3.3.4. Post factum войны 1434 г.

Интересно, как современники оценивали результаты военной кампании 1434 г., продолжавшейся в общей сложности 5 месяцев (с 31 марта по конец октября, хотя в Газарии генуэзская армия находилась с 4 июня по 14—15 июля, т. е. 41 день) и потребовала огромных финансовых затрат. По этому поводу можно произвести только самые общие расчеты, не учитывающие стоимость фрахта судов и оплату командного состава.

Согласно установившейся практике каждый наемник (stipendiati) получал до 1 соммо (примерно 200 аспров) в месяц, а за весь срок похода в Крым — не более 5 соммо. Учитывая, что для отвоевания Чембало было завербовано около 6000 стипендиариев (?), то затраты только на выплату им жалованья (Stipendium) должны были составить примерно 30 000 соммо, или более 6 млн аспров (?). Эта сумма принципиально не намного уменьшится, даже если учесть понесенные во время войны потери.

Насколько оправдывала себя данная и весьма дорогостоящая акция? Ведь ни до, ни после нее генуэзцы ни разу не направляли в Черное море столь значительный воинский контингент. Пойти на такие расходы и предпринять чрезвычайные меры, очевидно, заставило власти Генуи понимание реальной опасности в ближайшей перспективе потерять свои фактории не только в Газарии, но и во всем бассейне Черного моря. Вероятно, для этого и понадобилась грандиозная по масштабам демонстрация силы.

Рис. 71. План памятников окрестностей Эски-Кермена. Отметки высот указаны в саженях (по Н.И. Репникову [Репников, 1932, рис. 42]): 1 — город Эски-Кермен (VI—XIII вв.); 2 — замок Черкес-Кермен (XV в.); 3 — селение Черкес-Кермен (XIV—XV(?)—XX вв.); 4 — храм «Донаторов» (80-е гг. XIV в.)

По-видимому, при рассмотрении данной темы необходимо учитывать еще один морально-психологический аспект в политике Генуи. Потерпевшая поражение в войне с Венецией и вынужденная заключить в 1433 г. мир, Лигурия и ее средиземноморские фактории оказались наводненными толпами деморализованных и оставшихся не у дел матросов и солдат, готовых на любые действия, вплоть до грабежей, бунтов и мятежей. Это само по себе способствовало сохранению напряженной социально-политической обстановки как в метрополии, так и в ее колониях. Поэтому отправка в дальний и продолжительный поход, в котором каждый из участников надеялся улучшить свое материальное положение за счет военной контрибуции и грабежей, способствовала «смягчению» социальной напряженности в самой Генуе.

1433 г. в истории Лигурии стал годом тяжелых испытаний. По свидетельству того же Стеллы, «в этом году почти вся Италия испытывала недостаток в продовольствии, который начался еще в 1431 г. и продолжался в течение 2,5 лет. Цены резко поднялись и причинили больше всего несчастья неимущим» [Stella, 1730, p. 1312]. В конце 1433 г. генуэзцы потерпели у берегов Сардинии поражение от флота Арагонского короля.

В то же время, современные источники ясно указывают, что в планы экспедиции Карло Ломеллини не входило ведение войны с татарами. Это являлось инициативой местных чиновников и части колонистов (консула, других оффициалов и негоциантов), решивших воспользоваться присутствием в Каффе генуэзской армии для того, чтобы окончательно сломить мощь Солхата. На такое стремление указывает в своем письме сначала Карло Ломеллини, а затем и Николло ди Порта.

Рис. 72. Эски-Кермен. Храм «Донаторов». План (по Ю.М. Могаричеву [Могаричев, 1997, рис. 198])

Командующий (Capitaneus) называет консула (Баттиста де Форнари) подстрекателем, побуждавшим его немедленно нанести удар по Солхату (venimus Caffam, ad instanciam Consults, etc. Incitari fuimus offend ere Sulcatum) сразу же после того, как Карло Ломеллини прибыл в Каффу. О других чиновниках фактории и каффинских «добровольцах», принявших участие в походе, он высказывается еще более неприязненно: «<...> Наши же воистину, которые как мужи действовали против греков, однако, как женщины действовали против татар, подставив им, нападавшим, спины безо всякой пользы с большой опасностью для себя, чего бы, возможно, не произошло, если бы они, без сопротивления врагу, не обратились в бегство <...>»¹.

Из сообщения Амвросия ди Казанова явствует, что Ломеллини долго колебался, прежде чем принял решение двинуться на Солхат. Последнее совещание по этому вопросу состоялось в консульской курии 19 июня 1434 г., где на обсуждение было вынесено два предложения: 1) приказ Карло Ломеллини вернуться войску обратно в Геную, и 2) «продолжить в этом месте опустошение [земель] востока». Мнения участников совещания разделились. Одни, как «<...> писали (scribitur) советники (consiliarii), патроны наших нав и галер (patroni navium et galearum) и, в особенности, проживавшие там негоцианты (negotium), сопротивлялись, не считая, что дело это полезное, в то время как некоторые жители (burgencium) того города (loco) настаивали [на походе], чтобы, утолив жажду мести, пойти разгромить и ограбить, захватить своими силами Солхат (Sorcati) <...>» [Agosto, 1977, p. 516]. После длительной «дискуссии», в конечном счете, возобладало второе мнение.

Сведения, сообщаемые Амвросием ди Казанова, по-видимому, присутствовавшего на совещании 19 июня 1434 г., представляют собой яркое по своей эмоциональной окраске свидетельство обострившейся в Каффе накануне похода на Солхат политической атмосферы. Ни о какой тайной подготовке к этой операции в подобной обстановке не могло быть и речи. О ее последствиях мы уже знаем.

Рис. 73. Эски-Кермен. Храм «Донаторов». Разрезы А—Г (по Ю.М. Могаричеву [Могаричев, 1997, рис. 199—201])

После разгрома под Солхатом, который, казалось бы, свел на нет все достигнутые ранее результаты, Карло Ломеллини предпринимает меры не только по приведению в порядок своего войска, но и демонстрирует необычайные по своей эффективности дипломатические способности. Хотя поездка посла (Маттео Дориа) в Трапезунд и не дала ожидаемых результатов (?), Иоанн IV не предпринимал никаких политических демаршей или военных акций, занимая выжидательную позицию. Алексей I (Старший), потеряв Чембало и Каламиту, также вынужден был бездействовать, переживая к тому же и личное горе (смерть внука и пленение среднего сына). Параллельно переговорам с Хаджи-Гиреем (?) Ломеллини тайно установил через имеющуюся у генуэзцев агентуру связь с его соперником Сайид-Ахмедом, побуждая того, внезапно появившись со своим войском на полуострове, избавиться от ставленника Польско-Литовского короля. И этот план был практически реализован: хотя Хаджи-Гирею и удалось бежать, он спасся только чудом.

В связи с дипломатическими успехами генуэзцев и прежде всего Карло Ломеллини, интересно высказывание Николло ди Порта, который, не скрывая своего удовлетворения, сообщает следующее: «Говорят, что наша армия (poterat dicta armata nostra), пребывая в данном месте, могла бы без меча одержать важную победу (habere magna victoria sine gladio quia) <...>» [Agosto, 1977, p. 516—517].

После возвращения в Геную, не без поддержки и влияния Миланского герцога Филиппо Мария Висконти, Карло Ломеллини добился признания своих военных и дипломатических заслуг. Среди них важное место занимала и победа, одержанная им при отвоевании у мятежников Чембало, а также мир, заключенный с Солхатом. За это он получил почетный титул «Золотого Кавалера» (Cavaliere aurato) [Rossi, 1886, p. 137—140].

Рис. 74. Схема росписи алтарной части храма «Донаторов». Реконструкция И.Г. Волконской [Волконская, 2004, рис. 69]

На самом деле, после экспедиции Карло Ломеллини, правители Феодоро больше ни разу не пытались захватить Чембало. Они были вынуждены довольствоваться тем, что генуэзцы предоставили им по договору 1441 г. Хотя до окончательного примирения противоборствующих сторон еще оставалось несколько лет, после погромов, произведенных Карло Ломеллини на территории Готии и консульства Чембало, они носили перманентный и узколокальный характер.

В завершение рассматриваемой темы считаю небезынтересным привести свидетельство еще одного источника, в котором говорится о походе генуэзцев на Солхат в 1434 г. Имеется в виду сообщение испанского путешественника Перо Тафура, находившегося в Каффе с декабря 1437 по январь 1438 гг. [Перо Тафур, 2006, с. 26]. Со слов местных жителей он пишет: «Несколько [лет]² назад горожане двинулись с большим войском и телегами с артиллерией на захват города Солхат, лучшего, который есть в Татарии, но татары были предупреждены и напали на генуэзцев, и захватили у них то, что те везли, и знамена, и перебили и полонили столько их, сколько им захотелось, так что решили даже наскоком взять в этот день Каффу; и дошли они до стены, и попытались взобраться на нее, и там многие из них погибли, так что генуэзцы убедились тогда в том, что люди их лучше подходят для моря, чем для суши» [Перо Тафур, 2006, с. 163].

Рис. 75. Схема росписи западной и северной стен храма «Донаторов». Реконструкция И.Г. Волконской [Волконская, 2004, рис. 64]

Как видим, Перо Тафур, несмотря на то, что со времени сражения татар с генуэзцами 22 июня 1434 г. прошло немногим более трех лет, излагает несколько иную версию финала сражения, чем Андреа Гатари и Николо ди Порто. Если полностью доверять информатору испанского путешественника, то татары в тот день предприняли попытку сходу овладеть Каффой, однако потерпели неудачу, потеряв много человек убитыми. Но об этом эпизоде не упоминает и Карло Ломеллини в своем письме от 9 июля 1434 г. Вероятно, испанскому путешественнику изложили одну из мифологем, уже сложившуюся к тому времени. Так что, видимо, нет особых оснований со слов Перо Тафура вносить «коррективы» в ранее изложенные версии событий 22 июня 1434 г.

Особенно интересно описание организации обороны генуэзской Каффы, составленное Перо Тафуром на 1437/38 гг.: «Этот город имеет обычные стены и весьма узкий ров вокруг, но хорошо защищен арбалетами, бомбардами, пушками, мортирами, кулевринами и всевозможной оборонительной артиллерией, и направлено все это против невооруженных людей, у которых к тому же мало желания причинять им ущерб, ибо получают они от них большие выгоды» [Перо Тафур, 2006, с. 163—164]. Как увидим позднее, данное описание является наиболее точной характеристикой крепости Каффы и использования в ее защите артиллерии.

Примечания

1. <...> Nostri vero qui sicut homine sui fecerunt contra Grecos, tamquam femine contra Tataros fecerunt, a se ipsis terga dates nec profuit substitutui eos multociens cum nostro periculo, quod possibile non fuit quin a se ipsis, absque offensa inimicorum fugam acceperunt [Agosto, 1977, p. 515].

2. Как отмечают издатели, стоящее в тексте «Несколько дней назад...» явная описка, т. к. события относятся к 1434 г. [Перо Тафур, 2006, с. 267, прим. 231]