д) Муфтий

Весьма своеобразный религиозно-административный пост занимал верховный муфтий Крыма (иногда его называли вторым лицом в государстве после хана). Это был глава крымской мечети и её людей, верховный толкователь законов шариата (по турецкой номенклатуре он носил высокий титул шейх-уль-ислама). В качестве ведущего богослова-правоведа он выдавал фетву, то есть письменное экспертное заключение по особо сложным правовым вопросам, когда компетенции кадия (верховного судьи) было недостаточно. Муфтий обладал неизмеримо большей самостоятельностью, чем главы иных конфессий в соседних странах, поскольку формально он не подчинялся никому, кроме, пожалуй, халифа — султана Османской империи (в период позднего ханства его и назначала-то стамбульская духовная администрация, хотя, как правило, из коренных крымцев-муфтиев)¹.

Верховный муфтий Крыма никого не опасался, поскольку мог в любой момент объявить своего оппонента из какой угодно силовой структуры бейнамазом или недостойным имени мусульманина, и несчастный тут же превращался в политический труп, так как этим он отлучался от ислама. В руках муфтия находилось назначение и смещение кадиев в кадылыках, что давало ему исключительное влияние на всю общественную и экономическую жизнь населения.

Важной обязанностью муфтия было открытие новых и поддержание старых школ — от сельских мектебов до пользовавшихся международной славой крымских медресе. Муфтии лично заботились и о развитии национальной науки, в частности об условиях быта и работы крымских учёных, о врачебной практике во всех её видах и многом другом.

Исполнять эти многосложные обязанности муфтий вряд ли мог, если бы не постоянные личные контакты с ханом и не материальная поддержка последнего (впрочем, если в Крым приходили ценные подарки от зарубежных правителей, то муфтий получал их наравне с ханом). Самостоятельно мог он вести и зарубежную переписку. Муфтии, как правило, пользовались уважением Гиреев², бывших людьми искренне набожными (ханы в непременном порядке держали уразу, многие совершали хаджж, собственноручно приносили в соответствующих случаях в жертву барана, и так далее), и уже поэтому постоянно с ними общавшихся. Но муфтий вполне был в состоянии и оказывать на ханов некоторое (и даже весьма значительное) давление. Приведём один пример из XVI в., когда в Крыму находилось два хана — Гази-Гирей II Бора и Фетх-Гирей I, причём за обоими стояли воинские силы и оба имели равнозначные бераты от султана. Уже назревала гражданская война, когда выступил муфтий Азаки-эфенди и в качестве верховного блюстителя правосудия подал свой голос за Бору, чем вопрос был решён окончательно и бесповоротно (Смирнов, 1889. С. 450; Гайворонский, 2007. С. 335).

Муфтий, кадиаскер, сеиты (ближайшие помощники муфтия), улемы (учёные-теоретики и практики) и менее значительные служители религии и одновременно чиновники — кадии, хатибы, имамы, шейхи крымских текие и главные мударрисы медресе — распоряжались, согласно своему служебному положению и сану, территориями в различных частях полуострова, входившими в ходжалык (духовный домен). Число деревень ходжалыка достигало двадцати. Другой формой духовного недвижимого имущества являлись вакуфные земли. Доход с каждого такого участка полностью шел на содержание какой-то определенной мечети, медресе, мектебе, приюта для одиноких стариков, иногда даже совершенно светского сооружения — дороги, моста, фонтана-чешме и т. д.

Муфтий осуществлял верховный надзор за использованием вакуфных средств строго по назначению и следил за тем, чтобы пожертвования ханов, мурз, купцов шли на расширение вакуфа как экономической основы всех культурно-религиозных, а также части общественных институтов государства. Благодаря этой стороне деятельности муфтиев размер земель вакуфа (в вакуф входили не только земледельческие производственные единицы) с XV по XVII вв. вырос с 90 000 до более 300 000 десятин (Лашков, 1896. С. 36).

Длительное время муфтий жил в Бахчисарае, но когда Кефе достигла цветущего положения, он был переведён в эту часть ханства (за ним туда последовал кадиаскер и часть рядовых кадиев) в качестве представителя верховной судебной власти, а отчасти — и персоны хана.

Примечания

1. Обычные, рядовые муфтии исполняли обязанности толкователей шариатских и иных законов, а также экспертов в богословских проблемах и религиозной практике. В служебном отношении они, находясь при каждом суде, стояли ниже кадиев, но, по сути, решали любое дело самостоятельно, так как именно они также давали фетвув, руководясь которой кадий выносил формальный приговор (Подр. см.: Ислам, 1991. С. 177; Александров, 1914. С. 210).

2. Эта традиция шла со времён Тимура, который поместил муфтиев (при нём они назывались «начальниками общин») в Первый класс своей табели о рангах, состоявшей из двенадцати классов: «Потомки пророка, начальники общин и законоведы были допущены в моё общество; моя дверь была всегда открыта для них; они составляли украшение и славу моего двора. Часто я советовался с ними о вопросах, касавшихся религиозного порядка, управления и наук; от них я узнавал, что дозволено законом и что запрещено» (цит. по: Уложение Тимура, 1992. С. 16).