ, то явилась необходимость обезпечить, на случай неблагопріятнаго для насъ исхода штурма, отступленіе гарнизона Корабельной стороны, для чего въ концѣ октября морскія казармы, расположенныя въ этой части города, были обращены въ центральный опорный пунктъ.

Съ 1-го ноября погода рѣзко измѣнилась къ худшему; задулъ сильный вѣтеръ и шелъ проливной дождь. 2-го же числа разразилась жестокая буря, при чемъ всѣ траншеи обороняющагося залила вода, грозившая затопить пороховые погреба.

На сколько сильна была буря, можно судить по тому, что въ Балаклавской бухтѣ совершенно разбились 11 англійскихъ судовъ, многія же потерпѣли значительныя аваріи. Въ числѣ погибшихъ англійскихъ судовъ находился пароходъ «Принцъ» съ артиллерійскимъ грузомъ, теплой одеждой для англійской арміи и подводными минами, предназначавшимися для взрыванія затопленныхъ русскихъ судовъ.

Подъ впечатлѣніемъ Инкерманскаго сраженія союзники обратили свое вниманіе на усиленіе линіи укрѣпленій, обезпечивавшей ихъ отъ наступательныхъ дѣйствій нашей полевой арміи со стороны р. Черной, и на вооруженіе артиллеріей крупнаго калибра Балаклавскихъ редутовъ, при чемъ всѣ работы ихъ на этомъ фронтѣ составили циркумваллаціонную линію протяженіемъ въ 18 верстъ.

Положеніе гарнизона въ ноябрѣ, въ виду наступившихъ холодовъ и постоянныхъ дождей, стало тягостнымъ;

войска наши, не имѣвшія ни теплой одежды; ни теплыхъ помѣщеній, находились на службѣ днемъ и ночью. Все это повело къ усиленію холеры, появившейся въ октябрѣ, къ развитію болѣзненности и смертности. Положеніе союзниковъ было не лучше, и потому огонь осадныхъ батарей значительно ослабѣлъ, чѣмъ не замедлили воспользоваться защитники Севастополя, поспѣшившіе заняться усиленіемъ возведенныхъ въ первый періодъ обороны укрѣпленій, углубленіемъ рвовъ, утолщеніемъ траверсовъ.

До ноября обороняющійся употреблялъ всѣ старанія прикрыть себя большимъ количествомъ укрѣпленій, въ ноябрѣ-же было приступлено къ усовершенствованію наскоро построенныхъ оборонительныхъ сооруженій. Впереди нѣкоторыхъ укрѣпленій были устроены завалы, не имѣвшіе правильнаго расположенія; за ними укрывались наши стрѣлки, слѣдившіе съ близкаго разстоянія за работами и дѣятельностью осаждающаго. Нужно замѣтить, что въ ноябрѣ мѣсяцѣ, въ виду нерѣшительныхъ дѣйствій союзниковъ, дѣятельность обороняющагося очень оживилась и не проходило дня, чтобы гарнизонъ не тревожилъ противника вылазками.

Нельзя не указать на то, что обороняющійся не воспользовался своимъ численнымъ превосходствомъ и удобной для него обстановкой перейти въ наступленіе зимой всѣми силами, около Севастополя находившимися. Въ это время положеніе союзниковъ было очень затрудненное, духъ ихъ былъ подавленъ неблагопріятными условіями осадной жизни, при отсутствіи укрытій отъ непогоды, теплыхъ помѣщеній и зимней одежды. Нашъ рѣшительный переходъ въ наступленіе могъ окончиться самыми плодотворными результатами.

19-го ноября вступилъ въ отправленіе должности начальника штаба гарнизона флигель-адъютантъ князь Васильчиковъ, снискавшій себѣ вскорѣ общее уваженіе и любовь всего гарнизона. Къ этому времени французы настолько развили свои работы, что угрожали не только 4-му бастіону, но и редуту № 1 (Шварца). Вслѣдствіе этого рѣшено было, для задержанія приближенія французовъ, выдвинуть оборону впередъ примѣненіемъ ложементовъ, являвшихся развитіемъ идеи заваловъ, но болѣе приспособленныхъ къ упорной оборонѣ.

Войска, занимавшія ложементы, обнаруживъ работы противника или передвиженія его войскъ, должны были давать знать укрѣпленіямъ, впереди коихъ они находились, о замѣченномъ, послѣ чего, раздавшись въ стороны, очищали фронтъ для дѣйствія нашей артиллеріи и присоединялись къ стрѣлкамъ сосѣднихъ ложементовъ.

Первый ложементъ былъ заложенъ чинами Минскаго пѣхотнага полка подъ руководствомъ инж.-поручика Батовскаго въ ночь съ 20 на 21-е ноября. На разсвѣтѣ французы, направили на ложементъ сильный огонь, но безъ успѣха, такъ какъ цѣль, имъ предоставляемая, была слишкомъ мала. Засѣвшіе въ немъ штуцерные Минскаго полка успѣшно поражали во флангъ третью французскую параллель и подступы к 4-му бастіону. Вместѣ с устройствомъ ложементовъ обороняющійся значительно усилилъ артиллерійское вооруженіе праваго фланга оборонительной линіи.

Производившіяся въ это время гарнизономъ вылазки такъ тревожили союзниковъ, что французами былъ сформированъ отрядъ изъ охотниковъ, получившихъ кличку «enfants perdus», спеціально для разрушенія нашихъ ложементовъ и охраненія французскихъ траншей.

Въ концѣ ноября были сооружены редуты: Чесменскій — за 5 бастіономъ, Ростиславскій — за оборонительной стѣнкой между 5 и 6-мъ бастіонами и Язоновскій за 4-мъ бастіономъ, которые должны были составить вторую линію опорныхъ пунктовъ.

Назначенный въ концѣ ноября начальникомъ гарнизона генералъ-адъютантъ баронъ Остенъ-Сакенъ принялъ мѣры къ улучшенію положенія гарнизона и попеченія о больныхъ и раненыхъ.

Приближеніе французскихъ подступовъ, находившихся на разстояніи всего 65 саженъ отъ нашихъ укрѣпленій, было остановлено картечнымъ огнемъ обороняющагося и вынесенными впередъ ложементами. Такъ какъ уже въ октябрѣ были устроены на 4-мъ бастіонѣ пробные минные колодцы, то было рѣшено обезпечить этотъ бастіонъ отъ подземной атаки обширной контръ-минной системой подъ руководствомъ полковника Тотлебена. Исполненіе-же работъ было поручено штабсъ-капитану 4-го сапернаго батальона Мельникову и нижнимъ чинамъ 4 и 6 саперныхъ батальоновъ.

Планъ минной войны заключался въ слѣдующемъ: на глубинѣ 21 фута ниже поверхности земли, подъ дномъ рва бастіона, должна была быть вырыта галлерея съ выведенными изъ нея впередъ слуховыми рукавами. Всѣ галлереи находились въ слоѣ глины между сплошными пластами скалъ. Работы были затруднены недостаткомъ математическихъ инструментовъ и скопленіемъ грунтовыхъ водъ. Кромѣ того, для прислушиванія къ подземнымъ работамъ противника, обороняющемуся нужно было временами прекращать всѣ работы. Князь Меншиковъ снабдилъ полковника Тотлебена напечатаннымъ во Франціи планомъ осадныхъ работъ, гдѣ французская минная галлерея была указана въ направленіи исходящаго угла 4-го бастіона.

Штабсъ-капитанъ Мельниковъ, начавшій въ октябрѣ минную войну, съ необычайной энергіей и умѣніемъ успѣшно велъ ее до іюня мѣсяца, когда полное разстройство здоровья заставило передать ближайшее руководство работами поручику 6 сапернаго батальона Преснухину.

Въ теченіе всего декабря и начала января 1855 года гарнизономъ были произведены многочисленныя вылазки. Осадныя батареи дѣйствовали слабо, усиливая огонь только по ложементамъ. Средняя убыль гарнизона въ это время была отъ 30 до 40 человѣкъ въ сутки. Для пополненія орудійной прислуги было назначено отъ всѣхъ пѣхотныхъ ротъ гарнизона по 10 человѣкъ.

Въ это время перевѣсъ въ силахъ былъ на русской сторонѣ и обстановка благопріятствовала общему переходу нашихъ войскъ въ наступленіе, такъ какъ союзники понесли большія потери отъ холеры.

Первый взрывъ подземной мины былъ произведенъ обороняющимся 22-го января и сильно встревожилъ французовъ, не подозрѣвавшихъ о существованіи нашихъ контръ-минъ.

Еще въ декабрѣ было приступлено къ работамъ по усиленію укрѣпленій Сѣверной стороны, такъ какъ князь Меншиковъ опасался высадки союзниковъ на рѣкѣ Качѣ; работы эти состояли въ устройствѣ батарей и редутовъ, которые прикрывали заднюю часть рейда и лѣвый флангъ оборонительной линіи.

Постройкой батарей на Сѣверной сторонѣ руководилъ Великій Князь Николай Николаевичъ, а вооруженіемъ ихъ Великій Князь Михаилъ Николаевичъ.

Всего было возведено въ январѣ и февралѣ мѣсяцахъ на Сѣверной сторонѣ 9 редутовъ и 11 батарей; общее вооруженіе этихъ укрѣпленій состояло изъ 237 орудій.

Зима 1854—55 г. была очень суровая для гарнизона проливные дожди смѣнялись обильными снѣгами, оттепели чередовались съ морозами. Все это до крайности затрудняло условія службы войскъ, такъ какъ укрытій отъ непогоды не существовало. Всѣ дороги были размыты, а на батареяхъ и въ траншеяхъ стояла вода. Къ началу февраля больныхъ воинскихъ чиновъ въ Крымской арміи было свыше 25 тысячъ.

Въ виду того, что въ первыхъ числахъ февраля французы отдѣлили часть своихъ силъ для осадныхъ работъ на Киленбалочныхъ высотахъ, правѣе расположенія англичанъ, оказалось необходимымъ, чтобы предупредить ихъ въ атакѣ на Малаховъ курганъ, утвердиться за Киленъ-балкой, такъ какъ съ этого мѣста обороняющійся могъ дѣйствовать во флангъ по непріятельскимъ подступамъ; вмѣстѣ съ тѣмъ, владѣя Киленбалочной высотой, обороняющійся могъ удерживать союзниковъ, вынеся оборону на курганъ впереди Корниловскаго бастіона.

Князь Меншиковъ не рѣшался приступить къ возведенію укрѣпленій впереди оборонительной линіи, пока не получилъ отъ Государя Императора категорическаго приказанія устроить редутъ впереди Малахова кургана и на Киленбалочныхъ высотахъ. Это приказаніе было передано 8—9 февраля флигель-адъютантомъ Левашовымъ.

На основаніи этого распоряженія и былъ заложенъ въ ночь съ 9 на 10 февраля на Киленбалочной возвышенности редутъ, названный Селенгинскимъ¹².

Зуавы пытались захватить недостроенный редутъ ночью на 12 февраля, но были отбиты селенгинцами и волынцами подъ начальствомъ генерала Хрущова. Въ этомъ дѣлѣ семь батальоновъ обороняющагося, численностью до 4-хъ тысячъ человѣкъ, потеряли 6 офицеровъ и 411 нижнихъ чиновъ; противникъ-же, бывшій въ составѣ 5 батальоновъ, понесъ уронъ до 300 человѣкъ.

Вскорѣ былъ сооруженъ вблизи Селенгинскаго другой редутъ — Волынскій. Всѣ эти работы очень затруднили положеніе непріятеля на его правомъ флангѣ и отсрочили приведеніе въ исполненіе атаки на Малаховъ курганъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ обороняющійся не менѣе успѣшно велъ подземную войну впереди 4-го бастіона и, произведя нѣсколько удачныхъ взрывовъ, задержалъ наступленіе непріятельскихъ минеровъ.

16-го февраля князь Меншиковъ покинулъ, въ виду своей болѣзни, Севастополь, сдавъ временное начальствованіе барону Остенъ-Сакену. Главнокомандующимъ Крымской арміей былъ назначенъ генералъ-адъютантъ князь Михаилъ Дмитріевичъ Горчаковъ. Несмотря на всѣ неблагопріятныя условія, при которыхъ ему пришлось вступить въ должность главнокомандующаго (большая и лучшая часть подкрѣпленій была уже истощена, неудовлетворительное снабженіе войскъ, въ виду отсутствія и плохого состоянія путей сообщенія, недостатокъ военныхъ припасовъ), онъ съ полнымъ самоотверженіемъ сдѣлалъ все, что было можно, для спасенія чести и славы русскаго оружія.

1 марта дошло до Севастополя извѣстіе о кончинѣ Императора Николая I.

Выдвинувъ оборонительныя сооруженія на Киленбалочныя высоты, гарнизонъ Севастополя получилъ возможность укрѣпиться на высотѣ впереди Малахова кургана, безъ опасенія попасть подъ перекрестный огонь союзниковъ. Въ ночь на 27-е февраля курганъ былъ занятъ и укрѣпленъ Якутскимъ полкомъ. Укрѣпленіе, построенное на этомъ курганѣ, получило названіе Камчатскаго люнета.

Союзники не замедлили произвести нѣсколько попытокъ къ овладѣнію люнетомъ, но были отбиты съ большими потерями; съ нашей же стороны было произведено, за время со 2-го по 10-е марта, нѣсколько вылазокъ, при чемъ въ этотъ промежутокъ времени былъ убитъ на Камчатскомъ люнетѣ контръ-адмиралъ Истоминъ.

Французскія траншеи были въ 40 саженяхъ отъ ложементовъ впереди Камчатскаго люнета и непріятель могъ, завладѣвъ ими, въ одну ночь приспособить ихъ для дѣйствій противъ обороняющагося; чтобы предупредить намѣренія противника, была произведена въ ночь на 11-е марта усиленная вылазка отрядомъ въ 9 батальоновъ¹³ подъ начальствомъ командовавшаго войсками Корабельной стороны ген.-лейт. Хрулева.

Послѣ упорнаго и ожесточеннаго боя французы были отброшены, а отрядъ, разрушивъ непріятельскій подступъ, отошелъ къ линіи ложементовъ съ потерей въ 1800 человѣкъ. Противникъ потерялъ въ этомъ дѣлѣ болѣе 600 человѣкъ. Такимъ образомъ успѣшныя дѣйствія гарнизона не допустили французовъ овладѣть линіей нашихъ ложементовъ и убѣдили ихъ въ томъ, что каждый шагъ мѣстности, лежащей впереди укрѣпленій, придется брать съ бою. Послѣ этого дѣла, для усиленія обороны, ложементы были соединены траншеей; всѣ мѣры, принятыя обороняющимся для задержанія наступленія французовъ, были настолько цѣлесообразны, что противникъ за одну недѣлю приблизился лишь на 20 саженъ и, не имѣя возможности продвинуться впередъ, устроилъ небольшой плацдармъ.

Невыносимое положеніе выдвинутыхъ впередъ и находившихся подъ постояннымъ огнемъ противника Камчатскаго люнета, Волынскаго и Селенгинскаго редутовъ сравнивалось защитниками Севастополя съ положеніемъ трехъ ветхозавѣтныхъ отроковъ въ пещи огненной.

Ко второму бомбардированію (28 марта) гарнизонъ Южной стороны состоялъ изъ 49 тысячъ нижнихъ чиновъ, изъ коихъ лишь 6 тысячъ имѣли укрытіе въ блиндированныхъ помѣщеніяхъ на оборонительной линіи, считая притомъ по 9 человѣкъ на 1 кв. сажень.

Въ составѣ гарнизона находились: 10-я и 16-я пѣхотная дивизіи, 2-я бригада 11-й, 1-я бригада 14-й пѣхотной дивизіи, Украинскій егерскій полкъ, 4-й стрѣлковый баталіонъ, резервная бригада 13-й пѣхотной дивизіи, 6-е резервные батальоны Волынскаго и Минскаго полковъ, Черноморскіе казачьи батальоны №№ 2 и 8, саперные батальоны №№ 4 и 6, и легкія батареи: 2-я — 10-й и 5-я — 11 артиллерійскихъ бригадъ.

Вооруженіе нашихъ укрѣпленій было доведено до 998¹⁴, осадныя же батареи дѣйствовали по оборонительной линіи 444-мя орудіями. Къ союзникамъ постоянно прибывали подкрѣпленія, такъ, изъ Евпаторіи былъ перевезенъ къ Севастополю корпусъ Омера-паши, численностью въ 18 тысячъ пѣхоты, что довело силы осаждающаго до 150 тысячъ. Съ этого времени перевѣсъ въ силахъ переходитъ на сторону союзниковъ, постоянно усиливавшихъ свои войска подъ Севастополемъ до конца осады.

27-е марта, первый день Св. Пасхи, совпалъ съ Католическимъ праздникомъ; гарнизонъ торжественно встрѣтилъ Свѣтлое Христово Воскресенье и перестрѣлка съ обѣихъ сторонъ затихла въ этотъ день.

Рано утромъ 28-го начато было союзниками при густомъ туманѣ и проливномъ дождѣ съ вѣтромъ второе бомбардированіе. Сильнѣйшій огонь былъ сосредоточенъ по 4 и 5 бастіонамъ, вслѣдствіе чего гарнизонъ ихъ былъ усиленъ изъ опасенія штурма. Къ вечеру бастіоны эти были буквально засыпаны снарядами; Камчатскій же люнетъ и Киленбалочные редуты пострадали болѣе всего. Ночью всѣ поврежденія были исправлены, а подбитыя орудія замѣнены новыми, такъ что на слѣдующій день укрѣпленія наши были готовы вступить въ новый бой съ осаждающимъ. За недостаткомъ зарядовъ артиллерія обороняющагося была вынуждена сократить расходъ таковыхъ до 80 на орудіе. На второй день къ вечеру 5-й бастіонъ и редуты Селенгинскій и Волынскій были приведены къ молчанію, на 4-мъ же бастіонѣ была значительная убыль въ людяхъ; дѣйствія нашей артиллеріи заставили замолчать четыре французскія батареи. Вечеромъ французы выбили нашу цѣпь изъ ложементовъ, но, въ свою очередь, были отброшены назадъ вылазками гарнизона. Поврежденныя укрѣпленія были ночью исправлены, кромѣ Селенгинскаго и Волынскаго редутовъ, въ которыхъ, несмотря на всѣ усилія, успѣли поправить только пороховые погреба и амбразуры. Бомбардированіе продолжалось съ такой же силой и въ слѣдующіе дни. 1-го апрѣля 4-й бастіонъ настолько пострадалъ, что пришелъ въ совершенное разстройство. Опасаясь штурма, вице-адмиралъ Новосильскій собралъ къ ночи на бастіонъ 1500 рабочихъ и, не обращая вниманія на усиленный огонь непріятеля, успѣлъ возстановить его настолько, что къ утру могъ быть открытъ картечный огонь. Слѣдуетъ отмѣтить, что съ теченіемъ времени огонь осадныхъ батарей становился все дѣйствительнѣе, тогда какъ у обороняющагося къ 3-му апрѣля почти не было зарядовъ, такъ что для полученія пороха пришлось приступить къ раздѣлкѣ ружейныхъ патроновъ. Когда такимъ образомъ было приготовлено около 2-хъ тысячъ зарядовъ, прибылъ первый транспортъ съ 900 пудовъ пороху, такъ какъ зимой, вслѣдствіе дурныхъ дорогъ, испорченныхъ постоянными непогодами и усиленнымъ движеніемъ, подвозъ предметовъ войскового снабженія былъ очень затрудненъ.

5-го апрѣля союзники ослабили свой огонь, поддерживая его лишь по 4-му бастіону и Камчатскому люнету: укрѣпленія эти, находясь подъ постояннымъ огнемъ, были почти разрушены. 7-го апрѣля бомбардированіе было прекращено. Результатомъ этого десятидневнаго обстрѣливанія сосредоточеннымъ перекрестнымъ огнемъ были наши потери, простиравшіяся до 6 тысячъ человѣкъ, совершенное разстройство 4-го бастіона и разрушеніе Киленбалочныхъ редутовъ. Противникъ предполагалъ 24-хъ часовымъ бомбардированіемъ сбить артиллерію обороняющагося, послѣ чего произвести стремительный штурмъ, но на бывшемъ 2-го числа въ англійской главной квартирѣ военномъ совѣтѣ было признано, что батареи обороняющагося не были сбиты, но стрѣляли даже сильнѣе, чѣмъ наканунѣ, вслѣдствіе чего штурмъ былъ отложенъ.

Госпитали въ Севастополѣ были переполнены ранеными, при чемъ пребываніе въ нихъ было далеко небезопасно, такъ какъ непріятельскіе снаряды попадали въ самыя отдаленныя части осажденнаго города. Академикъ Пироговъ и профессоръ Гюббенетъ, не щадя силъ своихъ, подавали хирургическую помощь раненымъ, тогда какъ Крестовоздвиженская община сестеръ милосердія, учрежденная на иждивеніе Ея Императорскаго Высочества Великой Княгини Елены Павловны, самоотверженно справлялась съ непосильной работой, выпавшей на ея долю въ эти трудные дни.

Союзники выпустили во время второго бомбардированія около 160 тысячъ снарядовъ, на которое обороняющійся отвѣтилъ имъ 88 тысячами. Атакующій имѣлъ, кромѣ того, на своей сторонѣ выгоды мѣстности, такъ какъ осадныя батареи были расположены на командующихъ высотахъ и охватывали наши укрѣпленія, что давало противнику возможность поражать 4-й бастіонъ перекрестнымъ огнемъ. Ожидая вмѣстѣ съ тѣмъ штурма, обороняющійся долженъ былъ держать свои резервы сосредоточенными вблизи оборонительной линіи, что влекло за собою значительныя потери.

Вслѣдъ за бомбардированіемъ началась борьба впереди редута № 1 (Шварца), къ которому французы двигались по узкому хребту между Городскимъ оврагомъ и Загородной балкой, угрожая, въ случаѣ успѣха, тыльнымъ огнемъ 4-му бастіону. Для задержанія наступленія французовъ были устроены Суздальскимъ полкомъ, въ ночь на 12-е апрѣля, четыре ложемента впереди редута № 1, изъ за которыхъ въ слѣдующую же ночь произошла схватка съ французами, атаковавшими ложементы, въ которой русскіе потеряли около 400 человѣкъ. Обороняющемуся удалось удержать ложементы до 19-го апрѣля, когда французы, въ значительныхъ силахъ, отбросили бывшій въ прикрытіи Углицкій полкъ и, оттѣснивъ работавшихъ надъ исправленіемъ разбитыхъ за день ложементовъ волынцевъ, заняли наши обѣ контръ-апрошныя траншеи и, несмотря на сильный огонь съ оборонительной линіи, утвердились въ нихъ, нанеся намъ уронъ въ 425 человѣкъ.

Въ слѣдующія ночи гарнизонъ тревожилъ осаждающаго многочисленными вылазками и заложилъ впереди оборонительной линіи большое количество самовзрывныхъ фугасовъ.

Къ 1-му мая былъ оконченъ мостъ на плотахъ черезъ Южную бухту; боевая числительность нѣкоторыхъ частей къ этому времени сильно уменьшилась, при чемъ во многихъ частяхъ батальоны были силой отъ 200 до 400 штыковъ, вслѣдствіе чего полки, имѣвшіе на лицо не болѣе 800 рядовыхъ, были переформированы въ однобатальонные, имѣвшіе же отъ 800 до 1500 — въ двухбатальонные, а для пополненія артиллерійской прислуги 800 нижнихъ чиновъ Литовскаго, Одесскаго и Украинскаго полковъ были распредѣлены по батареямъ.

Въ маѣ мѣсяцѣ союзники получили значительныя подкрѣпленія. Прибыли: 15-ти-тысячный корпусъ сардинскихъ войскъ подъ начальствомъ генерала Ламармора и 25 тысячъ человѣкъ резервнаго французскаго корпуса генерала Реньо.

Въ это время Наполеонъ, недовольный медленностью военныхъ дѣйствій, прислалъ составленный имъ планъ кампаніи, заключавшійся въ томъ, что союзныя войска, разбитыя на 3 корпуса, должны были:

Осаднымъ корпусомъ силой въ 70 тысячъ, подъ начальствомъ генерала Пелисье, продолжать осаду, тогда какъ 55-ти-тысячный корпусъ лорда Раглана черезъ Байдарскую долину, а 62 тысячи французовъ генерала Канробера черезъ Алушту двинулись бы къ Симферополю, угрожая сообщеніямъ русской арміи. Канроберъ призналъ планъ этотъ неудобоисполнимымъ и просилъ вслѣдствіе этого уволить его отъ званія главнокомандующаго. Взамѣнъ его былъ назначенъ генералъ Пелисье, а Канроберъ вновь сталъ во главѣ первой дивизіи корпуса генерала Боске; тотчасъ же по вступленіи въ должность Пелисье раздѣлилъ французскія войска на три корпуса: генераловъ де-Саля, Боске и Реньо-д'Анжели.

Т. к. обороняющійся не могъ разсчитывать вновь занять вылазкой захваченные французами впереди редута № 1 ложементы, то все вниманіе его теперь было перенесено на отстаиваніе Кладбищенской высоты, что не позволяло атакующему окружить 5-й бастіонъ и редутъ № 1. Высота эта была занята и укрѣплена въ ночь на 10-е мая Подольскимъ и князя Варшавскаго (нынѣ Орловскимъ) полками и двумя батальонами Житомірскаго полка подъ начальствомъ генер.-лейтенанта Хрулева. Въ слѣдующую же ночь выстроенные нами наканунѣ ложементы были заняты французами, такъ что Подольскому полку пришлось выбивать изъ нихъ противника штыками; произошло нѣсколько отчаянныхъ схватокъ, при чемъ контръ-апрошь переходила изъ рукъ въ руки пять разъ, но подъ утро осталась за нами. Въ этомъ дѣлѣ впервые вступили въ бой съ защитниками французскіе гвардейскіе волтижеры, дравшіеся съ рѣдкимъ воодушевленіемъ, желая превзойти прочія войска въ храбрости. Гарнизонъ потерялъ въ эту ночь 2600 человѣкъ. Между тѣмъ главнокомандующій получилъ на слѣдующій день донесеніе о выходѣ союзной эскадры изъ Камышевой бухты, въ виду чего, опасаясь десанта на Сѣверной сторонѣ, не нашелъ возможнымъ усилить гарнизонъ и отстаивать дальше Кладбищенскую высоту. Отрядъ, ее занимавшій, былъ уменьшенъ въ ночь на 12-е мая до двухъ батальоновъ, которые были атакованы 10 французскими батальонами и отступили послѣ упорной защиты контръ-апрошей, потерявъ болѣе 400 чел.

Французы, занявъ наши контръ-апроши и соединивъ ихъ со своей параллелью, получили до двухъ верстъ готовыхъ траншей, лишь благодаря тому, что столь растянутая линія оборонялась всего двумя нашими батальонами. Государь Императоръ, получивъ донесеніе объ этомъ дѣлѣ, написалъ князю Горчакову: ...«Я не могу однако же не сожалѣть, что оно стоило намъ столько дорогой крови и не принесло никакого результата, ибо мы сами очистили окопы и приготовили нѣкоторымъ образомъ траншеи для непріятеля»...

Въ концѣ мая на Южной сторонѣ находилось 68 батальоновъ и 5 ротъ силой до 36 тысячъ штыковъ, а на вооруженіи укрѣпленій 1174 орудія (на 176 орудій больше, чѣмъ ко второму бомбардированію). Непріятель сосредоточилъ противъ оборонительной линіи 588 орудій. Зарядовъ гарнизонъ имѣлъ на орудіе по 110, а осаждающій отъ 500 до 600.

25 мая начато было союзниками третье бомбардированіе, продолжавшееся до 30-го мая. Въ первый же день Селенгинскій и Волынскій редуты были сильно разстроены, а Камчатскій люнетъ принужденъ былъ замолчать; вмѣстѣ съ тѣмъ, по предложенію командовавшаго въ это время войсками на Корабельной сторонѣ ген.-лейт. Жабокритскаго¹⁵), гарнизонъ этихъ укрѣпленій былъ значительно уменьшенъ (26-го мая въ обоихъ редутахъ былъ всего одинъ батальонъ Муромскаго полка въ составѣ 450 нижнихъ чиновъ) и потому не въ силахъ былъ отстоять редуты, когда французы атаковали ихъ въ этотъ день двумя бригадами. Камчатскій люнетъ тоже подвергся стремительному нападенію французовъ, два раза переходилъ изъ рукъ въ руки и, наконецъ, былъ захваченъ противникомъ. Потери наши въ этотъ день простирались до 5 тысячъ человѣкъ, при чемъ въ Муромскомъ полку выбыло свыше тысячи нижнихъ чиновъ, а въ 3-мъ батальонѣ Полтавскаго полка осталось всего 130 человѣкъ. Союзники потеряли при атакѣ свыше 6 тысячъ убитыми и ранеными.

Генералъ Хрулевъ предполагалъ отбить редуты, но на успѣхъ трудно было расчитывать. т. к. полки, входившіе въ составъ гарнизона, были слишкомъ ослаблены и потеряли большую часть начальниковъ; для отбитія редутовъ могъ быть составленъ отрядъ силой не болѣе 12 батальоновъ, которому пришлось бы бороться съ превосходными силами, потому что для атаки захваченныхъ у насъ укрѣпленій союзники ввели въ дѣло пять дивизій въ составѣ отъ 35 до 40 тысячъ штыковъ.

Забалканская батарея, находившаяся вблизи захваченныхъ французами Киленбалочныхъ редутовъ, имѣвшая неудобное сообщеніе съ укрѣпленіями нашей оборонительной линіи, подвергалась опасности быть отрѣзанной превосходными силами противника и потому въ ночь на 28-е мая батарея эта была оставлена, орудія ея потоплены въ Киленъ-бухтѣ, а пловучій мостъ черезъ эту бухту переведенъ въ Южную.

Въ началѣ іюня союзники сосредоточили около Севастополя свыше 170 тысячъ человѣкъ (изъ этого числа французовъ было 106 тысячъ), гарнизонъ же состоялъ изъ 53-хъ тысячъ, считая въ томъ числѣ и нестроевыя команды морского вѣдомства. При такихъ условіяхъ обороняющемуся приходилось ежечасно ожидать штурма.

5-го іюня союзники въ четвертый разъ бомбардировали Севастополь; на этотъ разъ особенно пострадалъ 2-й и 3-й бастіоны и Малаховъ курганъ; болѣе 200 амбразуръ было завалено, большое количество орудій и платформъ повреждено, а гарнизонъ потерялъ многихъ дѣятельныхъ офицеровъ. По сообщеннымъ лазутчиками свѣдѣніямъ слѣдовало ожидать штурма въ день годовщины Ватерлооской битвы (6-го іюня). Дѣйствительно, въ ночь на 6-е число секреты донесли о сборѣ войскъ противника въ разныхъ мѣстахъ. Едва лишь разсвѣло, какъ густыя массы французовъ, которыя должны были атаковать 1 и 2 бастіоны и батарею Жерве, съ цѣлью обойти Малаховъ курганъ, стали наступать по Киленъ-балкѣ, направляясь на 1-й и 2-й бастіоны, но, будучи встрѣчены сильнымъ огнемъ обороняющагося, едва достигли волчьихъ ямъ, находившихся передъ 2-мъ бастіономъ, понесли большія потери и отступили. Получивъ подкрѣпленія, французы вновь атаковали эти бастіоны, но, вторично, не выдержавъ огня съ оборонительной линіи, отступили въ Киленъ-балку. Вслѣдъ за этимъ, по сигналу ракетами, густыя французскія цѣпи, выйдя изъ Камчатскаго люнета и Докова оврага, бросились на батарею Жерве, часть ихъ на Малаховъ курганъ, а англичане на З-й бастіонъ. Обороняющемуся удалось всюду отбить стремительныя атаки союзниковъ; большую пользу гарнизонамъ нашихъ укрѣпленій принесли полевыя орудія, доставленныя на Малаховомъ курганѣ и стрѣлявшія черезъ банкъ.

Не столь успѣшны были наши дѣйствія на батареѣ № 6 (Жерве), защищаемой слабымъ баталіономъ Полтавскаго полка (350 ч.) и нѣсколькими моряками, гдѣ противнику удалось проникнуть внутрь батареи и даже достигнуть строеній, находившихся на отлогости Малахова кургана и развалинъ острога въ тылу кургана, гдѣ французы и засѣли. Генералу Хрулеву съ ротой Сѣвскаго полка и остатками гарнизона батареи Жерве удалось пріостановить наступленіе французовъ, а затѣмъ съ помощью 6 ротъ Якутскаго и батальона Елецкаго полковъ противникъ былъ выбитъ изъ всѣхъ занятыхъ имъ строеній послѣ упорной защиты. Потери наши въ этомъ дѣлѣ были очень значительны, такъ въ 5-й ротѣ Сѣвскаго полка изъ 138 нижнихъ чиновъ осталось лишь 33. Англичане пытались овладѣть батареей на Пересыпи, но безуспѣшно. Въ 7 часовъ утра стрѣльба стихла по всей линіи и штурмъ былъ повсемѣстно отраженъ, но союзники не замедлили тотчасъ же возобновить канонаду. Потери наши въ эти дни (5 и 6 іюня) простирались до 5500 человѣкъ, въ томъ числѣ до 100 офицеровъ.

Союзники потеряли во время штурма болѣе 6700 человѣкъ. Неудача штурма 6 іюня объясняется какъ неодновременностью атаки различныхъ штурмовыхъ колоннъ, такъ, въ частности противъ батареи Жерве, растяжкой 74-го пѣхотнаго полка, входившаго въ составъ колонны генерала д'Отмара.

Въ виду направленія союзниками главной атаки на Малаховъ курганъ, генераломъ Тотлебеномъ былъ составленъ проектъ усиленія этой части оборонительной линіи, но 8-го іюня генералъ былъ раненъ въ ногу на батареѣ Жерве и, не сдавъ общаго руководства оборонительными работами, руководилъ ими заочно, проживая на Бельбекѣ.

Послѣ неудачнаго штурма 6-го іюня энергія союзниковъ видимо ослабѣла; англичане подумывали о снятіи осады, при чемъ начальникъ англійскихъ инженеровъ ген. Джонсъ находилъ невозможнымъ для англійскихъ батарей подавить огонь оборонительной линіи въ раіонѣ 3-го бастіона, т. к. батареи обороняющагося обстрѣливали сильнѣйшимъ перекрестнымъ огнемъ англійскіе подступы, такъ что нельзя было расчитывать успѣшно атаковать 3-й бастіонъ съ тѣхъ поръ, какъ французы почти оставили свою атаку 4-го бастіона. Начальникъ французскихъ инженеровъ генералъ Ніель возражалъ генер. Джонсу, указывая на необходимость продолженія работъ англичанъ противъ 3-го бастіона, т. к. иначе дѣйствія противъ Малахова кургана стали бы невозможны. Союзные главнокомандующіе приняли мнѣніе ген. Ніеля и противникъ вновь перешелъ къ постепенной атакѣ, увеличивая число осадныхъ батарей и траншей. Наступившее затишье ознаменовалось 28-го іюня прискорбнымъ событіемъ — смертью адмирала Нахимова, раненаго на Кор-ниловскомъ бастіонѣ. Съ нимъ угасъ нравственный двигатель, поддерживавшій доблестный духъ защитниковъ Севастополя.

Несмотря на энергичныя мѣры французовъ по усиленію осадной артиллеріи, громившей безпрерывно оборонительныя сооруженія, траншейныя работы ихъ, веденныя противъ укрѣпленій Городской стороны, за время съ 5-го іюня по 5-е августа не подвинулись впередъ, будучи остановлены огнемъ обороняющагося. Болѣе успѣшны были осадныя работы союзниковъ противъ Корабельной стороны, гдѣ имъ удалось, съ большимъ трудомъ, приблизиться къ оборонительной линіи. Главная атака велась на Малаховъ курганъ и 2-й бастіонъ; подступы французовъ къ 5-му августа находились всего въ 40—50 саженяхъ отъ бастіоновъ и артиллерія атакующаго была усилена 86 орудіями. За это время, для противодѣйствія осаднымъ батареямъ, обороняющійся прибавилъ на угрожаемомъ атакою участкѣ оборонительной линіи всего 11 орудій, такъ что союзники, открывъ огонь со всѣхъ своихъ батарей, имѣли большое превосходство.

Въ виду вышеуказаннаго усиленія артиллеріи атакующаго и близости къ нашимъ укрѣпленіямъ подведенныхъ ими подступовъ, нельзя было надѣяться выдержать успѣшно еще одно бомбардированіе и потому княземъ Горчаковымъ, съ Высочайшаго разрѣшенія, былъ собранъ 28-го іюля военный совѣтъ, которому было главнокомандующимъ предложено высказаться относительно образа дальнѣйшихъ военныхъ дѣйствій въ Крыму: продолжать ли защиту Севастополя, выигрывая лишь время, или же, выждавъ прибытія войскъ 2-го корпуса и Курскаго ополченія, перейти въ наступленіе. Большинство генераловъ высказалось за наступленіе со стороны р. Черной, чтобы развлечь противника и оттянуть часть его силъ во время предстоящаго штурма.

Только генералы графъ Остенъ-Сакенъ и Хрулевъ высказались противъ наступленія отъ Черной рѣчки, какъ недающаго, въ случаѣ успѣха, важныхъ результатовъ, а предлагали, покинувъ укрѣпленія Южной стороны, перейти всею арміею въ рѣшительное наступленіе черезъ нѣсколько дней.

Князь Горчаковъ послѣдовалъ мнѣнію большинства членовъ совѣта и, несмотря на неблагопріятныя мѣстныя условія, рѣшилъ, въ виду ожидавшагося прибытія подкрѣпленій къ союзникамъ, атаковать противника 4-го августа съ 43 тысячами штыковъ со стороны р. Черной.

Позиція, на которой союзники могли въ самое короткое время сосредоточить около 60 тысячъ войскъ, состояла изъ труднодоступныхъ Федюхиныхъ горъ и Сапунъ-горы и усиливалась протекавшими передъ ея фронтомъ р. Черной и водопроводнымъ каналомъ.

По диспозиціи для боя 4-го августа:

1) Корпусъ праваго фланга, подъ начальствомъ генералъ-адъютанта Реада (25¼ батальоновъ, 8 эскадроновъ, 6 сотенъ, 62 орудія), спускается съ Мекензіевой горы и, одновременно съ движеніемъ генералъ-лейтенанта Липранди къ Телеграфной горѣ, двигается къ Черной рѣкѣ настолько, чтобы обстрѣливать Федюхины высоты, и приготовляется форсировать переправу черезъ р. Черную, ожидая для сего приказанія главнокомандующаго.

2) Корпусъ лѣваго фланга, подъ начальствомъ генералъ-лейтенанта Липранди (30¼ батальоновъ, 1 легіонъ, 2 сотни, 70 орудій), спускается съ Мекензіевой горы вслѣдъ за войсками генералъ-адъютанта Реада и съ разсвѣтомъ 4-го августа атакуетъ Телеграфную гору, по взятіи которой готовится къ переправѣ черезъ р. Черную для атаки Гасфортовой горы, ожидая приказанія главнокомандующаго.

3) Главный пѣхотный резервъ, подъ начальствомъ генералъ-лейтенанта Шепелева (30½ батальоновъ, 36 орудій), за два часа до разсвѣта спускается съ Мекензіевой горы и выстраивается въ резервномъ порядкѣ позади войскъ генералъ-адъютанта Реада.

Приготовленія князя Горчакова не укрылись отъ союзниковъ, т. к. генералъ Пелисье получилъ нѣсколько донесеній о предстоящей атакѣ русскими позиціи союзной арміи, прикрывавшей осаду Севастополя, и потому противникъ въ полной готовности встрѣтилъ наступленіе нашихъ войскъ, двигавшихся въ густомъ туманѣ по долинѣ Черной рѣчки. Главнокомандующій, прибывъ въ 4 час. утра на редутъ, увидѣлъ, что войска обоихъ фланговъ не приступили еще къ выполненію перваго момента диспозиціи, и потому отправилъ своего адъютанта Красовскаго въ оба отряда съ приказаніемъ «начинать дѣло». Когда Красовскій прибылъ къ отряду генерала Реада, артиллерія праваго фланга уже начала стрѣлять по Ѳедюхинымъ горамъ, вслѣдствіе чего генералъ Реадъ, получивъ приказаніе «начать дѣло», повелъ свою пѣхоту въ атаку на Ѳедюхины горы, въ то время какъ войска лѣваго фланга уже атаковали Телеграфную гору.

Въ пятомъ часу утра артиллерія наша открыла огонь, что послужило для противниковъ сигналомъ тревоги. Тарутинцамъ, входившимъ въ составъ лѣвой колонны, удалось отбросить сардинцевъ съ передовой ихъ позиціи на Телеграфной горѣ къ берегу р. Черной, послѣ чего они остановились въ ожиданіи приказаній. Князь Горчаковъ, наблюдавшій за ходомъ боя, увидѣвъ успѣхъ нашего лѣваго фланга, тотчасъ же разослалъ приказанія о направленіи главнаго удара войсками резерва отъ Телеграфной на Гасфортову гору. Когда общій резервъ и чоргунскій отрядъ подходили уже къ нашему лѣвому флангу, столь успѣшно начавшему дѣло, раздался ружейный огонь на правомъ флангѣ, гдѣ войска ген.-ад. Реада неожиданно бросились въ атаку на Ѳедюхины горы. Такимъ образомъ, неодновременные удары наши были направлены въ разные пункты и не могли быть поддержаны достаточными резервами. Поэтому главнокомандующій отмѣнилъ свои распоряженія объ усиленной атакѣ лѣвымъ флангомъ и двинулъ въ подкрѣпленія ген.-ад. Реаду общій резервъ. Успѣшный въ началѣ натискъ Одесскаго и Азовскаго полковъ на Ѳедюхины высоты былъ вскорѣ отбитъ оправившимися французами, отбросившими наши войска за р. Черную. Такая же неудача постигла и части нашей 7-й дивизіи.

Подошедшая въ это время изъ общаго резерва къ Черной рѣчкѣ 5 дивизія была двинута въ атаку черезъ рѣку и водопроводный каналъ по частямъ, полкъ за полкомъ. Всѣ послѣдовательныя усилія полковъ Галицкаго, Костромского и Вологодскаго оказались тщетными: потерпѣвъ громадный уронъ, полки эти съ трудомъ отошли за рѣку. Ген.-ад. Реадъ былъ убитъ осколкомъ гранаты, сорвавшимъ ему часть головы.

Для поддержки ослабленнаго праваго фланга, на восточную высоту Ѳедюхиныхъ горъ были двинуты, перешедшіе рѣку вбродъ, бутырцы и московцы. Они ринулись на гору, поражаемые сильнымъ огнемъ противника, проникли до его палатокъ, но прибывшими подкрѣпленіями были отброшены назадъ въ долину и отступили съ большимъ урономъ подъ прикрытіемъ лейбъ-бородинцевъ. Въ это время союзники сосредоточили на своей позиціи до 50 тысячъ войскъ, вслѣдствіе чего князь Горчаковъ рѣшилъ прекратить бой. Потери наши превышали 8 тысячъ человѣкъ убитыми и ранеными, противникъ же потерялъ всего 1700 человѣкъ. Такимъ образомъ, вслѣдствіе ошибочно переданнаго приказанія и вопреки смыслу диспозиціи для боя, неодновременные удары нашихъ войскъ были направлены въ разные пункты, что и явилось причиной неудачнаго для насъ исхода сраженія 4-го числа.

На слѣдующій день (5-го августа), желая воспользоваться впечатлѣніемъ неудачнаго для русскихъ сраженія при Черной рѣчкѣ, союзники открыли пятое бомбардированіе, усиленно обстрѣливая Малаховъ курганъ, который былъ вскорѣ настолько поврежденъ, что долженъ былъ замолчать. Огонь непріятеля не прекращался ночью и потому исправленіе поврежденій было очень затруднено.

Бомбардированіе днемъ и ночью продолжалось до 9-го августа; укрѣпленія наши были уже не въ силахъ выдерживать артиллерійское состязаніе съ осадными батареями, усиливавшимися изо дня въ день и пріобрѣтавшими рѣшительный перевѣсъ надъ нашими. Обороняющійся не успѣвалъ даже расчищать заваленныя амбразуры и замѣнять подбитыя орудія; бруствера были во многихъ мѣстахъ обвалены и рвы наполовину засыпаны землей. Для разрушенія брустверовъ союзники начали бросать бочки, начиненныя порохомъ, и подъ прикрытіемъ могущественной артиллеріи настойчиво подвигались впередъ тихой сапой. Къ 24-му августа подступы противника были всего въ 18 саженяхъ отъ 2-го бастіона и въ 17 отъ Малахова кургана.

Всѣ старанія обороняющагося были направлены къ тому, чтобы останавливать сапы противника, разбивая для этого головы подступовъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ гарнизонъ все время производилъ маленькія вылазки и препятствовалъ этимъ успѣху осадныхъ работъ. Тѣмъ не менѣе положеніе гарнизона дѣлалось все тяжелѣе; подступы противника были такъ близки, что ежеминутно можно было ожидать штурма; средства обороны истощились, снарядовъ и пороху не хватало, а ежедневныя потери въ людяхъ все увеличивались, все это побудило князя Горчакова подготовить очищеніе Южной стороны. Въ это время заканчивались работы по постройкѣ моста черезъ Большую бухту, между Николаевскимъ и Михайловскимъ мысами, порученныя Генералъ-Маіору Бухмейеру.

Для обезпеченія отступленія войскъ съ Городской и Корабельной сторонъ были устроены во многихъ мѣстахъ баррикады поперекъ улицъ, вооруженныя артиллерійскими орудіями, а для подрыванія оставляемыхъ укрѣпленій заложены во многихъ мѣстахъ гальваническія мины.

Въ 10-хъ числахъ августа гарнизонъ былъ усиленъ прибывшими дружинами Курскаго ополченія. Почти всѣ приготовленія къ отступленію были окончены, когда главнокомандующій, поборовъ въ себѣ намѣренія оставить Южную сторону, рѣшилъ продолжать оборону до послѣдней возможности и высказался слѣдующимъ образомъ въ письмѣ къ военному министру отъ 20-го августа: «Я рѣшился упорно продолжать оборону Южной стороны столько времени, сколько это будетъ возможно, такъ какъ это самый почетный для насъ исходъ».

Въ эти дни ежедневная потеря гарнизона доходила до 900 человѣкъ.

Превосходство артиллерійскаго вооруженія атакующаго сразу сказалось 24-го августа, когда началось ше-стое и послѣднее бомбардированіе; укрѣпленія Малахова кургана и 2-го бастіона были настолько разрушены, что объ исправленіи ихъ подъ непрерывнымъ огнемъ не могло быть и рѣчи. Раненыхъ, за неимѣніемъ безопасныхъ сообщеній съ тыломъ, нельзя было относить днемъ къ перевязочнымъ пунктамъ. Въ самомъ городѣ отъ непріятельскихъ выстрѣловъ произошло нѣсколько пожаровъ; транспортъ Березань, находившійся въ Большой бухтѣ, былъ зажженъ попавшей въ него бомбой и сгорѣлъ до тла. На второй день бомбардированія брустверъ передней части Малахова кургана былъ почти срытъ огнемъ французовъ, а ровъ его совершенно засыпанъ. Не въ лучшемъ положеніи былъ и 2-ой бастіонъ.

26 августа союзники, прерывая нѣсколько разъ въ теченіе дня бомбардированіе, производили этимъ фальшивыя тревоги среди гарнизона, ожидавшаго штурма съ часу на часъ. Войска при этомъ становились по банкетамъ, а резервы придвигались, что влекло за собою увеличеніе и безъ того большихъ потерь.

25-го числа, къ вечеру, были готовы мины для взрыва Малахова кургана и 2-го бастіона; заряженіе минъ было произведено подъ огнемъ противника, при чемъ одна бомба упала даже въ заряженный минный колодецъ, но, къ счастью, не разорвалась. За описанные три дня у обороняющагося было подбито до 90 орудій и болѣе сотни станковъ, оставшихся незамѣненными, а потери за это время превысили 7½ тысячъ человѣкъ. Подступы противника находились теперь на разстояніи всего 12 саженъ отъ контръ-эскарпа Малахова кургана и французы могли добѣжать до полузасыпаннаго рва въ одну минуту; при этомъ гарнизонъ, истомленный постояннымъ ожиданіемъ штурма, относился равнодушно къ сборамъ войскъ въ траншеяхъ осаждающаго, производившихся по нѣсколько разъ въ день. Несмотря на то, что къ 27-му августа гарнизонъ состоялъ почти изъ 100 батальоновъ, численность его не превышала 49 тысячъ человѣкъ, при чемъ большая часть полковъ была двухбатальоннаго состава. Убыль въ офицерахъ была настолько велика, что батальонами командовали штабсъ-капитаны, а ротами — прапорщики.

Утромъ 27-го числа гарнизонъ изготовился къ отраженію штурма, т. к. было обнаружено сосредоточеніе войскъ противника въ траншеяхъ; но, вопреки ожиданію, штурма не послѣдовало, а возобновилось усиленное бомбардированіе, окончательно довершившее разрушеніе переднихъ фасовъ Малахова кургана и 2-го бастіона, сбитъ былъ даже на Малаховомъ флагштокъ, служившій для поднятія сигнальнаго о тревогѣ флага. Вслѣдствіе большихъ потерь¹⁶), резервы были отодвинуты и войска сняты съ банкетовъ.

Въ половинѣ двѣнадцатаго осадныя батареи замолчали на полчаса, послѣ чего вновь было произведено всѣми батареями нѣсколько залповъ, а въ полдень, во время обѣда гарнизона оборонительной линіи, огонь внезапно былъ прекращенъ, и противникъ въ густыхъ массахъ стремительно выскочилъ изъ траншей и атаковалъ одновременно 2-ой бастіонъ и Малаховъ курганъ. Послѣдній былъ занятъ тремя полками¹⁷) 15-ой пѣхотной дивизіи, что съ артиллерійской прислугой составляло около 2000 человѣкъ. Французы же штурмовали курганъ дивизіей Макъ-Магона, численностью свыше 6 тысячъ штыковъ и при томъ столь стремительно, что защитники не успѣли даже вскочить на банкеты.

Произошелъ ожесточенный бой, но подавляющія массы противника успѣшно боролись съ малочисленными защитниками; большинство начальниковъ обороняющагося пало въ рукопашной схваткѣ, и остатки полковъ, защищавшихъ курганъ, отступили къ горжѣ укрѣпленія, когда французское знамя уже развѣвалось надъ бастіономъ. Весь бой длился не болѣе получаса.

Одновременно съ атакой на Малаховъ курганъ 7 французскихъ батальоновъ ринулись на 2-ой бастіонъ, занятый двумя батальонами Олонецкаго полка, обѣдавшими въ моментъ атаки. Внезапность нападенія была столь велика, что бастіонъ былъ мгновенно занятъ и слабому гарнизону пришлось при отступленіи пробиваться сквозь непріятельскія массы. Генералу Сабашинскому съ батальономъ Бѣлозерскаго полка и остатками гарнизона удалось выбить противника изъ бастіона и, занявъ банкеты, обстрѣлять ружейнымъ огнемъ бѣжавшихъ къ своимъ траншеямъ французовъ.

Куртина между курганомъ и 2-мъ бастіономъ была захвачена французами, проникшими послѣ того до Корабельной слободы, и лишь усиліями Шлиссельбургскаго и Сѣвскаго полковъ противникъ былъ отброшенъ изъ нашей второй оборонительной линіи къ куртинѣ, гдѣ пытался удержаться, но былъ окончательно смятъ частями полковъ графа Забалканскаго (нынѣ Черниговскій), Кременчугскаго и Полтавскаго. Т. к. войска наши, отбившія куртину, поражались французами съ кургана, то удерживать ее не было возможности. Три раза штурмовали французы 2-ой бастіонъ, но безуспѣшно — онъ остался за нами; вся мѣстность передъ нимъ была усѣяна трупами, въ числѣ коихъ было 3 генерала¹⁸). Англичане въ свою очередь атаковали 3-ій бастіонъ, ворвались въ него, но были вытѣснены Владимірцами и ротой Камчатскаго полка; они возобновляли три раза свои попытки одолѣть сопротивленіе гарнизона и каждый разъ были отбиваемы съ громаднымъ урономъ.

Въ то время, какъ остатки защитниковъ Малахова кургана были оттѣснены къ горжѣ этого укрѣпленія, къ кургану прибылъ ген.-лейт. Хрулевъ съ Ладожскимъ полкомъ, во главѣ котораго онъ и кинулся на французовъ, расположившихся за траверсами и блиндажами; противникъ далъ нѣсколько залповъ въ упоръ, при чемъ генералъ и всѣ старшіе офицеры были ранены и войска наши были принуждены отойти. Несмотря на многократныя попытки русскихъ выбить французовъ, атаки были всѣ отбиты и къ тремъ часамъ дня Малаховъ курганъ остался окончательно въ рукахъ противника.

На Городской сторонѣ непріятель штурмовалъ въ 2 часа дня люнеты №№ 1 и 7, а также 5-й бастіонъ; на первомъ изъ этихъ укрѣпленій онъ имѣлъ кратковременный успѣхъ, но подоспѣвшіе вскорѣ резервы гарнизона выбили французовъ изъ люнета и отбросили по всей линіи къ ихъ траншеямъ. Хотя французы и заняли Малаховъ курганъ, но не могли овладѣть самой башней, въ которой засѣла горсть нижнихъ чиновъ Модлинскаго полка подъ начальствомъ поручика Юнія и нѣсколько матросовъ¹⁹). Храбрецы эти, имѣя большой запасъ патроновъ, рѣшились защищаться до послѣдней возможности и, пользуясь узкимъ проходомъ къ дверямъ башни, разсчитывали преградить доступъ къ ней отдѣльнымъ врагамъ, пытавшимся проникнуть внутрь. Противникъ пробовалъ даже выкурить защитниковъ башни, разложивъ съ этой цѣлью близъ входа въ нее костеръ, но, изъ опасенія взрыва пороховыхъ погребовъ, костеръ этотъ былъ потушенъ. Вслѣдъ за этимъ французы начали стрѣлять изъ мортиры въ дверь башни и только послѣ третьей попавшей внутрь бомбы, когда почти всѣ защитники были переранены, а патроны разстрѣляны, горсть храбрецовъ сдалась непріятелю послѣ трехчасового сопротивленія.

Около 5 часовъ пополудни къ Малахову кургану подъѣхалъ князь Горчаковъ и, убѣдившись въ невозможности вернуть потерянныя укрѣпленія кургана, отдалъ приказаніе объ отступленіи войскъ съ Южной на Сѣверную сторону. Потери наши въ день штурма 27-го августа составили почти 13 тысячъ человѣкъ, союзники же потеряли свыше 10 тысячъ.

Войска гарнизона перешли на Сѣверную сторону въ теченіе ночи, оставивъ на укрѣпленіяхъ немногочисленныя команды для поддержанія артиллерійскаго и ружейнаго огней, а также для порчи орудій и взрыванія пороховыхъ погребовъ. Арьергарды прикрывали отступленіе, занявъ внутреннія баррикады, пока сигналъ не извѣстилъ ихъ о совершившейся переправѣ, послѣ чего они отошли къ мосту съ прикрывавшими отрядами. Въ разное время было взорвано 35 пороховыхъ погребовъ, а мостъ разведенъ. На Южной сторонѣ былъ оставленъ врачъ съ 500 безнадежно ранеными, который долженъ былъ передать союзнымъ главнокомандующимъ письмо отъ князя Горчакова съ просьбой облегчить участь покинутыхъ страдальцевъ.

Во время переправы были затоплены остававшіяся на рейдѣ суда.

Лучшей оцѣнкой доблестнаго поведенія защитниковъ Севастополя явились слова Высочайшаго приказа Россійскимъ Арміямъ отъ 30 августа 1855 г.: «но есть невозможное и для героевъ. 27-го сего мѣсяца, послѣ отбитія шести отчаянныхъ приступовъ, непріятель успѣлъ овладѣть важнымъ Корниловскимъ бастіономъ, и главнокомандующій Крымской арміею, щадя драгоцѣнную своихъ сподвижниковъ кровь, которая въ семъ положеніи была бы уже безъ пользы проливаема, рѣшился перейти на Сѣверную сторону города, оставивъ осаждающему непріятелю однѣ окровавленныя развалины».

Примечания

1. По отсутствію примѣра, подтверждавшаго возможность перевезти и довольствовать значительныя силы на большое разстояніе средствами паруснаго флота. Организованная союзниками перевозка 60-тысячнаго экспедиціоннаго корпуса на паровыхъ судахъ явилась событіемъ, совершенно непредусмотрѣннымъ, такъ какъ главныя силы нашего Черноморскаго флота состояли почти исключительно изъ парусныхъ кораблей.

2. Десантные батальоны подъ начальствомъ капитана I ранга Варницкаго были сформированы изъ стрѣлковъ и абордажныхъ партій съ судовъ Черноморскаго флота и по тревогѣ свозились на берегъ.

3. Корабли: Три Святителя, Уріилъ, Селафаилъ, Варна и Силистрія, фрегаты: Сизополь и Флора.

4. Въ томъ числѣ сухопутныхъ войскъ 7.800, моряковъ 9.750.

5. Полки Московскій, Бородинскій, три батальона Тарутинскаго, легкая № 5 батарея 17-й артиллерійской бригады и сотня Донского № 67 полка.

6. Гарнизонъ Южной стороны состоятъ изъ 19 пехотныхъ, 23 морскихъ и 1 сапернаго батальоновъ и 28 полевыхъ орудій.

7. Союзники дѣйствовали изъ 120 орудій противъ нашихъ 118, но превосходство ихъ артиллеріи было гораздо значительнѣе, такъ какъ орудія ихъ были крупныхъ калибровъ и большей досягаемости.

8. Русскіе потеряли 384 убитыми, 688 ранеными и 30 контуженными; Французы — 204, Англичане — 144.

9. Черноморскіе казачьи батальоны №№ 2 и 8.

10. Въ отрядѣ ген.-лейт. Соймонова находились полки: Екатеринбургскій, Томскій, Колыванскій, Владимірскій, Суздальскій, Углицкій и Бутырскій; батальоны: 6-й стрѣлковый и 6-й саперный, батарейная батарея № 2 — 10-й и № 1 — 16-й, легкія № 4 и 5 — 17-й артиллерійскихъ бригадъ и сотня Донского № 67 полка.

11. Изъ этого числа англичан 10500 и французовъ 8500.

12. Донесеніе о заложенномъ редутѣ было получено уже Императоромъ Александромъ Николаевичемъ и на немъ была сдѣлана собственноручно отмѣтка: «Наконецъ то исполнено давнишнее желаніе Батюшки».

13. Отъ полковъ: Камчатскаго — 2, Днѣпровскаго — 3, Волынскаго — 2, Углицкаго — 1 и отъ 35 и 44 экипажей — 1.

14. Изъ этого числа по осаднымъ батареямъ дѣйствовало 466 орудій.

15. Генералъ Жабокритскій рапортовался больнымъ, и вступившій на его мѣсто генералъ Хрулевъ приказалъ усилить гарнизонъ Селенгинскаго и Волынскаго редутовъ, но распоряженіе это не успѣли выполнить.

16. Съ утра до обѣда гарнизонъ потерялъ около 2 тысячъ человѣкъ.

17. Модлинскимъ, Прагскимъ и Замосцскимъ.

18. С. Поль, Маролль и Понтеве.

19. Въ числѣ защитниковъ башни находились: Подпоручики Данильченко, Богдзевичъ и флотскіе кондукторы Венецкій и Дубининъ.